Франц Кафка цитаты

„Судорожная веселость гораздо грустнее, чем открыто выраженная грусть.“

„Только люди, пораженные одинаковым (одним) недугом, понимают друг друга.“

„Все, в том числе и ложь, служит истине. Тени не гасят солнце.“

„Кто познал всю полноту жизни, тот не знает страха смерти. Страх перед смертью лишь результат неосуществившейся жизни. Это выражение измены ей.“

„Есть решения, которые отрезают путь назад. Их непременно надо принимать.“

„Не в состоянии ни жить, ни говорить с людьми. Полная погруженность в себя, мысли только о себе. Мне нечего сказать, никому, никогда.“

„Истина — то, что нужно каждому человеку для жизни и что тем не менее он не может ни у кого получить или приобрести. Каждый человек должен непрерывно рождать её из самого себя, иначе он погибнет. Жизнь без истины невозможна. Может быть, истина и есть сама жизнь.“

„Люди очень много и очень громко говорят, для того чтобы сказать как можно меньше. Это очень шумное молчание. По-настоящему существенны и интересны при этом лишь закулисные сделки, о которых не упоминают ни единым словом.“

„Религии уходят как люди. Религии теряются как люди.“

„Человек давно отказался от участия в создании мира и ответственности за него.“

„Первый признак начала познания — желание умереть. Эта жизнь кажется невыносимой, другая — недостижимой. Уже не стыдишься, что хочешь умереть; просишь, чтобы тебя перевели из старой камеры, которую ты ненавидишь, в новую, которую ты только еще начнешь ненавидеть. Сказывается тут и остаток веры, что во время пути случайно пройдет по коридору главный, посмотрит на узника и скажет: «Этого не запирайте больше. Я беру его к себе.»“

„Смысл жизни в том, что она имеет свой конец.“

„Движение лишает нас возможности созерцания. Наш кругозор сужается. Сами того не замечая, мы теряем голову, не теряя жизни.“

„Ни в чем нельзя быть уверенным. Поэтому ничего нельзя сказать. Можно только кричать, заикаться, хрипеть. Конвейер жизни несет человека куда-то — неизвестно куда. Человек превращается в вещь, в предмет, перестает быть живым существом.“

„Возможно, моя бессоница лишь своего рода страх перед визитером, которому я задолжал свою жизнь.“

„… для любого сколько-нибудь тревожного человека родной город… — нечто очень неродное, место воспоминаний, печали, мелочности, стыда, соблазна, напрасной растраты сил.“

„Не могу спать. Одни сновидения, никакого сна…“

„Так как хуже уже быть не могло, стало лучше.“

„Я пишу иначе, чем говорю, говорю иначе, чем думаю, думаю иначе, чем должен думать, и так до самых темных глубин.“

„Оставь мне мои книги. Это все, что у меня есть.“

„Ты принадлежишь мне, я сделал тебя своей, и ни в одной сказке нет женщины, за которую сражались бы дольше и отчаяннее, чем я сражался за тебя с самим собой. Так было с самого начала, так повторялось снова и снова, и так, видно, будет всегда…“

„Я завидую молодым. Чем старше человек становится, тем больше расширяется его кругозор. А жизненные возможности становятся всё меньше и меньше. К концу остаётся один лишь взгляд, один лишь выдох. В этот момент человек, наверное, оглядывает всю свою жизнь. В первый и последний раз.“

„Книга должна быть топором для замерзшего в нас моря.“

„Уровень массы зависит от сознания единиц.“

„Высказанная вслух мысль сразу же и окончательно теряет значение; записанная, она тоже всегда его теряет, зато иной раз обретает новый смысл.“

„Чем шире разливается половодье, тем более мелкой и мутной становится вода. Революция испаряется, и остается только ил новой бюрократии. Оковы измученного человечества сделаны из канцелярской бумаги.“

„То, что мы называем злом, является всего лишь неизбежностью в нашем бесконечном развитии.“

„Путь от головы к перу намного длиннее и труднее, нежели путь от головы к языку.“

„На самом деле поэт гораздо мельче и слабее среднего человека. Потому он гораздо острее и сильнее других ощущает тяжесть земного бытия. Для него самого его пение — лишь вопль.“

„Один из самых действенных соблазнов зла — призыв к борьбе.“

„Животное отнимает плетку у хозяина и стегает себя, чтобы стать хозяином.“

„Задние мысли, с которыми ты впускаешь в себя зло, — это не твои мысли, а зла.“

„Я мечтаю о могиле, глубокой и узкой, где мы могли бы обхватить друг друга руками, как зажимами, и я спрятал бы свое лицо у тебя на груди, а ты спрятала бы своё у меня, и никто никогда не увидел бы нас больше“

„Легко быть весёлым, когда лето только начинается.“

„При настоящем противнике в тебя вселяется безграничное мужество.“

„Творчество для художника — страдание, посредством которого он освобождает себя для нового страдания. Он не исполин, а только пестрая птица, запертая в клетке собственного существования.“

„Человек может измениться только в отрицательную сторону.“

„Поэты протягивают руки навстречу людям. Но люди видят не дружеские руки, а судорожно сжатые кулаки, нацеленные в глаза и сердце.“

„Есть два главных человеческих греха, из которых вытекают все прочие: нетерпение и небрежность. Из-за нетерпения люди изгнаны из рая, из-за небрежности они не возвращаются туда. А может быть, есть только один главный грех: нетерпение. Из-за нетерпения изгнаны, из-за нетерпения не возвращаются.“

„Слово «быть» (sein) обозначает на немецком языке и существование, и принадлежность кому-то.“

„Между мировосприятием и действительностью часто существует болезненное несоответствие.“

„Если я обречен, то обречен не только на смерть, но обречен и на сопротивление до самой смерти.“

„Я хочу терзаться, хочу постоянных перемен, мне кажется, в перемене моё спасение, и ещё мне кажется, что такие небольшие перемены, которые другие совершают как бы в полусне, я же с напряжением всех сил разума, смогут подготовить меня к перемене большой, в которой я, по-видимому, нуждаюсь.“

„Доктор, дайте мне смерть — иначе вы убийца.“

„Ты — это задача. Ни одного ученика кругом.“

„В большинстве своём люди вовсе не злы. Люди поступают плохо и навлекают на себя вину потому, что говорят и действуют, не представляя себе последствий своих слов и поступков. Они лунатики, а не злодеи.“

„Через рай порока достигаешь ада добродетели.“

„Мы были созданы, чтобы жить в раю, рай был предназначен для того, чтобы служить нам. Наше назначение было изменено; что это случилось и с назначением рая, не говорится…“

„Театр сильнее всего воздействует тогда, когда он делает нереальные вещи реальными. Тогда сцена становится перископом души, позволяющим заглянуть в действительность изнутри.“

„Что у меня общего с евреями? У меня едва ли есть что-нибудь общее с самим собой.“

„Войны еще никогда не изображались правильно. Обычно показывают только отдельные явления или результаты. Но самое страшное в войне — уничтожение всех существующих гарантий и соглашений. Физическое, животное заглушает и душит все духовное. Это как раковая болезнь. Человек живет уже не годы, месяцы, дни, часы, а только мгновения. И даже в течение мгновения он не живет. Он лишь осознает его. Он просто существует.“

„Актёр должен быть театральным. Его чувства и их выражение должны быть сильнее, чем чувства и их выражение у зрителя, для того чтобы достичь желаемого воздействия на зрителя. Чтобы театр мог воздействовать на жизнь, он должен быть сильнее, интенсивнее повседневной жизни. Таков закон тяготения. При стрельбе нужно целиться выше цели.“

„Истина неразделима, значит, она сама не может узнать себя; кто хочет узнать ее, должен быть ложью.“

„Теоретически существует полнейшая возможность счастья: верить в нечто нерушимое в себе и не стремиться к нему.“

„Недавно я видел толстую книгу Шляфа, где он объявляет Землю центром космоса.
— Да, это и тогда уже было его идеей, в правильности которой он хотел нас убедить своим собственным объяснением солнечных пятен. Он подвел нас к окну мещанской квартиры и показал Солнце в старый школьный телескоп.
— Вы смеялись?
— Что вы! Тот факт, что с помощью этого смешного наследия старины он отваживается выступить против науки и космоса, был насколько комичен и вместе с тем трогателен, что мы чуть было не поверили ему.
— Что же помешало вам?
— Собственно говоря, кофе. Он был скверный. Мы ушли.“

„Я никогда не вырасту до такой степени, чтобы стать мужчиной, и я внезапно превращусь из ребёнка в седовласого старца.“

„Все человеческие ошибки суть нетерпение, преждевременный отказ от методичности, мнимая сосредоточенность на мнимом деле.“

„Случайность существует лишь в нашей голове, в нашем ограниченном восприятии. Она — отражение границ нашего познания. Борьба против случайности — всегда борьба против нас самих, борьба, в которой мы никогда не можем стать победителями.“

„Начиная с определённой точки, возврат уже невозможен. Этой точки надо достичь.“

„Ты можешь отстраняться от страданий мира, это тебе разрешается и соответствует твоей природе, но, быть может, как раз это отстранение и есть единственное страдание, которого ты мог бы избежать.“

„Бодрствуя, мы идём сквозь сон – сами лишь призраки ушедших времён.“

„Дух лишь тогда делается свободным, когда он перестает быть опорой.“

„Ибо мы как срубленные деревья зимой. Кажется, что они просто скатились на снег, слегка толкнуть — и можно сдвинуть их с места. Нет, сдвинуть их нельзя — они крепко примерзли к земле. Но, поди ж ты, и это только кажется.“

„Мы все живем так, словно мы самодержцы. Из-за этого мы становимся нищими.“

„Для здорового человека жизнь, собственно говоря, лишь неосознанное бегство, в котором он сам себе не признается, — бегство от мысли, что рано или поздно придется умереть.“

„У человека есть свобода воли, причем троякая. Во-первых, он был свободен, когда пожелал этой жизни; теперь он, правда, уже не может взять ее назад, ибо он уже не тот, кто тогда хотел ее, тот он лишь в той мере, в какой, живя, исполняет свою тогдашнюю волю. Во-вторых, он свободен, поскольку может выбрать манеру ходьбы и путь этой жизни. В-третьих, он свободен, поскольку тот, кто некогда будет существовать снова, обладает волей, чтобы заставить себя при любых условиях идти через жизнь и таким способом прийти к себе, причем дорогой хоть и избираемой, но настолько запутанной, что она ни одной дольки этой жизни не оставляет нетронутой. Это троякость свободной воли, но это ввиду одновременности и одинаковости, одинаковость по сути в такой степени, что не остается места для воли, ни свободной, ни несвободной…“