Цитаты о года

страница 13

„Честно говоря, многие годы я считал, что откровенный разговор о Солженицыне до времени неуместен, ибо он не просто отдельная личность или один из писателей, но и в определённой мере персонификация современной литературы, а может быть, и более того — всей нашей современной истории. По этой причине любой, даже сугубо эстетический разговор вокруг его творчества неизбежно перерос бы в идеологическую полемику, где внелитературные страсти, по естественной инерции сложившейся в современном обществе ситуации, возобладают над профессиональной сутью обсуждаемого предмета. Разрушительные последствия для русской литературы трудно себе вообразить<…“

„В двадцатые годы моя покойная тётка была начинающим редактором. И вот она как-то раз бежала по лестнице. И, представьте себе, неожиданно ударилась головой в живот Алексея Толстого.
— Ого, — сказал Толстой, — а если бы здесь находился глаз?!“

„Львов был мелким почтовым служащим, жил на казённой квартире на Мясницкой; он думал, что его дочки спокойно выйдут замуж, а дочки предпочли подполье. Надя Львова была на полгода моложе меня, когда её арестовали, ей ещё не было семнадцати лет, и согласно закону её вскоре выпустили до судебного разбирательства на поруки отца. Она ответила жандармскому полковнику: «Если вы меня выпустите, я буду продолжать моё дело». Надя любила стихи, пробовала читать мне Блока, Бальмонта, Брюсова. А я боялся всего, что может раздвоить человека: меня тянуло к искусству, и я его ненавидел. Я издевался над увлечением Нади, говорил, что стихи — вздор, «нужно взять себя в руки». Несмотря на любовь к поэзии, она прекрасно выполняла все поручения подпольной организации. Это была милая девушка, скромная, с наивными глазами и с гладко зачёсанными назад русыми волосами. Старшая сестра, Маруся, относилась к ней с уважением. Училась Надя в Елизаветинской гимназии, в шестнадцать лет перешла в восьмой класс и кончила гимназию с золотой медалью. Я часто думал: вот у кого сильный характер!..
Мы расстались в конце 1908 года (я видел её перед моим отъездом за границу). Я начал писать стихи в 1909 году, а Надя год спустя. Не знаю, при каких обстоятельствах она познакомилась с В.Я. Брюсовым. В 1911 году Валерий Яковлевич посвятил стихотворение Н. Львовой; он писал:
* Мой факел старый, просмолённый,
Окрепший с ветрами в борьбе,
Когда-то молнией зажжённый,
Любовно подаю тебе.
В феврале следующего года Надя писала: «Мне всё равно, мне всё равно. Теперь больше, чем когда-либо... Тебя приветствую, моё поражение».
Осенью 1913 года вышли две книги: «Старая сказка» Н. Львовой и «Стихи Нелли» без имени автора, посвящённые Н. Львовой, со вступительным стихотворением Брюсова, который был автором анонимной книги.
Брюсов говорил:
* Пора сознаться я — не молод; скоро сорок...
Наде было на восемнадцать лет меньше. Она писала:
* Но, когда я хотела одна уйти домой, —
Я внезапно заметила, что Вы уже не молоды,
Что правый висок у вас почти седой, —
И мне от раскаянья стало холодно.
Эти строки написаны осенью 1913 года, а 24 ноября Надя покончила жизнь самоубийством. Она переводила стихи Жюля Лафорга, который писал о невыносимой скуке воскресных дней; в одном из его стихотворений школьница неизвестно почему бросается с набережной в реку. Брюсов часто говорил о самоубийстве, над одним из своих стихотворений он поставил как эпиграф тютчевские слова:
* И кто в избытке ощущений,
Когда кипит и стынет кровь,
Не ведал ваших искушений —
Самоубийство и Любовь!
А Надя застрелилась... В предисловии к посмертному, дополненному изданию «Старой сказки» я прочитал: «В жизни Львовой не было значительных внешних событий.»“

„Всё-таки, я люблю мою страну, мою Москву. Вроде, огромный безразличный муравейник, а сколько душевности… Знаете, я внутренне был уверен в людях, и они оказались даже лучше, чем я думал. А семья… Конечно, всё непросто, но я очень счастлив, что они есть. Помните песню: «Мне было довольно, что от гвоздя остался маленький след». Так вот — у меня не след от гвоздя. Мои всегда со мной. И ещё. Более 20 лет назад я расстался с первой женой. Сын уже большой, окончил университет, работает. И он, и она, и её мама пишут все эти годы, поддерживают меня, моих родителей. Всё-таки, мне везёт на хороших людей“

„Вы не представляете, какой это восторг, когда проекты с бумаги переходят в металл, в тысячи целеустремлённо движущихся машин, в гигантские сооружения, в ожившую мечту… А потом приходит усталость, и ты осознаёшь весь груз обрушившейся на тебя ответственности — за чьи-то надежды, за сотни тысяч судеб, за неизбежные несчастья, которые не смог предотвратить. И здесь понимаешь: это уже не ты воплощаешь свою мечту в жизнь, а ожившая мечта хватает твою судьбу в свои руки. Ты говоришь то, что должен, твоё время распланировано на месяцы и годы, ты общаешься с теми, кто нужен «воплощенной мечте». Ты её раб. Оглядываешься вокруг и видишь: мечта сама по себе, а жизнь идёт параллельно, и то, что тебе казалось важным, не просто неважно, но и мешает чему-то гораздо более важному, что ты мог бы, да что там мог бы — должен был сделать!“

„Я отстаиваю эту позицию с 1991 года, хотя знаю, что многие либералы, мои друзья, со мной не согласны. Увы, концептуально они ошибаются, а практически сегодня качество государства таково, что оно неспособно справиться с решением этих вопросов. Решать же их надо. Поэтому полномочия государства можно (и нужно) убавить (их чрезмерно много, и они несбалансированны), а вот роль государства, его фактическое участие в экономической и социальной жизни общества, на этом этапе — повысить.“

„Общечеловеческие ценности пробивались ко мне долго. Думаю, именно тогда, когда они «пробились», я и восстал. Было это в 2001 году — НТВ, — и восстание было «на коленях». Но именно тогда на РСПП встал вопрос: что «во-первых» — собственность или свобода слова? Ведь долги НТВ «Газпрому» были реальными. И тогда я для себя пришёл к выводу: одного без другого не бывает, и дал НТВ 200 миллионов долларов. Что мне потом записали в обвинение.“

„Мы очень серьёзно подходили к сотрудничеству с КГБ. Мы — это оборонщики. Они работали на нас и одновременно контролировали нас, но совсем не с точки зрения «политической грамотности», а с точки зрения физической охраны, контршпионажа и т. п. Это были очень серьёзные, очень квалифицированные специалисты. Некоторые из них прошли Отечественную войну на нелегальной работе. Их уроки мне очень пригодились в тюрьме, так как у них за плечами были и тюрьмы, и концлагеря, и зинданы. К слову, никто из них (из специалистов) никогда не попросил у меня денег. Хотя некоторым я помог найти работу после 1991 года. А их коллеги спасли нам жизнь, отказавшись штурмовать Белый Дом.“

„Я считал себя членом команды Ельцина. Одним из очень многих. Именно поэтому пошёл защищать Белый дом в 1991 году и мэрию в 1993-м, именно поэтому вошёл в неформальный предвыборный штаб в 1995—1996 годах. Это, пожалуй, стало самым опасным мероприятием в моей жизни (почти). Именно из-за Бориса Николаевича я не выступал против Путина, хотя и имел про него своё мнение.“

„Я прекрасно помню, как в 2001 году я ездил в Китай, и китайцы мне пытались впихнуть своих рабочих, так сказать, потому что говорили, что эти рабочие чуть ли не в три раза меньше зарабатывают, чем у нас на нефтепромыслах. На сегодняшний день мы знаем, что средний заработок по Китаю выше, чем российский. Ну куда там дальше отставать?“

„В юные годы будущие советские руководители и будущие диссиденты сидели за партами в одинаковых классах, слушали учителей, преподававших преподававших по стандартной методике одни и те же предметы, и каждый день видели перед собой образ Сталина. Не было школы, где не стояли бы его бюсты и не висели портреты. На знаменитой фотографии 1936 года улыбающийся в усы Иосиф Виссарионович держит огромный букет и тёмноволосую девочку в матроске. Сияющая малышка обнимает вождя как отца родного: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!»“

„Есть в жизни каждого человека дни, которые он запоминает навсегда. Таким днём стало для меня 12 апреля 1961 года.
Я заканчивала выступления у рыбаков Калининграда, как вдруг по радио разнеслось: «…гражданин Союза Советских Социалистических Республик лётчик майор Гагарин Юрий Алексеевич…»
В то время я ещё не была знакома с ним, ещё не думала, что когда-нибудь буду называть его по-дружески «Юрой», ещё не могла представить себе, что в тесной тогда моей квартире возьмёт он так вот запросто гитару и заведёт смоленским говорком «Перевоз Дуня держала…».
Впервые я повстречала Гагарина в 1962 году в Дели, будучи на гастролях с большой группой советских артистов.
Наверное, вся советская колония приехала в аэропорт для встречи Гагарина. Прибыл и премьер-министр Индии Джавахарлал Неру вместе со своей дочерью Индирой Ганди.“

„В минуты раздумий о жизни, о своей работе в Песне мне всегда слышатся голоса русских женщин. Голос бабушки.
Голос Лидии Андреевны Руслановой...
Думаю, что трудно найти в нашей многонациональной стране человека, который не знал бы этого имени. Бесконечно счастливы те, кто работал вместе с ней, слушал её песни, учился у неё подвижническому отношению к искусству<...>
<...>«Валенки»... Пройдёт время и валенки-то носить перестанут, а песню петь будут, песня останется людям.
Популярность Руслановой была безгрничной. Одно только её имя приводило в концертные залы людей и в 30-е, и в 70-е годы<...>“

„…>Моя жизнь во ВГИКе — это уже другая моя жизнь, о которой в книге нет ни слова. Возможно будет ещё книга — о моей педагогической деятельности <…> В корне изменилось отношение к кинематографу, и сегодня оно не такое серьёзное, как было во времена моей активной профессиональной жизни. Телевидение отодвинуло большое кино на второе место, и это — факт. Так что герой Родиона Нахапетова нашего любимого фильма «Москва слезам не верит», в котором мне посчастливилось сниматься, оказался прав: «Телевидение — сегодня главное искусство». На мой взгляд, царство телевидения влечёт за собой неизбежную потерю качества во всём, и в сценарии, и в режиссуре, и в актёрской игре, и в операторском искусстве. В последние годы я разочаровался в телевидении.“

„Прошли года…“

„Нас смущала искусственность его поэзии, холодок «мастерства», который, уничтожая поэта, делал его «специалистом», выполняющим «социальный заказ». Этот асеевский термин в большом ходу был в те годы. <…“

„Восточная часть Белоруссии успокоилась под Русской властью от польских смут в 1773 году.“

„Опыт измеряется не в годах, а в событиях.“

„Большинство книг забываются за год, особенно теми, кто их одаживает.“

„У Есенина был песенный дар, а личности не было. Его трагедия — трагедия пустоты. К 30-ти годам он внутренно кончился. У него была только молодость.“

„Сделать хороший фильм — очень трудно! Сделать фильм, который нравится зрителям — легко. Но сделать хороший фильм, нравящийся зрителям, и повторять это из года в год — все равно что найти тот самый Святой Грааль, ради которого рисковал жизнью Индиана Джонс и которым страстно желали бы завладеть многие в Голливуде!“

„В знак благодарности за то чувство облегчения, которое испытал мир в этом году, когда я ничего не напечатал.“

„Давайте говорить честно. Если рассматривать этот фильм как курсовую работу в конце года, то он выглядит не так уж и плохо. Хотя сценаристов и автора диалогов я всё равно бы проверил на здравие путём повешения на ближайшем столбе. Но всё-таки ладно. Первая работа студентов третьего курса, которые три года не просыхали от напитка под названием «Виноградный день» вместо хождения на лекции. Но это показывали в кинотеатрах. Это показывали в 3D. Это стоило 700 тысяч долларов. За билет просили от 200 до 600 рублей. И это не 1996 год и не игра «Resident Evil» от PlayStation. Кого я обманываю, ведь даже там нарисовано лучше.“

„«Каждый выбирает для себя». Хотя это ему только кажется, что сам выбирает, – не он, а подсознание его выбирает: оно-то на самом деле и руководит нашими поступками и решениями. Я вот вспоминаю одну статью, написанную в двадцатых годах Алексеем Толстым – тогда он ещё не стал «тем самым» Алексеем Толстым: там были замечательные формулировки – насчет того, что у искусства ни одной задачи нет, а задачу носит в себе сам художник, иногда, кстати, даже не зная об этом, не умея ее сформулировать. Ведь в каждом человеке есть какая-нибудь своя внутренняя задача – мне кажется, что у литератора она находится конкретно в животе, я ее во всяком случае там чувствую, прошу прощения за подробность… Впрочем, может быть, у разных людей она в разных местах находится, но эту мысль опасно продолжать.“

„Володя, я тут копался в интернете и нашёл на РБК вчерашние результаты опроса общественного мнения, по которым тебе доверяет только 12% населения, а мне 9%. Что ты скажешь по этому поводу?
— Во-первых, Дима, я скажу — поменьше копайся в интернете, а то через 2 года не станешь премьером. А во вторых скажу, что надо ещё тщательно проверить все данные по налоговому, финансовому, пожарному, санитарному и экологическому состоянию дел в этом РБК“

„Могу сказать сейчас определенно, что я всегда, со школьной скамьи очень много работал. Никогда не был «прожигателем жизни». И все же невероятно многое происходило со мной или «по наитию», как бы «само собой», или в виде «неожиданного подарка». Может быть, этот фактор многие годы был настолько силен, что мне уже и всю свою жизнь стоит рассматривать как неожиданный подарок судьбы? Правда, это одна из моих гипотез. Другая заключается в том, что все-таки я сам таковой свою судьбу сделал.“

„Число годов еще не свидетельствует о длине жизни. Жизнь человека измеряется тем, что он в ней сделал и прочувствовал.“

„Мы все — машины времени. Вот почему всю свою жизнь я нахожусь под очарованием стариков. Потому что я знаю: вот сейчас нажму его потайную кнопку и окажусь в 1900 году. Или на Гражданской войне… А в детстве я встречал ветеранов Гражданской войны!“

„Ситуация в России сейчас как в нацистской Германии Гитлера. Все знали, что он уничтожает евреев, но продолжали с ним сотрудничать многие годы, делая вид, что ничего не происходит. Целое государство сошло с ума именно в псевдопатриотическом угаре.“

„Новый год дарит нам отличный шанс – изменить свою жизнь к лучшему. Это повод для того, чтобы отказаться от привычного, но такого надоевшего, перешагнуть через страхи, оставить позади сомнения, улыбнуться миру вокруг и начать строить свою судьбу по собственному, эксклюзивному проекту.“

„Нам в мире от людей — лишь зло, нет и следа иного!
Сто бед и сотни мук — не шлют дни и года иного.“

„Мой дорогой друг.
Мы очень сожалели, что лишены были в этом году Вашего посещения, и надеемся повидаться с Вами в октябре. Если не предпринимать чего-нибудь время от времени, то в конце концов потеряешь из виду всех своих лучших и наиболее тебе симпатичных друзей и будешь поддерживать знакомство с другими людьми только потому, что легко находишь случай с ними встречаться.
Мы по-прежнему ведём образ жизни очень занятых людей и в то же время ничем интересным не занимаемся. Вот уже более года, как я не сделал ни одной работы, и у меня не остается для себя ни одной минуты времени. Несомненно, что я не нашёл ещё средства защиты от расхищения нашего времени, между тем такая защита совершенно необходима. Это вопрос жизни или смерти для интеллекта.“

„Мой самый популярный пост в ФБ был уничтожен в 2015 году за слово «жидосоциализм», описывающее политическую структуру Израиля.“

„Произошедшее на Украине в 2014 году доказывает, что свергать воров вполне возможно. В конце вы увидите то, что и хотели.“

„Сейчас болтают, что в войне победил народ. Но народом надо руководить! Вспомните 1905 год, была война с Японией. Народ был? Почему же Россия не победила, а позорно проиграла войну? Потому что там сидел бездарный командующий Куропаткин. А на Кавказе сейчас что творится? Практически война. Народ есть? Есть. А что же не побеждает? Потому что кроме народа, в Великой Отечественной войне был достойный главнокомандующий Сталин. Не было бы Сталина, не было бы победы. Да, цена этой победы слишком дорогая. Но война есть война, и без смертей тут не обойдешься.“

„Беловежское соглашение 1991 года, которое было подписано в маленьком партийном домике в Беловежской пуще Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем, — было есть и остаётся вопиющим примером предательства интересов народов ради интересов, желаний и чаяний узкой группы номенклатуры и бюрократии.“

„«Всю жизнь я старался избежать мелодрамы, — подчеркнул он в интервью 1991 года. — Я сидел в тюрьме три раза и в психиатрической больнице два раза, но это никак не повлияло на то, как я пишу… Это — часть моей биографии, но биография ничего общего не имеет с литературой, или очень мало». В разговорах со мной он выразился еще более афористично: «Нельзя стать заложником собственной биографии», или: «Нельзя продолжить злую действительность собственными словами». А в эссе об Одене он утверждает, что «для писателя упоминать свой тюремный опыт — как, впрочем, трудности любого рода — все равно что для обычных людей хвастаться важными знакомствами».“

„Пройдут года и вас я захочу…“

„У того, кто в двадцать лет не был анархистом, к тридцати годам не хватит сил даже на то, чтобы руководить пожарной командой.“

„В честь Нового года учинять украшения из елей, детей забавлять, на санках катать с гор. А взрослым людям пьянства и мордобоя не учинять — на то других дней хватает.“

„Как изменилась за год страна! В прошлом сентябре казалось, все, агония – нефть, рубль, цены… Все летит в тартарары. А сейчас вроде и ничего. Дрыгается рубль на уровне 62-65 за доллар, и что? Даже цены на это уже не реагируют.“

„Одну гражданку – а я так думаю, что и не одну — возмутил голый «Давид». Власти всполошились, объявили конкурс на лучший костюм к началу учебного года. Чтобы библейскому юноше не стыдно было школьникам на глаза показаться. Не знаю, купят ли ему «Лабутены», но что «портки надо сшить и прикрыть «нах» — это точно.“

„Тому, кто с годами превратился в предателя, мерзавца и подлеца, только и остается на портрете любоваться своим прекрасным прошлым. А впереди — ужасное будущее.“

„Кое-кто ненавидит меня за то, что фильм про девяностые для меня уже является историческим. Я родился в 1989 году, вырос в девяностые. Не то чтобы меня как-то сильно занимал этот период.“

„Осмотревшись, вы видите себя в мундире с красным воротником, все пуговицы застегнуты, все как следует, в порядке. Вы и прежде слыхали, что вы мальчик. Теперь вы это видите на деле. Вы спрашиваете, кто вы такой? Вы узнаете, что вы ученик гимназии и со временем можете сделаться ученым человеком — ревностным распространителем просвещения: студентом университета, кандидатом, магистром и даже директором училища, в котором вы учитесь. Вам весело.
Вот первый вид. Осмотревшись, вы видите себя в мундире с зеленым воротником и с золотой петлицею. Вы спрашиваете, что это значит? Вам отвечают, что вы ученик правоведения, будете, наверное, блюстителем закона и правды, деловым человеком, директором высших судебных мест. Вам весело и лестно.
Вот второй вид. Осмотревшись, ваш взор останавливается на красном или белом кантике мундира и воротника. Вы тоже спрашиваете. Вам отвечают громко, что вы назначаетесь для защиты родной земли, — вы кадет, будущий офицер, и можете сделаться генералом, адмиралом, героем. Вы в восхищении!
Вот третий вид. Вы осмотрелись и видите, что вы в юбке. Прическа головы, передник, талья и все — в порядке. Вы и прежде слыхали, что вы девочка, теперь вы это видите на деле. Вы очень довольны, что вы не мальчик, и делаете книксен.
Вот четвертый, но также еще не последний вид. Узнав все это, вы спрашиваете, что же вам делать? Вам отвечают: учитесь, слушайтесь и слушайте, ходите в классы, ведите себя благопристойно и отвечайте хорошо на экзаменах… Проходят годы. Выросши донельзя из себя, вы начинаете уже расти в себя. Вы замечаете, наконец, что вы действительно уже студент, окончивший курс университета, правовед, бюрократ, офицер, девушка-невеста. На этот раз вы уже не спрашиваете, кто вы такой и что вам делать… Вас водили в храм божий. Вам объясняли Откровение. Привилегированные инспектора, субинспектора, экзаменованные гувернеры, гувернантки, а иногда даже и сами родители смотрели за вашим поведением. Науки излагались вам в таком духе и в таком объеме, которые необходимы для образования просвещенных граждан. Безнравственные книги, остановленные цензурой, никогда не доходили до вас. Отцы, опекуны, высокие покровители и благодетельное правительство открыли для вас ваше поприще. После такой обработки, кажется, вам ничего более не остается делать, как только то, что пекущимся о вас хотелось, чтобы вы делали.“

„Обними. И тогда
Я почувствую вновь,
Что разлуки года
Не убили любовь.“

„… Жизнь показывает, что невозможно сделать что-то подлинно ценное, если в коллективе нет творческой дружбы. Но я счастлива, что судьба подарила мне профессию актрисы. Даже в самые суровые годы моей жизни в ссылке я не расставалась с ней. Объездила с театром весь Дальний Восток. Я благодарна всем партнерам, без которых я бы не состоялась. Валерий Лекарев. Марья Хорошко. Николай Макеев. Наталья Архангельская. Всеволод Якут. Владимир Андреев. Лев Любецкий. Что же сегодня вернуть в театр? Прежде всего, уважение к профессии. Побольше сердца и любви. Люди так истосковались по празднику, гармонии, красоте. Им нужно утешение. Если искусство вернется на сцену, то публика снова придет в театр.“

„Все так долго и много рассуждают о верности кому-то в постели… на год или час — какая разница? Зачем? Храните верность своему сердцу!“

„А мысль убивать возникла еще за пару месяцев до того, как я начал первые убийства делать. Поэтому я считаю, что эта мысль, в мае месяце, это был 1989-й год, эта мысль была не моя, она была очень интенсивная. Я прекрасно понимаю, что такое Оноприенко, что такое мои мысли, желания. А это было в 10 раз более желанно, вот как год не был с женщиной и ее желаешь, так же сильно мне захотелось убивать. Я прекрасно понимал даже в то время: что-то тут не то. А вот когда уже прожил эту жизнь, пострелял людей, начал анализировать, я понял, что эта мысль была не моя.“

„«О, сердце разрывается на части
От нежности… О да, я жизнь любил,
Не меряя, не утоляя страсти,
Но к тридцати годам нет больше сил». И, наклоняясь с усмешкой над поэтом,
Ему хирург неведомый тогда
Разрежет грудь усталую ланцетом
И вместо сердца даст осколок льда.“

„Надпись на парте: «К 12-ти годам люди становятся невыносимыми».“

„Без дня нет и года, без внутреннего нет и внешнего.“

„И многие специалисты строят просто индексы политических свобод, гражданских свобод, и видно, как наши показатели просто падали с каждым годом. И вот по их определению в 4-м году наш российский политический режим перешел из категорию полусвободных в авторитарные, а с 4-го года уже прошло 13 лет – он продолжает проваливаться дальше. И сегодня – просто для сравнения – по международным показателям режим Роберта Мугабе в Зимбабве, как это не покажется шокирующим, является более свободным, чем нынешний режим в России.“

„Волосик, Щеник, щенятка, зверик, скучаю по тебе немыслимо!
С новым годом, Солнышко!
Ты мой маленький громадик!
Мине тибе хочется! А тибе?
Если стыдно писать в распечатанном конверте — пиши по почте: очень аккуратно доходит.
Целую переносик и родные лапики, и шарик всё равно стрижетый или мохнатенький и вообще всё целую.“

„Дети в игре часто подражают лицемерию, глупости, жестокости взрослых, но никто не станет утверждать, что подобные игры благодетельно действуют на детей. В настоящее время вы нередко встретите детей, играющих в виселицу. (Это писалось в годы разгула царской реакции. – авт.)
В газетах промелькнуло как-то сообщение, что двое детей восьми и десяти лет, повесили товарища, а потом еще, что какой-то мальчуган повесил сестренку. О повешенных во время игры кошках и собаках в газетах, конечно, не пишут. А сколько инициативы, увлечения, какое богатство воображения проявляют во время этих диких и жестоких игр дети! Как часто эти игры будят в них зверя!“

„У каждого из нас есть истинный возраст, не меняющийся с годами.“

„В 70-х годах прошлого века Бжезинский разработал вариант стратегии «уязвимых мест» применительно к СССР… именно стратегия «уязвимых мест», продемонстрировавшая колоссальную эффективность экономической разновидности «холодной» войны по сравнению с войной «горячей», в решающей степени способствовала ликвидации СССР и Варшавского договора.“

„У нас невероятная история любви, которая началась еще 50 лет назад. В 1964 году я прилетел в Бразилию на кинофестиваль и встретил в нашей французской делегации молодую девушку Машу Мериль. Между нами возникла огромная обоюдная симпатия — более того, мы страстно полюбили друг друга, но не могли быть вместе, ведь оба были несвободны. У меня была жена и дети, и я не мог их бросить, а у нее — жених в Италии, обязательства и обещания. Словом, мы так и не смогли быть друг с другом как мужчина и женщина, и когда прощались, пообещали друг другу, что внутри нас любовь останется навечно. И вот спустя 50 лет мы снова встретились в Париже: она играла в одной постановке в театре, а я пришел на этот спектакль. На тот момент я был уже разведен. Я смотрел на Машу на сцене, а видел все ту прекрасную юную девушку, что встретил полвека назад. Я не сомневался в том, что люблю ее. Слава Богу, она ответила мне взаимностью, и мы очень скоро сыграли свадьбу.“

„Скажи мне, с кем ты будешь встречать Новый год, и я скажу тебе, какие тосты надо произнести.“

„Весь двадцатый век из России уезжали все умные люди. Не было ни одно года, чтобы из России не уезжали умные люди.“

„Этот персонаж развивался с годами и позволял развиваться мне самой. К тому же это очень загадочная героиня с удивительным прошлым, что давало мне немало возможностей для работы.“

„Твои… черты,
Запечатленные Кануном.
Я буду стариться, а ты
Останешься таким же юным. Твои… черты,
Обточенные ветром знойным.
Я буду горбиться, а ты
Останешься таким же стройным. Волос полуденная тень,
Склоненная к моим сединам…
Ровесник мой год в год, день в день,
Мне постепенно станешь сыном… Нам вместе было тридцать шесть,
Прелестная мы были пара…
И — радугой — благая весть: —
Не буду старой!“

„Детские воспоминания очень сильны. Помню, однажды мы с братом нашли дома огромную коробку мармелада и съели ее. Влетело нам по первое число. Годы прошли, брат уже, наверное, забыл, а мармелад я до сих пор не ем.“

„… Я — русская, только с французским паспортом. Отец мой закончил Московскую консерваторию. Когда началась первая мировая война, он уехал во Францию, чтобы уйти в армию добровольцем. Он был единственным сыном овдовевшей матери, и в русскую армию его не брали. Стал летчиком, был ранен, награждён воинским крестом. После войны остался во Франции, работал в парижской опере, пел семь сезонов в опере Монте-Карло. Был знаком с Модильяни, Матиссом, Делоне. Семья моей матери выехала из России в 1919 году. Мама оказалась в Белграде и там же познакомилась с моим отцом — Владимиром Поляковым, приехавшим на гастроли. Моя мама воспитывалась в Петербурге, в Смольном институте благородных девиц. В 1917 году ей было 18 лет. Она была из тех, кто, воодушевившись новыми идеями, вывесили в день восстания красные лоскуты на окнах. Потом она видела, как громили евреев-суконщиков, и на всю жизнь запомнила, как, отливающие разными цветами, огромные куски ткани валялись, размотавшись по всей улице. Потом убили её любимую классную даму, и она, как и многие девушки, в страхе бежала за границу. Так она, пережив множество трагических эпизодов, оказалась в Париже.“

„Я никогда не находил и не буду пытаться найти разницу между пасом Пеле Карлосу Альберто в финале чемпионата мира 1970 года в Мексике и поэзией молодого Рембо… Каждое из этих человеческих действий есть выражение красоты, которое трогает нас и дарит нам чувство вечности.“

„Аннексия Крыма — это событие, которое нас в Германии и Евросоюзе поразило. Фундамент послевоенной европейской политики, принцип территориальной целостности каждого государства — этот принцип не просто поставлен под сомнение, а вовсе проигнорирован. Это, мягко говоря, чрезвычайно опасно для Европы. Это недопустимо. Иначе мы очень быстро разрушим все, что мы выстроили после 1945 года.“

„Конечно, человек, думающий, что он сам так решил, наивен. На него, чтобы он так “думал” и так хотел, минимум полтора года весь маркетинг давил. Каждому приятно сознавать, что у него есть свой индивидуальный вкус. Он есть, но формируется, как правило, в рамках предложенной маркетингом стилистике.“

„Никто и не говорил, что быть родителем легко. И чем старше становятся твои дети, тем родительская ноша тяжелее. Спасает только то, что с годами мы сами мудрее становимся и всё-таки решения принимать проще.“

„Королева Франции с 1051 года, Анна Киевская (дочь Ярослава Мудрого) горько жаловалась в письмах отцу, что во дворце французского короля нет ни одной книги и никто не умеет играть ни на одном музыкальном инструменте. Она говорила на семи языках и подписала брачный контракт с королём Анри I на четырёх: греческом, латыни, русском и французском. Король же поставил четыре креста, а за обедом бросал куски мяса своим собакам — вот и вся культура. В этот момент православие и католицизм ещё не были разделены.“

„В сороковые годы, чтобы покорить девушку, нужно было быть солдатом; в пятидесятые годы — евреем; в шестидесятые — чернокожим. Теперь, чтобы покорить девушку, нужно быть девушкой.“

„У меня никогда не было желания сделать мужчину своим рабом. Я проклинаю наше советское ханжеское воспитание и эмансипацию, а за некоторые свои поступки в молодости я себя просто ненавижу. Могла в ресторане с шиком заплатить за весь столик. При этом даже не задумывалась о том, что оскорбляю таким поступком мужчин. А сейчас… С годами все больше хочется подчиняться, чувствовать себя слабой и беззащитной…“

„Год назад я слушала по радио интервью одной женщины, которой исполнилось 105 лет. Когда они объявили ее, я ожидала услышать слабый дрожащий голос, но ее голос был твердым и прекрасным. Она сказала: «Я поняла одну вещь: с возрастом нельзя останавливаться. Я никогда не прекращала делать то, что делаю, потому что знаю, что у меня никогда уже не будет шанса вернуться к чему-то снова».“

„Вот у меня на руке — на ладони — линии. И я знаю, что здесь есть линия жизни, линия сердца, линия ума. Я ничего в этом не понимаю, я не умею их читать. Но если в них поверить, то значит, на моей ладони можно найти моих друзей, которые пожимали мою руку. Здесь есть мои сильные переживания. Мои события. Большие события пролегли глубже, маленькие почти не видны. Где-то здесь — мои детские мечты. Здесь — мои главные решения. Здесь даже то, что мне сделать не удалось. Здесь то, чем я горжусь. И то, за что мне стыдно. Посмотри: здесь моя жизнь. В этих линиях.
Возьми меня за руку.
И если поверить, что все эти черточки и линии не случайны, то среди них можно найти год, день и час, когда я родился. Мой родной город, мои первые шаги, моих родителей, мою первую робкую любовь, мои страдания и радости, мою ложь, которую мне удалось скрыть. И боль от того, что обманывали меня.
Здесь дорогие мне люди, здесь дела, которые мне удались и те, на которые сил не хватило. Здесь мною прожитое. И даже говорят, что среди этих линий есть будущее. А если это так… Если это так, то где-то среди этих линий уже есть ты. Я не умею читать эти линии. Вот они. Здесь я весь.
Возьми меня за руку.“

„С годами я все больше ненавижу спорт. Думаю, его придумало правительство, чтобы мужчины с революционными взглядами вели совершенно бессмысленную жизнь.“

„Что бы в жизни ни ждало вас, дети,
В жизни много есть горя и зла,
Есть соблазна коварные сети,
И раскаянья жгучего мгла,
Есть тоска невозможных желаний,
Беспросветный нерадостный труд,
И расплата годами страданий
За десяток счастливых минут. —
Все же вы не слабейте душою,
Как придет испытаний пора —
Человечество живо одною
Круговою порукой добра!“

„Уверен, что секс не приносит столько радости, сколько победа на Чемпионате Мира. Дело не в том, что секс — это плохо, однако Чемпионат Мира проходит только раз в четыре года, чего не скажешь о сексе.“

„Зима – честное время года.“

„Возраст самомнения. Между 26 и 30 годом — прекрасная пора жизни, когда человек зол на судьбу за то, что он есть столь многое и кажется столь малым.“

„Я спросил: как вы собираетесь убедить людей в том, что это настоящая война? Он сказал: Через СМИ. Телевизор может всех убедить в том, что это реально. Вы просто говорите-говорите-говорите людям об этом постоянно, и в конце концов они в это верят.
Вы знаете, они свой Федеральный резерв создали этим враньём создали в 1913-ом году. Они создали 11-ое сентября — тоже враньё. А после 11-го сентября они начали эту войну с терроризмом. Потом вторглись в Ирак. Тоже враньё. Теперь вот Иран на очереди. И так — одно за другим, одно за другим.
Я его спросил: А зачем вы это делаете? Для чего вам это нужно? У вас и так все деньги на свете, сколько захотите. У вас и так вся власть. Вы убиваете людей. Не хорошо это. Он сказал: А что тебе дались эти люди? Ты о себе думай, о своей семье. Я сказал: Ну так и конечная цель какая? Он сказал: Конечная цель? Чтобы всем в мире был встроен чип радиочастотной идентификации. И все деньги будут привязаны к этому чипу. А кто будет протестовать или делать что-то нам наперекор, мы ему чип отключим.“

„Вы изнываете по демократии, а дальше своего компота видеть ничего не хотите. И независимые кандидаты, готовые годы положить на служение людям, тоже особо не перетрудились, чтобы донести до этих людей, что те кандидатам не безразличны.“

„В 90-е годы Страна Дураков из «Золотого Ключика» стала самой востребованной метафорой жизни в России. На авансцену вышли Коты Базилио и Лисы Алисы различных мастей, население делилось на лохов и жуликов, тех кто смог одурачить, и тех, кто не смог быть одураченными. Спустя многие годы совершенно ясно, что Буратино и его друзья победили, наша реальность - больше не Страна Дураков, мы нашли золотой ключик и попали в нарисованный театр в каморке папы Карло. Нарисованный инстаграмовскими фильтрами и губной помадой, историями о красивой жизни и сладких мечтаниях. Символизм обрел реальность. Теперь он у каждого в инстаграме. Нарисованный успех, нарисованный смоки-айс макияж, нарисованный размер груди. Театр Артемонов, Мальвин и Пьеро без Карабаса-Барабаса. Собственный прекрасный театр.“

„К двери припаду одним плечом,
В комнату войду, гремя ключом.
Я и через сотни тысяч лет
В темноте найду рукою свет.
Комната.
Скрипящая доска.
Четырехугольная тоска.
Круг моих скитаний в полумгле.
Огненное солнце на столе.
Раз в году бросаясь на вокзал,
Я из тех, кто редко уезжал.
Как уеду я? Куда уйду?
Отпуска бывают раз в году.
Десять метров мирного житья,
Дел моих, любви моей, тревог,-
Форма городского бытия,
Вставшая дорогам поперек.“

„Невежде проку нет в искусствах Аполлона,
Таким сокровищем купец не дорожит,
Проныра от него подалее бежит,
Им Честолюбие украситься не склонно; Над ним смеется тот, кто вьется возле трона,
Солдат из рифм и строф щита не смастерит,
И знает Дю Белле: не будешь ими сыт.
Поэты не в цене у власти и закона. Вельможа от стихов не видит барыша,
За лучшие стихи не купишь ни шиша,
Поэт обычно нищ и в собственной отчизне. Но я не откажусь от песенной строки,
Одна поэзия спасает от тоски,
и ей обязан я шестью годами жизни.“

„Свадьба хороша, но не как способ навесить на молодых страшные обязательства, а как праздник, подтверждающий соединение двух любящих и уважающих друг друга людей, которые готовы без принуждения и претензий жить вместе долгие годы. Если вы считаете, что у вас всё будет именно так, то вперёд!“

„Время уходит, и мы молчаливо с годами стареем, дни убегают, и нам их невозможно сдержать.“
Tempora labuntur, tacitisque senescimus annis, et fugiunt freno non remorante dies.

„Что остановило Путина в 2008 году? Реакция Америки. Они прислали к нам самый большой ракетоносец, у которого было достаточно оружия, чтобы уничтожить всю российскую авиацию и весь российский флот.“

„Ученые и философы годами ломают головы об одну и ту же стену — почему человек может сказать: «Кирпичная стена и сложная проблема — совершенно разные вещи, но все же я могу провести между ними аналогию»? Получить ответ на этот вопрос означает понять суть творчества. А ответ такой: мы способны провести аналогию между двумя совершенно разными вещами, потому что у нас в голове эти вещи связаны одной и той же эмоцией. И эта эмоция образует между ними мостик. Каждое воспоминание сопровождается характерной эмоцией; одинаковые эмоции позволяют нам связывать между собой два разных воспоминания. Эмоция — не просто нечто однозначное, характеризующее наше состояние в разговоре или в письмах («я счастлив», «мне грустно» и т. д.); эмоция может быть тонким, сложным, полным нюансов, невыразимым чувством, которое мы испытываем в первый теплый день весны.“

„Несколько десятков новых годов делают человека старым.“

„Ненавижу, когда политики и телевизионные ублюдки говорят о неприятии проституции. Как мне кажется, они даже не понимают, что продавать сиськи гораздо лучше, чем продавать свои мозги телеканалу или, скажем, табачной индустрии. Каждый год табак убивает миллионы людей, а телевидение делает идиотами миллиарды. Но эти уроды по-прежнему продолжают всерьез рассуждать о величайшем грехе — продаже пары сисек.“

„Интересно, что музыку, написанную в шестидесятых и семидесятых годах, все еще слушают. В последнем туре казалось невероятным играть музыку людям, которые еще не родились, когда она была написана, но они хорошо знали ее.“

„Последние три года 96% всех фильмов — комедии. Успешные фильмы — все комедии. Что поделать? Люди не хотят смотреть серьезное кино. Я выложился по полной делая фильм «Фотография 8x10», даже 4X2 людей не пришли, чтобы его посмотреть.“

„Оправдаешь ли ты, что опять, столько раз разуверясь, я тебе протянул, может статься, с отравой цветы, что, быть может, и ты через день, через год или через десять лет станешь чуждой, как все, оправдаешь ли ты?“

„Многие люди мечтают достичь быстрого успеха, а не пахать двадцать лет, полируя мастерство. Нет ничего удивительного в том, что люди хотят обойтись без всяких тягот и сразу получить то, о чем они мечтают. Но это очень вредно. Люди не понимают, как много хорошего есть в том, чтобы переживать тяжелые времена. Я бы не променял эти годы ни на что. Я любил всё, что происходило, даже времена, когда ты думаешь: «Кажется, всё закончилось, а я слишком завяз, чтобы браться за что-то другое». Если ты делаешь карьеру в шоу-бизнесе, бывают по-настоящему страшные моменты, но здорово, что они случаются.“

„Слишком много одежды убивает одежду. Мода изменилась. Теперь это просто преумножение одежды. Восемь коллекций в сезон — это шестнадцать в год. Мы делаем одежду, которую никто не будет носить.“

„Немого учат говорить.
Он видит чьих-то губ движенье
И хочет слово повторить
В беззвучных муках униженья. Ты замолчишь — он замычит,
Пугающие звуки грубы,
Но счастлив он, что не молчит,
Когда чужие сжаты губы. А что ему в мычанье том!
То заревет, то смолкнет снова.
С нечеловеческим трудом
Он хочет выговорить слово. Он мучится не день, не год,
За звук живой — костьми поляжет.
Он речь не скоро обретет,
Но он свое когда-то скажет.“

„На суде в Нюрнберге я сказал: «Если бы у Гитлера были друзья, я был бы его другом. Я обязан ему вдохновением и славой моей молодости так же, как позднее ужасом и виной».
В образе Гитлера, каким он был по отношению ко мне и другим, можно уловить некоторые симпатичные черты. Возникает также впечатление человека, во многих отношениях одаренного и самоотверженного. Но чем дольше я писал, тем больше я чувствовал, что речь шла при этом о поверхностных качествах.
Потому что таким впечатлениям противостоит незабываемый урок: Нюрнбергский процесс. Я никогда не забуду один фотодокумент, изображающий еврейскую семью, идущую на смерть: мужчина со своей женой и своими детьми на пути к смерти. Он и сегодня стоит у меня перед глазами.
В Нюрнберге меня приговорили к двадцати годам тюрьмы. Приговор военного трибунала, как бы несовершенно ни изображали историю, попытался сформулировать вину. Наказание, всегда мало пригодное для измерения исторической ответственности, положило конец моему гражданскому существованию. А та фотография лишила мою жизнь основы. Она оказалась долговечнее приговора.“

„Я могу подвести итоги ушедшего года двумя словами: пошёл ты!“

„Агид, слыша похвалы элейцам за прекрасное и справедливое устройство олимпийских игр, заметил: «Вот уж, впрямь, великое дело — раз в четыре года блюсти справедливость».“

„Я считаю, что ваши персонажи очень стильные и хорошо одеваются. Вы тоже стильный, Эй-чан?
— Да. Как мужчина, я всегда чувствую необходимость выглядеть привлекательно. Мои волосы уложены в прическе «как растут, так и растут», что выглядит очень естественно. Моя одежда, сделанная из мусора, просто создана сверкать круглый год! Свобода и вкус жизни в моих вечных безремневых, жвачка-на-штанине штанах. Чтобы иметь доступ в и высококлассный отель, и в грязный дом, я всегда ношу духи-вокруг-ступней.“