Цитаты о рана

страница 2

„Каждый удар приближает меня к следующему хоум-рану.“

„По всей видимости, в искусстве мы начинаем хоть что-то понимать, когда испытываем нечто такое, что хотелось бы обозначить словом «одиночество». Словом этим слишком часто злоупотребляли. Но, тем не менее, что же такое «быть одному»? Когда мы одни? Постановка подобного вопроса не должна заманивать нас лишь в сферу патетических суждений. Одиночество мирское — это, само собою, рана, но тут не место распространяться о подобных вещах. Мы также не имеем этим в виду и уединённость художника, которая ему, дескать, необходима, чтобы заниматься своим искусством. Когда Рильке пишет графине Зольмс-Лаубах: «Вот уж несколько недель, за исключением двух коротких перерывов, как я не произнёс ни единого слова. Моё одиночество, наконец-то, замкнулось, и я весь в работе, как косточка в плоде» — одиночество, о котором он говорит, по своей сути не уединённость: оно — сосредоточение.“

„Тот настоящий друг, кто, подобно крови, неизбежно появляется в след за нанесенною раною.“

„Охраню тебя своей властью.
И утешу красотой чувства.
Обещать могу лишь раны от страсти.
Позабыть смогу. Но это лишь грустно.“

„Покой и самодовольство губительны для мира. Только в вечной неудовлетворенности залог вечного движения вперед, вечного торжества. Мир жив еретиками. Наш символ веры — ересь: завтра — непременно ересь для сегодня, обращённого в соляной столп, для вчера, рассыпавшегося в пыль. Еретики — единственное (горькое) лекарство от энтропии человеческой мысли. Никакая революция, никакая ересь — не уютны и не легки. Потому что это — скачок, это — разрыв, рана, боль. Но ранить нужно: у большинства людей — наследственная болезнь, а больным это болезнью (энтропией) — нельзя давать спать, иначе последний сон — смерть.“

„Я в принципе не понимаю, зачем было затевать «реформу РАН». Бюрократ-бизнесмен, «реформирующий» фундаментальную науку, это — нечто. Сильнее скомпрометировать себя кабинет Медведева не мог. Не страшно, если тебя считают слабым, врагом собственного государства, мнительным, некомпетентным, амбициозным и коррумпированным. Страшно, если всем становится, очевидно, что ты идиот. Ведь было понятно, что «реформа» вызовет жёсткое сопротивление учёных, а ещё ни одно правительство не побеждало собственную науку. Уничтожить науку и учёных могло, победить — нет.“

„В первую секунду, сгоряча, решение было: «Ни слова! Лгать, длить, беречь! Лгать? Но я его люблю! Нет, лгать, потому что я и его люблю!» Во вторую секунду: «Обрубить сразу! Связь, грязь, — пусть отвратится и разлюбит!» И, непосредственно: «Нет, чистая рана лучше, чем сомнительный рубец. «Люблю» — ложь и «не люблю» (да разве это есть?!) — ложь, всю правду!»“

„Глубокая рана души может раскрыть нам определенные вещи.“

„Человек, поглощенный мыслью о мщении, не даёт зарасти своим ранам, которые иначе уже давно бы исцелились и зажили.“

„Когда сталкиваешься с горюющим, утешай кратко, так как рана кровоточит даже тогда, когда к ней прикасаются ладонью.“

„«Мертвые души» не потому так испугали Россию и произвели такой шум внутри её, чтобы они раскрыли какие-нибудь её раны или внутренние болезни, и не потому также, чтобы представили потрясающие картины торжествующего зла и страждущей невинности. Ничуть не бывало. Герои мои вовсе не злодеи; прибавь я только одну добрую черту любому из них, читатель помирился бы с ними всеми. Но пошлость всего вместе испугала читателей. Испугало их то, что один за другим следуют у меня герои один пошлее другого, что нет ни одного утешительного явления, что негде даже и приотдохнуть или перевести дух бедному читателю и что по прочтенье всей книги кажется, как бы точно вышел из какого-то душного погреба на Божий свет. Мне бы скорей простили, если бы я выставил картинных извергов; но пошлости не простили мне. Русского человека испугала его ничтожность более, чем все его пороки и недостатки. Явленье замечательное! Испуг прекрасный! В ком такое сильное отвращенье от ничтожного, в том, верно, заключено все то, что противуположно ничтожному.“

„Моя душа без покровов, пыль садится на неё, сор, царапает её всё малое, невидимое, а я, желая снять соринку, расширяю рану и умираю, ибо не умею (ещё) не страдать.“

„Пока не проживешь часть жизни, не испытаешь сильных разочарований, не обзаведешься ранами — как актер, ты ничего не стоишь.“

„Дети показывают свои шрамы, как медали. Для влюбленных шрам — это секрет, который скоро будет раскрыт. Шрам — это то, что бывает, когда слово становится плотию. Это так легко: показать рану — величественный шрам, полученный в бою. И так тяжело показать прыщ.“

„Помните, соль разъедает раны, не сыпьте соль на рану. Добавить рафинад в свою жизнь и впустить новую любовь — это искусство жить мудро!“

„… Так сердца моего коснулась ты рукою -
Рукою нежной и любимой, -
И с той поры на нём, как от обиды злой,
Остался след неизгладимый.
Оно как прежде бьётся и живёт,
От всех его страданье скрыто,
Но рана глубока и каждый день растёт…
Не тронь его: оно разбито.“

„Проходим мимо лиц, штрихов созвездий…
Раздав минуты, как буклеты у метро,
Мы незаметно как-то повсеместно
Живем по принципу простому домино.

На плечи оправдания, как накидка.
И как-то незаметно для себя
Мы совершаем первую ошибку
И тихо прячем ее где-то в закромах

Влюбляемся, привыкнем и забудем.
И запечатаем в разделе «в никуда»…
Что толку объяснять обычным людям
Как уязвима и чувствительна душа?

Случайно нацарапаем, навеки
Незаживляемые раны на груди.
Надежней сохраняя чеки,
Чем совесть, что по жизни нам нести.

Истратив попусту бездумно и бездарно
Часы, недели, месяцы, года,
Все реже замечаем фрагментарно,
Какой тропою мы зашли сюда.

И как прекрасен этот карминный закат..
О нем услышав только уха краем,
В безмолвной тяжести забвения лампад,
Мы как-то незаметно умираем.“

„Ибо ничто не пропадает бесследно, ничто и никогда. Всегда есть ключ, оплаченный чек, пятно от губной помады, след на клумбе, презерватив на дорожке парка, ноющая боль в старой ране, первый детский башмачок, оставленный на память, чужая примесь в крови. И все времена - одно время, и все умершие не жили до тех пор, пока мы не дали им жизнь, вспомнив о них, и глаза их из сумрака взывают к нам. Вот во что верим мы, историки. И мы любим истину.(Джек Бёрден)“

„Даже если вся в ранах, на помощь спеши,
На пути все преграды и стены круши.
Помогать, о потерях своих забывая, -
Это признак великой, прекрасной души!“

„Когда поручик довел лезвие до правой стороны живота, клинок был уже совсем не глубоко, и скользкое от крови и жира острие почти вышло из раны. К горлу вдруг подступила тошнота, и поручик хрипло зарычал. От спазмов боль стала еще нестерпимей, края разреза разошлись, и оттуда полезли внутренности, будто живот тоже рвало. Кишкам не было дела до мук своего хозяина, здоровые, блестящие, они жизнерадостно выскользнули на волю. Голова поручика упала, плечи тяжело вздымались, глаза сузились, превратившись в щелки, изо рта повисла нитка слюны.“

„Мрачная печаль, как дым крематория, затянула небо над городом… Рука об руку, прижавшись друг к другу, идут мужчина и женщина, однако не страстью, не душевным порывом вызван их жест, нет, он навязан этой мрачной, смутной эпохой, свежей, как дымящаяся рана. Самые разнообразные вещи образуют единое целое. Тень кота, пробегающего по зимней крыше. Скрип освещённой солнцем стеклянной двери — наверное, под этот звук и заснул самоубийца, наглотавшись снотворного. Посудная лавка — в неё въехал армейский джип, и во все стороны разлетелись осколки дешёвой посуды. Песня демонстрантов, шагающих куда-то колонной. Человек, который потерял на войне ногу. Торговцы наркотиками. …И мужчина с женщиной, идущие по улице рука об руку, тоже связаны со всем этим.“

„Я был в Париже; мы устроили вечер памяти Брюсова. Когда человек умирает, вдруг его видишь по-новому ― во весь рост. Есть у Брюсова прекрасные стихи, которые кажутся живыми и ныне. Может быть, над его колыбелью и не было традиционной феи, но даже если он не родился поэтом, он им стал. Он помог десяткам молодых поэтов, которые потом его осуждали, отвергали, ниспровергали. А молодой Советской России этот неистовый конструктор, неутомимый селектор был куда нужнее, чем многие сладкопевцы. Не могу не вспомнить ещё раз моих парижских лет. Валерий Яковлевич меня поддержал; даже его упрёки помогали мне жить. При первой нашей встрече Брюсов заговорил о Наде Львовой ― рана оказалась незажившей. Может быть, я при этом вспомнил предсмертное стихотворение Нади о седом виске Брюсова, но только Валерий Яковлевич показался мне глубоким стариком, и в книжку я записал: «Седой, очень старый» (ему тогда было сорок четыре года). Записал я также: «Жизнь у него на втором плане», ― может быть, думал при этом о Наде, может быть, о революции; но уже наверно помнил его слова о том, что «всё в жизни лишь средство для ярко-певучих стихов.»“

„Я был в Париже; мы устроили вечер памяти Брюсова. Когда человек умирает, вдруг его видишь по-новому ― во весь рост. Есть у Брюсова прекрасные стихи, которые кажутся живыми и ныне. Может быть, над его колыбелью и не было традиционной феи, но даже если он не родился поэтом, он им стал. Он помог десяткам молодых поэтов, которые потом его осуждали, отвергали, ниспровергали. <…> При первой нашей встрече Брюсов заговорил о Наде Львовой ― рана оказалась незажившей. Может быть, я при этом вспомнил предсмертное стихотворение Нади о седом виске Брюсова, но только Валерий Яковлевич показался мне глубоким стариком, и в книжку я записал: «Седой, очень старый» (ему тогда было сорок четыре года). Записал я также: «Жизнь у него на втором плане», ― может быть, думал при этом о Наде, может быть, о революции; но уже наверно помнил его слова о том, что «всё в жизни лишь средство для ярко-певучих стихов.»“

„Я был в Париже; мы устроили вечер памяти Брюсова. Когда человек умирает, вдруг его видишь по-новому ― во весь рост. Есть у Брюсова прекрасные стихи, которые кажутся живыми и ныне. Может быть, над его колыбелью и не было традиционной феи, но даже если он не родился поэтом, он им стал. Он помог десяткам молодых поэтов, которые потом его осуждали, отвергали, ниспровергали. <…> При первой нашей встрече Брюсов заговорил о Наде Львовой ― рана оказалась незажившей. Может быть, я при этом вспомнил предсмертное стихотворение Нади о седом виске Брюсова, но только Валерий Яковлевич показался мне глубоким стариком, и в книжку я записал: «Седой, очень старый» (ему тогда было сорок четыре года). Записал я также: «Жизнь у него на втором плане», ― может быть, думал при этом о Наде, может быть, о революции; но уже наверно помнил его слова о том, что «всё в жизни лишь средство для ярко-певучих стихов.»“

„Любовь — это боль, любовь — это шрамы, любовь — это раны и отметины на сердце, если оно не огрубело
И не закалилось так, чтобы выдержать столько боли.“

„Что касается комиссии по лженауке. Вспомним ситуацию, связанную с нашими изобретателями, которых травили, и в результате изобретения уходили в другие страны. Это ситуация с Поповым и Маркони, Яблочковым и Эдисоном. Это травля Вавилова, который сказал, что генетика есть. Есть примеры тех, кто уехал из страны, и поэтому успехи вертолетостроения относят к Америке. «Голубая кровь» (перфторан), которая вливалась нашим солдатам в Афганистане. Имеем великолепные полевые отзывы. Но его просто напросто довели до самоубийства, и приоритет сегодня за США, которые воспользовались тем, что мы не сумели защитить изобретателя.
Сегодня я лично считаю, что есть те силы, которые не хотят, чтобы РФ превращалась в державу, которая имеет высокие технологии, в страну, которая реализует план нашего президента о модернизации, и эти силы пресекают развитие новых идей. Это именно так.
У вас 3,5 тысячи вопросов, у меня есть живой журнал, около 6000 обращений там ко мне. И это после того как я сказал, что у нас есть комиссия по лженауке и она «прекрасно» работает. Изобретателей там травят. Ведь комиссия по лженауке хочет жить и существовать, и поэтому любые новые изобретения для нее — это удар.
Хочу отделить комиссию от самой РАН. Я изучил этот вопрос. Она не является структурным отделение академии. Это общественная деятельность ряда академиков, которые собрались в эту кучку. По тому, какие перлы я наблюдал в их высказываниях, не могу сказать, что это соответствует уровню экспертов высочайшего класса. Да, нужно объяснять нашим людям, что методы Грабового или Чумака — это вряд ли научные методы. Но сейчас мы говорим о каких-то инновационных предложениях, поверьте мне, сегодня, учитывая, что открытия происходят на очень высоком уровне, это уже не междисциплинарные открытия, а это открытия на уровне конвергенции.
Поэтому какие-то отдельно взятые ученые не имеют права претендовать на истину высшей инстанции. Я буду претворять в жизнь эту позицию.“

„Жизнь проходит слишком быстро, и если тратить её на то, что уже все равно невозможно исправить, на постоянное растравление своих ран, то не останется времени на что-то более важное…
© Олег Рой "Паутина лжи"“

„Жизнь проходит слишком быстро, и если тратить её на то, что уже все равно невозможно исправить, на постоянное растравление своих ран, то не останется времени на что-то более важное…“

„Жизнь проходит слишком быстро, и если тратить её на то, что уже все равно невозможно исправить, на постоянное растравление своих ран, то не останется времени на что-то более важное…“

„Хотя Дмитрий Антонович Волкогонов носил звания доктора философских и доктора исторических наук, профессора и числился членом-корреспондентом РАН, все его сочинения никакого отношения к науке не имеют. Всю свою жизнь он верно служил начальству, действовал по принципу «чего изволите?», или, выражаясь словами А. И. Солженицына, «заказ собачий выполнял.»“

„. Есть раны, которые не заживают никогда. Бывает, ты чувствуешь боль не сразу. Какое-то время ты живешь по инерции — тебе кажется, что ничего не изменилось. И все, что произошло — только сон, летучая греза. Вот сейчас ты проснешься, и все будет, как прежде. Но проходит время, а тягучий кошмар продолжается, и в один прекрасный день ты, наконец, всем сердцем, всем разумом, всем существом своим осознаешь реальность утраты. Ты понимаешь, что никогда, никогда больше не поговоришь с дорогим тебе человеком, не увидишь его на пороге, не коснешься его руки, не заглянешь в глаза. Его больше нет. От этой мысли тебе захочется колотить кулаками о стены, захочется бежать, куда глаза глядят — но ты знаешь: убежать от этого

невозможно, ничто не сможет избавить тебя от этой боли. И теперь тебе с этим жить.“

„Потускнели лица, стали редкостью улыбки
Замолчали птицы, из закрыли люди в клетки
Все цветы увяли, на их месте лишь бурьяны
Где леса стояли, на земле остались раны“

„Какой бы глубокой ни была рана она кажется царапиной, когда речь идёт о прощении тех, кого мы горячо любим.“

„Книга — лучший лекарь душевных ран“

„Цель выше гордыни. Когда ради победы надо «полунагим и раны открывая», значит, будут и нагота, и раны. И победа.“

„Есть лицо — будут шрамы.
Есть душа — будут раны!“

„Если будет целомудрие, можешь проработать много других ран.“

„В сердце может войти рана.“

„Сердце не может быть добрым без раны.“

„Прошлое формирует человека давними ранами.“

„Из хаоса поступков лжи, проблема - предсказать плоды. Саму себя за хвост хватает ложь, как посреди соломы об острый край литовки рану обрести. Так прошлое, здесь, в настоящем, влияет невзначай. Болезнь не входит в планы, но ложь - болезнь и жизнь свой план уж не отменит, лишь только остаётся повстречаться с урожаем. Нет оправдания ожиданью в тот момент и ноги не пойдут за головой.“

„Человек внешне, как фруктовое дерево, - нанесенные раны заживают, а к внутреннему человеку, после нанесенных ран, вы никогда не вернете доверие. Сегодня тебя станут избегать, если вчера наносились раны..“

„Любую душевную рану — исцелит эликсир из теплых и нежных объятий.“

„Он подобен тем славным героям пьес или мистерий, чьи радости нам чужды, но чьи страдания будят в нас любовь к прекрасному. Их раны - красные розы.“

„Истинная природа любви и уважения Любовь, как божественная сила, несёт в себе чистоту и бескорыстие. Любящий человек воспринимает объект своей привязанности не сквозь призму недостатков, а через фильтр достоинств. Недостатки, которые могут быть обусловлены природой или жизненными обстоятельствами, не являются преградой для подлинных чувств. Уважение, являющееся неотъемлемой частью любви, подразумевает признание ценности личности. Любящий человек понимает, что его избранник — это уникальный и неповторимый индивид, обладающий собственным набором качеств, которые делают его исключительным. Вместо того чтобы эксплуатировать достоинства и доброту партнёра, любящий человек ценит и бережёт их, подобно драгоценным камням. В трудные времена, когда несчастье стучится в дверь, истинная любовь и уважение проявляются с особой силой. Любящий человек становится неотступным защитником, поддерживающим объект своей привязанности. Мысли о предательстве или отречении от возлюбленного даже не возникают в его голове. Напротив, он мобилизует все свои силы, чтобы помочь партнёру преодолеть трудности и вернуть ему радость жизни. Подлинные чувства не являются дельцом, стремящимся к выгоде или корысти. Любящий человек далёк от эгоизма и не стремится использовать объект своей привязанности для удовлетворения собственных прихотей. Напротив, он без колебаний ставит интересы партнёра выше своих и готов пожертвовать многим ради его благополучия. Любовь и уважение — это не просто высокие слова, а ежедневный труд, требующий самоотверженности, понимания и сочувствия. Любящий человек обладает глубоким пониманием чувств партнёра и всегда готов предоставить моральную поддержку и мудрый совет. Его слова, словно целебный бальзам, способны заживлять раны и дарить надежду в самые тяжёлые моменты. Человек, наделённый истинными чувствами, не только восхищается внешними качествами партнёра, но и ценит его внутренний мир. Он знает о его сокровенных желаниях, мечтах и стремлениях и делает всё возможное, чтобы помочь их реализации. Любящий человек становится опорой и вдохновением для своего избранника, помогая ему достичь жизненных целей и раскрыть весь свой потенциал. Любовь и уважение несут в себе силу, способную преобразить жизнь людей. Они создают нерушимую связь, основанную на взаимном понимании, поддержке и безграничной преданности. Это та основа, на которой строятся крепкие и счастливые отношения, способные выдержать любые жизненные бури.“

„Общение с благородными и хорошими людьми дарит несказанную радость. Их улыбка подобна тёплому солнечному свету, согревающему душу и озаряющему день. Эти люди словно сладкая малина, источающая манящий аромат и наполняющая воздух нежностью. Держать такого человека в объятиях или просто чувствовать его присутствие рядом — это блаженство. Их внутренний мир похож на яркую мозаику, где каждый осколок — это частица их души. Заглянуть в него — всё равно что окунуться в океан красок и эмоций. Как только вы приближаетесь к благородному человеку, вы ощущаете волну позитивной энергии, которая словно окутывает вас и наполняет теплом. Их слова всегда наполнены добротой и пониманием, а их улыбка — как лучик надежды, способный пробиться сквозь самую тёмную тучу. Общение с благородными людьми обогащает нас духовно. Они вдохновляют нас быть лучше, совершать добрые поступки и видеть мир с более позитивной стороны. Их присутствие в нашей жизни — словно целительный бальзам, который залечивает раны и возвращает веру в человечество. Их доброе сердце подобно магниту, притягивающему к себе других. Они становятся центром притяжения для всех, кто жаждет тепла, поддержки и понимания. Обладая даром сострадания и эмпатии, они умеют поставить себя на место другого человека и взглянуть на мир его глазами. Их улыбка — это не просто мимолетное выражение радости, а отражение их доброй натуры. Она излучает сияние, способное растопить лёд в самом холодном сердце и подарить надежду даже в самый мрачный день. В общении с хорошими людьми мы черпаем вдохновение и силы. Они напоминают нам о том, что доброта и отзывчивость — не просто слова, а основополагающие принципы человеческого бытия. Их присутствие в нашей жизни делает мир лучше, и мы должны беречь этих прекрасных людей, которые приносят безграничное счастье тем, кто окружает их.“

„Предательство-тяжелые чувства,оно накладывает свой отпечаток,оставляя глубокие раны а душе.“

„РОССИЯ

Ты, Россия,
мне видишься сном,
почерневшей березкой
убогой,
где по полю,
закованном льдом,
россиянин бредет
босоногий.

Наслаждаясь
терновым венцом,
освятил он себя
тираном,
но не смог
молоткастым серпом
залечить
имперские раны.

Вижу — дед
упирается в плуг,
на земле праотцов
новгородских,
где росою
слезится луг
по судьбе дворянина
скотской.

Ты страшна
в безразличьи своем,
и в оскале с похмелья
зубастом,
я — частичка твоя
во всем,
а не только
в серпе молоткастом.

Но убог
покосившийся сруб,
не дышать нам
легко и привольно.
Лай, Россия,
как ласковый друг,
и кусайся —
признательно больно!“

„• Раны нанесённый детством заживают не по-детски.“

„Женские раны — раны душевные.
Женские шрамы — шрамы сердечные!“