Цитаты о старости
страница 2

Ашот Сергеевич Наданян фото
Генри Лонгфелло фото
Вуди Аллен фото
Фаина Георгиевна Раневская фото

„Старость печальна. К счастью, она проходит.“

Лешек Кумор (1924) польский киновед и афорист

Некоторые афоризмы

Василий Александрович Сухомлинский фото
Фридрих Вильгельм Йозеф фон Шеллинг фото
Ашот Сергеевич Наданян фото
Даниил Иванович Хармс фото
Софокл фото

„Старость одинокая всем бедам беда!“

Софокл (-496–-406 до н.э.) афинский драматург, трагик
Мик Джаггер фото
Демокрит фото
Василий Макарович Шукшин фото
Анри Ренье фото
Менандр фото

„Старость не высмеивай — ведь ты идёшь к ней.“

Менандр (-342–-291 до н.э.) древнегреческий комедиограф
Эльдар Рязанов фото
Мишель де Монтень фото
Виктор Мари Гюго фото

„Сорок лет — старость юности, пятьдесят — юность старости.“

Виктор Мари Гюго (1802–1885) французский литературный деятель романтизма
Карл Шурц фото
Константин Эдуардович Циолковский фото
Свами Вивекананда фото
Роберт Кийосаки фото

„Я вижу, какая большая потребность существует в обучении управлению деньгами, бизнесу и инвестированию — предметам, которым не учат в школе. Думаю, в ближайшие несколько лет произойдет крупный обвал фондового рынка, и печальная реальность будет заключаться в том, что у многих людей будет недостаточно денег для того, чтобы уйти на пенсию и обеспечить свою старость. Я подозреваю, что примерно лет через десять появится острая нужда в качественном финансовом образовании. Недавно … правительство сообщило … народу, что люди не должны рассчитывать только на программы социального страхования и медицинской помощи, когда уйдут на пенсию. К несчастью, для миллионов людей эта весть пришла слишком поздно: школьная система не научила их управлять собственными деньгами.“

Роберт Кийосаки (1947) американский предприниматель, инвестор, писатель и преподаватель

«Богатый папа, бедный папа»

Ашот Сергеевич Наданян фото
Юрий Петрович Власов фото
Биант фото
Игорь Миронович Губерман фото
Эрнест Легуве фото
Мишель де Монтень фото
Солон фото
Игорь Миронович Губерман фото
Борис Борисович Гребенщиков фото
Элиза Ожешко фото

„У каждого есть свой остров Святой Елены, и этот остров — старость.“

Элиза Ожешко (1841–1910)

Остров Святой Елены - широко известен благодаря Наполеону Бонапарту. В 1815 году остров Святой Елены стал местом ссылки Наполеона Бонапарта, который скончался там в 1821 году.

Фаина Георгиевна Раневская фото
Сэмюэл Джонсон фото
Франсуа Рене де Шатобриан фото
Нэнси Астор фото
Марк Твен фото
Андре Моруа фото
Джон Траволта фото
Иоанн Златоуст фото
Иоанн Златоуст фото
Жан де Лабрюйер фото

„Из моего опыта даю совет… Вообще счастливый брак, или союз двух людей это то что видят люди на поверхности, внутри это кропотливая, каждодневная работа над отношениями, при условии, что люди любят друг друга и главная роль принадлежит Мудрой Женщине, …..которая тонко и без нажима приводит отношения в русло,которое подпитывает Любовь родниковой водой, а не помоями, потому что мужчины, на мой,взгляд, более чистые, где-то,как дети наивные и вспомним, кто же соблазнил Адама в Райском Саду?А жить с глупой женщиной невозможно, пусть у неё всё будет идеально внешне, старость всё равно внесёт свои коррективы, когда у красотки не будет ни ума ни внешности,а вот попусту потраченное время, никогда не вернётся, а время бесценно! А если у вас спутница и красивая и мудрая, что бывает редко, то вы выиграли Джек Пот!“

Фаина Георгиевна Раневская фото
Эдвард Григ фото

„В старости начинаешь придавать значение не столько творчеству, сколько жизни.“

Эдвард Григ (1843–1907) норвежский композитор периода романтизма, музыкальный деятель, пианист, дирижёр
Виктор Мари Гюго фото
Иван Алексеевич Бунин фото
Василий Макарович Шукшин фото
Эдгар Хау фото
Фаина Георгиевна Раневская фото

„Старость — это просто свинство. Я считаю, что это невежество бога, когда он позволяет доживать до старости. Господи, уже все ушли, а я всё живу. Бирман — и та умерла, а уж от неё я этого никак не ожидала.“

Фаина Георгиевна Раневская (1896–1984) советская актриса театра и кино

Вариант: Старость — это просто свинство. Я считаю, что это невежество бога, когда он позволяет доживать до старости. Господи, уже все ушли, а я всё живу. Бирман — и та умерла, а уж от неё я этого никак не ожидала.

Борис Леонидович Пастернак фото
Мария фон Эбнер-Эшенбах фото
Мария фон Эбнер-Эшенбах фото
Анна Андреевна Ахматова фото

„Наше священное ремесло
Существует тысячи лет…
С ним и без света миру светло
Но еще ни один не сказал поэт,
Что мудрости нет, и старости нет,
А может, и смерти нет.“

Анна Андреевна Ахматова (1889–1966) одна из известнейших русских поэтесс XX века, писатель, литературовед, литературный критик, переводчик

Стихотворные цитаты

Мориц-Готлиб Сафир фото

„В молодости охотно видишь чужие земли, в старости — еще охотнее свои собственные.“

Мориц-Готлиб Сафир (1795–1858) немецкий юморист, прозаик, поэт, журналист, литературный критик
Хосе Ортега-и-Гассет фото
Ник Нолти фото
Бион Борисфенит фото
Мишель Мерсье фото
Константин Семёнович Мелихан фото

„Старость — это когда устаешь не только от работы, но и от отдыха.“

Константин Семёнович Мелихан (1952) русский писатель, автор юмористических книг, эстрадный исполнитель собственных произведений, карикатурист, телев…
Марина Ивановна Цветаева фото
Джордж Бернард Шоу фото

„Самое правильное — сочетать житейский опыт старости с энергией молодости.“

Джордж Бернард Шоу (1856–1950) Британский писатель, романист, драматург, лауреат Нобелевской премии в области литературы, общественный дея…
Ричард Докинз фото
Игорь Миронович Губерман фото
Амос Бронсон Олкотт фото

„Одиночество — самый верный признак старости.“

Амос Бронсон Олкотт (1799–1888) американский писатель-трансценденталист, учитель, реформатор
Джон Кейдж фото
Виктор Иванович Сухоруков фото
Михаил Сергеевич Боярский фото
Вольтер фото

„Для глупца старость – бремя, для невежды – зима, а для человека науки – золотая жатва.“

Вольтер (1694–1778) французский философ-просветитель XVIII века, поэт, прозаик, сатирик, историк, публицист, правозащитник
Ева Лонгория фото
Ирина Муравьёва фото
Сэмюэл Смайлс фото
Barbara Brylska фото
Зафар Мирзо фото
Герман Мелвилл фото
Аврелий Августин фото
Михаил Михайлович Пришвин фото
Константин Сергеевич Станиславский фото
Аммиан Марцеллин фото

„Титульный лист книги Аммиана издания Аккурзия (Аугсбург, 1533) 2. А так как, быть может, те, кто не жил в Риме и кому доведется читать мою книгу, удивятся, почему в случаях, когда мое повествование доходит до событий в Риме, речь идет только о волнениях, харчевнях и тому подобных низких предметах, то я вкратце изложу причины этого, никогда намеренно не уклоняясь от истины.
3. Когда впервые воздымался на свет Рим, которому суждено жить, пока будет существовать человечество, для его возвышения заключили союз вечного мира Доблесть и Счастье, которые обычно бывают разлучены, а если бы хотя бы одной из них не было налицо, то Рим не достиг бы вершины своего величия.
4. Со своего начала и до конца времени детства, то есть почти в течение 300 лет, римский народ выдерживал войны вокруг стен города. Затем, войдя в возраст, после многообразных невзгод на полях битв он перешел через Альпы и через морской пролив; а, став юношей и мужем, стяжал победные лавры и триумфы со всех стран, входящих в необъятный круг земной; склоняясь к старости и нередко одерживая победы одним своим именем, он обратился к более спокойной жизни.
5. Поэтому-то достославный город, согнув гордую выю диких народов и дав законы, основы свободы и вечные устои, словно добрый, разумный и богатый отец, предоставил управление своим имуществом Цезарям, как своим детям.
6. И хотя трибы давно бездействуют, центурии успокоились, нет борьбы из-за подачи голосов, и как бы вернулось спокойствие времен Нумы Помпилия, но по всем, сколько их ни есть, частям земли чтят Рим, как владыку и царя, и повсюду в чести и славе седина сената и имя римского народа.
7. Но этот великолепный блеск Рима умаляется преступным легкомыслием немногих, которые, не помышляя о том, где они родились, так словно им предоставлена полная свобода для пороков, впадают в заблуждения и разврат. По словам поэта Симонида, первое условие счастливой жизни — слава Отечества.
8. Некоторые из них, полагая, что они могут себя увековечить статуями, страстно добиваются их, словно в медных мертвых изображениях заключена награда более высокая, нежели заключенная в сознании за собой честной и благородной деятельности. Они хлопочут о позолоте этих статуй, почет, который впервые был присуждён Ацилию Глабриону, когда он силою оружия и своей умелостью победил царя Антиоха. А как прекрасно, пренебрегая этими мелочами, взбираться на вершину истинной славы по крутому и длинному пути, как сказал некогда аскрейский поэт (Гесиод), это показал Цензор Катон. Когда его однажды спросили, почему нет его статуи среди множества других, он сказал: «Я предпочитаю, чтобы разумные люди удивлялись, почему я этого не заслужил, чем чтобы они про себя с осуждением толковали о том, чем я это заслужил; это было бы много обиднее».
9. Другие, почитая высшее отличие в необычно высоких колесницах и великолепии одевания, потеют под тяжестью плащей, застегнутых на шее и прихваченных у пояса. Делая их из чрезвычайно тонкой материи, они дают им развиваться, откидывая их частыми движениями руки, особенно левой, чтобы просвечивали широкие бордюры и туника, вышитая изображениями различных звериных фигур.
10. Третьи, напуская на себя важность, преувеличенно хвалятся, когда их о том и не спрашивают, размерами своих поместий, умножая, например, ежегодные доходы со своих плодородных полей, раскинувшихся с самого востока и до крайнего запада; при этом они забывают, что предки их, благодаря которым достигло таких размеров римское государство, стяжали славу не богатствами, а жестокими войнами: ни в чем не отличаясь от простых солдат по имуществу, пище и одежде, доблестью сокрушали они всякое сопротивление.
11. Поэтому расходы на погребение Валерия Публиколы были покрыты в складчину; вдова Регула, оставшись без средств с детьми, жила на пособия от друзей ее мужа; дочери Сципиона из государственной казны было выдано приданое, так как знати было стыдно, что остается не замужем девушка во цвете лет из-за продолжительного отсутствия своего неимущего отца.
12. А теперь, если ты, как новый в Риме человек благородного сословия, явишься для утреннего приветствия к какому-нибудь богатому, а потому и зазнавшемуся человеку, то он примет тебя в первый раз с распростертыми объятиями, станет расспрашивать о том и сем и заставит тебя лгать ему. И удивишься ты, что человек столь высокого положения, которого ты никогда раньше не видел, оказывает тебе, человеку скромного состояния, такое изысканное внимание, так что, пожалуй, и пожалеешь, что ради такого преимущества на десять лет раньше не прибыл в Рим.
13. Но если ты, польщенный этой любезностью, сделаешь то же самое и на следующий день, то будешь ожидать, как незнакомый и нежданный посетитель, а твой вчерашний любезный хозяин будет долго соображать, кто ты и откуда явился. Если же ты, будучи наконец признан и принят в число друзей дома, будешь три года неизменно исполнять обязанность утреннего приветствия, а затем столько же времени будешь отсутствовать и вернешься опять к прежним отношениям, то тебя не спросят, где ты был и куда, несчастный, уезжал, и понапрасну будешь ты унижаться весь свой век, заискивая перед этой высокомерной дубиной.
14. Когда же начнутся приготовления к бесконечным зловредным пирам, устраиваемым время от времени, или раздача ежегодных спортул, то с большой опаской идет обсуждение того, следует ли пригласить кроме тех, для кого этот пир является ответной любезностью, также и чужого человека. И если, после тщательного обсуждения, решатся это сделать, то пригласят того, кто шатается у дверей возниц цирка, мастерски играет в кости или выдает себя за человека, знакомого с тай-нами науки чернокнижия.
15. А людей образованных и серьезных избегают как скучных и бесполезных; следует отметить и то, что номенклаторы обычно продают эти и другие подобные приглашения и, взяв деньги, позволяют участвовать в прибылях и пирах безродным проходимцам, пуская их со стороны.
16. Я не стану говорить об обжорстве за столом и разных излишествах, чтобы не затянуть своего изложения; но отмечу, что некоторые из знати носятся сломя голову по обширным площадям и мощеным улицам города, не думая об опасности, мчатся, как курьеры, волоча за собой толпы рабов, словно шайку разбойников, не оставляя дома даже и шута, как выразился комический поэт. Подражая им, и многие матроны мечутся по всему городу, пусть и с закрытым лицом и в носилках.
17. Как опытные полководцы ставят в первую линию густые ряды людей посильнее, за ними легковооруженных, далее стрелков, а позади всех вспомогательные войска, чтобы они могли прийти на помощь при необходимости: так и начальники подвижной праздной городской челяди, которых легко узнать по жезлу в правой руке, тщательно расставляют свою команду, и, словно по военному сигналу, выступает впереди экипажа вся ткацкая мастерская, к ней примыкает закопченная дымом кухонная прислуга, затем уже вперемешку всякие рабы, к которым присоединяется праздное простонародье из числа соседей, а позади всего — толпа евнухов всякого возраста, от стариков до детей с зеленоватыми, безобразно искаженными лицами. В какую сторону не пойдешь, наткнешься на толпы этих изуродованных людей, и проклянешь память Семирамиды, знаменитой древней царицы, которая впервые кастрировала юных отроков, совершая насилие над природой и отклоняя ее от предначертанного пути; между тем как природа, уже при самом рождении живого существа влагая зародыши семени, дает им как бы указание на пути продолжения рода.
18. При таких условиях даже немногие дома, прежде славные своим серьезным вниманием к наукам, погружены в забавы позорной праздности и в них раздаются песни и громкий звон струн. Вместо философа приглашают певца, а вместо ритора — мастера потешных дел. Библиотеки заперты навечно, как гробницы, и сооружаются гидравлические органы, огромные лиры величиной с телегу, флейты и всякие громоздкие орудия актерского снаряжения.
19. Дошли наконец до такого позора, что, когда не так давно из-за опасности недостатка продовольствия принимались меры для быстрой высылки из города чужестранцев, представители знания и науки, хотя число их было весьма незначительно, были немедленно изгнаны без всяких послаблений, но оставлены были прислужники мимических актрис и те, кто выдали себя за таковых на время; остались также три тысячи танцовщиц со своими музыкантами и таким же числом хормейстеров.
20. И в самом деле, куда ни кинешь взор, повсюду увидишь немало женщин с завитыми волосами в таком возрасте, что если бы они вышли замуж, то могли бы по своим годам быть матерями троих детей, а они до отвращения скользят ногами на подмостках в разнообразных фигурах, изображая бесчисленное множество сцен, которые сочинены в театральных пьесах.
21. Нет сомнения в том, что пока Рим был обиталищем всех доблестей, многие знатные люди старались удержать при себе, — как гомеровские лотофаги сладостью своих ягод — разными любезностями благородных чужеземцев.
22. А теперь мно-гие в своем надутом чванстве считают низким всякого, кто родился за пределами городских стен за исключением бездетных и холостых: просто невероятно, с какой изобретательностью ухаживают в Риме за людьми бездетными!
23. И так как у них в столице мира свирепствуют болезни, в борьбе с которыми оказывается бессильно всякое врачебное искусство, то придумали спасительное средство: не посещать заболевших друзей, а к прочим предосторожностям прибавилась еще одна, довольно действенная: рабов, которых посылают наведаться о состоянии здоровья пораженных болезнью зна-комых, не пускают домой, пока они не очистят тело в бане. Так боятся заразы, даже когда ее видели чужие глаза.
24. Но если их пригласят на свадьбу, где гостям раздают золото, то те же самые люди, соблюдающие такие предосторожности, готовы, даже если и плохо себя чувствуют, скакать хотя бы в Сполетий. Таковы нравы знати.
25. Что же касается людей низкого происхождения и бедняков, то одни проводят ночи в харчевнях, другие укрываются за завесами театров, которые впервые ввел Катул в свое эдильство, в подражание распущенным нравам. Кампании режутся в кости, втягивая с противным шумом воздух, с треском выпускают его через ноздри, или же — и это самое любимое занятие — с восхода солнца и до вечера, в хорошую погоду и в дождь обсуждают мелкие достоинства и недостатки коней и возниц.
26. Удивительное зрелище представляет собой эта несметная толпа, ожидающая в страстном возбуждении исхода состязания колесниц. При таком образе жизни Рима там не может происходить ничего достойного и важного.“

Деяния, Книга XIV. 6. Пороки сената и народа Рима

Олег Рой фото

„Люди, посвятившие свою жизнь погоне за деньгами, даже не представляют, на какой скользкий путь они вступили. Мужчины тратят лучшие годы жизни на сколачивание своего капитала, отмахиваясь от друзей, расставаясь с любимыми, пренебрегая детьми и даже собственными удовольствиями… Женщины идут на все, ради того, чтобы вытрясти деньги из мужчин на покупку брендовых вещей и драгоценностей, на салоны красоты и пластических хирургов, даже не для самих себя, а для того, чтобы в дальнейшем захомутать других мужчин и вытрясти из них денег ещё больше… Призрачные цели, быстрорастворимые мечты, сиюминутные удовольствия. Все истинное, ценное, настоящее обменивается на хрустящие бумажки… И только неизвестно откуда подкравшаяся старость все расставляет по местам. Только вот обратного пути и времени на то, чтобы что-то изменить уже нет: «Продано!- усмехаясь, кричит она, - ставки, сделанные в ходе аукциона жизни отменить невозможно"…“

Источник: https://vk.com/public.realyroy