Цитаты о мочь

страница 15

„Я не пишу в Твиттер, потому что не могу придумать ничего, что можно было бы объяснить, уложившись в 140 знаков или сколько их там. И читать ответы мне тоже не особо интересно. Но все это можно объяснить. Как сказал бы Десмонд Моррис, приматам нужна группа. Им просто нужно сидеть и перебирать друг другу шерсть — вот вам и весь фейсбук и твиттер. Это называется взаимная чистка.“

„Всё, что ты можешь делать каждый день, это — то, что считаешь правильным. Я так и поступаю, а там — что будет, то будет.“

„Если одуванчики растут, не обязательно их надо уничтожать. Надо понять, зачем они растут и чем ты можешь им помочь?
Я вот прихожу к выводу, что в данный конкретный момент моей жизни надо сесть в удобное кресло рядом с лужайкой, взять интересную книгу и читать, иногда любуясь со стороны красотой цветов, которые неизбежно превратятся в маленькие пушистые вертолётики и улетят далеко-далеко. А моя лужайка останется и будет продолжать и дальше дарить мне радость возможностью заботиться о ней. Да… От всего есть польза. Даже от сорняков.“

„Если можешь, не поддавайся скорби и, уж во всяком случае, не обнаруживай ее.“

„Удивительно, как могут удерживаться от смеха прорицатели, глядя друг на друга.“

„… дирижёром можно стать, если выполнишь два условия. Первое — не мешать оркестру. Это не многие умеют. Второе — когда научился не мешать, можешь попробовать помогать. Если удалось первое и второе — можешь руководить.“

„Люди часто говорят, что мне не следует называть себя атеистом, а лучше называть себя агностиком. По их мнению, я не могу знать, что Бога нет, а значит я агностик. Но Бертран Рассел великолепно ответил подобным советчикам много лет назад. Он сказал: «Множество вещей так или иначе находится вне сферы абсолютного знания, но позвольте мне предложить вам сведения о том, что на орбите Венеры вращается заварной чайник, однако положение этого чайника таково, что мы не можем его видеть. И если кто-то будет утверждать, что такой чайник существует, я не буду заявлять, что он не прав. Но я останусь в границах здравого смысла, если построю всю свою жизнь — и проживу ее счастливо — на том убеждении, что никакого чайника на орбите Венеры не существует». Вот почему я называю себя атеистом.“

„Каждый металл, каждое вещество, каждое растение обладают свойствами и элементами, которые могут ухудшить или улучшить состояние больного.“

„В США могут устроить крик по такому поводу, по какому в Германии никто и бровью бы не повёл. Забавно, американцы гораздо более открытые, немного наивные, как большие дети. Они всё воспринимают не так серьёзно, и, наверное, не такие утомительные, как немцы.“

„Секс — это огонь, а те, кто играют с огнем, могут и обжечься.“

„Да, я раскаиваюсь, но я даже не уверен, так ли глубоко мое раскаяние, как должно быть. Я всегда удивлялся, почему я не испытываю более глубокие эмоции. Даже не знаю, могу ли я испытывать нормальные эмоции или нет.“

„Если президенты не могут делать этого со своими женами, они делают это со своими странами.“

„Таково свойство любящих, — не скрывать любви в молчании, но обнаруживать её пред ближними и говорить, что они любят. Любовь по свойству своему пламенна, и душа не может терпеть, чтобы хранить её в молчании. <…> Пусть никто не говорит мне: как могу я любить Бога, Которого не вижу? И многих мы любим, не видя их, как например: отсутствующих друзей, детей, родителей, родственников и домашних, и то, что мы не видим их, нисколько не служит препятствием, но это самое особенно и воспламеняет любовь, усиливает привязанность.“

„Не позволяй твоему прошлому определять твоё будущее. Всё меняется… И мы можем начать с изменения нашего взгляда на мир.“

„Люди могут подумать, что я стал играть на гитаре потому, что она своей формой похожа на женскую фигуру.“

„Я всё могу — тогда, когда не надо.“

„.. Будьте добры, и пусть ребенок Ваш поймет, что Вы добры (сам, без подсказывания), и пусть запомнит, что Вы были добры, то, поверьте. Вы исполните перед ним Вашу обязанность на всю его жизнь, потому что Вы непосредственно научите его тому, что добро хорошо. И при этом он всю жизнь будет вспоминать Ваш образ с большим почтением, а может быть, и с умилением. И если б Вы сделали много и дурного, т. е., по крайней мере, легкомысленного, болезненного и даже смешного, то он несомненно простит Вам, рано ли, поздно ли, в воспоминании о Вас все Ваше дурное ради хорошего, которое запомнит. Знайте тоже, что более Вы для него ничего и не можете сделать…“

„Если вам хочется узнать, как будет устроено наше будущее, не стоит спрашивать об этом инженера, программиста или физика. Спросите воспитателя в детском саду. Именно они знают, как будет работать общество в следующем поколении. Конечно, многие из нас могут представить разные прикольные штуки, которые появятся в будущем. Но для меня будущее состоит не из предметов.“

„Мы обижаемся только на тех, с кого что-то можем поиметь.“

„И ты очень быстро понимаешь, что вождение, в принципе, сводится к ругани. Это то, чем ты занимаешься… орешь в коробке с колесами. Потому что в других условиях ты себя так не ведешь. Просто не позволяешь себе. Но когда ты за рулем, это почему-то в порядке вещей. Если ты идешь по улице и сталкиваешься с кем-то… Вы предельно тактичны и воспитаны. Оба натягиваете эту дебиловато-смущенную улыбку. И делаете шаг в сторону. Оба, одновременно. И начинается: «Оу, господи боже, что ж делать?», «Хохохо, вот те на!», «Я только… ээ… только… мы снова сделали это! Вы можете в это поверить? Я — нет…», «Нам нужно вместе выступать…», «Еще разок… я просто… Ох, как вообще мы докатились до такого?» Но по какой-то причине… В машине это будет звучать как: «Ты, тормознутый педрила!»“

„Если бы я не любил еще и архитектуру, то, с риском прослыть чудовищем, вынужден был бы признаться, что вся моя жизнь — платья. Скажу без утайки: все, что я вижу, слышу обретает вид платьев. Платья — это мои мечты, но я приручаю их, и они покидают царство грез, становятся вещами, которые можно надевать и носить. Мода живет своей особой жизнью, по своим законам, которые другим законам неподвластны. Я же просто-напросто знаю, что должны получить мои платья, чтобы родиться. Они должны получить мои заботы, разочарования, восторги. Мои платья — это моя жизнь, какой я живу каждый день: с ее чувствами, всплесками, нежностью и радостью. Могу сказать без утайки, что самые мои страстные увлечения и самые влекущие страсти были связаны с платьями. Я одержим ими. Я их придумываю, продумываю, додумываю и после думаю. Они ведут меня кругами ада и рая, питая и пытая.“

„Это невероятно быть в отношениях. Удивительно быть влюбленным, но быть одиноким тоже здорово. В этом есть свои преимущества: ты можешь тратить уйму времени только на себя; делать те вещи, которые, вероятно, не мог делать в отношениях; больше тусоваться с друзьями; смотреть много фильмов и играть в видео игры. Так что такой образ жизни тоже хороший.“

„Я не могу жить без науки. А смерти я не боюсь!“

„Я самоотверженно влюблен в честность и стараюсь бороться с ложью во всех ее проявлениях. Поэтому я не могу сказать вам, где я сказал правду, а где — солгал. Ведь в этом случае ложь одержит победу.“

„Только я могу судить о цвете, — сказал дальтоник, — потому что я беспристрастен.“

„Самое лучшее, чем ты можешь помочь миру, — это успокоить свой ум.“

„Не стоит сидеть и ждать, когда к тебе придут и скажут, что делать. Ты можешь совершить всё, что задумаешь, так что вставай и кричи, берись за своё дело.“

„Люди с большим и богатым внутренним миром могут скорбеть и пережить много горя и боли, но они никогда не бывают несчастны.“

„Утверждаю, что люди с юмором выглядят моложе, болеют реже и живут дольше… никого из живых существ природа не одарила этим прекрасным качеством – улыбаться. Животные могут страдать, собаки – даже плакать, думая, что и мыслить, но не смеяться, шутить, чувствовать юмор. И почти всех, кто не умеет шутить, я внутренне опасаюсь. Вдруг он что-нибудь такое выкинет этакое, нечеловеческое? Но таких, верю, от поколения к поколению будет на нашей планете все меньше…“

„Ад — это когда уже не можешь любить.“

„Я совершенно четко знаю, что никогда не соблазнял женщину. Под словом «соблазнял» я имею в виду — не кадрил. Всегда все решала женщина. Мои слова могут удивить, ибо исходят от человека, которого считают профессиональным соблазнителем. Мне даже немного неловко говорить об этом. Каждый человек знает про себя все. Не виноват же я в том, что родился красивым и обольстительным. Таким меня сделала моя мать. Но, по правде говоря, вначале все было иначе, и это обстоятельство стало моим козырем в дальнейшем. Известно, что вы растете иначе в зависимости от того, родились ли вы красивым или безобразным. Того, за кем ухаживают, кем восхищаются, кому завидуют, жизнь наделяет иной судьбой, чем того, на кого никто не смотрит, которому никто никогда не завидовал, кто не нравится. И уж если довести эту мысль до абсурда, то красавец вполне может стать и бесполезным, суперэгоистичным и безобразным, желчным и сухим человеком.“

„И такой большой, кажется, сложный механизм жизни — вот моя учеба, в ней столько всего страшно интересного, за день не расскажешь; вот моя работа — ее все больше, я расту, совершенствуюсь, умею то, чему еще месяц назад училась с нуля, участвую в больших и настоящих проектах, пишу все сочнее и отточеннее; вот мои друзья, и все они гениальны, честное слово; вот… Кажется, такая громадина, такая суперсистема — отчего же это все не приносит ни малейшего удовлетворения? Отчего будто отключены вкусовые рецепторы, и все пресно, словно белесая похлебка из “Матрицы”? Где разъединился контактик, который ко всему этому тебя по-настоящему подключал? И когда кто-то из них появляется — да катись оно все к черту, кому оно сдалось, когда я… когда мы… Деточка, послушай, они же все равно уйдут. И уйдут навсегда, а это дольше, чем неделя, месяц и даже год, представляешь? Будда учил: не привязывайся. «Вали в монастырь, бэйба» — хихикает твой собственный бог, чеканя ковбойские шаги у тебя в душе. И ты жалеешь, что не можешь запустить в него тапком, не раскроив себе грудной клетки. Как будто тебе все время показывают кадры новых сногсшибательных фильмов с тобой в главной роли — но в первые десять минут тебя выгоняют из зала, и ты никогда не узнаешь, чем все могло бы закончиться. Или выходишь из зала сама. В последнее время фильмы стали мучительно повторяться, как навязчивые кошмары. И герои так неуловимо похожи — какой-то недоуменно-дружелюбной улыбкой при попытке приблизиться к ним. Как будто разговариваешь с человеком сквозь пуленепробиваемое стекло — он внимательно смотрит тебе в глаза, но не слышит ни единого твоего слова. Что-то, видать, во мне. Чего-то, видать, не хватает — или слишком много дано. И ты даже не удивляешься больше, когда они правда уходят — и отрешенно так, кивая — да, я так и знала. И опять не ошиблась.“

„Наше раскаяние — это обычно не столько сожаление о зле, которое совершили мы, сколько боязнь зла, которое могут причинить нам в ответ.“

„Знаете, я часто попадаю в смешные и глупые ситуации, и, бывает, веду себя не так, как надо, я это сама вижу, но зато как весело потом вспоминать об этом, рассказывать друзьям и смеяться над собой до упаду, согласитесь? Я считаю. что главное не бояться показаться глупым и смешным, потому что этот страх и выставляет вас такими.
Я встречала многих таких людей, и лично знакома с ними, с людьми, стремящимися, вы знаете, не уронить свой «драгоценный авторитет», боящимися, что про них «не то и не так подумают», желающими показаться умнее и лучше, чем они есть на самом деле, вот такие люди и вызывают смех. Совета дать не могу, хочу пожелать: учитесь смеяться над собой, и это сильно облегчит вам жизнь и поможет найти общий язык с окружающими вас людьми. Ведь тот, кто не умеет смеяться над собой, не сможет развиваться.“

„На мой взгляд, нет ничего более отвратительного, чем благотворительность на показ. Я не верю всевозможным союзам и фондам, хвастающимся на каждом углу своей замечательной работой. Сколько существует в этом мире всевозможных организаций, номинально помогающим, скажем, престарелым и больным людям искусства? Да им нет числа. И при этом народные любимцы умирают в нищете и забвении. Только после их кончины, из на удивление быстро снятого телевизионного фильма мы узнаём о том, что свои последние дни они провели в одиночестве и без куска хлеба. Не знаю, как кому, а мне всегда становится страшно от этих фильмов. Страшно и больно. Как человек близкий к кино и телевидению, я понимаю, что эти репортажи никак не могут быть сняты, смонтированы и подготовлены к показу за один день. Значит, они делаются заранее — и кладутся на полку в ожидании своего часа. И вместо помощи и сочувствия при жизни ушедший народный кумир получает пышные многолюдные похороны с морем цветов и речей и сентиментальное кино о себе — вышедшее уже после его смерти…“

„Вся суть того, что я создала, своеобразный балл монстра, музыку, аспект исполнительского искусства, я просто хочу создать пространство для моих поклонников, где они могут чувствовать себя спокойно, и они могут радоваться всему, потому что всё, что я делала в средней школе… Меня не воспринимали, и я была уродом. Поэтому я хотела бы создать такую атмосферу для своих поклонников, где они чувствуют, что несмотря на лицо, они могут жить полноценной жизнью так же, как все.“

„Всякая откровенно выраженная мысль, как бы она ни была ложна, всякая ясно переданная фантазия, как бы она ни была нелепа, не могут не найти сочувствия в какой-нибудь душе.“

„Отличить волшебника от простого человека очень просто: если вы не можете понять, как у него «это» получилось, перед вами волшебник.“

„Только в России дерущиеся люди могут побить вместе того, кто хочет их разнять.“

„Сплошное напряжение — найти того самого человека. Вам же говорили, что если вы не найдёте того самого человека, ваша жизнь ***ана. Вы вполне можете всё забыть. Вы мертвы! Это же вздор. … Есть миллионы людей на каждого. Их более чем достаточно. … Но из-за того что мы считаем себя такими невероятными, первая половина жизни тратится на спуск на землю.“

„Когда кто-то, кого ты любишь, уходит из твоей жизни, всё, что ты можешь сделать — это попытаться не унывать и смотреть в будущее, потому что нет смысла беспокоиться о том, что ушло, это такой жизненный фактор, с которым все имели дело.“

„Глупцы читают книгу и ничего не могут в ней понять; заурядные люди думают, что им все понятно; истинно умные люди иной раз понимают не все: запутанное они находят запутанным, а ясное – ясным. Так называемые умники изволят находить неясным то, что ясно, и не понимают того, что вполне очевидно.“

„Я полагаю – и в этом я могу опереться на Сократа, что тот, у кого в голове сложилось о чём-либо живое и ясное представление, сумеет передать его на любом, хотя бы на тарабарском языке.“

„Многие люди, слабые от природы, делаются совершенно дрянью от того, что не умеют быть самими собою и ни в чем не могут отделиться от общего хора, поющего с чужого голоса.“

„Думаю, гордиться чем бы то ни было — глупо и неприлично. Не могу даже сообразить сейчас, чем мог бы гордиться. Страной? Нацией? Происхождением?.. <…> Гордиться чем-то написанным — свойство неумного человека.“

„Вы не можете меня арестовать. Я рок-звезда!“

„Я Вас бесконечно (по линии отвеса, ибо иначе Вы этого принять не можете, не вдоль времени а вглубь не-времени) — бесконечно, Вы мне дали так много: всю земную нежность, всю возможность нежности во мне, Вы мой человеческий дом на земле, сделайте так чтобы Ваша грудная клетка (дорогая!) меня вынесла, — нет! — чтобы мне было просторно в ней, РАСШИРЬТЕ её — не ради меня: случайности, а ради того, что через меня в Вас рвётся.“

„Не можешь жить — займись другим.“

„Мы можем понять очень многие вещи, в конечном счёте, как и всегда, возможно всё.“

„Две Каабы для веры нам создал Творец -
Бытия и сердец, это — веры венец.
Поклоняйся Каабе сердец, пока можешь,
Выше тысяч Кааб — и одно из сердец!“

„Разве я могу что-то советовать — в особенности, целому поколению? Живите чуть менее обычной жизнью, чуваки. Вот, собственно, и все.“

„Если ты не можешь твоими делами и твоим искусством понравиться всем, понравься немногим. Нравиться многим — зло.“

„Если у вас нет никаких амбиций развития, тогда, пожалуйста — можете дальше играться со своими копролитами.“

„Я никак не могу понять, почему у нас всегда народ страдает от тех постановлений, которые издаются ради него. А те, против которых эти постановления направлены, живут еще лучше.“

„В смущеньи был почтеннейший Молла,
Жена кричала на него со зла,
А он в ответ лишь хмурил лоб сурово.
И от его спокойствия такого
С ума, казалось, женщина сошла.
Она кричала, повторяла снова,
Что замужем и жизнь ей не мила.
Тогда Молла, не говоря ни слова.
Взял зеркало ручное со стола,
Чтоб на себя взглянуть она могла
В миг своего расположенья злого. И гневная жена в куске стекла
Увидела, что с ней от злобы сталось,
И устыдилась или испугалась,
А потому замолкла и ушла. … Мирза Шафи, так и твои стихи
Кого-то могут все-таки заставить
Узреть свои пороки и грехи,
Чтоб искупить их или же исправить.“

„Если бы брак не существовал, вы бы придумали его? Вы бы сказали: «Детка, мы вместе — это так здорово, но нам нужно добавить государство в наши отношения. Мы не можем только друг перед другом выполнять обязательства, нам нужно включить судей и адвокатов, это так возбуждает!»“

„Старайтесь не слишком полагаться на политиков — не столько потому, что они неумны или бесчестны, как чаще всего бывает, но из-за масштаба их работы, который слишком велик даже для лучших среди них, на ту или иную политическую партию, доктрину, систему или их прожекты. Они могут в лучшем случае несколько уменьшить социальное зло, но не искоренить его. Каким бы существенным ни было улучшение, с этической точки зрения оно всегда будет пренебрежимо мало, потому что всегда будут те, хотя бы один человек, — кто не получит выгоды от этого улучшения.“

„Большинство людей сдаются за секунду до того, как сделать что-то, к чему они так стремились и что казалось им невыполнимым. Делать это, конечно же, нельзя. Ведь ты никогда не можешь сказать заранее, какое препятствие на твоем пути окажется последним.“

„Вы можете исправить любую ошибку, но если вы сдадитесь, вы не сможете сделать уже ничего.“

„Кофе в постель могу сам себе подать. Но придётся встать, одеться, приготовить, раздеться, лечь и выпить.“

„Терпит крах та идеология, которая обещает всем то, что могут иметь лишь немногие.“

„Низшие элементы народа могут оказывать заметное влияние на ход событий потому, что они абсолютно не ценят настоящего. Свои собственные жизни и всё настоящее они считают непоправимо испорченными, а потому и то и другое готовы разбазарить и разрушить до основания: отсюда их безрассудство и стремление к хаосу и анархии. Они ещё страстно стремятся растворить свои исковерканные и бессмысленные «я» в каком-то душеспасительном общественном спектакле - отсюда их склонность к объединенным действиям.“

„Я не могу остановиться есть шоколад. Шоколадное молоко, шоколадный батончик, другой шоколадный батончик, пустая упаковка от шоколадного батончика. Это плохо.“

„Посмотрите, как мы ведем себя в Ираке. Мы строим школы и строим дороги, а потом кто-то взрывает школу, и мы строим новую, а потом кто-то взрывает дорогу, и мы отстраиваем ее заново. Но при всем этом мы не можем построить гребаную школу в Бруклине.“

„Опытность похожа на неумолимую красавицу. Пока ты приобретаешь её, пройдёт много лет, а когда она наконец сдаётся, оба вы стары и не можете принести друг другу ни пользы, ни удовольствия.“

„Воспоминание — это единственный рай, из которого мы не можем быть изгнаны.“

„Они могут иногда мешать или раздражать, но ведь за каждым из них стоит… любовь. Каждого человека кто-то любит, понимаете? Мужчина, женщина, дети, родители. Надо только уметь разглядеть эту любовь за каждым человеком.“

„Даже если вам не под силу изменить мир, вы можете изменить отдельные личности.“

„Грузия — страна парадоксов. Утром люди могут друг с другом сражаться, чисто вербально, обзывать чёрт знает чем, а вечером пить вместе и сидеть у одного стола.“

„Самое важное в жизни — это научиться принимать вещи, которые не можешь изменить.“

„Христианских анархистов объединяет неприятие оправдания власти человека над человеком, эксплуатации, насилия, а также стремление к преодолению этих явлений среди людей. Христианские анархисты считают, что в учении Иисуса Христа свобода получила своё духовное оправдание. Христианские анархисты могут принадлежать к различным христианским конфессиям (католической, православной, какой-либо из протестантских) или не принадлежать ни к какой.“

„Рок – это бунт в любом случае. Рок – это в любом случае протест против системы. Но это не обязательно утверждение какой-то другой системы вместо существующей. Даже если не можешь предложить никакой лучшей альтернативы, то соглашаться с тем, что есть, по-моему, неправильно.“

„Нужно упорно работать, и я делаю это каждый день. Благодаря этому я остаюсь на самом высоком уровне уже столько лет. Это не случайность. Когда я был моложе, многие мне говорили: «Криштиану, ты очень талантливый игрок, но слишком худой». Так что я загорелся желанием набрать массу. Регулярные занятия в тренажёрном зале помогли мне окрепнуть, так что всё зависит от того, какой у тебя настрой. Часто всё решают мелочи. Атлетизм даёт тебе ряд преимуществ, так что важно не забывать следить за собой. Я упорно работаю над собой за пределами поля и поэтому нахожусь в хорошей форме на протяжении всего года. Я просто не могу иначе — это часть меня.“

„Про свое прошлое я могу сказать только две вещи: я всегда помню о нем и никогда о нем не жалею.“

„Самое большое (моё) горе в любви — не мочь дать столько, сколько хочу.“

„Мне говорят: «Я вырос, смотря на вас по телевизору». Я удивляюсь, как такое возможно? Когда на съемках «Джессики Джонс» при заключении договора я заполнял документы на получение медицинской страховки, над графой «возраст» мне пришлось сидеть и вспоминать! Пришлось считать по пальцам. Люди говорили мне, что, когда доходят до определенного возраста, то не могут вспомнить, сколько им лет. Я раньше говорил: «Не глупите, это невозможно». Так вот, это правда!“

„Когда я обдумываю маленькую пядь моей жизни, поглощенную в вечность всего времени или пространства, которое я могу потрогать или увидеть, пораженный бесконечной необъятностью пространства, которое я знаю и которое не знает меня. Меня пугает и изумляет вид самого себя здесь вместо там… сейчас вместо потом.“

„Образование утверждает: я все могу! А просвещение говорит: о нет, ты не все можешь, потому что ты не имеешь права на все.“

„О самолетах я могу сказать то же, что о диете: это самое лучшее, что можно посоветовать другому человеку.“

„Если вы берете на себя риск, две вещи могут произойти: или люди будут смеяться над вами, или вы будете далеко впереди всех остальных.“

„… Те люди, которых особенно волнуют страсти, больше всего могут насладиться жизнью.“

„Придёт тот день, когда все представители животного мира обретут те неотъемлемые права, нарушить которые посмеет лишь власть тирании… В один прекрасный день мы осознаем наконец, что количество конечностей, качество меха или строение позвоночника не есть основания, достаточные для определения судьбы живого существа. Что же ещё может служить критерием для определения той черты, которую нам не дозволено переступать? Может, это рассудок или осмысленная речь? Но тогда взрослая лошадь или собака — куда более разумное и коммуникабельное существо, нежели младенец, которому день, неделя или даже месяц отроду. Допустим даже, что реальность была бы прямо противоположной, но что это меняет, в конце концов? Вопрос ведь не в том, могут ли они рассуждать? Могут ли они говорить? Но в том, способны ли они страдать?“

„После того, как я завязал с наркотиками, я спросил себя: «А зачем я вообще употреблял эту гадость, когда у меня есть музыка?» Ведь это и есть самый сильный наркотик в мире. Я понял, что те же странные и непередаваемые ощущения я могу испытывать, погружаясь в песню, стоя на сцене.“

„Иногда говоришь что-то, от чего чувствуешь отвращение к самому себе и понимаешь, что это ведь твой язык произносит сейчас слова по твоему выбору. Знаешь, что потом ещё долго будешь жалеть о сказанном, .. но остановить себя уже не можешь.“

„Глядя на красивую женщину, я не могу не влюбиться в нее, я от нее без ума. Это как удар молнии и длится столько же: мгновение.“

„Друзья могут помочь человеку. Истинный друг — тот, кто не мешает тебе быть абсолютно свободным, быть самим собой, — и, главное, чувствовать. Или не чувствовать. В любое время ты чувствуешь себя рядом с ним прекрасно. Это результат истинной любви — он позволяет человеку быть тем, кто он на самом деле… Большинство людей любят тебя таким, каким ты кажешься… Принимая их любовь, ты сохраняешь притворство, ты играешь. Ты начинаешь любить свое притворство… Это правда, мы ограничены рамками призрачных законов, и это печально, что люди привыкают к своему имиджу — они вырастают, закрепленные каждый своей маской. Они любят свои цепи. Они забывают о том, какие они в действительности. А если ты пытаешься что-то напомнить им, они начинают ненавидеть тебя за это, потому что понимают, что ты пытаешься украсть у них драгоценнейшую вещь.“

„Если кто-то о тебе плохого мнения, не отчаивайся – ты можешь думать о нём ещё хуже.“

„Свобода определяется количеством людей, которых ты можешь послать.“

„Люди ищут не истину, а иллюзию, с которой они могут жить.“

„Можешь забрать себе весь мир, но оставь мне Италию.“

„Не могу ненавидеть тех, кто меня предал, — это их собачье дело. Просто эти люди становятся мне безразличны. Образно говоря, иду я, скажем, по берегу реки, и этот человек тонет: я, конечно, протяну руку и вытащу его, но помогать отжимать белье уже не буду.“

„Некоторые вещи могут заставить вас улыбаться, некоторые плакать, но есть особенные вещи, которые заставят вас плакать от радости и улыбаться в горе.“

„Многим женщинам не дано испытать настоящей любви к мужчине, но в этом нет никакой трагедии — такие женщины ещё могут безгранично полюбить своих детей, внуков и свои книги, так что рожайте детей и пишите.“

„Души бывают сильные и слабые, вялые и энергичные, дикие и культурные. Одни могут заниматься общественными делами, другим необходимо одиночество. У всех людей разные привычки, и тело каждого человека соответствует привычкам и способностям его души.“

„Не важно сколько тебе лет. Тебе может быть и 99, и ты можешь оставаться ребёнком. И пока ты ребенок, ты во все врубаешься, ты знаешь, что вокруг происходит.“

„Я могу подождать читателя сто лет, если Господь ждал зрителя пять тысяч.“

„С помощью музыки мы гипнотизируем людей, низводя их до примитивного уровня, и там, находя их самое слабое место, ты можешь им вбить в голову все, что угодно.“

„Больше всего я жалею о том, что из моей жизни исчезла спонтанность. Это же так круто: в жопу всё, поехали в Вегас. Но я так больше не могу.“

„Для женщины главное — сделать себя. Мужчины стали такими ненадежными, что их половинки в любой момент могут остаться наедине с собой и своими проблемами.“