Цитаты о мое

страница 2

„Что мы должны видеть, воспринимать, ощущать через фильм? Прежде всего — через несовместимость естественности и неестественности фильм должен родить некий образ. Символ. Тогда это искусство. Режиссер должен держать мое сердце, но чистыми руками. Он должен вливать в меня свое ощущение горечи и радости, и я не буду ему сопротивляться, потому что доверяю ему и даже потому что я этого хочу. В фильме все должно быть достоверным, но это будет прекрасным, если достоверность станет символом.“

„Я никогда не боялся денег и известности. Головокружение у меня может вызвать сознание того, что все это, в сущности, ничего не значит. Подобную ясность сознания я называю «раком ума». Оно-то и укрепляет мое убеждение, что все это лишь карточный домик, ветер. Шоу-бизнес. Что я не заслуживаю всего мною достигнутого. Насколько справедливо все это? У меня есть определенный взгляд на вещи и людей. С моей точки зрения, заслуженные люди это не актеры, певцы, художники, а те, кто всю свою жизнь посвящает добру, оставаясь по большей части никому не известным.“

„Ничто так не оскорбляет Бога, как то, когда хулится имя Его. И иудеев Он за это непрестанно обличал: яко Мое имя оскверняется (Ис. 48, 11); и еще: вы хулите Его (Мал. 1, 12); и еще: всякий день имя Мое бесславится (Ис. 52, 5); и таково было Его попечение, чтобы этого не было, что Он часто спасал и недостойных, чтобы того не случилось. Я поступил, говорит Он, ради имени Моего, чтоб оно не хулилось пред народами (Иез. 20, 9); и еще: не для вас Я сделаю это, дом Израилев, а ради святого имени Моего, которое вы обесславили у народов, куда пришли (Иез. 36, 22). И Павел желал быть отлученным [от Христа] для славы Божией, и сам Моисей просил изгладить его из книги для славы имени Божия, а вы не только не хотите ничего потерпеть, чтобы отстранить богохульство, но делаете все, чем еще умножаете его и увеличиваете каждый день. Кто же оправдает вас? Кто простит вас? Никто. А такое попечение Бога и святых о том, чтобы не хулилось имя Его, оказывается не потому, чтобы Бог имел нужду в прославлении от нас (ибо Он вседоволен и совершен), но потому, что от такой хулы происходит великий вред для людей. Когда перед ними хулится имя Божие и слава Его, то оно уже не приносит им никакой пользы.“

„Чем точнее и честнее я буду работать, тем больше пользы принесет фонду мое имя. И наоборот.“

„Не плачь, Альфред! Мне нужно все мое мужество, чтоб умереть в двадцать лет.“

„Я могу улыбаться и убивать, пока улыбаюсь,
И кричать "довольна" тому, что огорчает мое сердце,
И мочить щеки притворными слезами,
И подставить лицо на все случаи жизни.“

„Увы, я не прислушался к мудрому перу, устами Ибрагима передавшему мне известие и о численности войска Селима, и о его вооружении. Потому что окружение убедило, что не бывает такого войска. Они втравили меня в войну, которая навсегда запятнала мое имя.“

„Сколько раз в своей жизни человек, который не занимается ничем противозаконным, может произнести последнее слово? За последние полтора года это мое шестое или десятое последнее слово. Как будто наступают последние дни.“

„Все мы грешим в своей жизни. И лучше искупать грехи здесь. А искупать можно лишь делом. Мое дело нынче — испытание. Справедливость же в том, что это испытание мне по силам. Иначе, я давно перестал бы быть собой.“

„Я по знаку зодиака Рак, но, глядя на мое творчество, этого не скажешь. На самом же деле, я просто делаю все возможное, чтобы постоянно идти вперед, а не пятиться, как мой знак, назад.“

„Просмотрев брошюру «III Интернационал. 6—7 марта 1919», изд. «Государственное издательство», Москва, 1919 (цена 8 руб.), страниц 99, я объявляю строгий выговор за подобное издание и требую, чтобы все члены коллегии Государственного издательства прочли настоящее мое письмо и выработали серьезные меры гарантии, чтобы такое безобразие не могло повторяться.
Брошюра издана отвратительно. Это какая-то пачкотня. Нет оглавления. Какой-то идиот или неряха, очевидно, безграмотный, собрал, точно в пьяном виде, все «материалы», статейки, речи и в беспорядке напечатал. Ни предисловия, ни протоколов, ни точного текста решений, ни выделения решений от речей, статей, заметок, ничего ровно! Неслыханный позор!
Требую исправления путем вклейки. Виновных засадить в тюрьму и заставить вклеивать во все экземпляры.“

„Мое счастье — это когда совесть чиста, когда получаешь удовольствие от любимого дела, когда в перспективе крутой проект, когда дети обнимают и говорят о любви… Счастье — это равновесие.“

„… Не знаю, залюблены ли Вы (закормлены любовью) в жизни – скорей всего: да. Но знаю – (и пусть в тысячный раз слышите!) – что никто (ни одна!) никогда Вас так не… И на каждый тысячный есть свой тысяча первый раз. Мое так – не мера веса, количества или длительности, это – величина качества: сущности. Я люблю Вас ни так сильно, ни настолько, ни до… – я люблю Вас так именно. (Я люблю Вас не настолько, я люблю Вас как.) О, сколько женщин любили и будут любить Вас сильнее. Все будут любить Вас больше. Никто не будет любить Вас так…“

„Первую девушку, которая разбила мое сердце, звали Тина. Она была на пару классов старше меня. Мы повстречались в течение нескольких месяцев. Потом вдруг она потеряла ко мне интерес. Разве это не душераздирающе? Я был самым маленьким ребенком в школе, забавным парнем. Поэтому она встречалась со мной некоторое время, вот как это было.“

„Мое происхождение много для меня значит. Гован — район Глазго, где живут трудяги. Нет ничего плохого в том, чтобы родиться в рабочей семье; наоборот, благодаря этому с детства привыкаешь к труду.“

„Лицо врага поражает меня тогда, когда я замечаю, как оно похоже на мое.“

„26 августа не сбылось мое пламенное желание: провидение пощадило жизнь, которая меня тяготит.“

„Как любая мать, я задавалась вопросом: «Как же я могу любить еще одного ребенка так же сильно, раз первый уже занимает все мое сердце?». Когда Джек родился, я просто поняла, что мое сердце стало больше.“

„Должен признаться, что из всех моих коллекций первая потребовала от меня наименьших усилий и доставила меньше всего волнений. Я не рисковал разочаровать публику, потому что она меня не знала и ничего не ждала. Конечно, мне хотелось ей понравиться, но, по сути, на карту было поставлено только мое самоуважение. А я в первую очередь хотел представить безупречно сделанную работу. В мои намерения не входила революция в моде, я хотел добросовестно осуществить свои творческие замыслы. Моим идеалом была марка «добросовестного работника» — категория, прямо скажем, неяркая, но для меня крайне ценная, так как предполагает честность и качество. Но случилось так, что мое очень скромное притязание показалось нашей нерадивой и небрежной эпохе взрывом бомбы.“

„Я пытаюсь жить так, чтобы ни о чем не жалеть, я всегда выбираю ту дорогу, к которой меня толкает мое желание. И поэтому, вы не можете обвинить меня в том, что я иду неправильно. Я иду за своей мечтой, а это — единственно верный путь.“

„Я молод был и думал, как ни странно,
Что все на этом свете постоянно, Но время шло, и я установил,
Что убеждение мое обманно. Менялось все: я что-то находил,
Чего-нибудь лишался непрестанно. Но снова мир меня разубедил,
И понял я: как жизнь ни многогранна, Здесь, в царстве колыбелей и могил,
Изменчивость от века постоянна.“

„Мне нужно от Вас: моя свобода к Вам. Мое доверие. — И еще знать, что Вам от этого не смутно.“

„Мои книги – вот он, я. А мое тело – это явление временное.“

„Вот что любопытно: букву «б» в моем твите все поняли односложно, хотя за ней могли скрываться такие слова, как «богиня» или, например, «балерина». И тут же связали мое высказывание с т. н. «Мадонной» (черт ее дери), хотя про нее я и словом не обмолвился. Вот что значит устойчивое общественное мнение.“

„Любовь есть глава, корень, источник и мать всех благ… без нее все прочее не приносит нам никакой пользы, она есть знак учеников Господа, отличительное свойство рабов Божиих, признак апостолов. По тому узнают все, – говорит Господь, – что вы мои ученики (Ин. 13, 35). Что же, скажи мне, значит по тому? По воскрешению ли мертвых, или по очищению прокаженных, или по изгнанию бесов? Нет, говорит Он и, умалчивая обо всем этом, присовокупляет: по тому узнают все, что вы мои ученики, если будете иметь любовь между собою. Такие дела суть дары одной вышней благодати, а любовь есть добродетель, зависящая и от человеческого усердия. Человека доблестного обыкновенно отличают не столько дары, посылаемые свыше, сколько заслуги собственных трудов. Поэтому Христос и говорит, что его ученики узнаются не по знамениям, а по любви. Когда есть любовь, то стяжавший ее не имеет недостатка ни в какой части любомудрия,но обладает всецелой, всесовершенной и полной добродетелью, равно как без нее он лишается всех благ. Поэтому и Павел восхваляет и превозносит ее, или, вернее сказать, сколько бы он ни говорил, никогда не в состоянии вполне выразить ее достоинства. Что может сравниться с той, которая заключает в себе пророков и весь закон и без которой ни вера, ни знание, ни ведение Тайн, ни само мученичество и ничто другое не может спасти того, кто достиг всего этого? Если, – говорит апостол, – отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в этом никакой пользы (1 Кор. 13, 3). И еще в другом месте объясняя, что любовь больше всего и есть глава всех благ, он сказал: хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится… пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше (1 Кор. 13, 8, 13).“

„С этого самого момента мое казавшееся ранее существование на этой планете стало превращаться в осознанную реальную жизнь, полную экспрессии и легкости, романтичности в каждой детали, глубинного, живого смысла каждого момента. Во мне появилась энергия жить. И в то же время мое существо не имело достаточной мощности, чтобы разорвать магнетическое притяжение, приковавшее меня к одному человеку, подарившему мне это необыкновенное, комбинационное, по-филосовски многосложное ощущение сверхжизни.“

„БРР предлагает нам кредит в размере $70 млн. Это ловушка! Мы израсходуем эти деньги и вынуждены будем обратиться к ним за оставшимися $200 млн. И тогда они выставят нам условие, что МБРР присылает в Египет трех человек, которые займут кресла министра финансов, министра торговли и мое.“

„Братья должны подтянуть штаны. Вы идёте рядом с вашей матерью, вашей бабушкой, ваше нижнее белье видно. Вот мое к этому отношение: я думаю, что принимать закон о запрете приспущенных штанов — это пустая трата времени… Но это не значит, что люди не могут проявить определённый здравый смысл и некоторое уважение к другим людям. Вы знаете, некоторые, возможно, не хотят смотреть на ваше нижнее белье, и я являюсь одним из них.“

„Твоя дружба часто заставляла мое сердце болеть: будь моим врагом ради дружбы.“

„"Мой интерес, мое единственное хобби - это поддержание демократии. Если у вас есть 500 000 солдат, выступающих за фашизм, я получу на 500 000 больше и вырежу вас к чертовой матери, и у нас будет настоящая гражданская война прямо дома".“

„Вот я, например, будучи человеком из простой семьи, технарем, наконец зеком, который 10 лет не мог выбирать, на какой концерт сходить, просто люблю Валерию. Я ее слушал почти каждый день, годы. Она мне напоминала о доме и я ей могу простить все, если ей нужно мое прощение.“

„Мне представляется, например, что о моём писательстве можно написать книгу, которая была бы вообще обособлена от литературной почвы, а говорила бы, что я исполняю роль антенны, которая с упреждением выхватывает открытия или обороты научной мысли в области фундаментальных понятий.
<…> если считать, что я величина первого класса, то и заниматься мной должны величины того же самого класса. А на деле те, кто принимался за мое творчество, всегда стаскивали меня вниз. Только становилось ясно это позднее. Если кто-то восторгался Лемом, то потом оказывалось, что прежде всего его восхищают летающие тарелки, а литература находится на четвёртом плане. <…>
Я думаю, что если бы нашелся такой странный историк литературы, который закопался бы во все эти <польские публикации обо мне> и лишь потом взялся за мои книги, то он вынес бы картину величайшего сумбура и «запутанности» в голове. Кроме рецензий на мои дискурсивные работы, он очень немногое узнал бы о моем творчестве. Чтение этих текстов подтвердило моё, до сих пор интуитивное убеждение, которое было основой моей политики: не читать рецензии. Ибо оказалось, что личности, считающиеся отечественными интеллектуалами, уверены, что чтение Лема наносит им вред. На здоровье! Это забавно, потому что подобные взгляды были озвучены уже после «Суммы технологии» и целой массы других книг. Это скорее печальный симптом.
<…> таксономия моих рецензентов, если её проводить в диахроническом плане, справедлива, но в синхроническом — уже нет, поскольку их тексты возникали на протяжении более четверти века.“

„Будь каждое мое слово на вес золота — пришлось бы стать болтуном.“

„Органист играл в безлюдной церкви. Больше никого, только кот, вертевшийся у моих ног… Я был потрясен страстью музыканта: на меня нахлынули вечно мучившие меня вопросы. Ответ органа показался мне неудовлетворительным, но, учитывая мое тогдашнее состояние, это все-таки — несмотря ни на что — был ответ.“

„Мое высшее счастье, мое полное удовлетворение состоит в том, чтобы читать, гулять, мечтать, думать.“

„Вне общества — там меня ждут уже давно… Вне общества — там мое место.“

„Я никогда не интересовался всеми этими «технологическими штучками», но это продолжалось лишь до того момента, когда впервые появился iPod. Моя жена принесла домой этот гаджет и он полностью изменил мое представление о том, каким должно быть подобное устройство.“

„Мое лучшее оружие - мой рот… и у меня есть микрофон!“

„Человек отличается от животного именно даром слова. Я, может, и не смогу переубедить человека, но какой-то словесный мостик я к его сердцу перекину. И когда я понимаю, что люди теряют эти слова, эти драгоценные жемчужины — сердце мое обливается кровью.“

„Мое стратегическое желание — чтобы была партийная система — исключает мою принадлежность к какой-то одной партии, это лишало бы меня возможности выстраивать политический, миро­воззренче­ский диалоги, создавать какие-то новые коммуникации.“

„Усилившееся тщеславие рождает гордость. Гордость есть крайняя самоуверенность, с отвержением всего, что не мое, источник гнева, жестокости и злобы, отказ от Божией помощи, «демонская твердыня». Она — «медная стена» между нами и Богом (Авва Пимен); она — вражда к Богу, начало всякого греха, она — во всяком грехе.“

„Действительно, до тридцати семи лет я не знал, что моя сестра — на самом деле моя мать. Но я давно понял, что на свете уйма вещей, о которых я не знаю. Если я буду придавать слишком большое значение тому, чего не знаю, ничего путного из этого не выйдет. Делайте акцент на положительном — вот мое мнение. Это уловка, но полезная.“

„Женщина - это вдохновение! Трогательность, верность, скромность, преданность, беззащитность и мягкость. Милые женщины, живите и радуйтесь этой жизни! Я желаю каждой девушке, чтобы в весенний день ей, только ей были сказаны любимым человеком такие слова:"Роза красная моя! Привыкаю к боли: навсегда к тебе шипы сердце мое прикололи…"“

„Владенье словом – дар едва ль не лучший.
Присловье вспомнить я могу на случай:
Мое призванье – слово, а желанье —
Восславить разум, возвеличить знанья.“

„1 августа 1925 г. Был вчера в городе, по вызову Клячко. Оказывается, что в Гублите запретили «Муху Цокотуху». «Тараканище» висел на волоске — отстояли. Но «Муху» отстоять не удалось. Итак, мое наиболее веселое, наиболее музыкальное, наиболее удачное произведение уничтожается только потому, что в нем упомянуты именины!! Тов. Быстрова, очень приятным голосом, объяснила мне, что комарик — переодетый принц, а Муха — принцесса. Это рассердило даже меня. Этак можно и в Карле Марксе увидеть переодетого принца! Я спорил с нею целый час — но она стояла на своем. Пришел Клячко, он тоже нажал на Быстрову, она не сдвинулась ни на йоту и стала утверждать, что рисунки неприличны: комарик стоит слишком близко к мухе, и они флиртуют. Как будто найдется ребенок, который до такой степени развратен, что близость мухи к комару вызовет у него фривольные мысли!“

„Видимо, мое лицо обезображено интеллектом.“

„Я очень хорошо понимаю, например, Шахназарова: он хозяин «Мосфильма». Понимаю хозяев театров и всех главных режиссеров, дирижеров, продюсеров: они зависят от государственных дотаций. Мне легче: я никогда у государства ничего не просил и просить не собираюсь. Поэтому мне ничего не мешает говорить именно то, что я думаю. И нельзя сказать, что это как-то сильно изменило мое положение. На концертах у нас столько же людей, сколько и было. Приходят те, кто нас любит. Я получаю массу писем, пишут: «Спасибо, Андрей Вадимович!» За что спасибо: что я такого сделал, неужели надо благодарить человека за то, что он говорит то, что думает?“

„Почему я здесь? Почему мы существуем? В чем мое предназначение? Прекрати задавать вопросы, на которые никогда не получишь ответов.“

„Мое семейное положение было поставлено под сомнение, мой развод был пристыжен, когда у меня не было партнера, меня в этом постоянно упрекали. Но почему? Почему на женщину смотреть только через призму ее личного выбора?“

„Что есть счастье? Ничтожная малость. Ничто.
Что от прожитой жизни осталось? Ничто.
Был я жарко пылавшей свечой наслажденья.
Все, казалось, — мое. Оказалось — ничто.“

„Благодарю тебя, что ты продолжаешь быть со мною, несмотря на свое, несмотря на мое. Мне так нужно это.“

„Если бы только Бог дал мне какой-нибудь ясный знак! Например, открыл счет на мое имя в швейцарском банке.“

„Я испытываю смешанные чувства, когда слушаю свою первую пластинку. У меня тогда были совсем другие представления о любви, о моем будущем, о том, в чем мое предназначение. О разрывах. Да обо всем. Сейчас я ко всему подхожу с другой стороны — но я рада, что у меня есть такие ориентиры определенного этапа моей жизни, к которым я могу возвращаться и говорить: «Вау, раньше я действительно, думала что «долго и счастливо» существует».“

„Я всегда хотела выигрывать. Даже когда пекла печенье. Мое печенье обязательно должно было стать лучшим из когда-либо приготовленных.“

„Народ уже однажды брал власть в Советском Союзе в свои руки. И что вышло? Сталин вышел. И если народ возьмет власть в свои руки, кто бы ни вылез наверх — даже Ельцин, — он все равно будет новый Сталин. Он выполнит ту же роль. Теперь почему Запад аплодирует Горбачеву и Ельцину? Что вы думаете, Запад хочет, чтобы советские люди жили роскошно, были сыты? Ничего подобного! Западу нужно, чтобы Советский Союз развалился. Горбачева похлопывают по плечу и Ельцина, поскольку думают, что они разваливают страну. Они говорят: действуй, Миша, — а они и рады стараться. Много партий, парламент! Это все игра на Запад. Как только Запад увидит, что Горбачев не разваливает советское общество, а выходит из кризиса, кончится здесь слава Горбачева и на него будут лить потоки грязи. Помяните мое слово!“

„Если бы меня спросили, какое мое самое заветное желание, я сказал бы, что хочу остаться инфантильным стариком. Это было бы лучшим реваншем за того закомплексованного юнца, каким я был когда-то.“

„Мое любимое место в Библии? Живи и дай жить другим. Знаю, в Библии этого нет, но это главный принцип, по которому стоит жить.“

„Конечно, я не люблю, когда говорят: «Тьфу, да она снова первая!». Хотя я думаю, что мое имя оказывается в первых рядах, только потому, что людям нравится мое творчество. Но, что касается меня, я не хочу вбивать в чью-либо голову, что я популярна. Если вам нравится моя музыка, тогда это прекрасно, а если нет, тогда мне все равно.“

„То, к чему труднее всего привыкнуть -
Я одна, как смертник или рыбак.
Я однее тех, кто лежит, застигнут
Холодом на улице: я слабак.
Я одней всех пьяниц и всех собак.
Ты умеешь так безнадежно хмыкнуть,
Что, похоже, дело мое табак. Я бы не уходила. Я бы сидела, терла
Ободок стакана или кольцо
И глядела в шею, ключицу, горло,
Ворот майки — но не в лицо.
Вот бы разом выдохнуть эти сверла -
Сто одно проклятое сверлецо. С карандашный грифель, язык кинжала
(желобок на лезвии — как игла),
Чтобы я счастливая побежала,
Как он довезет меня до угла,
А не глухота, тошнота и мгла.
Страшно хочется, чтоб она тебя обожала,
Баловала и берегла. И напомни мне, чтоб я больше не приезжала.
Чтобы я действительно не смогла.“

„Могу смело вас уверить, что каково бы ни было мое положение, я буду его твердо переносить и всегда найду в себе такие утешения, которых никакая человеческая сила не в состоянии меня лишить.“

„Чтобы со мною теперь было, как Вы думаете, если бы я всю жизнь ничем иным не занимался, как только пускал в ход мое всемирно прославленное обаяние?“

„Может быть, это смешно, но мне кажется, что конец будет куда более жизнеутверждающим, если зритель сам его домыслит. Искусственные хеппи-энды всегда казались мне формой психоза. Мне навязывали что-то вроде внезапного появления отца героя, который сказал бы: «Пойдем-ка на футбол или бейсбол». То было мое первое столкновение с синдромом хеппи-энда.“

„Мое сердце, уже давным-давно греется в твоих ладонях, каждая его частичка навсегда принадлежит только тебе. Пожалуйста, не потеряй ее.“

„Мне говорили собратья, что горе мое исцелится, если я навещу могилу подруги.“
Dicebant mihi sodales, si sepulchrum amicae visitarem, curas meas aliquantulum fore levatas.

„Я бы предпочел ободрать с себя кожу и искупаться в уксусе, чем общаться с тобой. Но это просто мое мнение. Не принимай близко к сердцу.“

„Путешествия — это замечательно, они внесли громадный вклад в мое видение мира в целом. Мы много раз экспериментировали, вовлекая в нашу работу культуры разных стран. Все эти впечатления оставляют свою печать.“

„Меня все время спрашивают про насилие в моих картинах. Мне кажется я показываю насилие иначе, чем другие режиссеры. Мое насилие больно ранит. Люди должны понимать, что насилие это не игра, это очень больно.“

„Я смотрю в окно и вижу огоньки, и линию горизонта, и людей, которые спешат по своим делам во все стороны, занятые вечным поиском – кто-то ищет работу, кто-то любовь, а кто-то — лучшее на свете шоколадное печенье. И мое сердце, глядя на все это, танцует маленький танец.“

„Модельный бизнес — это сложная работа. Все вокруг — соперницы. Это очень сильно влияет на мое восприятие других девушек.“

„Вы принимаете мое позитивное раздражение за ненависть.“

„Если бы не болело, разве бы я знал, где находится мое сердце?“

„Я стараюсь делать это от души, а не под влиянием внешних обстоятельств. Мое мнение абсолютно ничего не значит. Что я чувствую, играя хорошего парня? Ничего.“

„Когда родился мой брат Нил, он занял мое место в комоде, а меня переселили на кушетку. Мой отец был работягой, он приносил домой два доллара в неделю.“

„Они же все с женами поприезжали, неандертальцы. Базы для них нет, они все дома. Что он вечером делал? Может, утром только с жены слез, е-мое? Вот и ползал по полю. Не разбежался, переставными шагами бежал с высоким подниманием бедра и ударил в штангу, испуганный босниец. Как с ними работать, если они пенальти не забивают? В Мариуполе перед кубковым поединком все били пенальти: а вдруг ничья, дополнительное время? Кстати, к этому шло. Били все 25 человек, включая тренеров. Один Сианкам в штангу попал! И все. Теперь думай. Лучше в Борисполе где-то в аэропорту работать, дорогу подметать…. Вот профессию выбрал, е-мае! Нет слов, можно просто повеситься.“

„На мое отношение к гольфу повлияла одна табличка в Японии, на стене буддистского храма в Киото. Она посвящена соревнованиям по стрельбе из лука, которые там проводились. Представьте: длинная такая колоннада. В конце — квадратик четыре на четыре дюйма. Участники садились на пол, скрестив ноги, и должны были посылать стрелы так, чтобы они не коснулись стен. Мировой рекорд был что-то около 180 прямых выстрелов подряд. Я отношусь к спорту, как к поэзии, и это произвело на меня большое впечатление. С тех пор я стал думать о гольфе, как о буддистском соревновании по стрельбе.“

„Титульный лист книги Аммиана издания Аккурзия (Аугсбург, 1533) 2. А так как, быть может, те, кто не жил в Риме и кому доведется читать мою книгу, удивятся, почему в случаях, когда мое повествование доходит до событий в Риме, речь идет только о волнениях, харчевнях и тому подобных низких предметах, то я вкратце изложу причины этого, никогда намеренно не уклоняясь от истины.
3. Когда впервые воздымался на свет Рим, которому суждено жить, пока будет существовать человечество, для его возвышения заключили союз вечного мира Доблесть и Счастье, которые обычно бывают разлучены, а если бы хотя бы одной из них не было налицо, то Рим не достиг бы вершины своего величия.
4. Со своего начала и до конца времени детства, то есть почти в течение 300 лет, римский народ выдерживал войны вокруг стен города. Затем, войдя в возраст, после многообразных невзгод на полях битв он перешел через Альпы и через морской пролив; а, став юношей и мужем, стяжал победные лавры и триумфы со всех стран, входящих в необъятный круг земной; склоняясь к старости и нередко одерживая победы одним своим именем, он обратился к более спокойной жизни.
5. Поэтому-то достославный город, согнув гордую выю диких народов и дав законы, основы свободы и вечные устои, словно добрый, разумный и богатый отец, предоставил управление своим имуществом Цезарям, как своим детям.
6. И хотя трибы давно бездействуют, центурии успокоились, нет борьбы из-за подачи голосов, и как бы вернулось спокойствие времен Нумы Помпилия, но по всем, сколько их ни есть, частям земли чтят Рим, как владыку и царя, и повсюду в чести и славе седина сената и имя римского народа.
7. Но этот великолепный блеск Рима умаляется преступным легкомыслием немногих, которые, не помышляя о том, где они родились, так словно им предоставлена полная свобода для пороков, впадают в заблуждения и разврат. По словам поэта Симонида, первое условие счастливой жизни — слава Отечества.
8. Некоторые из них, полагая, что они могут себя увековечить статуями, страстно добиваются их, словно в медных мертвых изображениях заключена награда более высокая, нежели заключенная в сознании за собой честной и благородной деятельности. Они хлопочут о позолоте этих статуй, почет, который впервые был присуждён Ацилию Глабриону, когда он силою оружия и своей умелостью победил царя Антиоха. А как прекрасно, пренебрегая этими мелочами, взбираться на вершину истинной славы по крутому и длинному пути, как сказал некогда аскрейский поэт (Гесиод), это показал Цензор Катон. Когда его однажды спросили, почему нет его статуи среди множества других, он сказал: «Я предпочитаю, чтобы разумные люди удивлялись, почему я этого не заслужил, чем чтобы они про себя с осуждением толковали о том, чем я это заслужил; это было бы много обиднее».
9. Другие, почитая высшее отличие в необычно высоких колесницах и великолепии одевания, потеют под тяжестью плащей, застегнутых на шее и прихваченных у пояса. Делая их из чрезвычайно тонкой материи, они дают им развиваться, откидывая их частыми движениями руки, особенно левой, чтобы просвечивали широкие бордюры и туника, вышитая изображениями различных звериных фигур.
10. Третьи, напуская на себя важность, преувеличенно хвалятся, когда их о том и не спрашивают, размерами своих поместий, умножая, например, ежегодные доходы со своих плодородных полей, раскинувшихся с самого востока и до крайнего запада; при этом они забывают, что предки их, благодаря которым достигло таких размеров римское государство, стяжали славу не богатствами, а жестокими войнами: ни в чем не отличаясь от простых солдат по имуществу, пище и одежде, доблестью сокрушали они всякое сопротивление.
11. Поэтому расходы на погребение Валерия Публиколы были покрыты в складчину; вдова Регула, оставшись без средств с детьми, жила на пособия от друзей ее мужа; дочери Сципиона из государственной казны было выдано приданое, так как знати было стыдно, что остается не замужем девушка во цвете лет из-за продолжительного отсутствия своего неимущего отца.
12. А теперь, если ты, как новый в Риме человек благородного сословия, явишься для утреннего приветствия к какому-нибудь богатому, а потому и зазнавшемуся человеку, то он примет тебя в первый раз с распростертыми объятиями, станет расспрашивать о том и сем и заставит тебя лгать ему. И удивишься ты, что человек столь высокого положения, которого ты никогда раньше не видел, оказывает тебе, человеку скромного состояния, такое изысканное внимание, так что, пожалуй, и пожалеешь, что ради такого преимущества на десять лет раньше не прибыл в Рим.
13. Но если ты, польщенный этой любезностью, сделаешь то же самое и на следующий день, то будешь ожидать, как незнакомый и нежданный посетитель, а твой вчерашний любезный хозяин будет долго соображать, кто ты и откуда явился. Если же ты, будучи наконец признан и принят в число друзей дома, будешь три года неизменно исполнять обязанность утреннего приветствия, а затем столько же времени будешь отсутствовать и вернешься опять к прежним отношениям, то тебя не спросят, где ты был и куда, несчастный, уезжал, и понапрасну будешь ты унижаться весь свой век, заискивая перед этой высокомерной дубиной.
14. Когда же начнутся приготовления к бесконечным зловредным пирам, устраиваемым время от времени, или раздача ежегодных спортул, то с большой опаской идет обсуждение того, следует ли пригласить кроме тех, для кого этот пир является ответной любезностью, также и чужого человека. И если, после тщательного обсуждения, решатся это сделать, то пригласят того, кто шатается у дверей возниц цирка, мастерски играет в кости или выдает себя за человека, знакомого с тай-нами науки чернокнижия.
15. А людей образованных и серьезных избегают как скучных и бесполезных; следует отметить и то, что номенклаторы обычно продают эти и другие подобные приглашения и, взяв деньги, позволяют участвовать в прибылях и пирах безродным проходимцам, пуская их со стороны.
16. Я не стану говорить об обжорстве за столом и разных излишествах, чтобы не затянуть своего изложения; но отмечу, что некоторые из знати носятся сломя голову по обширным площадям и мощеным улицам города, не думая об опасности, мчатся, как курьеры, волоча за собой толпы рабов, словно шайку разбойников, не оставляя дома даже и шута, как выразился комический поэт. Подражая им, и многие матроны мечутся по всему городу, пусть и с закрытым лицом и в носилках.
17. Как опытные полководцы ставят в первую линию густые ряды людей посильнее, за ними легковооруженных, далее стрелков, а позади всех вспомогательные войска, чтобы они могли прийти на помощь при необходимости: так и начальники подвижной праздной городской челяди, которых легко узнать по жезлу в правой руке, тщательно расставляют свою команду, и, словно по военному сигналу, выступает впереди экипажа вся ткацкая мастерская, к ней примыкает закопченная дымом кухонная прислуга, затем уже вперемешку всякие рабы, к которым присоединяется праздное простонародье из числа соседей, а позади всего — толпа евнухов всякого возраста, от стариков до детей с зеленоватыми, безобразно искаженными лицами. В какую сторону не пойдешь, наткнешься на толпы этих изуродованных людей, и проклянешь память Семирамиды, знаменитой древней царицы, которая впервые кастрировала юных отроков, совершая насилие над природой и отклоняя ее от предначертанного пути; между тем как природа, уже при самом рождении живого существа влагая зародыши семени, дает им как бы указание на пути продолжения рода.
18. При таких условиях даже немногие дома, прежде славные своим серьезным вниманием к наукам, погружены в забавы позорной праздности и в них раздаются песни и громкий звон струн. Вместо философа приглашают певца, а вместо ритора — мастера потешных дел. Библиотеки заперты навечно, как гробницы, и сооружаются гидравлические органы, огромные лиры величиной с телегу, флейты и всякие громоздкие орудия актерского снаряжения.
19. Дошли наконец до такого позора, что, когда не так давно из-за опасности недостатка продовольствия принимались меры для быстрой высылки из города чужестранцев, представители знания и науки, хотя число их было весьма незначительно, были немедленно изгнаны без всяких послаблений, но оставлены были прислужники мимических актрис и те, кто выдали себя за таковых на время; остались также три тысячи танцовщиц со своими музыкантами и таким же числом хормейстеров.
20. И в самом деле, куда ни кинешь взор, повсюду увидишь немало женщин с завитыми волосами в таком возрасте, что если бы они вышли замуж, то могли бы по своим годам быть матерями троих детей, а они до отвращения скользят ногами на подмостках в разнообразных фигурах, изображая бесчисленное множество сцен, которые сочинены в театральных пьесах.
21. Нет сомнения в том, что пока Рим был обиталищем всех доблестей, многие знатные люди старались удержать при себе, — как гомеровские лотофаги сладостью своих ягод — разными любезностями благородных чужеземцев.
22. А теперь мно-гие в своем надутом чванстве считают низким всякого, кто родился за пределами городских стен за исключением бездетных и холостых: просто невероятно, с какой изобретательностью ухаживают в Риме за людьми бездетными!
23. И так как у них в столице мира свирепствуют болезни, в борьбе с которыми оказывается бессильно всякое врачебное искусство, то придумали спасительное средство: не посещать заболевших друзей, а к прочим предосторожностям прибавилась еще одна, довольно действенная: рабов, которых посылают наведаться о состоянии здоровья пораженных болезнью зна-комых, не пускают домой, пока они не очистят тело в бане. Так боятся заразы, даже когда ее видели чужие глаза.
24. Но если их пригласят на свадьбу, где гостям раздают золото, то те же самые люди, соблюдающие такие предосторожности, готовы, даже если и плохо себя чувствуют, скакать хотя бы в Сполетий. Таковы нравы знати.
25. Что же касается людей низкого происхождения и бедняков, то одни проводят ночи в харчевнях, другие укрываются за завесами театров, которые впервые ввел Катул в свое эдильство, в подражание распущенным нравам. Кампании режутся в кости, втягивая с противным шумом воздух, с треском выпускают его через ноздри, или же — и это самое любимое занятие — с восхода солнца и до вечера, в хорошую погоду и в дождь обсуждают мелкие достоинства и недостатки коней и возниц.
26. Удивительное зрелище представляет собой эта несметная толпа, ожидающая в страстном возбуждении исхода состязания колесниц. При таком образе жизни Рима там не может происходить ничего достойного и важного.“

„Постепенно я понял, что мое понимание женщин идет только в том, что касается удовольствия.“

„Не мое представление о Боге, а Бога.“

„Сегодня день большого значения для меня; сегодня я был вызван Sir Green'ом в посольство и получил от него сообщение, решающее мое ближайшее будущее. Я с двумя своими спутниками принят на службу Его Величества Короля Англии и еду на Месопотамский фронт. Где и что я буду делать там я - не знаю. Это выяснится по прибытии в Штаб Месопотамской армии, куда я уезжаю via [Через (лат.).] Шанхай, Сингапур, Коломбо, Бомбей. В своей просьбе, обращенной к английскому послу, переданной Правительству Его Величества, я сказал: я не могу признать мира, который пытается заключить моя страна и равно правительство с врагами. Обязательства моей Родины перед союзниками я считаю своими обязательствами. Я хочу продолжать и участвовать в войне на стороне [Далее зачеркнуто: Англии.] Великобритании, т[ак] к[ак] считаю, что Великобритания никогда не сложит оружия перед Германией. Я желаю служить Его Величеству Королю Великобритании, т[ак] к[ак] его задача, победа над Германией, - единственный путь к благу не только Его страны, но и моей Родины.“

„Нет ничего странного в том, что молодой чиновник Леонтий Васильевич Ельницкий влюбился в молодую мещанскую девушку Зою Ильину. Она же была девица образованная и благовоспитанная, кончила гимназию, знала английский язык, читала книги, и давала уроки. И, кроме того, была очаровательна. По крайней мере, для Ельницкого. Он охотно посещал ее, и скоро привык к тому, что вначале тягостно действовало на его нервы. Скоро он даже утешился соображением, что как никак, а все же Гавриил Кириллович Ильин, Зоин отец, был первым в этом городе мастером своего дела. Гавриил Кириллович говорил:
― Дело мое не какое-нибудь эфемерное. Это вам не поэзия с географией. Без моего товара и один человек не обойдется. И притом же дело мое совершенно ― чистое. Гроб не пахнет, и воздух от него в квартире крепкий и здоровый. Зоя часто сидела в складочной комнате, где хранились заготовленные на всякий случай гробы. Одетая пестро и нарядно, ― у отца много оставалось атласа, парчи и глазета, ― и даже со вкусом, Зоя часто звала туда и своего друга.“

„Мое прогресс в творчестве прямо пропорционален деградации личности.“

„Я не собираюсь читать мораль: мое дело трепанация и вивисекция.“

„В последнем анализе, если мое тело может быть формой и если оно может иметь перед собой привилегированные фигуры на безразлично каком фоне, то дело здесь в том, что оно поляризовано собственными задачами, что оно существует по направлению к ним, что оно сосредоточивает свою массу ради достижения собственных целей.“

„И кузнечик трубу свою поднял, и природа внезапно проснулась.
И запела печальная тварь славословье уму,
И подобье цветка в старой книги моей шевельнулось
Так, что сердце мое шевельнулось навстречу ему.“

„Я был один в лесу, но никогда не чувствовал одиночества. Там и произошло мое первое знакомство с инаковостью, с другим миром. Моя духовность пришла не из молитв господних, не из церкви и не из библейских картин, она пришла из тишины. Она так сильно отличалась от всего, что я испытывал раньше. Единственный звук, который можно услышать в сосновом лесу, – это тихий свист ветра между иголками. А кроме этого там просто тишина… как после снегопада… В лесу правда очень тихо… треск веток… ничего… Я все ходил и ходил в лесу. Находил каштаны, волшебные кольца грибов, птичьи гнезда, сплетенные из человеческих волос и рыболовной лески. Я представлял, что нахожусь в джунглях Африки, забираюсь на ворота больших поместий и сажусь на каменных львов (пока кто-нибудь не крикнет: «Слезай оттуда, парень!»).Вот где родилась моя духовность. Разумеется, я познакомился с духовностью и через религию, в пресвитерианской церкви в Бронксе и у моей учительницы по хору мисс Рут Лонши.
В шесть лет я выучил все гимны (и несколько ее песен).“

„Я весь желанье, весь порыв, но для меня желанье не томительно — оно моя стихия, мое счастье, оно живет во мне вместе с уверенностью в успехе“

„Сердце мое рухнуло в пропасть. Всего две секунды я подержал ее в объятиях, но это уже моя женщина, в ней мое сердце, но она, радостная и счастливая, прибыла к любимому мужу, а мне… мне монету, как слуге!.“

„Дело мое осталось незавершенным…“

„Сердце мое, моя честь. Я бригадир государя, а не изменник!“

„Ростроповича очень трудно назвать гениальным музыкантом, я не могу понять, в чем его гениальность. Но это чисто мое мнение“

„Свобода есть моя независимость и определяемость моей личности изнутри, и свобода есть моя творческая сила, не выбор между поставленным передо мной добром и злом, а мое созидание добра и зла.“

„«Пою мое отечество!» — говорила продавщица пивного ларька.“

„Мое мнение. Должно быть так: если чего-то не хватает у нас, в социалистическом обществе, то нехватку должен ощущать в равной степени каждый без исключения.“

„Я сопротивляюсь всем общепринятым убеждениям. Моя религия сводится к тому, чтобы быть непосредственным, жить в настоящем. Это старое клише, я знаю, но оно мое.“

„…«козлика» <«Жил-был у бабушки серенький козлик»> написал не кто иной, как Вольфганг Амадей Моцарт. Но это не мое открытие. Как-то наш ансамбль познакомился с известным пианистом из Киева, профессором Романом Гиндиным. Он и открыл нам глаза на авторство козлика.“

„Мое прошлое попрошлее.“

„Мое отношение к женщине гораздо лучше и выше, чем к мужику. У нас больше 30% в парламенте женщин. Мы делали это целенаправленно, под моим жестоким давлением.“

„Здесь, в Нью-Йорке, мне часто кричат: Эй, Боуи! Это нормально, меня это устраивает. Потому что в Лондоне все кричат «Дэйв», и за это мне хочется проломить их чертовы головы. Мое имя Дэвид, и я ненавижу, когда меня называют Дэйв. Думаю, кстати, что все об этом хорошо знают.“

„Поживи с мое, Федя — и тады узнаешь, как водку пить надо.“