Цитаты о зыбка

Коллекция цитат на тему зыбка, мужчины, человек, мир.

Цитаты о зыбка

Кристина Джорджина Россетти фото
Ольга Фокина фото
Эдгар Аллан По фото

„Слова — зыбкая вещь.“

Эдгар Аллан По (1809–1849) американский писатель, поэт, литературный критик и редактор
Юсуф Баласагуни фото
Олег Рой фото
Эта цитата ждет обзора.
Оскар Уайльд фото
Эта цитата ждет обзора.
Эта цитата ждет обзора.
Джеймс Фенимор Купер фото

„Пути сообщения в Отсего, за исключением больших дорог, были в те времена не лучше лесных тропинок. Огромные деревья подступали к самым колеям и не пропускали солнечных лучей, а медленность испарений и толстый слой растительных остатков, покрывавший всю почву, делали ее довольно зыбкой. Бугры и овраги, огромные корни выдававшиеся над землей, частые пни не только затрудняли проезд, но даже делали его небезопасным. Эти многочисленные препятствия, которые испугали бы непривычного человека, не смущали, однако, местных жителей, спокойно предоставлявших лошадям пробираться по неровному пути.
Во многих местах только отметки на деревьях да иногда пень сосны, срубленной у самых корней, разбегавшихся на семь метров во все стороны, указывали дорогу.“

Джеймс Фенимор Купер (1789–1851) американский писатель

дорога, тропинка, лес, корни
Источник: повести, рассказы

Эта цитата ждет обзора.
Хуан Рамон Хименес фото
Томас Манн фото
Сальваторе Адамо фото
Корней Иванович Чуковский фото
Кэндзабуро Оэ фото

„Постепенно я стал осознавать всю глубину бедствий и страданий, которые принесли с собой атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки. Забыть это нельзя, как невозможно предать забвению зло, причиненное Японией другим азиатским странам. Помня о жертвах атомной бомбардировки, о неизлечимых болезнях, вызванных радиоактивным облучением, о его страшных генетических последствиях для потомков жителей обоих городов, можно сказать, что это жгучая проблема не только сегодняшнего, но и завтрашнего дня. И вот в такой ситуации, размышлял я, от пострадавших в радиоактивном аду и всех нас требуют признать легитимность мирового порядка, поддерживаемого в зыбком равновесии лишь страхом перед атомным оружием.“

Кэндзабуро Оэ (1935) японский писатель

О насилии и войне

Герберт Джордж Уэллс фото

„Я сознаюсь, что подходил к Сталину с некоторым подозрением и предубеждением. В моём сознании был создан образ очень осторожного, сосредоточенного в себе фанатика, деспота, завистливого, подозрительного монополизатора власти. <…> Я ожидал встретить безжалостного, жестокого доктринёра и самодовольного грузина-горца, чей дух никогда полностью не вырывался из родных горных долин. Но я вынужден был признать, что под его руководством Россия была не только сверхтиранизирована и приведена в упадок, она была отрегулирована и возрождается. <…> Все смутные слухи, все подозрения для меня перестали существовать навсегда, после того, как я поговорил с ним несколько минут. <…> Однако ум Сталина был почти так же ограничен, ограничен в доктринах Ленина и Маркса, как и умы выдрессированных сотрудников британской разведки и дипломатии (о которых я уже отозвался весьма нелестно). Он был точно таким же негибким. <…> Иногда мне хотелось сдвинуть его с неприступных позиций, и иногда это, кажется, удавалось, но как только Сталин чувствовал под ногами зыбкую почву, он находил опору в какой-нибудь испытанной временем фразе и продолжал отстаивать свои ортодоксальные взгляды. <…> Я никогда не встречал человека более искреннего, порядочного и честного; в нём нет ничего тёмного и зловещего, и именно этими его качествами следует объяснить его огромную власть в России.“

I confess that I approached Stalin with a certain amount of suspicion and prejudice. A picture had been built up in my mind of a very reserved and self-centred fanatic, a despot without vices, a jealous monopolizer of power. <…> I still expected to meet a ruthless, hard—possibly doctrinaire—and self-sufficient man at Moscow; a Georgian highlander whose spirit had never completely emerged from its native mountain glen. Yet I had had to recognize that under him Russia was not being merely tyrannized over and held down; it was being governed and it was getting on. <…> All such shadowy undertow, all suspicion of hidden emotional tensions, ceased for ever, after I had talked to him for a few minutes. <…> But Stalin was almost as much a trained mind, trained in the doctrines of Lenin and Marx, as those governess-trained minds of the British Foreign Office and diplomatic service, of which I have already written so unkindly. He was as little adaptable. <…> Sometimes I seemed to get him moving as I wanted him to move, but directly he felt he was having his feet shifted, he would clutch at some time-honoured phrase and struggle back to orthodoxy. <…> I have never met a man more candid, fair and honest, and to these qualities it is, and to nothing occult and sinister, that he owes his tremendous undisputed ascendency in Russia.
гл. 9, 9; перевод с англ. яз., Wells, H.G. (1934), Experiment in Autobiography, New-York, p. 685-690.
Опыт автобиографии (1934)
Источник: Experiment in Autobiography by H. G. Wells, 1934 http://www.gutenberg.ca/ebooks/wellshg-autobiography/wellshg-autobiography-00-h-dir/wellshg-autobiography-00-h.html

Олег Рой фото
Эта цитата ждет обзора.
Фрэнк Герберт фото
Эта цитата ждет обзора.
Гилберт Честертон фото