Цитаты о глаз

страница 11

„В двадцатые годы моя покойная тётка была начинающим редактором. И вот она как-то раз бежала по лестнице. И, представьте себе, неожиданно ударилась головой в живот Алексея Толстого.
— Ого, — сказал Толстой, — а если бы здесь находился глаз?!“

„Львов был мелким почтовым служащим, жил на казённой квартире на Мясницкой; он думал, что его дочки спокойно выйдут замуж, а дочки предпочли подполье. Надя Львова была на полгода моложе меня, когда её арестовали, ей ещё не было семнадцати лет, и согласно закону её вскоре выпустили до судебного разбирательства на поруки отца. Она ответила жандармскому полковнику: «Если вы меня выпустите, я буду продолжать моё дело». Надя любила стихи, пробовала читать мне Блока, Бальмонта, Брюсова. А я боялся всего, что может раздвоить человека: меня тянуло к искусству, и я его ненавидел. Я издевался над увлечением Нади, говорил, что стихи — вздор, «нужно взять себя в руки». Несмотря на любовь к поэзии, она прекрасно выполняла все поручения подпольной организации. Это была милая девушка, скромная, с наивными глазами и с гладко зачёсанными назад русыми волосами. Старшая сестра, Маруся, относилась к ней с уважением. Училась Надя в Елизаветинской гимназии, в шестнадцать лет перешла в восьмой класс и кончила гимназию с золотой медалью. Я часто думал: вот у кого сильный характер!..
Мы расстались в конце 1908 года (я видел её перед моим отъездом за границу). Я начал писать стихи в 1909 году, а Надя год спустя. Не знаю, при каких обстоятельствах она познакомилась с В.Я. Брюсовым. В 1911 году Валерий Яковлевич посвятил стихотворение Н. Львовой; он писал:
* Мой факел старый, просмолённый,
Окрепший с ветрами в борьбе,
Когда-то молнией зажжённый,
Любовно подаю тебе.
В феврале следующего года Надя писала: «Мне всё равно, мне всё равно. Теперь больше, чем когда-либо... Тебя приветствую, моё поражение».
Осенью 1913 года вышли две книги: «Старая сказка» Н. Львовой и «Стихи Нелли» без имени автора, посвящённые Н. Львовой, со вступительным стихотворением Брюсова, который был автором анонимной книги.
Брюсов говорил:
* Пора сознаться я — не молод; скоро сорок...
Наде было на восемнадцать лет меньше. Она писала:
* Но, когда я хотела одна уйти домой, —
Я внезапно заметила, что Вы уже не молоды,
Что правый висок у вас почти седой, —
И мне от раскаянья стало холодно.
Эти строки написаны осенью 1913 года, а 24 ноября Надя покончила жизнь самоубийством. Она переводила стихи Жюля Лафорга, который писал о невыносимой скуке воскресных дней; в одном из его стихотворений школьница неизвестно почему бросается с набережной в реку. Брюсов часто говорил о самоубийстве, над одним из своих стихотворений он поставил как эпиграф тютчевские слова:
* И кто в избытке ощущений,
Когда кипит и стынет кровь,
Не ведал ваших искушений —
Самоубийство и Любовь!
А Надя застрелилась... В предисловии к посмертному, дополненному изданию «Старой сказки» я прочитал: «В жизни Львовой не было значительных внешних событий.»“

„И вот заканчивается разговор, и Папа Римский: «А где ваш маленький ребёнок?» Я говорю: «Ну, где-то у вас в коридоре ходит там». — «А вы бы его могли позвать?»… Заходит этот малыш… Как изменился этот человек, в возрасте, никогда не видевший детей! Смотрю, у него слёзы на глазах, он Колю по головке гладит, а Коля не любит, вот от меня у него — по голове он любит, когда его гладят, только отец может по голове его там, — и он, смотрю, съёжился, и я ему говорю: «Терпи. Терпи», говорю. И этот Папа Римский забыл, что он Папа Римский, с этим малышом. Он ему подарки подарил, кстати, российский букварь. Чтобы учить русский язык…“

„… её душа оставалась навечно законсервированной в чувстве вины, как эмбрион со вперившимися в вас открытыми глазами — в формальдегиде.“

„Каждый решает сам: розги или разговоры.
Закрыть на всё глаза или открыть ящик Пандоры.“

„Вот о чём я говорю, вот что я имею в виду, когда говорю о лицемерии, осквернении и продажности. Здесь работают идеи куда шире. Все мы, всё наше общество. Забудем их участие в этом фильме… Вот, к чему ты приходишь после тридцати часов создания обзора. Смотришь им в глаза, пусть даже на видео и не важно, что они говорят в интервью. Ты всё равно это видишь. Знаете, что? Смирение. Не сразу, но в последний момент они смиряются. Это облегчение ни с чем не спутать. Сначала им страшно, они берут деньги за роль, зная, что порочат достояние, а потом они смиряются. И тут приходит осознание — как это просто плюнуть на всё хорошее.“

„Чем выше цена, тем более желанным становится товар в глазах покупателя.“

„Искусство — это массаж души через глаза.“

„Природа — как фокусник: за ней нужен глаз да глаз.“

„Cтрах в ваших глазах вижу. Желание что-то делать нет.“

„Еще Кумиры; Кумиры обязательно; Кумиры и Духовные Учителя. Мудры и источают Сияние; Лиза, мне повезло, мои кумиры все сами меня находят, оказываются очень земными ребятами, красивыми, как и в телевизоре, но совсем другими — уставшими, дурашливыми, простыми как правда, боящимися одиночества, недоверчивыми, трогательными — Лиза, оказывается, люди себе и люди, и вместо того, чтобы сидеть и смотреть на них огромными влюбленными глазами и бояться пошевелиться, такие они Прекрасные — надо звать их бухать, и подстебывать, и ругаться, и привозить свои сплетни и гостинцы, нельзя никого Обожать, Лиза, это односторонний процесс, нормальные люди не знают, что делать с Обожанием в их адрес — стоят, пожимают плечами, улыбаются, ищут, куда глаза спрятать; неконструктивный подход, Лиза, никакого фанатизма, называй их по имени и говори «а что ж вы того не спели?», «маечка замечательная у вас», «а приходите в гости», ничего не бойся, Лиза, не умирай, все адекватные люди со здоровой самоиронией, все любят, когда с ними просто и по-человечески. Ничего не знала, хвостом ходила, в рот заглядывала, боялась молчать, боялась слово молвить — такие глупости все, никаких автографов, Лиза, никаких фотографий на память, такие же, как ты, просто работали вдесятеро больше и добились того, что хотели, а тебе только предстоит.“

„Основной рабочий инструмент фотографа – это не фотокамера, а его собственные глаза. Удивительно, но большая часть фотографов предпочитают оставаться слепыми и использовать глаза своих коллег из настоящего или из прошлого.“

„Вот что интересно: чем более не устроена жизнь, тем тверже вера в лучшее, причем живет эта вера в лихое время как-то сама по себе — ни о чем таком человек обычно и не думает. И то правда, некогда думать, и потому в народе сказано: «Глаза боятся, а руки делают». За делами да заботами и не заметишь, что бояться уже нечего.“

„Слушать музыку можно, только закрывая глаза и лицо (превратившись в ухо и нос), т. е. устроив ночное безмолвие и мрак — условия — предмирные. В эти условия ночного небытия начинает втекать и принимать свои формы — становиться космосом — дотоле бесформенный и небывший хаос.“

„Весенние слова, а летние тем более, самые легкие из всех слов на свете. Легче воздуха и даже гелия, которым надувают шарики. И такие же разноцветные. Они и состоят-то почти из одних только гласных, а согласные в них если и есть, то звонкие. Весенние слова, а летние тем более, чаще всего и не выговаривают даже, а выдыхают. Только успел губы приоткрыть, как оно уже упорхнуло. Только хвостик «лю» и мелькнул перед глазами. Чтобы весенних, а тем паче летних слов хватило для разговора хотя бы двух человек, а тем более для шепота, надо их выдыхать постоянно.“

„Если как следует посмотреть правде в глаза, она может ещё и смутиться.“

„Застенчивость отображается в глазах.“

„Главное для женщин — быть приятной и мягкой, спокойной и уравновешенной. И тогда ее обхождение и доброта будут умиротворять. Пусть ты непостоянна и ветрена — если нрав твой от природы открыт и людям с тобой легко, они не станут осуждать тебя. Та же, кто ставит себя чересчур высоко, речью и видом — заносчива, обращает на себя внимание излишне, даже если ведет себя с осторожностью. А уж если на тебя устремлены взоры, то тут уже не избежать колкостей по поводу того, как ты входишь и садишься, встаешь и выходишь. Те же, чья речь полна несуразностей, суждения о людях — пренебрежительны, привлекают к себе еще больше глаз и ушей. Если же у тебя нет дурных наклонностей, то злословить о тебе не станут и отнесутся с сочувствием, хотя бы и показным.“

„Обычное — уже само по себе чудо! Я только записываю его. Возможно, что я немного подсвечиваю вещи, как осветитель на полузатемненной сцене. Но это неверно! В действительности сцена совсем не затемнена. Она полна дневного света. Потому люди зажмуривают глаза и видят так мало.“

„Одну гражданку – а я так думаю, что и не одну — возмутил голый «Давид». Власти всполошились, объявили конкурс на лучший костюм к началу учебного года. Чтобы библейскому юноше не стыдно было школьникам на глаза показаться. Не знаю, купят ли ему «Лабутены», но что «портки надо сшить и прикрыть «нах» — это точно.“

„Влюблённая беременная женщина…
Нет повести печальнее и гаже!
Бледнея от тоски и токсикоза,
Кружить по городу местами обитанья
Его, и вдруг увидеть, и бежать,
Бежать долой с — таких прекрасных! — глаз…
(Не падать же, ей-богу, на колени!)
И до утра рыданьями глухими
Тревожить гладь околоплодных вод…“

„Хоть бодры телом и душой бывают старики,
Сравняться с молодыми им — потуги нелегки! Пристала ль белой бороде горячность юных лет?
Пожухнув, вновь не зацветут вовеки лепестки. И странно, если невпопад, как юный, скор старик,
А молодой — в повадках стар, рассудку вопреки. В ходьбе подмогою — клюка, а пика — ни к чему:
Помехой будет, если взять ее взамен клюки. Но и с клюкой не будет прям согнувшийся в дугу,
И если б юный это знал, согнулся бы с тоски! Когда глаза запали вглубь, считай, что сильный муж
Смущенье слабости укрыл в запавшие зрачки! Вот стар я стал, и осужден я сплетнями ханжей:
Про тайные мои грехи твердят клеветники. А те, кто в юности чисты, пусть вознесут хвалу
За то, что Бог укрыл от них бесчестья тайники. Никто не волен — стар ли, юн — в добре или грехе,
И те, кто ропщет на судьбу, от блага далеки. Кто в молодости был строптив, веленьям не внимал,
Укоры совести его под старость велики. Господня благость — океан: надежду буря шлет,
Отчаяньем, о Навои, себя не допеки!“

„Выбирайте человека так, словно вы слепы. Закройте глаза и почувствуйте, что вы думаете об этом человеке. О его доброте, верности, проницательности, преданности, о его способности позаботиться о вас и позаботиться о себе самом, как о независимом существе. Хотя особенности нашей культуры влияют на многое, и то, что мы видим нашим внешним взглядом, очень важно, гораздо важнее то, что мы видим и воспринимаем нашим внутренним взором, когда наши глаза закрыты.“

„Когда вы в последний раз смотрели в небо, в котором всю ночь мерцают звёзды? Говорят, что звёзды — это души тех, кто ещё не родился, и каждый раз, когда на небе падает звезда, где-то на земле появляется новая жизнь, но этот мерцающий свет остается в каждом из нас. Когда глаза блестят от счастья или от слез, этот свет греет нас. Он греет даже когда никого не остается рядом. Мы играем роли в жизни, потому что легче изменить свой образ, чем себя. И парадокс заключается в том, что актеры, читая строки сценария, написанного не ими, пытаются их прожить. Но сценарий твоей жизни никто, кроме ТЕБЯ не напишет! И только ТЫ решаешь какой будет следующая глава, только ТЫ решаешь, кто главный герой, и только ТЫ решаешь, когда настанет тот момент, чтобы та звезда, которая когда-то упала с неба, снова засияла в твоих глазах, и сквозь шум люди, услышав всего лишь три слова, перестали играть и начали жить: КАМЕРА. МОТОР. НАЧАЛИ!“

„Мы — это наш язык. Не ислам, не социализм, не монархия, не независимость. Азербайджан — дитя нашего тюркского языка. Без него нет страны, а значит, и нас. И в наши дни, на наших глазах происходит геноцид языка.“

„Когда вы обнимаетесь
у меня на глазах,
Я никак не могу решить,
на чьем месте хотела бы оказаться.“

„Когда ты молод, популярен, но у тебя перед глазами нет хорошего примера, как строить свою жизнь, ты можешь наделать много ошибок. Слава Богу, что вся моя семья в шоу-бизнесе. Я выросла на съемочной площадке. Мои родные знают обо всех трудностях актерской жизни не понаслышке, они очень помогают и поддерживают меня.“

„О музыка! Отзвук далекого гармоничного мира! Вздох ангела в нашей душе! Когда замирает слово и объятие и наполненный слезами глаз, когда наши немые сердца в одиночестве томятся за решеткой нашей груди — о, тогда только благодаря тебе могут они послать друг другу отклик из своих тюрем, соединить в одной пустыне свои далекие стоны.“

„Очень важно, чтобы произошло пересечение актера и человека, которого он играет. Даже если играешь реально существовавшую личность, все равно проецируешь ее на себя, думаешь, как бы ты повел себя в таких же обстоятельствах. Актеру нужно много наблюдать вокруг, у актера в жизни должны быть большие глаза…“

„Как вот с любовью: в секунду — он, никто другой. Так чтоб нутро, синхронно с бровью, вскипало вольтовой дугой, чтоб сразу все острее, резче под взглядом его горьких глаз, ведь не учили же беречься, и никогда не береглась.“

„Людям, которые действительно хотят путешествовать, даже маршрут продумывать не надо. В этом и состоит кайф. Перед тобой – непредсказуемость, ты не знаешь, куда поедешь. Езжай, куда глаза глядят, а там – посмотрим. Главное, чтобы деньги с собой были.“

„В хорошем фильме глаза не ищут ляпы и недочёты. Глаза смотрят фильм. Если Тарантино снял своих «Бесславных ублюдков» изначально показывая, что он дурачится, то Михалков снял отечественную версию «Бесславных ублюдков» с абсолютно серьёзным выражением лица. В итоге не получилось никаких ответов, ни нашей версии, но даже если забыть все ляпы, всю ложь, заставить себя сопереживать героям, забыть, что фильм стоит пятьдесят миллионов долларов, мне всё равно кажется, что получился бы плохой набор плохо связанных новелл. До сих пор не могу осознать, что этот же человек снимал «Свой среди чужих». <…> Хочется задать вопрос: почему нельзя было снять фильм о нормальных людях, о доблестных поступках, основываясь на настоящих фактах и настоящей истории?“

„С деньгами у Маяковского всегда происходили неувязки, несмотря на очень стройную концепцию денежного обращения. Ещё до революции мы столкнулись как-то на Надежденской улице. Маяковский вышел от зубного врача и с гордостью показал мне искусственный зуб.
— Сколько стоило? — полюбопытствовал я.
— Поэты тянут авансы в издательствах, но не платят дантистам. Дантисты должны смотреть на нас собачьими глазами и получать гонорар нашими автографами, — улыбнувшись, ответил Маяковский.“

„Поэты пытаются заменить людям глаза, чтобы тем самым изменить действительность. Потому они, в сущности, враждебные государству элементы, — они ведь хотят перемен. Государство же и вместе с ним все его преданные слуги хотят незыблемости.“

„А вот, например, когда тебе бьют морду пьяные отморозки у ночного магазина, ты играешь роль такого грустного парня с глубоким взглядом, непонятым и презренным. Главное — подобрать себе роль. И тогда всегда можно найти оправдание. Даже если ты сел в говно на глазах у тысячи.“

„Мы живем в эпоху, когда важнее всего глаза. И кино, и изобразительное искусство довольно сильно пугают нас, тех, кто занимается словом.“

„Телевизор лучше не включать, один криминал и вранье. К окну подойти на мир посмотреть, так глазу не за что ухватиться. Погода опять дрянь. Уже весна, а деревья всё голые. Стоят, как столбы висельные. К зеркалу подойти страшно. В глазах тоска стоит, да и лысина уже проклюнулась, и живот висит, смотреть противно. Только повеситься остается. Вот на этом самом столбе висельном. Ночью выйти и повеситься. Так холод же собачий, хоть и весна! Комедия, говорите? Вся жизнь наша сплошная комедия.“

„С семи до одиннадцати — это большой кусок жизни, полный притупления и забытья. В этом возрасте мы постепенно теряем дар общения с животными, а птицы перестают садиться на наши подоконники, чтобы поболтать. Постепенно наши глаза привыкают к тому, что видят, и начинают оберегать нас от чуда.“

„Я любовников счастливых
Узнаю по их глазам:
В них сияет пламень томный -
Наслаждений знак нескромный.“

„Приглашение к флирту пишут глазами.“

„Подобно тому, как ветки и плоды украшают дерево, а густой лес — гору, так мужа украшают его дети и его жена. Человек, у которого нет ни братьев, ни жены, ни сыновей, незначителен в глазах своих врагов. Он подобен дереву, растущему на перекрестке дорог: каждый прохожий рвет его плоды, все звери полевые объедают его.“

„Почему я должен закрывать глаза на её недостатки? А если они мне нравятся?“

„Что это у вас, Фаина Георгиевна, глаза воспалены?
— Вчера отправилась на премьеру, а передо мной уселась необычно крупная женщина. Пришлось весь спектакль смотреть через дырочку от сережки в ее ухе.“

„Чем старше я становлюсь, тем больше понимаю, что нужно смотреть на личность человека. Когда ты юн, тебе бросаются в глаза всякие привлекательные и яркие люди, и ты такой: «Боже мой, дайте мне его!». Но потом ты взрослеешь и понимаешь, что внешность исчезает со временем. Личность — это то, что останется с человеком надолго. Внешность? Да он уже не будет выглядеть так лет через 10, что уж говорить через 50. Но зато кто-то может заставлять тебя смеяться в 70 так же, как заставлял в 20.“

„Когда тебе изменяют, лучше пребывать в неведении, но если уж повязка сорвана с глаз, то предпочтительнее видеть четко, чем неясно.“

„Таким образом, сущность вещей есть «необходимое бытие», и Вселенная, составляющая совокупность вещей, с точки зрения сущности не нуждается в другой сущности и не находится в зависимости от какой-либо причины. Вселенную в смысле сущности нельзя признать «возможным бытием», нуждающимся в причинности, так как иначе предстанут перед глазами сцепление и бесконечность; сущности вещей, представляющей собою единое и необходимое бытие, не предшествовало и не последует небытие, и эта сущность вещей не имеет ни начала, ни конца, но видоизменения и переходы ее в своем множестве в материи бесчисленны и беспрерывны и так же достоверны, как прилив и отлив моря.“

„Главный парадокс успеха: поднявшись так высоко, на кого же смотреть снизу вверх влюблёнными глазами?“

„Не надо ругать вермут за то, что он не мадера. Он вермут, и это у него на этикетке написано. Женщина есть женщина. От нее зависит продолжение и улучшение рода человеческого. Она должна много думать об этом, а также иметь достаточную свободу выбора. И не надо называть первое ограниченностью, а второе распутством. Смотреть в глаза правде закона природы, и вам не придется страдать из-за женщин.“

„Возьмем, к примеру, слова Шейлин Вудли: «Я думаю, что идея о том, что надо дать власть женщинам, а у мужчин отнять власть, никогда не будет работать, потому что необходим баланс». Давайте просто закроем глаза, глубоко вздохнем и постараемся помнить о том, что нам нужно просто перечислить факты. Вернитесь к определению сути феминизма и начните оттуда. Можно попробовать сказать: «Феминистское движение никогда не предлагало и не предлагает лишить мужчин прав. Такие идеи просто-напросто не имеют никакого отношения к феминизму. Феминистки борются за то, чтобы разделить власть поровну между мужчинами и женщинами».“

„Зачем ты так нагло смотришь женщинам в лицо? — Всегда смотрю. Женихом был — смотрел, был влюблён — смотрел. Ищу своего лица. Глаз и губ.“

„И я нашел твои глаза, дитя!
Ты подарила мне твой дивный мир -
Мир ощущений зыбких и прекрасных.
И будь я проклят, если я предам!“

„Уехать, уехать, уехать,
Исчезнуть немедля, тотчас,
По мне, хоть навечно, по мне, хоть
В ничто, только скрыться бы с глаз,
Мне лишь бы не слышать, не видеть,
Не знать никого, ничего,
Не мыслю живущих обидеть,
Но как здесь темно и мертво!
Иль попросту жить я устала —
И ждать, и любить не любя…
Все кончено. В мире не стало —
Подумай — не стало тебя.“

„Он на глазах легко меняет цвет
И изменяется внезапно.
Цветок неверный он,
Изменчивый цветок,
Что называют — сердце человека.“

„Обнимаю слова, написанные о тебе, погружаюсь в бездну твоих голографических глаз. Иногда мне кажется, что тебя нет. Зову тихонько и ты приходишь изнутри, потому что ты часть меня, а я – тебя.“

„Господа писатели! Больших читателей становится все меньше и меньше. Их надо ценить. Их надо беречь. Большие, серьезные читатели постепенно становятся штучным явлением, настолько штучным, что я начинаю узнавать их в лицо в толпе и метро, как узнаю русских за границей. У этих людей не совсем обычные лица. Даже если в руках у них в это время нет книги. У них необычные глаза. Они смотрят на жизнь иначе. Через прочитанное.“

„Я видел и как ставят к стенке, и к стенке ставили и меня самого. Никакая жизнь перед глазами, конечно же, не пробегает. Все это чушь собачья. Лично я вообще думал только об одном — сможет ли он убить меня с первого выстрела, или не сможет. И, потому, как он торопливо дергал затвор, понял — не сможет.“

„Это верно, что люди выигрывают в наших глазах, если узнаешь их поближе. Они становятся загадочнее.“

„«Бухгалтер! Умеет только заначки на черный день создавать, — так прямо мне в глаза сказала одна известная депутатка. — И вообще финансисты в развитии ничего не понимают. Стратегию должны писать промышленники и технологи!». Хорошо еще, что не сантехники…“

„Если Вам представится выбрать, какой смертью умереть, какой способ Вы выберете?
— Помните, как умирает герой в «Весне…»? Заклеивает рот, глаза, ноздри бумагой. Вот именно так, постепенно перекрывая доступ звуку и изображению.“

„О, мелочный расчет, всечасный и подспудный,
Чередование расчисленных затей -
Задора шалого, печали безрассудной,
Покорности немой — что хочешь делай с ней! Что хочешь делай с ней! Бери ее такую -
Прикрытые глаза, полуоткрытый рот, -
Когда, умолкнув вдруг, сдается поцелую,
Закинет голову — и даже этим врет!“

„Под присмотром всегда держи свои владенья,
Ибо владенье ждет забот и наблюденья.
Два уха у тебя, два глаза у тебя —
Вот для твоих ворот надежнейшие звенья.
Учись и познавай! В превратностях судьбы
Познания твои — одно твое спасенье.
Кто знания щитом себя вооружил,
Тот в шуме бытия не знает треволненья.
Еще один совет: ты послухам не верь!
Молва всегда молва: шумит! Но тем не менье
Услышанным словам, услышанным вестям
С увиданным тобой — не может быть сравненья.
Поэтому слушков, как зайцев, не лови:
Всему, что услыхал, потребуй подтвержденья.
И наконец, еще: слова не есть дела.
Деянье — это плоть! Слова же — только тени…
Ты можешь сотни лет о жемчуге твердить,
Но если не нырнешь — он твой лишь в сновиденье.“

„Я отпустила руки — они полетели обнимать деревья.
Я отпустила ноги — они преклонили колени перед Богом.
Я освободила глаза — они перестали искать место для жизни.
Я дала своему рту свободу, и он замолчал в тихом удивлении и тишине.
Я стала сердцем и теперь не могу остановиться.“

„Успех – всегда наилучшая месть. Преуспевать на глазах у всех тех людей, которые говорили тебе, что ты дерьмо, и вели себя ужасно, просто осознание того, что они были не правы.“

„На суде в Нюрнберге я сказал: «Если бы у Гитлера были друзья, я был бы его другом. Я обязан ему вдохновением и славой моей молодости так же, как позднее ужасом и виной».
В образе Гитлера, каким он был по отношению ко мне и другим, можно уловить некоторые симпатичные черты. Возникает также впечатление человека, во многих отношениях одаренного и самоотверженного. Но чем дольше я писал, тем больше я чувствовал, что речь шла при этом о поверхностных качествах.
Потому что таким впечатлениям противостоит незабываемый урок: Нюрнбергский процесс. Я никогда не забуду один фотодокумент, изображающий еврейскую семью, идущую на смерть: мужчина со своей женой и своими детьми на пути к смерти. Он и сегодня стоит у меня перед глазами.
В Нюрнберге меня приговорили к двадцати годам тюрьмы. Приговор военного трибунала, как бы несовершенно ни изображали историю, попытался сформулировать вину. Наказание, всегда мало пригодное для измерения исторической ответственности, положило конец моему гражданскому существованию. А та фотография лишила мою жизнь основы. Она оказалась долговечнее приговора.“

„Там что-то жгли. К яме подъехал грузовик и вывалил в нее свой груз — это были маленькие дети. Младенцы! Да, я это видел, собственными глазами… Детей, объятых пламенем.“

„Я тут недавно встретила свое прошлое — оно все так же сидит перед компьютером и у него все те же царапинки на запястье.
Знаешь опять весна, а я снова брошена, то есть все та же — мелкая, неуютная, солнце в глазах и руки в чернильной пасте.
Время не режет — просто меняет рейтинг, Вроде бы был ребенок — теперь божок, Холодно, — плачет, — холодно мне, согрейте! Только ухватишь за руку — обожжет. Слушай, до нас ему, в общем-то, мало дела, Так, проходя, морщинку смахнуть с чела, Знаешь, я даже как-то помолодела, Снова линяю в гости по вечерам. То есть бежать, бежать — и всегда на старте, Вроде бы так старалась, жила, росла, Помнишь, была такая — ни слов, ни стати, Вот и теперь примерно такой расклад. Даже неясно — девочка или мальчик, А разобраться так и не довелось. Помнишь, ходил дракончих, ночной кошмарчик, Зыркал недобро, цепко из-под волос. Брызгалась лампа искорками в плафоне, Ноги росли, плыла голова, а ты Жил у меня паролем на телефоне — Те же четыре буквы — для простоты. Слышишь — ее не трогать, она укусит, Или засадит в горло свою любовь, Время меня застало на третьем курсе, Дав мне четыре года побыть любой. То есть побыть собой. Ну скажи на милость, Дергалась, трепыхалась — и хоть бы хны. Ты вот ну хоть на чуточку изменилась, Кроме короткой стрижки в разводах хны? Видимо, слишком мало тебя пороли, Мало стучали в темечко мастерком. Ходишь, запоминаешь его паролем, Мечешься, забываешь его стихом. Время не лечит — просто меняет роли, После спектакля — тот же виток судьбы. Если ты набиваешь его паролем, Значит, ты не сумеешь его забыть. Что же, не веришь? Радуйся, смейся, спейся, Мучайся, издевайся, на том стоим. Только ты снова щелкаешь по бэкспэйсу, только он снова снится тебе своим.“

„В этом городе улицы липнут к ногам,
Увлекая в безумие всех достоевских.
Раздеваю глазами тебя донага,
Невзирая на «если»…“

„Разъяснение дела зависит столько же от вопрошающего, сколько и от рассказчика. Человек несведущий не в состоянии ни расспросить свидетелей-очевидцев, ни уяснить себе совершающееся у него на глазах.“

„Свет разума находится со стороны тех, кто стремится снять шоры с глаз.“

„Решение составлялось на глаз, лучше сказать на слух, скорее по силе криков, чем по большинству голосов.“

„Она идет издалека. Неизвестно откуда, неизвестно куда. Она просто влюбленная женщина. Ее нежность и терпение безграничны. Ее поцелуи оставляют шрамы в сердце. Ее глаза полны боли и самоотречения.“

„Всякий раз меня потрясает, всякий раз волнует, кто-нибудь… разыскивает меня, чтобы повидаться, и, если кто скажет, будто я млею от ложной скромности, я отвечу тому: шакал воет, автобус едет, — нет уж, видно, мне так и суждено остаться собачонком, который признательно пожирает глазами тех, кто любит его, — это выше моего разумения, так что — точка и абзац.“

„Народный интеллигент — это человек, который уже способен понять тонкий намек, но еще может дать за него в глаз.“

„Мне надоел мой век, я веку надоел.
Глазами опыта я вижу свой удел.
Когда придет мой час, мне сам собою с плеч
Седую голову снесет индийский меч.
Жизнь — верховой верблюд; мы держимся в седле,
Пока воровка смерть не спрячет нас в земле.
Аль-мутакарибу подобен этот мир,
И на волне его я одинок и сир.
Беги, утратив цель! С детьми Адама связь
Наотмашь отруби, живи, уединясь!
Сражайся иль мирись, как хочешь. Друг войны
И мирной жизни друг поистине равны.“

„Вот каковы мужчины! Они больше стыдятся своих слез, чем своих грехов! Почему не показать сжатый кулак? Но плачущие глаза — нет!“

„Ибо она повсюду рыщет, Глаз днем и ночью не смыкает И постоянно жертвы ищет, И каждого она хватает Там, где ты трудишься прилежно, Как бессловесная скотина, Где мыслишь ты, как безнадежна Столетья нашего картина. И как бы ты ни веселился, Позабывая о кончине, Как в хороводах ни резвился В своем величье и гордыне, Ты смерть словами не обманешь, Она щадить тебя не станет, А если откупаться станешь, Любых сокровищ недостанет.“

„Глаза сдаются возрасту без боя,
меняют восприятие зрачки,
и розовое всё и голубое
нам видится сквозь чёрные очки.“

„Так понимаешь ли ты теперь, что боговидцы причастны непостижимому Духу, который им заменяет и ум, и глаза, и уши и благодаря которому они и видят и слышат и понимают? Ведь раз у них успокаивается всякое действие ума, то чем ангелы и равные ангелам люди видят Бога, как не силой Духа? Их видение не есть ощущение, поскольку они воспринимают свет не через органы ощущения, и оно не есть мышление, поскольку они находят его не путем рассуждений и рассудочного знания, а через оставление всякого умственного действия; следовательно, оно никоим образом не мечтательный образ, не мысль, не представление и не вывод из умозаключения.“

„Проще насытить брюхо обжоры, чем его глаза.“

„Сердцу ненавидеть непривычно,
Сердцу ненавидеть несподручно,
Ненависть глуха, косноязычна.
До чего с тобой, старуха, скучно! Видишь зорко, да ведь мало толку
В этом зренье хищном и подробном
В стоге сена выглядишь иголку,
Стены размыкаешь взором злобным. Ты права, во всем права, но этой
Правотой меня уж не обманешь,-
С ней глаза отводятся от света,
С ней сама вот-вот старухой станешь. Надоела. Ох, как надоела.
Колоти хоть в колокол набатный,-
Не услышу. Сердце отболело,
Не проймешь. Отчаливай обратно. Тот, кто подослал тебя, старуху…
Чтоб о нем ни слова, ни полслова,
Чтоб о нем ни слуху и ни духу.
Знать не знаю. Не было такого. Не было, и нету, и не будет.
Ныне, и по всякий день, и присно.
Даже ненавидеть не принудит,
Даже ненавидеть ненавистно.“

„Ты живешь, смиренницей прекрасною.
Всю себя лишь для себя храня.
Доцветаешь красотой напрасною,
Прелестью, лишенною огня. Стройностью твоей, твоей походкою
Восхитится каждый, кто ни глянь.
Красоте зеленых глаз с обводкою
Позавидовать могла бы лань. Алощекая и темнобровая,
Ты и впрямь на диво хороша…
Гордая, холодная, суровая,
Самопоглощенная душа. Мраморная прелесть безупречная,
Совершенства образец живой…
Самоотречение беспечное,
Безоглядное — удел не твой. Есть возможное и невозможное,
Ты меж них границу провела
И живешь с оглядкой осторожною,
Ни добра не делая, ни зла.“

„Мы должны увидеть детей глазами Иисуса и Иисуса глазами детей, тогда нам станет понятно, что ребёнок – это не пол человека, а полноценная личность, взрослый же – это как раз пол человека, так как половину жизни он уже прожил.“

„Каждый мужчина знает, что если подойти к женщине ласково, она сделает все что угодно и обойдется без чего угодно. Он знает, что несколько ничего не стоящих комплиментов, несколько слов о том, какая она хорошая хозяйка, как хорошо помогает ему, заставят ее экономить каждый цент. Каждый мужчина знает, что если он скажет жене, что она выглядит обворожительно красивой в своем прошлогоднем платье, она не променяет это платье на самую последнюю парижскую новинку. Каждый мужчина знает, что целуя жену в глаза, он может закрыть ей их на очень и очень многое, сделав ее слепой, как летучая мышь, и что достаточно ему поцеловать ее в губы, чтобы она стала нема, как рыба.
И каждой жене известно, что муж ее знает все это о ней потому, что она сама снабдила его исчерпывающими сведениями о том, как с ней следует обращаться, чтобы достигнуть цели. И ей никогда не понять, сердиться ли на него или возмущаться им, потому что он скорее будет ссориться с нею и получать за это скверно приготовленную еду, скорее согласится на то, что она будет транжирить его деньги, он же станет покупать ей новые платья, автомобили и жемчуг, он скорее пойдет на все это, чем позаботится о том, чтобы немного польстить ей и обходиться с ней так, как она просит.“

„Глупо спорить, будто не выражаешь себя одеждой, которую носишь. Внешний вид очень важен. Если я выгляжу так же, как и пою, это помогает мне. Ведь люди больше привыкли воспринимать все глазами, а не ушами. Я хочу показать: да, я — экстремистка, я обожаю крайности!“

„Ясно в мире или гроза,
Чёрное или белое —
Сначала всему научат глаза,
Потом уже руки сделают.
Простор зовёт тебя или глушь,
Прямая или кривая,
Глаза — продолжение наших душ,
Совесть наша живая.
Бывает, в глазах не увидишь дна.
Не можешь найти ответа.
Глаза меняют свои тона.
Меняют глубине цвета.
И ясно в мире или гроза,
Друга встретил, врага ли,
Нам ведь затем и даны глаза,
Чтоб мы никогда не лгали.“

„В глазах Европы все преступление раздела Польши заключается именно в том, что Россия усилилась, возвратив себе свое достояние.“

„Нельзя полагаться на глаза, если расфокусировано воображение.“

„Как белый камень в глубине колодца,
Лежит во мне одно воспоминанье.
Я не могу и не хочу бороться:
Оно — веселье, и оно — страданье. Мне кажется, что тот, кто близко взглянет
В мои глаза, его увидит сразу.
Печальней и задумчивее станет
Внимающего скорбному рассказу. Я ведаю, что боги превращали
Людей в предметы, не убив сознанья,
Чтоб вечно жили дивные печали.
Ты превращён в моё воспоминанье.“

„Где эти старики седые, Что были сердцем благородны, И где герои молодые, Что быстрой молнии подобны? Где юноши во цвете лет, Где те красавцы в полной силе? Ты видел их в глаза — их нет, Тех, что прекрасно говорили!“

„У твоего мужа отсутствующий взгляд, глаза человека, который никогда не знал себя и потому имеет удивленный вид. Волосы его — ниспадающие волны, подобные водам отлива. Лишь рыбы, которых он ловит, знают его, но они умирают.“

„Нам порой очень непросто бывает разрешить себе вернуться в детство, посмотреть на него уже взрослыми глазами. Но тот, кто принял всё, что произошло с тех пор, когда деревья были большими, неизбежно обретает чувство глубокого внутреннего покоя.“

„Мы каждый день врем друг другу, рядимся в чужие одежды и сочиняем себя, чтобы лучше выглядеть в глазах друг друга.“

„Холодное непонимание в глазах людей — старый захмелевший знакомый, сидя вечерком на лавочке среди своих проблем и потягивая пиво, обязательно объяснит нам, как нужно жить реально, не забивая себе голову всякими сказками… Спившийся мужик, пытающийся продать за тридцать рублей снятую с себя рубашку, чтобы похмелиться, обязательно скажет, что нам, малолеткам, не следует учить его жизни… Пьяная шлюха, после того как выйдет из комнаты очередного любовника, обязательно прошипит, что любви нет на Земле. Очередной «реалист» обязательно будет посмеиваться в спину во время всего этого… Ещё один близкий друг завтра скажет: «Людей не изменить, надоела мне эта бессмысленная борьба»… и одиночество внутри станет больше.“

„Грань, которая отделяет нас от прошлого, похожа на потайную дверь, скрытую от посторонних глаз.“

„Влюбляешься не в блондинку или брюнетку, не в длинные ноги или красивые глаза — влюбляешься в женщину.“

„В Мексике я раздобыл себе бойцовскую маску. Зеленую, с желтыми зубами, выпученными глазами и черными патлами, торчащими вверх. Рестлера, которому она принадлежала, звали Эль Планта или как-то так. Он и его напарник были карликами, публика их любила и с деньгами у них было все в порядке. Оба умерли молодыми — две престарелые проститутки отравили их, не удовлетворившись обычным гонораром.
Так вот, к чему я это говорю…
Если уж вы решили сделать карьеру профессионального рестлера, то не снимайте шлюх!“

„Да, зрение трёхмерно!
Я это знаю. Но…
Четвёртое, наверно,
Нам всё-таки дано.
Ведь в каждом нашем часе,
Как жизнь ни вороши, —
У нас ещё в запасе
Есть зрение души.
И если суть подспудна
И ночь темным-темна,
Глазам бывает трудно.
Но есть душа. Она
Светло и достоверно
Пройдёт любую глушь…
А зрение трёхмерно
Лишь для незрячих душ…“

„Прежде чем тебя изнасиловать я выколол бы себе глаза!“

„Гораздо легче и проще вести себя вежливо, смотреть людям в глаза и пожимать им руки.“