Цитаты о общий

страница 4

„Для нас лучше в средней полосе, для дагестанцев — в Дагестане, для сибиряков — в Сибири. Отдыхать, в общем, лучше у себя под боком, за городом, на даче. Главное — не забывать о клещах.“

„Расхождение взглядов может служить превосходной общей платформой.“

„В нашем тексте много цифр, не смущайся — это шифр.
Общий стиль тогда глубок, весь когда он между строк.“

„…Приехал общий командующий войсками Востока англичанин Мильн, жестокий и строгий человек, от которого ужасались все офицеры британской армии.“

„В общем же всё состряпанное мною здесь кушанье есть лишь итог моего жизненного опыта, который для всякого здравомыслящего человека может быть полезен как призыв действовать совершенно противоположным образом.“

„Где законы могут быть нарушены под предлогом общего спасения, там нет конституции.“

„В Гаштейне общий стол невыносимо худ“

„Часто самому прозорливому [фондовому брокеру] выгоднее не предугадывать реальный ход событий, а понимать психологию толпы – и поступать наперекор общему безумию. Такой игрок, как бы высоко себя не ставил, на деле понимает немногим больше, чем толпа.“

„На свете нет ничего столь же мне ненавистного, как коллективная деятельность, эта коммунальная помывочная, где скользкие и волосатые мешаются друг с другом, только увеличивая общий знаменатель бездарности.
Предисловие к «Лолита: Сценарий.»“

„Легионы комментаторов и аналитиков, политологов и политтехнологов обрушивают на наши головы мириады хитрых, льстивых, лукавых, лживых словес. Словеса эти, при всей их видимой, внешней "плюралистичности", на деле направлены к общей, единой цели: не дать нашему народу очнуться от идеологического дурмана, помешать русскому человеку ясно увидеть свое нынешнее положение, вернуться к своим традиционным духовным корням, самостоятельно разобраться в том, что происходит сегодня с Россией.“

„Нам противостоит общий враг. Когда-то советская пресса именовала его "мировым империализмом". Сегодня мы можем уточнить это старое название. Агрессивный глобализм, спешно возводящий под знаменами "нового мирового порядка" либерально-апокалиптическое "царство зверя"“

„Таков общий порок великих и свободных государств: зависть сопутствует там славе, унижению подвергаются люди, которые кажутся слишком высоко стоящими, и бедняки с раздражением глядят на недоступное им богатство богачей.“

„Свобода и ответственность — две стороны одной и той же монеты, без второй нет первой. Но раб по определению безответственен, за него отвечает хозяин. Для раба существует воля — что хочу, то и ворочу, — не имеющая ничего общего со свободой.“

„Мужчина не должен быть всем нашим миром, но должен быть одной из его частей, стоя в общем ряду.“

„Мой друг Вова Резник, ныне покойный, в свое время мне так объяснил основной постулат Дао: если ты упал в воду, есть два пути. Один — начать пытаться плыть против течения, сопротивляться. Тогда очень быстро теряешь силы и тонешь. А другой — плыть по течению, и где-нибудь тебя к берегу прибьет. А по берегу ты сможешь вернуться к тому месту, куда тебе надо. Это, в общем, очень мудро.“

„С этими «добрыми утрами» надо бороться, как с клопами, тут нужен дуст. Умиляющуюся девицу и авторов надо бить по черепу тяжелым утюгом, но это недозволительный прием, к великому моему огорчению. Все эти радиобарышни, которые смеются счастливым детским смехом, порождают миллионы идиотов, а это уже народное бедствие. В общем, всех создателей «Веселых спутников» — под суд! «С добрым утром» — туда же, «В субботу вечером» — коленом под зад! «Хорошее настроение» — на лесозаготовки, где они бы встретились (бы!» с руководством Театра им. Моссовета и его главарем – маразмистом-затейником Завадским.“

„В общем, это песня о безбашенной вечеринке, отгремевшей пару недель назад. Называется «Что я делал прошлой ночью?»
Эй-эй-эй! Что я делал прошлой ночью?
Я заснул, рыдая в подушку.“

„Патриотизм состоит не в пышных возгласах и общих местах, но в горячем чувстве любви к родине, которое умеет высказываться без восклицаний и обнаруживается не в одном восторге от хорошего, но в болезненной враждебности к дурному, неизбежно бывающему во всякой земле, следовательно, во всяком отечестве.“

„Творческие ценности не имеют ничего общего с социальными ценностями. Сначала — созидание, затем анализ и оценка. Когда вы ставите оценку впереди, вы убиваете творчество. Творчество абсолютно непредсказуемо и свободно.“

„Что общего между театром и тюрьмой? Никогда не знаешь, с кем будешь сидеть.“

„Есть общий знаменатель нежности – это великое качество человека. Человек, лишенный нежности – не человек. Человек суровый, жесткий не существует. Человек, который не плачет, — не существует. Такие люди наводят на меня ужас. Этого не может быть. Надо быть эгоистом, чтобы никогда не плакать – будь то от стыда или от радости. Я очень люблю это качество – нежность.“

„В жизни есть два основных правила, одно общее, другое частное. Первое из них гласит: рано или поздно каждый получит то, чего хочет, если только постарается. Таково общее правило. Частное правило гласит, что каждый отдельный человек в большей или меньшей степени есть исключение из общего правила.“

„Человек себе не принадлежит. Человек — принадлежность общая.“

„Считаясь с необходимостью моего пребывания при армии, доколе обстоятельства того требуют, повелеваю образовать при мне и под моим председательством Верховное совещание в составе главнокомандующего, его помощников, начальника его штаба, генерал-квартирмейстера, председателя совета министров и министров военного, внутренних дел, иностранных дел, путей сообщения, финансов, снабжения и продовольствия или их заместителей. На Верховное совещание возложить обработку общих указаний по управлению страной для объединения деятельности отдельных ведомств и согласования её с работою армий.“

„Не будет между нами согласия до тех пор, пока мы не найдем себе общего врага.“

„Все взрывы, в семье, происходят не столько по каким-то реальным причинам, сколько от общей усталости, от нервов, от стрессов, от несдержанности.“

„Дружба — это страстная платоническая любовь. Плюс общие интересы. Это бескорыстная помощь, это непрекращающаяся потребность в человеке. Даже если его нет рядом. Дружба — это то, что выдерживает испытание временем. То есть то, что никогда не проходит. Не бывает бывших друзей, по-моему. Или друзей детства…“

„Общая совокупность всех знаний никогда не меняется, вся разница лишь в том, что иной раз она проявляется сильнее, другой раз — слабее. Но первоисточник ее — внутри нас, и лишь там может быть она отыскана.“

„Несчастны мы все, что наша родная земля приготовила нам такую почву – для злобы и ссоры друг с другом. Все живём за китайскими стенами, полупрезирая друг друга, а единственный общий враг наш – российская государственность, церковность, кабаки, казна и чиновники – не показывают своего лица, а натравляют нас друг на друга.“

„Истинного братства ничто не может разрушить между людьми (потому что основа его духовная, а значит, пребывающая вечно), «товарищество» может распасться в любую минуту, в ту минуту, как только разойдутся общие интересы тех, кто составляет это «товарищество». И мы это видим постоянно.“

„Бывало ли такое, чтобы две молчаливые души, такие непохожие, так подошли друг другу? Конечно, мы часто чувствуем одинаково, но даже когда мы ощущаем что-то по-разному, мы все таки понимаем друг друга, хоть у нас нет общего языка. Нам не нужны слова, произнесенные вслух. Мы для этого слишком непонятны и загадочны.“

„Мне интересны люди, интересно узнавать и открывать их… Интересно работать, понимая, что это не самое главное в жизни… Интересно наблюдать за тем, как растут и взрослеют дети. Ну, в общем, интересно жить.“

„Я убежден, что счастье не имеет ничего общего с деньгами.“

„Быть честным человеком для каждого — значит жить для блага общего, жертвовать общему личным интересом.“

„Любовь надо понимать не только как удовлетворение здорового полового инстинкта. Необходимо, чтобы это чувство, которое дает много радости, связывалось с идейной близостью, со стремлением к одной цели, с борьбой за общее дело.“

„Невозможно определить смысл жизни в общем, он различается от человека к человеку и от момента к моменту.“

„Нет ничего такого, что считается вредным (в общепринятом смысле) и при этом не может в некоторых случаях оказаться благотворным, и ничего такого, что считается благотворным и не может при определенных обстоятельствах причинить вред. Чем сложнее система, тем слабее в ней понятие Общего.“

„Умереть совершенно необходимо. Пока мы живы, нам недостает смысла, а язык нашей жизни (с помощью которого мы выражаем себя и потому придаем ему столь большое значение) непереводим: это хаос возможностей, это непрерывный поиск связей и смыслов. Смерть молниеносно монтирует нашу жизнь, она отбирает самые важные ее моменты (на которые больше не могут повлиять никакие новые, противоречащие или не соответствующие им поступки) и выстраивает их в некую последовательность, превращая наше продолжающееся, изменчивое и неясное, а значит, и не поддающееся языковому описанию настоящее в завершенное, устойчивое, ясное и, значит, вполне описуемое языковыми средствами (в рамках Общей Семиотики) прошедшее. Жизнь может выразить нас только благодаря смерти.“

„Обычное дерьмо. Чувство юмора, немного опасности, в общем веселье. А, еще доброта, вот это самая важная и сексуальная особенность. Все женщины, поголовно все, обладают потенциалом быть сексуально привлекательными, и это не имеет никакой связи с тем, что на них одето. Я так считаю.“

„Есть люди, которые пишут такое прозрачное, как горное озеро с узкими берегами. Они сочиняют его и тут же прячут, чтобы никто, не дай бог, не топтал ногами, оно настолько тонкое, незаметное, как платье у короля, только настоящее, залетное, неземное, залетнее, чем-то насквозь заоблачным нас поящее.
Есть женщины, которые вьплядят столь прекрасными, что даже стыдно дышать с ними тем же воздухом, они на тебя посмотрят — ну только раз, на миг — и можно счастливым сдохнуть, и каждый вот сдыхал, они такие легкие, незнакомые, одновременно слабенькие и сильные — вот, кажется, только что ведь поил молоком ее, кормил с ладошки дольками апельсинными, она смеялась, думала что-то важное, спросила что-то типа: «Посуду вымыл ведь?», потом взглянула нежно глазами ~ влажными — и ты от счастья слова не можешь вымолвить.
Есть время — оно для каждого очень разное, когда становишься частью чего-то общего, допустим где-то на громком звенящем празднике, а может, в ночь пробираясь по лесу ощупью, твои движенья становятся слишком гшавньгми, и руки неловко застыли, мелодий полные, и значит, здесь твоя нота одна, но главная, сыграй ее, ну, пожалуйста, так, чтоб поняли.
Есть тот, у которого с нами одни лишь хлопоты, одни заботы, бессонницы и лишения, ему и так тяжело, он сжимает лоб, а ты и я глядим и ждем какого-то утешения, и ждем дороги правильной и единственной, так, чтоб пойти и выйти куда захочется. Стоит — замучен, тощ совсем, неказист — спиной, наверно, стонет — когда же все это кончится. А что поделать — сам ведь все это выдумал, копайся теперь в их обидах, изменах, ревности, он оглянулся и извинился — выйду, мол, вернусь и отвечу каждому по потребностям.
Сидит на крыльце и смотрит с испугом на руки — зачем все это, оно ж никому не нравится, а небо уже над ним разожгло фонарики и дышит холодом — ох, артрит разыграется.
А в доме пахнет лекарством, горелой кашею, болит висок и сердце стучит все глуше и… И он опускает голову, нервно кашляет и хрипловатым голосом: «Я вас слушаю…»“

„Я вырос с этой идеей — я американец, американцем быть круто. Я думал, что мы — единственные хорошие парни на свете. Со временем я понял, что это ничего общего с действительностью не имеет. Я просто не смогу тебе объяснить, как я разочарован. Никакой гордости не осталось в том, чтобы быть американцем.“

„У супружеских пар постарше часто можно заметить общие черты, из-за которых муж и жена становятся похожи, как брат и сестра; также у хозяина и собаки, которые долго прожили вместе, появляется сходство в манерах, одновременно смешное и трогательное.“

„А если спросить грубо материалистически: что даёт поэзия?
— Поэзия не развлечение и даже не форма искусства, но, скорее, наша видовая цель. Если то, что отличает нас от остального животного царства, — речь, то поэзия — высшая форма речи, наше, так сказать, генетическое отличие от зверей. Отказываясь от неё, мы обрекаем себя на низшие формы общения, будь то политика, торговля и т. п. В общем, единственный способ застраховаться от чужой — если не от своей собственной — пошлости. К тому же поэзия — это колоссальный ускоритель сознания, и для пишущего, и для читающего. Вы обнаруживаете связи или зависимости, о существовании которых вы и не подозревали, данные в языке, речи. Это уникальный инструмент познания.“

„Бывают мужчины, как наркотики. Выгоняешь их из своей жизни, потому что вместе невозможно, невыносимо и разрушает психику, а потом через некоторое время понимаешь, что физическая привязанность слишком велика. Потому что люди все равно животные, и секс, как не крути, играет в отношениях ключевую роль. А когда он лучший, то вообще умри все живое. И никакое взаимопонимание, общие интересы и прочий стаф не заменит этот наркотик. Это все равно, что заедать героиновую привязанность коробкой шоколадных конфет.“

„Оригинальное произведение братьев Гримм, пусть и не имеющее ничего общего с советским мультфильмом, тоже было весьма специфичным. Старые и брошенные хозяином животные встречаются по дороге в городок Бремен, где собираются стать музыкантами, не играя при этом ни на каких инструментах и не обладая вокальными данными. В принципе, у нас на эстраде это мало кому мешает.“

„Я не умел находить общий язык с людьми. Лицедейство казалось мне чудом, которое помогает выплеснуть мои эмоции без негативных последствий.“

„А младший ему: «Я, в общем, на вас!
На вашу баржу!..
На ваш канал!..
На всю вашу степь!..»“

„Трагедия — это крупные планы, комедия — общие.“

„Я не могу ничего сказать президенту Владимиру Путину, но думаю, что если он хочет исправить ситуацию, если он хочет, чтобы стало лучше, то всегда нужно находить общий язык с теми, кто с ним не согласен, разговаривать с ними.“

„Мы забывали некоторые очевидные истины, которые, в общем, долго выстреливали. Например, истина о том, что в России живет русский народ, что русский народ отличается от еврейского народа или тем более от украинского, как мы недавно выяснили.“

„Когда то меня было слишком много, и мне это казалось слишком странным. Меня же спрашивают о всякой ерунде, о косметике, которой я пользуюсь, — мне совершенно не интересно подобное обсуждать. К тому же я никогда не рассказываю о своей личной жизни. Но я всегда готова говорить о своей работе в театре, кино, в общем — когда есть информационный повод..“

„Музеи — дело народное, общее, и потому все должны работать бескорыстно.“

„81. Жить надо общими силами, так, как мы не жили. А приходится общими сложными силами жить. Это небывало по-новому, за счет природы, за счет нового потока. А Паршек у нас есть такой вожак.“

„Река времён в своём стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остаётся
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрётся
И общей не уйдёт судьбы.“

„Импульсивный, беззаботный, подвижный и буйный характер парижских рабочих всегда им мешал вступать в сообщества, как делают то английские рабочие при больших предприятиях. Эта упорная неспособность делает их беспомощными при отсутствии общего над ними руководительства и в силу только этого обрекает их на вечную опеку.“

„Условия труда русского оригинатора неизмеримо труднее, <чем Бёрбанка>, но много поразительно сходного в духовном облике того и другого. Оба более сорока лет трудятся над общим делом. Оба пришли к тому, что пути достижений в создании новых пород, пути улучшения современных сортов растений лежат в широком привлечении со всех концов земли растительных форм, в широком применении скрещивания их между собой, в скрещивании диких форм с культурными. <…> Как тот, так и другой на склоне лет, после полувекового упорного труда продолжают быть искателями, дерзающими идти вперёд.“

„В Японии наибольших успехов в экономике как руководитель добивается не тот, кто суетится, раздавая подробные инструкции своим подчиненным. Наибольших успехов добивается тот, кто дает своим подчиненным только общие директивы, внушает им уверенность в своих силах и помогает им хорошо делать свою работу. Благодаря такому отношению он получает больше оригинальных результатов и новых идей.“

„В общем, обыкновенно мало пользы для человека, если жизненный путь его слишком лёгок. Необходимость пробиваться тяжёлым трудом предпочтительнее изнеженности. Вступить в жизнь со сравнительно небольшими средствами, значит, быть вынужденным трудиться, труд же является главным условием успеха в жизни.“

„Юмор — инструмент познания жизни: если ты исследуешь какое-то явление, то найди, что в нём смешного, и явление раскроется тебе во всей полноте. Ничего общего с профессиональной юмористикой и желанием развлечь читающую публику всё это не имеет.“

„Я имею честь представить Палате следующий общий принцип: наша ответственность в этом отношении прямо пропорциональна нашей власти. Там, где большая власть, там и большая ответственность, где меньше власти, там меньше ответственности, а где нет власти, не может быть, я считаю, и речи об ответственности.“

„После того, как нам удастся собрать эти силы и общими усилиями устранить опасность войны, тогда настанет время заняться жалобами недовольных наций и избавиться от источников ненависти и зависти, коль скоро удастся устранить источник страха. Тогда-то и настанет пора для того, чтобы приступить к завершению всего труда, а именно к широкому и всеобщему сокращению отвратительного бремени вооружений, ибо, если они будут расти такими темпами, как теперь, это приведет лишь к банкротству и взаимному уничтожению.“

„Толстой — непревзойденный русский прозаик. Оставляя в стороне его предшественников Пушкина и Лермонтова, всех великих русских писателей можно выстроить в такой последовательности: первый — Толстой, второй — Гоголь, третий — Чехов, четвёртый — Тургенев. Похоже на выпускной список, и разумеется, Достоевский и Салтыков-Щедрин со своими низкими оценками не получили бы у меня похвальных листов.
Читая Тургенева, вы знаете, что это — Тургенев. Толстого вы читаете потому, что просто не можете остановиться. Идеологическая отрава — пресловутая «идейность» произведения (если прибегнуть к понятию, изобретенному современными критиками-шарлатанами) начала подтачивать русскую прозу в середине прошлого века и прикончила её к середине нашего. Поначалу может показаться, что проза Толстого насквозь пронизана его учением. На самом же деле его проповедь, вялая и расплывчатая, не имела ничего общего с политикой, а творчество отличает такая могучая, хищная сила, оригинальность и общечеловеческий смысл, что оно попросту вытеснило его учение. В сущности, Толстого-мыслителя всегда занимали лишь две темы: Жизнь и Смерть. А этих тем не избежит ни один художник.“

„Я понял, что музыка, которую я делал до сих пор, не имеет ничего общего со мной. Поэтому я вернулся в Германию, и у меня возникла идея создать проект, связанный с немецкой музыкой. Я хотел попытаться собрать машины и гитары вместе, чтобы звучало жёстко.“

„Толстой — непревзойденный русский прозаик. Оставляя в стороне его предшественников Пушкина и Лермонтова, всех великих русских писателей можно выстроить в такой последовательности: первый — Толстой, второй — Гоголь, третий — Чехов, четвёртый — Тургенев. Похоже на выпускной список, и разумеется, Достоевский и Салтыков-Щедрин со своими низкими оценками не получили бы у меня похвальных листов.
Читая Тургенева, вы знаете, что это — Тургенев. Толстого вы читаете потому, что просто не можете остановиться. Идеологическая отрава — пресловутая «идейность» произведения (если прибегнуть к понятию, изобретенному современными критиками-шарлатанами) начала подтачивать русскую прозу в середине прошлого века и прикончила её к середине нашего. Поначалу может показаться, что проза Толстого насквозь пронизана его учением. На самом же деле его проповедь, вялая и расплывчатая, не имела ничего общего с политикой, а творчество отличает такая могучая, хищная сила, оригинальность и общечеловеческий смысл, что оно попросту вытеснило его учение. В сущности, Толстого-мыслителя всегда занимали лишь две темы: Жизнь и Смерть. А этих тем не избежит ни один художник.“

„Материальное благополучие, дачи в Геленджике, часики, толстые попы на мерседесах - и, в общем, никаких других причин для существования у этой организации нет.“

„Скоро обнаружилось великое значение Москвы, то значение, которое одно дарует право быть истинною столицею страны. Москва внесла мысль о всей Русской земле и вместе о нераздельном государстве Российском. Пришло время единой Русской земле, доселе разделённой дроблением государственным, быть, наконец, и единым государством. Москва подняла знамя всей России и стала столицею. Она, скажем выражением древним, собрала Русскую землю. Первый союз русских княжеств под знаменем Москвы был на Куликовом поле, против общего врага, татар. При Иоанне III мысль Москвы высказалась яснее, когда наименовался он князем уже не московским, а всея России. Целость земли и целость государства — вот до чего должна дойти страна. Как скоро это достигнуто, — подвиг строения завершён, страна устроилась, сложилась, и ей остаётся только, не теряя этой целости, идти решительным путём совершенствования, с большей ясностью и силой сознавая свои начала и совершая свой народный подвиг в общем деле человечества. Столица, возникшая в минуту государственного единства и народного единства страны, скажу более, даровавшая, утвердившая и выразившая это единство, есть истинная столица. Такова Москва.“

„Все говорят о государе Николае Павловиче не только без раздражения, но даже с участием, желая даже извинить его во многом. Но между тем все невольно чувствуют, что какой-то камень, какой-то пресс снят с каждого, как-то легче стало дышать; вдруг возродились небывалые надежды; безвыходное положение, к сознанию которого почти с отчаянием пришли, наконец всё, вдруг представилось доступным изменению. Ни злобы, ни неприязни против виновника этого положения. Его жалеют, как человека, но даже говорят, что, несмотря на все сожаление об нём, никто, если спросить себя откровенно, не пожелал бы, чтобы он воскрес. Мир его душе! Он действовал добросовестно по своим убеждениям; за грехи России эти убеждения были ей тяжким бременем. Его система пала вместе с ним; в последнее время она достигла крайности. К новому же государю <…> во всех такое искреннее тёплое сочувствие и такое желание восстановить доверие между ним и нами, что даже почти странно было видеть людей, большею частью до тех пор смотревших на власть, как на враждебную им силу, привыкших постоянно в продолжении по крайней мере 30 лет не доверять ей и избегать даже с ней сближения. Эти самые люди вдруг с детской доверчивостью и любовью и надеждой обращаются к новому государю, не получивши от него еще никакого доказательства, которое бы оправдывало их надежды. Эти люди готовы предложить ему руку на союз любви и доверия, готовы предложить ему свою деятельность на благо общее. Они, которые до сих пор так недоверчиво смотрели на всякое даже участие в деятельности государственной, на всякое изъявление сочувствия к державному лицу! Что же это такое, какая тому причина?“

„Отвлёченная идея византизма крайне ясна и понятна. Эта общая идея слагается из нескольких частных идей: религиозных, государственных, нравственных, философских и художественных.“

„Для меня любовь — двигатель всего. Любовь в самом широком смысле. Не только к женщине. К другу, к незнакомцу, к дереву, к тем, кто страдает из-за бесчеловечного неравенства, к закату и шторму… В общем, к жизни. Но во всех этих вещах, в конце концов, я вижу Женщину… даже в шторме. Вот кого я не люблю — комаров. К ним я испытываю чувство, похожее на ненависть. Они меня кусают, а у меня аллергия.“

„В общем же игра тональностями в каждой части произведения интересна, красива и закономерна; распределение тональностей указывает на пробуждавшееся во мне в те времена понимание взаимодействия тональностей и отношений между ними, служившее мне в течение всей последующей моей музыкальной деятельности. О, сколько композиторов на свете лишены этого понимания! В числе их Даргомыжский, да пожалуй что и Вагнер! К тому времени относится и вырабатывавшееся во мне все более и более чувство абсолютного значения или оттенка каждой тональности. Исключительная ли оно субъективно или подлежит каким-либо общим законам? Думаю — то и другое. Вряд ли найдётся много композиторов, считающих A-dur не за тональности юности, веселья, весны или утренней зари, а, напротив, связывающих эту тональность с представлениями о глубокой думе или тёмной звёздной ночи.“

„Ну, лежу я на полу… Руки у меня связаны, ноги… тоже связаны… Не вижу ни черта, в животе пусто… Хреново мне, в общем.“

„Цель на небесах для всех одна и все единодушно стремятся к этой цели; эта цель есть общее благо. Когда это благо царствует, то в нем есть доля и для каждого, а от блага каждого происходит и общее благо; так делается это потому, что Господь обращает к себе всех живущих на небесах (см. н. 123) и тем самым образует с ними одно целое. Что единодушие и согласие нескольких личностей, в особенности от такого источника и в такой связи, производят совершенство, может быть усмотрено всяким, хоть несколько светлым рассудком.“

„В общем-то, я либеральный демократ, но Буш не вызывает у меня такой ненависти, как у остальных демократов. Я помню Вторую мировую. Мы выключали в доме свет, как будто с пляжа на нас могли напасть. А как еще нам было себя вести в тогдашней атмосфере? У нас не было выбора. И сейчас его тоже нет. Не знаю, что еще мог бы сделать Буш. Мы просто плывем по течению.“

„Наша методика воспитания должна основываться на общей организованности жизни, на повышении культурного уровня, на организации тона и стиля всей работы, на организации здоровой перспективы, ясности, особенно же на внимании к отдельному человеку, к его удачам и неудачам, к его затруднениям, особенностям, стремлениям.“

„Я не нашёл в нём ничего демонического, он был весьма любезен в общении, показал, что обладает чувством юмора, иногда окрашенного в чёрные цвета, с удовольствием прибегал к анекдотам, чтобы поднять общее настроение.“

„Савояр только и знает, что наигрывает тысячелетнюю печальную мелодию, а за порядком стада ревностно, строго и неутомимо следит умный, чёрный, большой пёс, не устающий бегать вокруг бредущей отары, загоняя каждую отстающую, проказливую или упрямо-игривую козу в общее тесное, блеющее стадо.“

„Во время экскурсии, перемежавшейся демонстрацией фильмов, пояснения давал главный конструктор Сергей Павлович Королёв, тогда я его увидел впервые. Теперь (после смерти) его имя часто упоминается в советской печати, окружено романтическим ореолом. Тогда же он был фигурой совершенно секретной, лица́ не имел, почти как поручик Киже. Но и сейчас не пишут, что Королёв в 30-е годы был арестован, осуждён и находился на Колыме, на “общих” работах, что в тех условиях означало рано или поздно неминуемую гибель, от которой он был спасен вызовом от Туполева для работы в его знаменитой “шарашке” (той самой, при посещении которой Берией состоялся его разговор с заключённым профессором; тот пытался доказывать, что ни в чём не виноват, но Берия его перебил:
― Я сам знаю, дорогой, что ты ни в чём не виноват; вот самолёт взлетит в воздух, а ты ― на свободу). Я потом несколько раз встречался с Королёвым. Он, несомненно, был не только замечательным инженером и организатором, но и яркой личностью. Много в нём было общего с Курчатовым. У Курчатова очень важной чертой была любовь к большой науке. У Королеёва ― мечта о космосе, которую он сохранил с юности, с работы в ГИРД (Группа Изучения Реактивного Движения). Циолковский не был для него, я думаю, фантазёром, как для некоторых. Как и у Курчатова, был у него грубоватый юмор, забота о подчинённых и товарищах по работе, огромная практическая хватка, быть может чуть больше хитрости, жёсткости и житейского цинизма. Оба они были военно-промышленными “деятелями”“

„Вы говорите, господа, что вы отказываете в кредите только на несколько месяцев, — но так ли это? Вы ждете реорганизации ведомства? Реорганизовать ведомство можно в несколько месяцев — но можно ли в тот же короткий срок дождаться результатов реформы? Чем через несколько месяцев может похвалиться перед вами морское ведомство? Работой ли заводов, расстроенных тем, что им не будут даны заказы, личным ли составом, обескураженным неопределенностью своего положения? Нет, господа, я лично уверен, что и через несколько месяцев вы найдете, что ещё не наступил момент для ассигнования средств на судостроительство. […] быть может, морское ведомство ещё не доказало того, что в настоящую минуту возможно доверить ему те сотни миллионов, которые необходимы на выполнение общей программы нового судостроения. Но, господа, не лишайте же морское ведомство возможности доказать вам это.“

„Нельзя с одной стороны исповедывать, что люди созрели для того, чтобы свободно, без опеки, располагать своими духовными силами, чтобы прилагать свободно свой труд к земле так, как они считают это лучшим, а с другой стороны признавать, что эти самые люди недостаточно надежны для того, чтобы без гнета сочленов своей семьи распоряжаться своим имуществом. Нельзя создавать общий закон ради исключительно уродливого явления, нельзя убивать этим кредитоспособность крестьянина, нельзя лишать его веры в свои силы, надежды на лучшее будущее, нельзя ставить преграды обогащению для того, чтобы слабые разделили с ним его нищету… Но главное, что необходимо, это, — когда мы пишем закон для всей страны, — иметь в виду разумных и сильных, а не пьяных и слабых… Правительство, проведя закон 9-го ноября 1906 года и ставило ставку на разумных и сильных. Таковых в короткое время оказалось около полумиллиона домохозяев, закрепивших за собой боле 3200000 десятин земли. Не парализуйте, господа, дальнейшего развития этих людей и помните, законодательствуя, что таких людей, таких сильных людей, в России большинство.“

„Всех тех, кто осознанно или неосознанно использует термин «оккупация», хотелось бы спросить: а чем, если не оккупацией, являлась произошедшая в 1921 году с легкой руки Сталина аннексия Карабаха Азербайджану. Более того, получив столь щедрый подарок, Азербайджан, вместо того чтобы создать нормальные условия для народа Нагорного Карабаха, создал такие нестерпимые условия, что при первом же признаке ослабления центральной власти СССР первым восстал именно народ Нагорного Карабаха. Было ли это от хорошей жизни? Кстати, не случайно, что восстание 1988 года было таким мощным, что распад СССР принято ассоциировать именно с Карабахским движением. Причиной конфликта является именно эта оккупация, следовательно, Нагорный Карабах не имеет ничего общего с понятием территориальной целостности сегодняшнего Азербайджана.“

„Он никогда не навязывал своих предварительных решений, одобрял разумную инициативу и помогал развить её. Рокоссовский умел руководить подчинёнными так, что каждый офицер и генерал с желанием вносил в общее дело свою долю творчества. При всём этом сам К. К. Рокоссовский и мы, командармы, хорошо понимали, что полководцем нашего времени без сильной воли, без своих твёрдых убеждений, без личной оценки событий и людей на фронте, без своего почерка в операциях, без интуиции, то есть без собственного «я», быть нельзя.“

„Внутри каждого человека столько грязи, что лишь он сам может терпеть ее, да и то не всегда. А для постороннего увидеть ее, прикоснуться, попробовать - в лучшем случае противно. Все это так; но ведь должны же быть исключения. Те самые исключения, которые подтверждают общее правило, исключения, без которых это самое правило становится бессмысленным“

„Ужас приоткрывает ничто. В ужасе земля уходит из-под ног. Точнее: ужас уводит у нас землю из-под ног, потому что заставляет ускользать сущее в целом. Отсюда и мы сами — вот эти существующие люди — с общим провалом сущего тоже ускользаем сами от себя. Поэтому в принципе жутко делается не «тебе» и «мне», а «человеку.»“

„В общем и целом нет такого явления, как „нечто за ничто.““

„Так оно так, вся Земля наш общий дом, куда приходим мы, рождаясь как граждане мира. И лучше бы как-нибудь работать гражданином мира, но как перешагнуть через родину, через самого себя? Ведь только я сам, действительно близкий к грубой материи своей родины, могу преобразить её, поминутно спрашивая: «Тут не больно?.. Другой-то разве станет так церемониться, разве он за естественным богатством железа, нефти захочет чувствовать человека? Вот верно как-то через уважение к родным, некоторым друзьям и главное через страстную любовь к природе, увенчанную родным словом, я неотделим от России…“

„Трудно найти деревню, где бы не было жертвы беспечности родителей; калеки, слепые, глухие и всякие увечные и юродивые, служащие обыкновенно предметом грубых насмешек и даже общего презрения, - в деревнях сплошь да рядом! Притом между крестьянскими детьми нередко встречаются нежные натуры, которые если и выдерживают детство, зато сохраняют во всем существе своем пагубные следы его надолго - на всю жизнь.“

„У нас с вами общий подход к песне. Мы не отделяем слова от музыки. Важно быть не только певцом, но и личностью.“

„Социальная психология учит, что общие проблемы всегда решают конкретные люди. И в этом смысле главное, чтобы России всегда везло с президентом и правительством.“

„Кофе общие темы находит с душой
И способен с ней договориться“

„Мы все люди, человеки, так сказать. Между нами есть общее, независимо от того, кто где вырос и кем является в жизни. И это общее превыше всего остального.“

„Что общего присутствует в массах? Отсутствие осознания собственного невежества!“

„Перед нами прекрасная жизнь, которую живём, и очень увлекательное занятие, дарующее счастье и придающее ей смысл: более активное участие в деле создания общего будущего, в недрах которого мы тоже существуем, где и протекает наша дальнейшая жизнь.“

„Что сделал Иисус, то и сделали верующие. Иисус не был идолопоклонником. Иисус говорит нам: я только такой человек, как вы. Иисус-раб Божий. Сказать, что Иисус - бог, - значит оскорбить его и отвергнуть. Бог Иисуса-мой Бог и Бог всех нас. Отрицание Иисуса-отрицание Бога. Иисус не имеет ничего общего с Богом“

„Я за общий бюджет в отношениях: где-то я плачу за девушку, где-то она платит за меня, и это нормально“

„Для того, чтобы ты рос, а не «бумкался» головой в потолок — ты должен быть способен на креативность. А креативность из чего вырастает? — Из понимания общей картины.
Не когда ты действуешь формально, галочками: «Добежать, добежать до следующего пункта! А теперь до следующего! А теперь до следующего…» Тогда ты становишься тупым ограниченным хомяком, который ничего, кроме «добежать», не видит.

Для того, чтобы пробивать потолки, ты должен быть сосредоточен, но расслаблен. И ты должен уметь наслаждаться жизнью
Ты не умеешь наслаждаться жизнью — тебя не ждёт ничего, кроме «днища».“

„Масса примет любые законы и любые беззакония, лишь бы они были систематизированы и ясны или же так абсолютно непонятны, так непонятны, что это непостижимость уже тоже становится правилом. В общем, масса примет любые правила, лишь бы – правила.

– Франц Вертфоллен, "Не Книга".“

„Женщиной управлять невозможно.
С ней находить надо общий язык!“

„Для возникновения цвета необходимы свет и мрак, светлое и темное, или, пользуясь более общей формулой, свет и не свет. Непосредственно близ света возникает цвет, который мы
называем желтым, ближайший к темноте — другой, который мы обозначаем синим.
Эти два цвета, если их взять в самом чистом виде и смешать между собой так, чтобы они
оказались в полном равновесии, образуют третий цвет, который мы называем зеленым.
Но и каждый из первых двух цветов в отдельности может вызвать новое явление тем, что он
сгущается или затемняется. Он приобретает тогда красноватый оттенок, который может достичь такой высокой степени, что в нем едва уже можно признать первоначально синий или желтый цвет. Однако самый яркий и чистый красный цвет можно получить преимущественно в
группе физических цветов тем, что оба конца желто-красного и сине-красного соединяются. Вот это — живое воззрение на явление и возникновение цветов.“

„В природе существует лишь общий контур, только очертания прекрасного,— гармония, соразмерность и тому подобные свойства,которые должны быть в каждом данном
предмете, если он освещен лишь природным светом, а растушевка прекрасных предметов,
то есть колорит, светотень, а может быть, и рисунок полностью зависят от нашего мнения.“