Цитаты о доме

страница 12

„Сложно представить такую картину; ты возвращаешься в пустой дом и тебя встречает тишина, потому что, у тебя никого не осталось. — Осознание одиночества, пугает…“

„Необходимость обрекает их жить с человеком – на его лугах. В его дворе иль у него в дому.
И часто нам являет их пример,сколь дорогую цену он берет за покровительство.“

„Когда долгое время проводишь на одном месте, живёшь там, тебе начинает казаться, что всё вокруг видишь в сером цвете. Улицы, дома и мостовые уже перестаёшь замечать. Со временем и всё вокруг становится безразличным. Но, когда там уже нет тебя, понимаешь, как это всё для тебя дорого и необходимо. Именно там остаётся частичка твоей души. Печаль посещает тебя только от одной мысли, что больше это можно не увидеть“

„Многими страстями человек настолько глубоко пропитан, что любая попытка выковыривания, вытравливания без особого опыта и умения может причинить человеку настоящую боль и травму. Тюрьма — это больница, не санаторий или дом отдыха — больница. Она даёт возможность поставить точный диагноз, только познав себя. Тюрьма — это монастырь для души, только не все здесь молятся Богу“

„Отношение близких людей — подобие вазы, в которую складывают всё необходимое. Это видимое и красивое, значит, важное и ценное. Решение сложить даётся взаимным доверием, без сюрпризов и скрытых претензий. Ваза — явный символ общего дома, мира, ценностей и детей в нём. Да, это ещё и намерения решать трудные вопросы: о честности, правде и желании преодолевать трудности и ещё открыто говорить, вдвоём, про всё“

„Может ли культура или идеология определить духовность человека? Может ли образ жизни человека формироваться без понятий чести, духовной, сердечной и нравственной связи, любви? Без этого всего мы видим только скудость, омертвление и оторванность человека. Душа человека останется закрытой, внутренний мир непонятым. Как блудному сыну с такой душой вернуться в дом отчий? Как жить в стране, где нет души? Сегодня на человека выливается громадное количество информации и нечистот“

„Я люблю убираться по дому. Если ты насрал, то и убирать тебе.“

„В ипотечный дом беда пришла не одна, а с судебным приставом.“

„Теперь я всегда рядом с домом,
Неважно где я брожу,
Поскольку оклахомска­я пыль есть везде.
Без разницы где я хожу,
Я могу услышать кудахтанье моих кур,
Я могу услышать голос моей жены в шуме ветра.“

„Актуальные флаги для шеста в огороде интернационалисты готовят заблаговременно. Чья тряпка на войне победит, тот и в доме будет хозяин.“

„Я копаюсь на помойках, как червяк
С детства жизнь моя наперекосяк
Канализационный люк — моя дверь
Но я счастлив по-своему, поверь
Двадцать лет назад сгорел родной мой дом
Документы, деньги, всё сгорело в нём
И теперь я побираюсь двадцать лет
Кому нужен старый никудышный дед?“

„Джентльмен не оскорбляет жену чаевыми, даже если в доме она прислуживает официанткой.“

„Окна на загаженный бетон, небо…
Цокольный этаж, панельный дом — LEGO…
Вечное бодание за кусок хлеба, плод эго —
Вот, как зарождается хип-хоп…“

„Аист, болтающий со своими птенцами на шпиле дома, быть может считает, что, раз гнездо его свито так высоко, значит, ему не грозит никакая опасность;но лягушка, квакающая в соседних камышах, ближе к звёздам, чем этот аист.“

„От площади расходились в разные стороны улицы — с домами, похожими один на другой:
у большинства нижний этаж кирпичный, а верхние, один или два, деревянные. У некоторых эти верхние этажи, по принятому в больших европейских городах обычаю, выдавались примерно на аршин над нижними, делая и без того неширокую улицу темной и прохладной. Выглядит весьма романтично, только вот к вони столь же традиционной сточной канавы, проходящей ровно по середине брусчатки, Грегори за время своего путешествия так и не привык.
Все европейские города, что в Германии, что во Франции, пахнут одинаково, только какие-то повонючее.“

„Весь нижний этаж теткиного дома был занят рестораном, и каким рестораном! По справедливости он считался самым лучшим в Москве. И не только потому, что размещался он в двух больших залах со сводчатыми потолками, расписанными лиловыми лошадьми с ассирийскими гривами, не только потому, что на каждом столике помещалась лампа, накрытая шалью, не только потому, что туда не мог проникнуть первый попавшийся человек с улицы, а еще и потому, что качеством своей провизии Грибоедов бил любой ресторан в Москве,
как хотел, и что эту провизию отпускали по самой сходной, отнюдь не обременительной цене.“

„Нет, наша барыня жила
Не здесь, а за границей.
Она полвека провела
В Париже или в Ницце,
А свой семиэтажный дом
Сдавать изволила внаем.
Этаж сенатор занимал,
Этаж — путейский генерал,
Два этажа — княгиня.
Еще повыше — мировой,
Полковник с матушкой-вдовой,
А у него над головой —
Фотограф в мезонине.
Для нас, людей, был черный ход,
А ход парадный — для господ.“

„Президент Картер производит на меня впечатление подлого, слегка дегенеративного человека, чье богатство, вероятно, состояло, по крайней мере, в духовном плане, из двух разбитых в хлам автомобилей на переднем дворе. Именно таким деревенским дегенератом является Джимми Картер, который ходит на рок-концерт Allman Brothers, который является чистый наркопритон, прежде чем отправиться читать проповеди в воскресной школе южных баптистов. Джимми Картер - это ваш основной, невежественный, хамоватый мерзавец. Джимми Картер был тем, кого мистер Мило, Дэвид Рокфеллер, посадил в Белый дом, и тому нравилась эта работа, с его тупой женой и дочерью, которая была его советником по национальной безопасности.“

„Настоящая, крепкая дружба не подвержена разрушению из-за телесной худобы, неуспехов в учёбе, обыденной жизни, рыжих волос и соответствующего цвета кожи, непривлекательной внешности или невзрачного голоса с плохой дикцией. Даже в кругу преданных друзей, где унижения и оскорбления порой проявляются в грязных словах, эти связи способны восстанавливаться и расцветать, как чудесный ароматный цветок, щедро распускающий свои лепестки. Существующие связи между людьми испытываются, однако не зависят от материального богатства. Человеческие узы проверяются, но не зависят от материальных благ. Проблема зачастую кроется в отношении к деньгам: чем больше у человека богатства — будь то дорогие автомобили, виллы или яхты — тем выше его высокомерие к тем, кто не может похвастаться подобным успехом. Художник своего окружения нередко не замечает истинной доброты и благородства; его волнуют лишь внешние атрибуты, а подлинные человеческие качества и благородные поступки отправляются в тень. На листке бумаги он элегантно фиксирует: «Всем плевать на твою доброту и благие поступки; важны только высокие доходы, дорогие автомобили, усадьбы, яхты, дома и виллы». Обычная заработная плата не пачкает душу и не определяет истинные качества личности. Напротив, изобилие может заковать сердце, создавая преграды между людьми, и истинная дружба может разрушиться, если кто-то из прежних друзей становится безжалостным. Так настоящая дружба проверяется искренностью, поддержкой и пониманием, а не богатством. Следует помнить, что истинная ценность человека не определяется его материальным состоянием, а заключается в том, как он взаимодействует с другими, насколько охотно он готов протянуть руку помощи в трудных ситуациях и какой глубиной чувств обладает, когда идёт речь о настоящих человеческих связях.“

„Я молча смотрел, как сияет в темноте пруда их гостиная. Она была похожа на бесхитростную историю со счастливым концом — милая послевоенная американская готика,
когда телевизор еще не успел искалечить американское воображение и не научился прятать людей в домах, удерживая от своих фантазий — во всем их величии.“

„Мои мысли — мой дом.
Мой храм — моя душа.
Моя вера — сердце моё.
Моё тело — крепость моя!“

„…Вонь, камни, роскошь, нищета. Разврат. Собрались злодеи, ограбившие народ, набрали солдат, судей, чтобы оберегать их оргию, и пируют. Народу больше нечего делать, как, пользуясь страстями этих людей, выманивать у них назад награбленное. Мужики на это ловчее. Бабы дома, мужики трут полы и тела в банях, возят извозчиками“

„Я полагаю, что как дом, или корабль, или что-нибудь в этом роде должно иметь свою главную силу в своем каркасе; так же и в государственных делах принципами и основой должны быть Истина и Справедливость.“

„Если в твой дом зашел безбожник считай что ангел смерти у тебя в гостях и всегда буд готов покинуть этот мир.
Безбожник хуже террорист.“

„Если в твой дом зашел безбожник считай что ангел смерти у тебя в гостях и всегда буд готов покинуть этот мир.
Безбожник хуже террорист.“

„Пару дней спустя я привёз свою ударную установку к Никки и мы начали джемовать, только бас и барабаны, на покоробленном полу в передней его дома. Комната служила кухней, гостиной, столовой, местом для репетиций и офисом с большим платяным шкафом в стене, который заменял Никки спальню. Каждые несколько минут в течение репетиции Никки брал телефон, набирал номер и пытался впаривать кому-то электрические лампочки. Это была его работа.
Древесина на стенах дома была гнилой и потрескавшейся, и жуки, выползавшие из трещин, нападали на любую еду, которую мы забывали убрать со стола. Если вы делали себе бутерброд, то его нужно было всё время держать в руках, иначе ватага насекомых набрасывалась на него.“

„Бесплатный дурдом полон мыслителями, у которых не все дома.“

„Дом — это место, где чувствуешь себя счастливым.“

„Любой кошатник резонно заметит, что кошки обживаются в домах намного лучше людей.
Даже в самых чудовищных по своей квадратуре пространствах они умудряются найти уютный уголок.“

„Раньше я отдыхал так: ездил в наши дома творчества на Черном море и в Заволжье. Лучше этого не было. Сейчас я попробовал так отдыхать: ездить туристом. Но оказалось, это более утомительно, чем мои рабочие поездки. Жутко устал. Мне, чтобы отдохнуть, кроме моего дивана, ничего и не нужно. Досуг - это то, чего во всей моей жизни был абсолютный минимум. Главное - самодисциплина. Дисциплина мытья посуды, выбрасывания мусора, работы, мысли.“

„Мне есть чем заняться дома. Я читаю и кое-как фотографирую — правда, фотографирую я очень плохо. Настолько плохо, что удается мне, наверное, одно фото на тысячу. Но я стараюсь улучшить это соотношение.“

„Я люблю жизнь в глуши — там тихо и прекрасно. Рядом с моим домом живут полчища опоссумов, скунсов и целая армия енотов. Они постоянно пробираются в дом через дверцу для кошки и даже приводят своих детей. Бывает, я прихожу ночью на кухню, а они сидят там кучей и пожирают кошачью еду.“

„Люблю поесть. Тут я могу говорить за себя и за музыкантов нашей группы, особенно о нашем лидере Майке Мьюире, когда я утверждают, что мы все любим поесть. Мы едим все подряд, блюда итальянской, мексиканской кухни, все что угодно. Еда для меня это то, чем надо отдаваться со всей страстью. Когда вы сильно голодны, процесс поглощения пищи сродни процессу занятия любовью с красавицей. Это такой же кайф как и прыжок с самолета и приземление в буйную растительность. Когда мы приезжали в Лондон, пробовали лучшие блюда итальянской и тайской кухни. Многим не нравиться жирная, высококалорийная пища, есть мнение, что она вреда и ужасна, но большинство музыкантов как раз питаются именно этим. Но в Лондоне можно подыскать себе хорошие рестораны. Запросто можно найти убогие, просто ужасные бургеры, а вот хорошую мексиканскую кухню трудно отыскать. На гастролях мне этого часто не хватает, ведь дома я часто кушаю именно мексиканскую еду.“

„Все пространства - это одно единое пространство, как и мысли - это одна единая мысль.
Но моё сознание дробит пространство на мелкие и ещё более мелкие пространства, а мысли - на мелкие и ещё более мелкие мысли. Получается как многоквартирный дом. Иногда я вспоминаю о едином пространстве и единой мысли, но чаще я думаю о своём
многоквартирном доме.“

„По-настоящему чувствовать себя дома - значит чувствовать себя дома в собственном теле, собственной оболочке…“

„Дом - это там, где есть сосиски.“

„Как теперь удобно стало жить, я имею ввиду интернет и социальные сети - самое главное никаких затрат, ни на цветы, ни на подарки,- завалят и цветами и подарками, на море пригласят, секс предложат и накормят виртуально и напоят, и дом и квартиру тебе предоставят, и машину самой новой модели, здорово! Иногда эдакую вкуснятину сбросят, экзотическую! И самое главное все происходит на любимом диване, кресле или кровати! Ура!!! До здравствует цивилизация!“

„Изучать верфи, узкие переулки и улицы, заходить в дома, залы ожидания, даже в пивные – занятие не из приятных, если ты не художник. А если ты художник, тебе надлежит бывать в самых грязных местах, если там есть что рисовать, нежели пить чай с очаровательными дамами.“

„Ваши овцы, — отвечаю я, — обычно такие кроткие, довольные очень немногим,
теперь, говорят, стали такими прожорливыми и неукротимыми, что поедают даже людей,
разоряют и опустошают поля, дома и города. Именно, во всех тех частях королевства, где добывается более тонкая и потому более драгоценная шерсть, знатные аристократы и даже некоторые аббаты, люди святые, не довольствуются теми ежегодными доходами и процентами,
которые обычно нарастали от имений у их предков; не удовлетворяются тем, что их праздная и роскошная жизнь не приносит никакой пользы обществу, а, пожалуй, даже и вредит ему.
Так вот, в своих имениях они не оставляют ничего для пашни, отводят все под пастбища, сносят дома, разрушают города, делают из храмов свиные стойла. Эти милые люди обращают в пустыню все поселения и каждую пядь возделанной земли, как будто и без того у вас мало ее теряется под загонами для дичи и зверинцами.“

„Дома на бульваре выглядели чистыми и нарядными. И не найти было ни одного балкона, ни одного окна, где не выставлена была бы новогодняя елочка, украшенная блестящими игрушками.Городские власти, если, конечно, это они позаботились о них, немало потрудились. Невозможно было представить себе город, украшенный лучше. Он был красив, как рекламная афиша "Летайте самолетами "Италтурист"“

„Не хватает на дом - сложи из кирпичей скамеечку.“

„Я — дом без окон, но с призраками внутри.“

„Именно лето с его открытыми дверями и окнами стирает привычную границу между «внутри» — дома — и «снаружи» — на улице.“

„В первом сне (октябрь 1958 года) я из окна своего дома увидел два блестящих металлических диска, по форме напоминающих линзы. Они описали дугу над домом и умчались в направлении озера. Это были два НЛО. Затем появилось другое тело - идеально круглая, как объектив телескопа, линза. Она летела прямо на меня, но на расстоянии 400 - 500 м на мгновение замерла, после чего удалилась. И в тот же миг в воздухе возникло еще одно тело - объектив с металлическим ящиком, своего рода волшебный фонарь. Метрах в 60 - 70 он замер в воздухе, направив на меня объектив. Я проснулся в изумлении. Еще в полусне мне вспомнилось расхожее мнение, будто мы сами проецируем НЛО.
Теперь же выясняется, что это они проецируют нас: К. Г. Юнг - проекция какого-то волшебного фонаря. Но кто же производит все эти манипуляции?“

„Алхимик видел союз противоположностей в символе дерева. Отсюда неудивительно, что бессознательное современного человека, который больше не чувствует себя в мире как дома и не может основывать свое существование ни на прошлом,которое уже было, ни на будущем, которому только предстоит быть, должно вернуться к исходному символу космического древа,
укорененного в этом мире и тянущегося ввысь, – древа, которое и есть сам человек. В истории символов это древо описывается как жизненный путь, врастание в то, что вечно и неизменно; то, что возникает из союза противоположностей и своим вечным присутствием делает этот союз возможным. Складывается впечатление, что только через переживание символической действительности человек, тщетно ищущий собственное «существование» и превращающий его в философию, может найти обратный путь в мир, в котором он не будет чужим.“

„Живу как хочу…
— Чужим советам игнор.
— Немного пишу.
— Рядом с домом забор!“

„Женщинам без мужчин никак не обойтись. А то кто будет приносить в дом зарплату, выносить мусорное ведро, поливать цветы и убирать за домашними животными?“

„Когда город начинает разрастаться, расти вширь от окраин, центр его, составляющий раньше его славу, бросают, если можно так выразиться, на произвол времени.
И вот стены домов начинают темнеть, уже чувствуется здесь запустение; по мере того, как арендная плата падает,в эти квартиры переселяются люди менее состоятельные, и на месте процветающих когда-то фирм заводится мелкая торговля. Центральные кварталы всё ещё слишком добротны, чтобы их обрекли на снос, но в то же время уж очень несовременны - они больше никого не привлекают. Кроме того, людская энергия уже устремилась к новым начинаниям - к строительству крупных торговых центров за городской чертой, к кинотеатрам на открытом воздухе, к новым жилым кварталам с широкими газонами и отштукатуренным зданиями школ, где наши детки утверждаются в своём невежестве.“

„Когда город начинает разрастаться, расти вширь от окраин, центр его, составляющий раньше его славу, бросают, если можно так выразиться, на произвол времени.
И вот стены домов начинают темнеть, уже чувствуется здесь запустение; по мере того, как арендная плата падает,в эти квартиры переселяются люди менее состоятельные, и на месте процветающих когда-то фирм заводится мелкая торговля. Центральные кварталы всё ещё слишком добротны, чтобы их обрекли на снос, но в то же время уж очень несовременны - они больше никого не привлекают. Кроме того, людская энергия уже устремилась к новым начинаниям - к строительству крупных торговых центров за городской чертой, к кинотеатрам на открытом воздухе, к новым жилым кварталам с широкими газонами и отштукатуренным зданиями школ, где наши детки утверждаются в своём невежестве.“

„Посмотри, как совсем особенно, по-осеннему светят окна дома. Буду жив, буду вечно помнить этот вечер…“

„Ручной труд способствовал исцелению духа. Он вычистил комнаты, вымел всю паутину, забрал со склада, где хранил вещи, свои немногочисленные пожитки и перевез их в новый дом.“

„Увлечение покойного банкира рационализацией сказалось и на архитектуре его дома, построенного по последнему слову американизированной строительной техники.
Красота этой новой архитектуры определялась новым каноном: утилитаризмом. Весь огромный,
растянутый в длину трехэтажный дом Готлиба был сделан из железа, стекла и бетона и внешне был скучно прямолинеен, как разграфленный лист гроссбуха. Ни одной радующей глаз кривой линии, ни одного украшения. Огромные стекла во всю стену придавали дому вид какого-то гигантского аквариума. Казалось, стекла были слишком хрупкой защитой для миллионов, которыми ворочал банк Готлиба. Но «золотые рыбки» этого аквариума хранились глубоко на дне его – в подземном этаже. Сталь и бетон этого казнохранилища способны были выдержать налет не только земных, но и воздушных бандитов. Сотни автоматических звонков и световых сигналов, особые перископы, дающие возможность находящимся в первом этаже сторожам видеть, что делается в подвале, автоматически захлопывающиеся двери, электрические заградители и киноаппараты обрекали на неудачу всякую попытку проникнуть сюда силой или хитростью.“

„В соседнем со студией доме шли строительные работы. Случалось так, что мы пытались послушать запись наших ударов по мусорным бакам и бетону, а в том доме строители как раз сносили стену, и мы не могли понять, которые звуки наши, а которые их! Иногда это очень мешало.“

„Многие люди заводят дома собаку, кормят её, жалеют, купают, проводят с ней время, гуляют с ней и покупают корм, чтобы она могла нормально питаться и спать по ночам. Но для чего всё это? Наверное, потому что собака любит человека не за что. Человек — владелец собаки, а собака проявляет лояльность к человеку. Тогда почему люди не могут относиться друг к другу так же? Неужели люди хуже собак? В этом наша проблема.“

„Чеди Даан еще не привыкла к шуму тормансианской столицы. Неожиданные звуки доносились в ее крохотную комнатку на четвертом этаже дома в нижней части города Средоточия Мудрости.Построенные из дешевых звукопроводящих материалов, стены и потолки гудели от топотания живших наверху людей. Слышалась резкая, негармоничная музыка. Чеди старалась определить, откуда несется этот нестройный шум, чтобы понять, зачем так шумят люди, понимающие, что при плохом устройстве своих домов они мешают соседям.
Весь дом резонировал, непрерывно резали слух стуки, скрипы, свист, вибрация водопроводных труб в тонких стенах. Чеди поняла, что дома построены кое-как и не рассчитаны на такое неимоверное число жильцов. И улица планировалась без учета резонанса и становилась усилителем шума. Все попытки расслабиться и перейти к внутреннему созерцанию не удавались. Только Чеди отключала себя от нестройного хора звуков, как внезапно раздавались гулкие и резкие удары.Оказывалось, что хлопали двери в домах или экипажах. У общественно не воспитанных тормансиан считалось даже шиком покрепче хлопнуть дверями.
Чеди прежде всего бросалось в глаза, что тормансиане совершенно не умели применяться к условиям своей тесной жизни и продолжали вести себя, будто вчера покинули просторные степи.“

„Прошлое покинутых домов всегда окружено таинственностью. О них ходят легенды (чем больше дом, тем страшнее легенда), которые со временем забываются или растут и принимают фантастически большие размеры.“

„Каждый волк в овечьей шкуре, который притворяется, что проповедует Евангелие, но провозглашает праведность человекоторговли и рабства, каждый, кто отстреливает негров на улицах, сжигает негритянские школы и дома собраний, убивает женщин и детей при свете их собственных пылающих жилищ, называет себя демократом. Каждый нью-йоркский бунтовщик в 1863 году, который сжигал маленьких детей в приютах для цветных, который грабил, насиловал и убивал без разбора посреди пылающего города в течение трех дней и ночей, называл себя демократом. Короче говоря, Демократическую партию можно охарактеризовать как общую канализацию и отвратительный сосуд, в который сливается каждый элемент измены Севера и Юга, каждый элемент бесчеловечности и варварства, позорящий эпоху.“

„Они тайно встречались
В уютном доме
Под покровом ночей,
Жадно впиваясь друг в друга,
В тумане влюбленных очей!

Они не желали,
Чтобы это кончалось.
Чувственное лето,
Горячая плоть услаждалась!

Вино греховных страстей
Их долго пьянило,
Жажда возбранных наслад,
Юные сердца их пленила.“

„В те времена даже в окрестностях Плейстовских болот попадались живописные уголки.
То здесь, то там склоняли свои ветви к земле развесистые вязы. Еще стояли утопающие в зелени старинные постоялые дворы, со всех сторон окруженные безобразными домами, и,
если особенно не вертеться, то, сидя под дубом и потягивая пивко из кружечки, ты сразу же забывал, что за оградой тянутся унылые улицы и дымят черные трубы.“