Цитаты о фанатик

„Всякую революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются ее плодами отпетые негодяи.“

„Проблема этого мира в том, что глупцы и фанатики слишком уверены в себе, а умные люди полны сомнений.“

„Только фанатики, скоты и совки могут быть здесь счастливы. Мыслящий человек быть счастлив в России не может.“

„Те, кто не рассуждают — фанатики, те, кто не могут — дураки, а те, кто не осмеливаются — рабы.“

„Фанатик — это человек, который не может поменять взгляды и не может переменить тему.“

„Фанатик — тот, кто воспринимает всерьёз собственное мнение.“

„Лучше пусть погибнет человечество, чем система, — вот девиз всех утопистов и фанатиков.“

„Избегайте фанатиков всякого рода, если не желаете приносить в жертву свои мнения, свое спокойствие, а быть может, и свою безопасность.“

„Фанатик – это тот, кто сознательно компенсирует с излишком всякое внутреннее сомнение.“

„Фанатик — это глухой как пень оратор.“

„Как редко можно встретить горящего своим делом человека, фанатика своего дела, отдающего себя без остатка. Смотреть на такого человека можно долго с замиранием сердца, как всматриваться в живой огонь или горный водопад, своего рода медитация.“

„Фанатик: человек, который делает то, что, по его мнению, делал бы Господь Бог, если бы знал все обстоятельства дела.“

„Фанатик — человек, который упрямо и ревностно придерживается мнения, которого вы не разделяете.“

„Стрелков и его фанатики скоро сами превратятся в российский вариант исламских радикалистов: соберут террористические группы и будут убивать людей других убеждений. Впрочем, они уже это делали на востоке Украины…“

„У истины, так же как и у заблуждения, есть свои фанатики.“

„Невозможно совершить героические подвиги в нормальном состоянии рассудка. Нужно сделаться фанатиком и выработать манию к смерти.“

„Любящий человек опасен, как дикий зверь. В угоду чувству он готов убить себя, тебя, друга, брата, ребенка. Любящий фанатик готов зарубить топором человека только за то, что тот доставил удовольствие его жене.“

„Опять перед нами, как тысячи раз прежде, стоит все тот же вопрос: вмешательства — невмешательства в процессы развития, или, как говорили прежде, судьбу, отдельных людей, народов, планет. Преступны навязанные силой готовые рецепты, но не менее преступно хладнокровное наблюдение над страданиями миллионов живых существ — животных ли, людей ли. Фанатик или одержимый собственным величием психопат без колебания и совести вмешивается во всё. В индивидуальные судьбы, в исторические пути народов, убивая направо и налево во имя своей идеи, которая в огромном большинстве случаев оказывается порождением недалёкого ума и больной воли параноика.“

„Фанатик: любой человек, который с жаром говорит о вещах, нам безразличных.“

„Наихудшее правительство — наиболее нравственное. Правительство, состоящее из циников, часто терпимо и гуманно. Но если у власти фанатики, притеснениям нет предела.“

„Любовь нельзя персонифицировать. Когда любишь кого-нибудь конкретно, превращаешься в фанатика. Фанатизм — тяжелейшее осложнение любви. Направь свою любовь на что-нибудь абстрактное, — к примеру, на народ.“

„Разум фанатика подобен зрачку глаза — чем ярче свет, изливаемый на него, тем больше он суживается.“

„Стремление «очеловечить» героя не тем, что он страдает, как человек, ошибается в людях, как человек, бывает преданным, как человек, продолжает верить и делать свое дело, как человек, терпит лишения, как человек, и погибает, как Человек – а тем, что он хочет баб, покоя и жить, как человек – это стремление отдает огромным предательством по отношению к человечеству. Все лучшее, чем гордится цивилизация, чему стоят памятники, что создано или рождено вопреки законам природы и социума, что проходят в школе – создано фанатиками, способными к полному забвению себя.“

„Речи Гиммлера казались мне смесью воинственной демагогии, обывательской застольной болтовни и проповеди фанатика-сектанта.“

„Слепого фанатика по глазам видно.“

„Фанатики — это люди, которые интенсивнее умирают, чем живут.“

„Ты знаешь, что ты шахматный фанатик, когда ты покупаешь самый крутой и дорогой компьютер только для того, чтобы играть на нем в шахматы или использовать как базу данных.“

„Ты знаешь, что ты шахматный фанатик, когда ты берёшь в туалет шахматный учебник и забываешь туда пойти.“

„Только фанатики игнорируют недостатки тех, кого любят. Любящие плебейки укрывают от правосудия мокрушников, у которых руки по локоть в крови; любящие короли, потеряв голову из-за молоденькой шлюшки, начинают бессмысленные войны или прохлопывают у себя под носом революции.“

„Однажды я сказал, что Иерусалим — это ядерный реактор, вышедший из-под контроля. В каком-то смысле это угроза будущему Израиля. Он ядро ближневосточных проблем, потому что фанатики со всех сторон, и еврейские, и мусульманские, используют Иерусалим для агитации за бесконечную войну.“

„Ты знаешь, что ты шахматный фанатик, когда твой первый вопрос при встрече с кем-то: Какой у тебя рейтинг?“

„Ты знаешь, что ты шахматный фанатик, когда ты покупаешь газету только потому, что в ней помещена шахматная колонка.“

„Артисты театра (я подчёркиваю, именно театра) — они ведь фанатики. Они могут бесплатно, ночами, репетировать, ночевать – во имя чего?.. Иллюзия, но они в это верят.“

„Если в книге или фильме есть хоть один фанатик – я полюблю именно его. Все остальные – это декорация, бытовой исторический фон, белый шум.“

„Пьяный мужик, крушащий топором все вокруг, хладнокровный наемный убийца, сексуальный маньяк или снедаемый идеей фанатик-террорист в равной степени загадочны и интересны для исследователя, ибо в личности ни одного из них нет ничего существенного для объяснения их поступков, что лежало бы на поверхности.“

„Фанатики красочны, а человечеству приятнее видеть жесты, нежели выслушивать доводы.“

„Это не значит, что мир должен состоять из фанатиков. Это значит, что приравнивать фанатизм к оболваниваю или дебилизму – неумно и опасно. Можно вообще все продолбать вместе со смыслом жизни, на столетие вперед. Не нужно девальвировать фанатизм только потому, что сам ты на него не способен, и теперь выходишь плохой, недостойный, мелкий.“

„Знаете, есть такие мужчины, которые своей моногамностью способны достать окружающих гораздо больше, чем любой Дон Гуан своей полигамностью. Вот они так уверены… Ну, знаете, это такие фанатики, как у Моэма в рассказе «Дождь». Есть мужчины, которые просто любят только одну женщину. Но хорошо ли это? Я не знаю. Наверное, хорошо, если кто-то нашёл свой абсолютный идеал. А если при этом ты не видишь ничего другого и не способен замечать ничего другого, то я не уверен, что это хорошо. Другой вопрос — надо ли обязательно изменять жене? Конечно, я ничего подобного проповедовать не буду. Но мне очень нравится формула Стивена Кинга: «Сидящий на диете имеет право просмотреть меню». Понимаете, можно любить жену, но увлекаться, любоваться, восхищаться остальными, и в этом не будет никакой драмы. <…> Есть определённая суженность в том, чтобы воспринимать единственную женщину, а всех, кто воспринимает больше, считать развратниками и подонками. Вот я очень не люблю ригористов и моралистов таких. Я люблю людей, которые подлостей не делают. Вот этих я люблю. Пожалуй, влюблённость, которая «повелительней [слаще] звука военной трубы», по Блоку, — это то состояние, которое необходимо, это творческое состояние, это всё равно что вдохнуть действительно чистый воздух.“

„Фанатик — любой человек, который с жаром говорит о вещах, нам безразличных.“

„В том, что ты остаешься нравственно чистым, я не сомневаюсь. Но всё же великим двигателем морали является чистая вера в Бога. Ты знаешь, я далеко не фанатик. Но человек раньше или позже испытывает потребность в вере, и в жизни бывают минуты, когда даже безбожник невольно склоняется перед всевышним. И это обычно так (…), ибо каждый может поклониться тому, во что верил Ньютон, Локк и Лебниц.“

„Но скажи мне, друг мой, какого ты мнения о Себастьяне Бахе, у которого столько фанатиков-поклонников среди современных учёных? Считаешь ли и ты его таким поразительным гением? У меня там лежит толстенная книга — его произведения; я их собрал и дал переплести, так как все надо иметь в доме… А впрочем, может статься, они действительно прекрасны… Но разбирать их стоит большого труда, и, признаться, после первой же неудачной попытки я поленился снова приняться за них…“

„Но скажи мне, друг мой, какого ты мнения о Себастьяне Бахе, у которого столько фанатиков-поклонников среди современных учёных? Считаешь ли и ты его таким поразительным гением? У меня там лежит толстенная книга — его произведения; я их собрал и дал переплести, так как все надо иметь в доме… А впрочем, может статься, они действительно прекрасны… Но разбирать их стоит большого труда, и, признаться, после первой же неудачной попытки я поленился снова приняться за них…“

„Я сознаюсь, что подходил к Сталину с некоторым подозрением и предубеждением. В моём сознании был создан образ очень осторожного, сосредоточенного в себе фанатика, деспота, завистливого, подозрительного монополизатора власти. <…> Я ожидал встретить безжалостного, жестокого доктринёра и самодовольного грузина-горца, чей дух никогда полностью не вырывался из родных горных долин. Но я вынужден был признать, что под его руководством Россия была не только сверхтиранизирована и приведена в упадок, она была отрегулирована и возрождается. <…> Все смутные слухи, все подозрения для меня перестали существовать навсегда, после того, как я поговорил с ним несколько минут. <…> Однако ум Сталина был почти так же ограничен, ограничен в доктринах Ленина и Маркса, как и умы выдрессированных сотрудников британской разведки и дипломатии (о которых я уже отозвался весьма нелестно). Он был точно таким же негибким. <…> Иногда мне хотелось сдвинуть его с неприступных позиций, и иногда это, кажется, удавалось, но как только Сталин чувствовал под ногами зыбкую почву, он находил опору в какой-нибудь испытанной временем фразе и продолжал отстаивать свои ортодоксальные взгляды. <…> Я никогда не встречал человека более искреннего, порядочного и честного; в нём нет ничего тёмного и зловещего, и именно этими его качествами следует объяснить его огромную власть в России.“

„Перед лицом гигантских трудностей они стараются построить на обломках прошлого новую Россию. Можно оспаривать их идеи и методы, называть их планы утопией, можно высмеивать то, что они делают, или бояться этого, но нельзя отрицать того, что в России сейчас идёт созидательная работа. Часть большевиков действительно [твердолобые, hard-minded, более близкий перевод вместо «упрямые»], [доктринёры и необучаемые люди, doctrinaire and unteachable men, более близкий перевод вместо «несговорчивые доктринёры»], фанатики, верящие в то, что одно лишь уничтожение капитализма, отмена торговли и денег и стирание всех классовых различий само по себе обеспечит приход некоего унылого «золотого века.»“

„Ограничение поля единой культуры может быть желательно только для бездарных или посредственных творцов, желающих охранить себя против конкуренции…
Такие люди и будут главным образом агитировать против общерусской культуры и за вполне самостоятельную украинскую культуру. Они сделаются главными адептами и руководителями этой новой культуры и наложат на неё свою печать – печать мелкого провинциального тщеславия, торжествующей посредственности, трафаретности, мракобесия и, сверх того, дух постоянной подозрительности, вечного страха перед конкуренцией…
Эти же люди, конечно, постараются всячески стеснить или вовсе упразднить саму возможность свободного выбора между общерусской и самостоятельно украинской культурой. Они постараются запретить украинцам знание русского литературного языка, чтение русских книг, знакомство с русской культурой.
Но и этого окажется недостаточно! Придётся ещё внушить всему населению Украины острую и пламенную ненависть ко всему русскому и постоянно поддерживать эту ненависть всеми средствами школы, печати, литературы, искусства, хотя бы ценой лжи, клеветы, отказа от собственного исторического прошлого и попрания собственных национальных святынь…
Однако нетрудно понять, что украинская культура, создаваемая в только что описанной обстановке, будет из рук вон плоха… И главными двигателями этой культуры будут не настоящие творцы культурных ценностей, а маниакальные фанатики, политиканы, загипнотизированные навязчивыми идеями…“

„Он знал, что машинам чуждо понятие нравственности; они сами по себе ни плохи, ни хороши. Они никакие. Но от того, как и для чего вы будете создавать их, зависит преобладание добра или зла в людях. Например, автомобиль, эта жестокая сила, не способная мыслить куча металла, вдруг стал самым страшным в истории человечества растлителем душ. Он превращает мальчика-мужчину в фанатика, обуреваемого жаждой власти, безотчетной страстью к разрушению, и только к разрушению. Разве те, кто создавал автомобиль, хотели этого? Но так получилось.“

„В США проводится кампания, в которой говорится, что люди не должны бояться коммунистов; что они хорошие, порядочные и добрые люди. Я предупреждаю людей не верить этому. Более половины из них фанатики; они уничтожат все. Это будет означать гражданскую войну. Они отменили бы границы между республиками (бывшего Советского Союза). Они хотят вернуть Крым; они даже заявляют права на Аляску.“

„Я — фанатик. Самый отъявленный.“

„Одна группа фанатиков абсолютно уверена относительно определенной совокупности сомнительных истин, тогда как в остальной части мира другая группа фанатиков чувствует такую же уверенность относительно диаметрально противоположной совокупности столь же сомнительных утверждений.И с той и с другой стороны такая ситуация порождает войны, разочарования и преследования.“

„Религия атеистов - сочувствовать фанатикам веры в то, что никогда не сбудется.“

„Я не знаю более наглой лжи, чем максима, которую с детства вбивают нам в голову: "В здоровом теле - здоровый дух". Кто сказал, что здоровый дух - это идеал, к которому все должны стремиться? "Здоровый" в данном случае означает пустой, посредственный,
лишенный воображения, набитый глупыми стереотипами, порожденными общепринятой моралью и официальной религией. Что такое "здоровый дух"? Дух конформиста, ханжи, нотариуса, страхового агента, фанатика, старой девы или бойскаута. Это не здоровье, это явная патология.Уникальный и богатый внутренний мир неимоверно "грязен", в нем есть место дурным мыслям, запретным плодам, изощренным фантазиям,
безумным мечтам, любопытству и сомнению в тривиальных истинах.“