Цитаты о голова
страница 14

Пьер Деланоэ фото
Федор Сологуб фото

„Пожрал друга своего царь Метейя, обратившийся в зверя. Вельможи и старейшины радовались и славили царя Метейю. Говорили они, упоенные злобною радостью:
— Дивное чудо сотворили великие боги в знак милости к нашей стране. Возлюбленному царю нашему Метейе дали они грозный облик зверя, чтобы его страшные когти и могучие челюсти сокрушали кости его врагов, как хрупкий, хрустящий тростник.
И водили зверя по улицам на страх трепещущим врагам. Блистающею диадемою увенчана была голова зверя, алмазное ожерелье висело на его шее, яркие яхонты и блистающие изумруды сверкали в рыжей звериной шерсти. Благоуханными цветами нагие девы осыпали путь зверя, — и облит был жаркою кровью его страшный след. Народ повергался ниц перед высоким зверем, и зверь выбирал себе добычу среди покорно склоненных и нежные пожирал тела юношей и дев.“

Федор Сологуб (1863–1927) русский поэт, писатель, драматург, публицист, переводчик

Цитаты из рассказов и сказок

Федор Сологуб фото

„Ванда надписывала конверт. Вдруг ей стало неловко и жутко. Она подняла голову, — все подруги смотрели на нее с тупым, странным любопытством. По их лицам было видно, что есть еще кто-то в комнате. Ванде сделалось холодно и страшно. С томительной дрожью обернулась она, забывая даже прикрыть конверт. За ее спиной стояла Анна Григорьевна и смотрела на ее тетради, из-под которых виднелось письмо. Глаза ее злобно сверкали, и клыки страшно желтели во рту под губой, вздрагивавшей от ярости.
Ванда сидела у окна и печально глядела на улицу. Улица была мертва, дома стояли в саванах из снега. Там, где на снег падали лучи заката, он блестел пышно и жестоко, как серебряная парча нарядного гроба.
Ванда была больна, и ее не пускали в гимназию. Исхудалые щеки ее рдели пышным неподвижным румянцем. Беспокойство и страх томили ее, робкое бессилие сковывало ее волю. Она привыкла к мучительной работе червяка, и ей было все равно, молчит ли он или грызет ее сердце. Но ей казалось, что кто-то стоит за ней, и она не смела оглянуться. Пугливыми глазами глядела она на улицу. Но улица была мертва в своем пышном глазете.
А в комнате, казалось ей, было душно и мглисто пахло ладаном.“

Федор Сологуб (1863–1927) русский поэт, писатель, драматург, публицист, переводчик

Цитаты из рассказов и сказок

Георгий Владимирович Иванов фото

„Репетировать, казалось бы, было нечего ― из года в год Пяст читал почти одно и то же. Под конец ― красный, взволнованный до предела, он всегда читал неизменные стихи «Об Эдгаре»… Не помню, как они начинались, не помню их содержания ― они были очень путанны и довольно длинны. Как какое-то заклинание в веренице самых разнообразных слов и образов, время от времени повторялось имя Эдгара По, вне видимой связи с содержанием. Начало аудитория слушала молча. Потом, при имени По, начинали посмеиваться. Когда доходило до строфы, которую запомнил и я: И порчею чуть тронутые зубы ― Но порча их сладка ― И незакрывающиеся губы ― Верхняя коротка ― И сам Эдгар… ― весь зал хохотал. Закинув голову, не обращая ни на что внимания, Пяст дочитывал стихотворение, повышая и повышая голос ― до какого-то ритмического вопля.“

Георгий Владимирович Иванов (1894–1958) русский поэт, прозаик, переводчик

Проза, «Петербургские зимы» (1928)

Михаил Михайлович Жванецкий фото

„Аркадий Исаакович относился ко мне прекрасно. Он говорил: «Миша, вот этот текст мы берём, этот берём». Берём-берём-берём… У меня всё брали! Но он никогда не говорил: «Заплатим». Я очень его уважаю, но до сих пор не понимаю, как ему не пришло в голову спросить, на что я живу. Наконец я решился. К самому Аркадию Исааковичу подойти — это всегда много волнений. Надо долго ползти на брюхе, потом где-то возникнуть, опять ползти… Я подошёл к его жене: «Вы знаете, я, пожалуй, поеду… В Одессе уже заждались, меня возьмут опять в порт…» Она говорит: «Я поговорю, немедленно поговорю с Аркадием Исааковичем». И — вот что значит жена! Рома прибегает вечером, сообщает, что завтра Райкин меня ждёт. Я подошёл где-то за час до начала спектакля. А он всегда пудрился, всегда! Он стоял перед зеркалом и пудрился. А я стоял у него за спиной. Это был разговор отражения с отражением. Он сказал: «Да-да, я слышал… Тебе не надо уезжать. Мы тут решили — ты получишь пятьсот рублей… Мы составим контракт». Когда я почувствовал вкус денег, я уже стал мерзко отказываться работать без денег. Я говорил: «Аркадий Исаакович! Вы уже вот у меня 5 штук взяли… Повторите, пожалуйста, этот чудесный опыт.»“

Михаил Михайлович Жванецкий (1934) русский писатель-сатирик и исполнитель собственных литературных произведений

Впервые я понял это сказочное ощущение. «Вот за эту ерунду, за одну штучку, — думал я, — за полчаса работы, из ничего, я получаю половину месячной зарплаты. Боже мой! Это, наверное, скоро кончится… Видимо, все же прийдётся линять в порт»… Я был уверен, что талант должен кончиться. Что я испишусь и перестану быть смешным. А это, оказывается, наоборот — чем больше пишешь, тем лучше получается. Умнее становишься, опытнее. Нет, не иссякает!
О Райкине
Источник: Михаил Жванецкий: Если бы не жена Райкина, я до сих пор сидел бы на куче угля https://sites.ualberta.ca/~khineiko/KP_98_2003/1123224.htm

Михаил Эпштейн фото
Олег Рой фото
Виктор Валериевич Пинчук фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото
Этот перевод ждет рассмотрения. Правильный ли перевод?
Эминем фото
Этот перевод ждет рассмотрения. Правильный ли перевод?
Эминем фото

„Это не система. Это люди. Это я, это мы, это вы, это все. Это не система. Это люди. Все люди каждым своим вздохом хотят заслуживать одобрения малодушной дряни. Это мы строим на себе вот такие системы, которыми потом возмущаемся. А нет системы в реальности. Построить себе идола и поклоняться, построить себе дьявола и скидывать все на него. Но строитель-то один — мы. Нет системы, есть подлость. Во мне, в тебе, во всех, в каждом. Озлобленная малодушная подлость, отводящая глаза от своих отражений и с пеной у рта старающаяся заслужить себе оправдание. Одобрение заслужить, галочку. Влепите мне галочку, господин следователь, что я хорошая. Погладьте меня по голове и отпустите. Вот она "система".“

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: Книга «Наталье. Из Колумбии. С любовью»

„То есть, вот вы должны понимать: когда встречаются двое существ с разной формой головы, то для обоих - это маленький стресс. Люди всегда хотят действовать по алгоритмам, а тут по алгоритмам действовать невозможно. Если встретится такой полинезиец с его набором верований, принципов и какой-нибудь скандинав - они оба люди, но они росли все равно в очень разных обществах, в очень разном климате, с очень разным подходом к жизни. И для того, чтобы они объяснились друг с другом, а не зарезали друг друга, им обоим нужно сделать дополнительные усилия. Потому что гораздо легче, столкнувшись с кем-то, кто думает иначе, чем ты, прибегнуть к обезьяннему: «Забросать дерьмом! Ненавидеть! Ненавидеть!», чем постараться открыть сердце, открыть разум и изучать это существо, понимать, о чем это существо, и, если нужно, прописывать этому существу как этому существу жить, если ты видишь, что оно тупее тебя.“

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: Шот Жизни

„Так вот, как ты понимаешь, что страна или люди гниют, что цивилизация гниет? Она может быть как угодно технологически развита. Цивилизация начинает гнить тогда, когда большинство подавляющее или не сильно подавляющее, большинство среди этой страны или цивилизации становятся печальными вонючими орками, которые не хотят меняться и за это ненавидят все, что имеет другую форму головы. И неважно, насколько развита цивилизация, неважно, какие у неё уже замечательные законы. Если n-ное количество людей, вот особей в этой цивилизации становится таким бракованным материалом, который бракованный, потому что НЕ хочет жить и «говнит» каждый раз на мир и на все, что заставляет его как-то вдуматься вообще в то, что происходит. Вот говнит на все, что заставляет принимать новые решения, вылезать из существующих алгоритмов и проживать новые ситуации.“

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: Шот Жизни

„«Мы с вами ограничены только ограничениями своей собственной головы. Только этим».“

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: Шот Жизни

„Роскошь – это искусство, жена моя. Изобилие начинается не с денег, но с головы. Колин приучил меня к изобилию. Колин, родившийся в рыбацкой лачуге в жопе Ирландии, до двадцати лет и ста фунтов в руках не державший, научил меня изобилию. И знаешь Нора, Рудольфу оно не известно, он умеет жить хорошо, но не может роскошно. Роскошь и изобилие, как божественность, тяжелы и, как божественность, неприемлемы. Ими овладевают, милая, через кровь, как бесстрашием. Я хочу, чтоб ты, Нора, на такое была способна. Я хочу, чтоб ты видела разницу в автомобилях потому, что когда ты не получаешь удовольствия от того, что тебя окружает, когда не хочешь этого всё лучше и изящнее, ты его не достоин. И тогда всему этому дОлжно быть отнятым, ты поняла? Леа твоя состояние не с идиотичной болтовни о фюрере потеряла, но потому что дура, слепа, глуха, неразборчива и лучшего, чем занюханной квартирки, вздрагивающей каждый раз от трамвая, она не достойна. Разбирайтесь в моих машинах, фрау Вертфоллен.“

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: Из книги «Сцены семейной жизни»

„Когда мы врём сами себе — и особенно детям и следующим поколениям: "Мир хочет тебя. Тебя должны любить. Тебя должны были бы хотеть, чтобы ты был желанным ребёнком. Тебя должны защищать. О тебе должны заботиться".

Чем больше мы набиваем вот такой хуйней головы детям, тем больше мы рождаем моральных уродов.

Которые вместо того, чтобы говорить: "Это моя жизнь. Это мои выборы. Это я решаю то, как развивается моя жизнь и что я делаю со своими буднями".

Вместо этого говнят и говорят: "Меня недолюбили. Меня не хотели. Обо мне не заботились. Мне не додали".

И это никак не оправдывает бездарность человечества в том, чтобы взращивать свое потомство. Но что это рождает?

Это рождает несчастных, нестабильных инфантилов, которые отпихивают от себя ответственность, но кричат: "А где? Где вот всё это, что мне были должны?"“

„„Когда мы врём сами себе — и особенно детям и следующим поколениям: "Мир хочет тебя. Тебя должны любить. Тебя должны были бы хотеть, чтобы ты был желанным ребёнком. Тебя должны защищать. О тебе должны заботиться".

Чем больше мы набиваем вот такой хуйней головы детям, тем больше мы рождаем моральных уродов.

Которые вместо того, чтобы говорить: "Это моя жизнь. Это мои выборы. Это я решаю то, как развивается моя жизнь и что я делаю со своими буднями".

Вместо этого говнят и говорят: "Меня недолюбили. Меня не хотели. Обо мне не заботились. Мне не додали".

И это никак не оправдывает бездарность человечества в том, чтобы взращивать свое потомство. Но что это рождает?

Это рождает несчастных, нестабильных инфантилов, которые отпихивают от себя ответственность, но кричат: "А где? Где вот всё это, что мне были должны?"““

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: Шот Жизни

„В голову пришла такая метафора: Жизнь — это бескрайний океан. Работа в найме — подобно бассейну, в котором человек «плавает» в «нарукавниках и надувном круге» (в виде аванса/зарплаты) под присмотром того, кто «плавать умеет» (руководителя или владельца бизнеса). Следовательно, бизнес — это своего рода свободное плавание в самом океане. Где не только нет ограничений как в бассейне. Но также, где никто не поможет, и в случае чего не кинет спасательный круг.
Лишь пространство вариантов, состоящих из возможностей и неудач (угроз).
Тут вся ответственность в руках плывущего. Безусловно, не каждый готов к этому. И дело не только в ответственности, но и в том, что так много людей долгое время учились, но к сожалению, так и не начали «плавать» самостоятельно. Возможно из-за страха, сомнений или убеждений в том, что ничего не получится. Кто-то может сказать что ему вполне комфортно и в бассейне. И в этом нет ничего плохого. Но даже при всем желании, он никогда не заменит море (океан).
Другими словами кто-то встает за штурвал, беря управление в свои руки, лавируя по волнам и ловя попутный ветер. А кто-то, в который раз получает выговор на работе, из-за того, что не достаточно интенсивно «гребет» или в очередной раз пришел без «шапочки».))
Итог: Вместо того, чтобы стать капитаном своего корабля под названием «Жизнь», мы почему-то выбираем роль матроса на чужом судне. А потом удивляемся, что мечта скрылась за горизонтом из несбывшихся надежд, оставим за собой лишь волны сожалений…“

Этот перевод ждет рассмотрения. Правильный ли перевод?
Мюррей Уокер фото

„А вот если взять ближний план, ты видишь, как люди различаются. Какие разные отпечатки оставляют они на сетчатке господа. Такой один Гиля с его робостью и вдумчивостью, с его открытостью и благодарностью, с его способностью на счастье – какую палитру он может дать!

Как важно это, и как сложно научить Гилю, способного на счастье, счастью. Научить любить. Как божественно умение небрежно разбрасывать бриллианты искренности и восторга так, как делает то Вакх. Когда любое существо, хоть каплю способное на жизнь, рядом с ним цветет. Куда сложнее сделать счастливым одного человека хотя бы на день – счастливым абсолютно, искренне, хрустящим таким счастьем, чем спасти в теории, на клочке бумажки, какие-то гипотетические безличные миллионы муравьев.

Если Гилька и умрет, он умрет полюбившим жизнь, не горьким и озлобленным, не задыхающимся от зоба жалости к себе, а легким и звонким. Как он сам сказал – «Джон, теперь у меня есть будущее, мне не страшно умирать. У меня есть настоящее будущее». И когда ты смотришь в искрящие глаза чахоточного ребенка, потерявшего всех в концлагере, а он смеется своей шутке, подражая Францу – откидывая голову назад, перенимая его интонации, смеется с, наконец, распахнутым миру сердцем, господи! вот чудо твоё! Вы волшебник, господин Вертфоллен. Вы – Серафим.“

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: Из книги «Заурядные письма священника своей мертвой жене»

„Глаз, как, впрочем, у всех и всегда, здесь не было почти ни у кого.
Люди прячут свои глаза в анусе из ужаса, во-первых, увидеть себя – со всеми своими убожествами, во-вторых, людей – со всеми их убожествами. А запрятав глаза за сфинктер, эти двуногие лишаются последней возможности отличить уродство от красоты, зато мир их становится куда более «безопасен» и расплывчат, в таком мире они способны лишь смутно ощущать «флюиды», верить гороскопам и вести себя как последние дворняги: о! мне улыбнулись, а! кажется я ему/ей нравлюсь! Ой! тогда оно точно нравится мне, раз я нравлюсь ему!
И ведь если указать этой нездорово повернутой массе – эй! ты ведешь себя, как дворняжка, ты идешь не за тем, что красиво, и сильно, и чисто, ты скачешь хромоногой помойной псиной за первым, кто поманит тебя колбасой. Если сказать им, что они решают? Я отрою глаза, вытяну их из прямой кишки и буду смотреть в себя и в людей? Нет. Они пугаются и пищат – аааа, тогда я вообще ни за кем, ни к кому, тогда я буду один/одна – заявляют они с драматическим разворотом головы и надеждой, что найдется принц/принцесса на белом коне, которые их «спасут» из башни их гордыни и глупости. Принц/принцесса, что будут пробиваться вот к этой тле через все её зажатости, проблемности, уебищности, терпеть все истерики этой тли, чтоб однажды вот эта тля смогла сказать – ой, ты меня так любишь, ты любишь меня любой/любым, оооо, а я тоже, наверное, тебя люблю, раз уж ты единственный, кто так трахается со мной, конечно, невыносимым/невыносимой, но хорошим/хорошей внутри – где-то далеко-далеко внутри под всем моим нескончаемым дерьмищем, гордыней и тупостью.“

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: Из книги "Внезапное руководство по работе с людьми. Бавария"

„Глаз, как, впрочем, у всех и всегда, здесь не было почти ни у кого.
Люди прячут свои глаза в анусе из ужаса, во-первых, увидеть себя – со всеми своими убожествами, во-вторых, людей – со всеми их убожествами. А запрятав глаза за сфинктер, эти двуногие лишаются последней возможности отличить уродство от красоты, зато мир их становится куда более «безопасен» и расплывчат, в таком мире они способны лишь смутно ощущать «флюиды», верить гороскопам и вести себя как последние дворняги: о! мне улыбнулись, а! кажется я ему/ей нравлюсь! Ой! тогда оно точно нравится мне, раз я нравлюсь ему!
И ведь если указать этой нездорово повернутой массе – эй! ты ведешь себя, как дворняжка, ты идешь не за тем, что красиво, и сильно, и чисто, ты скачешь хромоногой помойной псиной за первым, кто поманит тебя колбасой. Если сказать им, что они решают? Я отрою глаза, вытяну их из прямой кишки и буду смотреть в себя и в людей? Нет. Они пугаются и пищат – аааа, тогда я вообще ни за кем, ни к кому, тогда я буду один/одна – заявляют они с драматическим разворотом головы и надеждой, что найдется принц/принцесса на белом коне, которые их «спасут» из башни их гордыни и глупости. Принц/принцесса, что будут пробиваться вот к этой тле через все её зажатости, проблемности, уебищности, терпеть все истерики этой тли, чтоб однажды вот эта тля смогла сказать – ой, ты меня так любишь, ты любишь меня любой/любым, оооо, а я тоже, наверное, тебя люблю, раз уж ты единственный, кто так трахается со мной, конечно, невыносимым/невыносимой, но хорошим/хорошей внутри – где-то далеко-далеко внутри под всем моим нескончаемым дерьмищем, гордыней и тупостью.“

Франц Вертфоллен писатель, просветитель, музыкант

Источник: Из книги "Внезапное руководство по работе с людьми. Бавария"

„АФОРИЗМЫ АНАХРОНИЗМЫ — 60

• Ты никогда не станешь добрее, нежели сейчас!
• Огорчаться не гоже — огорчение на жизненный нокдаун сильно похожий.
• Осознанное уродство — неосознанной глупости страшнее.
• Чем больше я дорожу тобой, тем сильнее дорожу собой.
• Один из людских недостаткoв — завидовать чужому достатку.
• Там, где душу свою распахнешь, — там Голгофу свою найдёшь!
• Живёшь, как на войне, если в каждом человеке мерещится враг.
• Во всём ищите душу, остальное найдется само.
• Незавидная судьба у молодого дуба, когда веточки его нещадно люди на веники банные кромсают.
• Искусственная красота — страшнее природного уродства.
• Истинная любовь одна и на всю жизнь, иначе это иллюзия любви.
• Независимость всегда — через зависимость приходит!
• Меньше мыслей — больше смысла!
• Как бы не любили звёзды на небе, нам никогда не дотянуться к ним.
• Мои прошедшие годы прошли сквозь радости и невзгоды,
глоток нереальной свободы — я ощутил с вами мои драгоценные годы!
• Образованным можешь ты не быть, но разумным быть обязан!
• Настоящий мужчина никогда не будет размениваться на поддельное.
• Отхлестал ремнём судьбу свою, отхлестал.
Она так ждала, а подонком я не стал!
• Внимание и забота — лучшее подтверждение преданности!
• У физической измены — бездуховное начало!
• Я не могу смотреть, когда обижают слабых, но спокойно смотрю, когда сильного заслуженная постигает кара.
• Всем голова нужна, без головы никак. Там мысли живут.
• Я презираю всё, что без души и всё боготворю, что душой обладает.
• Мы расстались — не опустела без тебя душа и сердце каменным не стало.
• Не всё, что мы побеждаем — слепо покоряется нам!
• У всякой мечты свои прогнозы.
• Суета — удовлетворения не приносит!
• У простоты — естественное лицо и добрая душа!“

Низам DRedd фото

„АФОРИЗМЫ АНАХРОНИЗМЫ - 70
* * *
• У подлости людской многообещающее начало, но всегда бесславный конец.
• Лучше беспорядок в сумочке, нежели беспорядок в голове.
• Откровенная глупость и мудрая мысль — в разных проживают мирах.
• Кто верит — лелеет надежду,
Кто надеется — имеет шанс!
• Презрение к невежеству свидетельствует о благородстве души и разума.
• Опасайтесь того, что в вас входит,
Тому, что из вас выходит — радоваться надобно!
• Я нервы свои насажу на шампур и в костёр…,
Пусть горят.
• Всегда и во всём ищите глубину.
То, что на поверхности, и так хорошо видать!
• Рождённый трудиться, не может лениться.
• Истинное счастье- это когда ты постоянно желаешь кому-то помочь.
• Чтобы увидеть душу — глаза не нужны.
Чтобы согреть — не нужны руки!
• Твори, когда есть озарение.
Когда нет озарения — не вытворяй!
• Не было денег хотелось жить.
Появились деньги, а жить уже поздно.“

АФОРИЗМЫ АНАХРОНИЗМЫ - 70

Эта цитата ждет обзора.
Эта цитата ждет обзора.
Свами Шивананда фото
Эта цитата ждет обзора.
Уильям Гарвей фото

„Мне пришло в голову, не происходит ли тут кругового движения, что и подтвердилось впоследствии.“

Уильям Гарвей (1578–1657) английский медик, основоположник физиологии и эмбриологии

движение
Источник: Анатомическое исследование