Цитаты о радости

страница 5

„Когда ты подпрыгнешь от радости, смотри, чтобы кто-нибудь не выбил у тебя из-под ног землю.“

„Как ни приятна любовь, все же ее внешние проявления доставляют нам больше радости, чем она сама.“

„Цвет это моя однодневная одержимость, радость и страдания.“

„Журналист: «Итак, Джефф, что тебя больше всего вдохновляет?» Джефф (после долгой паузы): "Любовь, злость, депрессии, радость и.. мечты. …И Цеппелин. Абсолютно.“

„Нет наркотика беспощадней, чем чтение. От него и все радости и все беды.“

„Нет в мире радости, которой можно заменить радость отнятую.“

„И французские туфли, и российские доставляют радость: французские, когда их наденешь, а российские, когда снимешь.“

„Ночами по переулкам в девятках и иномарках / Качают темы про круглые, первый, твёрдый и марки! / Пока народ мутит тихо радость себе на вечер, / Мы убиваем бухлом свою железную печень.“

„Только Вы всегда стремитесь к миру,
Только Вы так терпеливо ждёте,
Только Вы так любите безмерно,
Только Вы рождение даёте.
Вы всегда несёте в жизни радость,
Больше всех страдаете на свете,
На земле единственное счастье,
Это Вы, любимые, и дети.“

„Если бы вы знали, с какою радостью я бросил Швейцарию и полетел в мою душеньку, в мою красавицу Италию. Она моя! Никто в мире ее не отнимет у меня! Я родился здесь. Россия, Петербург, снега, подлецы, департамент, кафедра, театр — всё это мне снилось. Я проснулся опять на родине…“

„Преступная радость не доставляет истинного удовольствия.“

„Стих есть тело живое, сердцами нашими сотворенное.<…> Что есть сердце стиха? Сердце стиха есть радость или печаль, в оное вложенное.
Что есть кровь стиха? Ритм его, от начала печали или радости бегущий.
Что есть дыхание стиха? Рифмы, на концах растворенные.<…>“

„Была без радостей любовь“

„Париж всегда будет самым пленительным из всех отечеств — отечеством радости, свободы, ума, хорошеньких женщин, прохвостов, доброго вина, где жезл правления никогда не будет особенно сильно чувствоваться, потому что мы стоим возле тех, у кого он в руках.“

„Радость, доставляемая возвышением друга, уравновешивается досадою видеть его выше себя.“

„Какая странная мода теперь завелась на Руси! Сам человек лежит на боку, к делу настоящему ленив, а другого торопит, точно как будто непременно другой должен изо всех сил тянуть от радости, что его приятель лежит на боку. Чуть заметят, что хотя один человек занялся серьёзно каким-нибудь делом, уж его торопят со всех сторон, и потом его же выбранят, если сделает глупо, — скажут: «Зачем поторопился?»“

„Семья — это когда все вместе. И в радости, и в горести. Когда за одним столом несколько поколений одной семьи. Когда бабушка учит внучку печь куличи на Пасху, а дедушка учит внука держать молоток. Когда мама знает, что может сказать своему ребёнку: «Позвони лучше деду, спроси у него, он в этом вопросе — ас», а папа может позвонить своему папе и спросить совета о том, как лучше объяснить ту или иную ситуацию своей дочери…“

„Жизнь есть не только подготовка к завтрашнему дню, но и непосредственная живая радость.“

„Двадцать первый век станет веком осознания. Число тех, кто знает себя в лицо, прибывает с каждым днем. Они бросают вызов. Они танцуют со Вселенной. Они ставят цели, которые находятся за пределами их жизни, и получают радость от следования пути. Они добиваются успеха.“

„Главный секрет сохранения веселости состоит в том, чтобы не позволять мелочам тревожить нас и вместе с тем ценить те маленькие радости, которые выпадают на нашу долю.“

„Есть некие правила, которыми я не буду пренебрегать. С друзьями не крутят романы. Друзей не присваивают. Друзей не подозревают в говне. Скажи спасибо за друзей богу. Друзья даны нам для радости и поддержки в трудный час (которую мы вернем в срок, не по долгу, а потому что это сделает нас счастливыми).“

„Все, что с нами происходит, мы должны принимать как одно из условий человеческого существования и опыта. Я иду по жизни, стараясь воздавать должное и боли, и радости. Иногда у меня получается, иногда нет, но я иду вперед и, надеюсь, так и буду идти вперед дальше.“

„Прошлое — это колодец глубины несказанной. Не вернее ли будет назвать его просто бездонным?
Так будет вернее даже в том случае и, может быть, как раз в том случае, если речь идет о прошлом всего только человека, о том загадочном бытии, в которое входит и наша собственная, полная естественных радостей и сверхъестественных горестей жизнь, о бытии, тайна которого, являясь, что вполне понятно, альфой и омегой всех наших речей и вопросов, делает нашу речь такой пылкой и сбивчивой, а наши вопросы такими настойчивыми. Ведь чем глубже тут копнешь, чем дальше проберешься, чем ниже спустишься в преисподнюю прошлого, тем больше убеждаешься, что первоосновы рода человеческого, его истории, его цивилизации совершенно недостижимы, что они снова и снова уходят от нашего лота в бездонную даль, в какие бы головокружительные глубины времени мы ни погружали его. Да, именно «снова и снова»; ибо то, что не поддается исследованию, словно бы подтрунивает над нашей исследовательской неуемностью, приманивая нас к мнимым рубежам и вехам, за которыми, как только до них доберешься, сразу же открываются новые дали прошлого. Вот так же порой не можешь остановиться, шагая по берегу моря, потому что за каждой песчаной косой, к которой ты держал путь, тебя влекут к себе новые далекие мысы.
Поэтому практически начало истории той или иной людской совокупности, народности или семьи единоверов определяется условной отправной точкой, и хотя нам отлично известно, что глубины колодца так не измерить, наши воспоминания останавливаются на подобном первоистоке, довольствуясь, какими-то определенными, национальными и личными, историческими пределами.“

„Что такое измена? Измена — это не секс на стороне. Измена — это получение удовольствия БЕЗ меня. Потому что «и в горе, и в радости» мы должны быть вместе. И если я, идя с работы, встретил своего друга, мы зашли в кафе, сели поболтали, а если ещё не дай Бог пивка выпили, кто я после этого? Гнида редкостная. Потому что она в этот момент удовольствия не испытывала, а я получал. И дальше главным семейным обвинением становится «Вот тебе хорошо!» Т. е. тут парадоксальное «Если ты хороший — ты виноват». И дальше семья начинает играть в игру «Кому из нас хуже». Как вы думаете: перспективно это?“

„Умей чувствовать рядом с собой человека, умей читать его душу, увидеть в его глазах его духовный мир – радость, беду, несчастье, горе.“

„Настоящая радость — в постижении основ.“

„В вине тоска ищет облегчения, малодушие — храбрости, нерешительность — уверенности, печаль — радости, а находят лишь гибель.“

„Холостяк — человек, лишённый многих радостей из-за страха обрести их навсегда.“

„И радость, и утешение — в науках.“

„Тому, кто порвал узы света и избрал стезю одиноких, кто живет затворником в камышовой хижине, радостна встреча с понимающими мужами и не доставит радости общение с людьми чужими. Он не станет попусту спорить о книгах древних мудрецов, но не сочтет пустой жизнь в обществе простых людей среди волшебных красот облачных гор. На лоне вод и посреди зеленых долин он будет внимать напевам пахарей и рыбаков, но не пустит в свое сердце алчность и гордыню, не попадет в тенеты пагубных страстей. Так, держась вдали от многословных речей и изощренных рассуждений, он проживет свой век в довольстве.“

„Пустыня — земной наш, случайный приют,
Где горе и радость бок о бок живут.
Отсчитан судьбою здесь каждый наш час -
Что дарит, сама похищает у нас.
Но дрогнет земля, и раскатится гром,
Поднимутся вопли и стоны кругом,
И прерван в пустыне упорный наш труд.
Нас снова к обители горней зовут.
Плод наших трудов кто-то новый пожнет,
Пожнет, но и сам он уйдет в свой черед.
Так было с тех пор, как живет человек,
И этот закон не состарится ввек.
Взять доброе имя с собой не забудь -
К бессмертью оно открывает нам путь.
А если мы жили в корысти и зле -
Смерть все обнажит, что таилось во мгле.“

„Господи, за что мне такие муки от земных радостей?“

„Русских я действительно люблю, хотя сыграть роль русского никогда бы не смог. И не только из-за несовпадения внешних данных. По-моему, русские немного сумасшедшие, все у них чрезмерно — и радость, и боль. Или они сходят с ума от счастья, или от несчастья!“

„Что такое судьба? Только то, что познали, постигли.
Неизменна лишь горечь, а счастье уйдет без возврата.
Ни единой отрады судьба не дает безвозмездно.
Безысходная скорбь — за мгновенную радость расплата.
Лучше было б не жить, лучше было б на свет не рождаться,—
Так мы думаем часто, увидев багрянец заката.
Все, что радостью было, исчезло, прошло, миновало.
Под конец эта жизнь лишь тревогой и скорбью богата.
Безнадежны надежды, дальнейшая жизнь бесполезна,
Сердце страхом предчувствия, грустью о прошлом объято.
Оказалось лишь звуком пустым, лишь туманным виденьем
Все, что жизнью своей называл ты, безумец, когда-то.“

„Есть общий знаменатель нежности – это великое качество человека. Человек, лишенный нежности – не человек. Человек суровый, жесткий не существует. Человек, который не плачет, — не существует. Такие люди наводят на меня ужас. Этого не может быть. Надо быть эгоистом, чтобы никогда не плакать – будь то от стыда или от радости. Я очень люблю это качество – нежность.“

„Человека характеризует не столько то, во что он верит, сколько то, что является для него источником радости.“

„Легче отказаться от радости, чем от гордыни.“

„Радости этой жизни суть не ее радости, а наш страх пред восхождением в высшую жизнь; муки этой жизни суть не ее муки, а наше самобичевание из-за этого страха.“

„Радость и горе в живом упоеньи,
Думы и сердце в вечном волненьи,
В небе ликуя, томясь на земли,
Страстно ликующей,
Страстно тоскующей,
Жизни блаженство в одной лишь любви.“

„Америка — не для меня. Стремление выжать из всего прибыль, этот педантизм омрачает радость общения с людьми, нарушает ощущение уважения к ним.“

„Люблю гулять по улицам, вглядываться в лица, наблюдать отношения, видеть радость и грусть, чистоту и грязь.“

„Высшее счастье человека, хотя это и банально, в принесении радости другим людям.“

„Главное в этой жизни — люди, и людей замечательных гораздо больше, чем предполагаешь… Надо внимательно присматриваться к людям вокруг, и может быть, это есть тоже маленькая тропинка, ведущая к радости.“

„Лучше будет, если взамен тысячи слов
Ты отыщешь одно, но такое, что вселяет Мир.
Лучше будет, если взамен тысячи стихов
Ты найдешь один, но такой, что покажет Красоту.
Лучше будет, если взамен тысячи песен
Ты найдешь одну, но такую, что дарует Радость.“

„Отлично помню времена развала СССР, когда героические агитки стали переосмысляться для оздоровления национального менталитета. Было много здравого, хорошо работал скепсис. Ключевой посыл: партийные рабы – глупый зазомбированный пипл, который угробил все свое здоровье на херню, на чужую дурь, на гордую позу. Пафосный героизм вреден. Надо ценить и любить себя, свое здоровье, земные радости, думать головой, потому что инвалид в 20 лет никому не нужен, в первую очередь своей стране.
Я смотрю на мою так сказать страну и понимаю, что ей не только инвалиды не нужны – еще более ей не нужны здоровые жрущие, ***ливые и пьющие кадры, которые отлично научились требовать себе «побольше жизни», но совершенно разучились оплачивать это хоть каким-то манером. Потому что перед ними нет ничего, что ценнее их собственного комфорта.“

„Любовь надо понимать не только как удовлетворение здорового полового инстинкта. Необходимо, чтобы это чувство, которое дает много радости, связывалось с идейной близостью, со стремлением к одной цели, с борьбой за общее дело.“

„Улыбка – не всегда признак счастья, это признак радости.“

„Что такое фанатизм? Хорошо это или плохо? Что такое религиозный фанатизм? За какую идею сражались фашисты? Неужели за гедонизм? И что такое немецкий орднунг? И как он сочетается с распущенностью, отказом от морали и тезисом «если Бога нет, то все дозволено»?
Да, я действительно считаю, что фашизм — это эйфория. Это культ радости прежде всего.
А орднунг — он же заключается не в морали и не в упорядоченности. Орднунг — это торжество абсолютной силы, триумф воли. Помните — триумф воли — это же не торжество порядка. Это триумф эго. Своего эго.
Поэтому я категорически против того, чтобы видеть в фашизме торжество какого-либо порядка. Это торжество над порядком.
Что касается фанатизма, то он к фашизму не имеет никакого отношения.“

„Порой конкретные мечты родителей оказываются губительны для детей. Родители должны учить детей получать радость от жизни и, самое главное, стремиться реализовать собственные мечты. Лучшее, что мы можем сделать, — это помочь им самим добиться цели.“

„Только в жизни есть и более сильные ощущения. Ничто — ни радость литераторов, ни искусство артистов — не сравнится по силе с ощущением власти.“

„Торопливость — универсальный враг — враг радости, мышления, здоровья, жизни.“

„Ты всегда чему-то учишься. Каждый фильм — это новый опыт, новая страна, другие правила, другие люди и другие технические сложности. В этом и заключается одна из главных радостей съемки кино. Никогда не бывает скучно, потому что ты ничего не знаешь. Всю жизнь ты остаешься учеником.“

„Мы все похожи — живём одними глупостями и одними радостями в стране с поразительным менталитетом: прокормить себя не способны, но в войне победить можем.“

„Открыть сердце для любви – это как взбираться на скалу без страховки, причём не ради того, чтобы увидеть красоту мира с вершины, а из-за радости самого подъема. И боль в кровоточащих пальцах – неотъемлемая часть этой радости.“

„Те, кто нас не ценят, не могут всё же лишить нас радости делать то, что мы любим, и любить то, что мы делаем.“

„Радость замечательна нечаянно.“

„Никто не знает, что есть любовь.
И я не исключение.
Есть предположение, что это как минимум желание жить и желание двух людей стать одним организмом с одной жизнью на двоих.
Подключается ли сюда счастье, радость, смех, улыбки — я не знаю, но, возможно, да.“

„Страдание вдохновляет больше, чем радость.“

„Сколько в мире радостей, в которых отказываешь себе из-за хорошего воспитания.“

„Когда придется хоронить меня,
Добавь три фута для могилы:
Один – для скорби, второй – для радости,
А третий – для странных случаев,
Которых не забыть.
И долго-долго после нашей смерти
Свет будет над землей,
Свет будет над землей.“

„Ваша способность пребывать в радости независимо от обстоятельств значительно важнее, чем способность изменять обстоятельства. Это чаще помогает.“

„Когда слагать стихи таланта нет, —
Не чувствуя ни радости, ни боли,
Хоть рифмами побаловаться, что ли,
Хоть насвистать какой-нибудь сонет, Хоть эхо разбудить… Но мне в ответ
Не откликается ни лес, ни поле.
Расслышать не в моей, как видно, воле
Те голоса, что знала с малых лет. Не медли, смерть. Не медли, погляди,
Как тяжело неслышащей, незрячей,
Пустой душе. Зову тебя — приди! О счастье! От одной мольбы горячей
Вдруг что-то дрогнуло в немой груди.
Помедли, смерть, помедли, подожди!..“

„Убийства приносят мне радость.“

„Какие бы боль и страдания ни приносила жизнь, мы все равно должны её приветствовать. Солнце и Луна, день и ночь, мрак и свет, любовь и смерть — человек всегда между ними. Кто боится страданий, тот боится и радости.“

„Жару в доме не нужно устранять. Устраните раздраженность жарой, и ваше тело будет вечно находиться в прохладных покоях. Бедность не нужно гнать прочь. Прогоните обеспокоенность бедностью, и ваше сердце вечно будет пребывать в чертогах радости и довольства.“

„… Где Вы, радость моя, Александр Васильевич? На душе темно и тревожно. Я редко беспокоюсь о ком-нибудь, но сейчас я точно боюсь и за Вас, и за всех, кто мне дорог… Господи, когда я увижу Вас, милый, дорогой, любимый мой Александр Васильевич. Да хранит Вас Господь, друг мой дорогой, и пусть Он поможет Вам в Ваши тяжкие дни. До свидания — если бы поскорей.“

„Жизнь скучновата, не всегда брак оправдывает ожидания: ждешь фейерверка, а начинаются будни. Нужно замуж выходить или жениться, когда вы полюбите будни, когда вам в радость будет вдвоем смотреть телевизор и рожать детей.“

„Мечтают все до старости прожить,
Но что за счастье — слишком долгий век?
С годами жизнь становится горька,
Бесплодная, как высохший побег.
Что может веселить на склоне лет?
Уходит время радостей и нег.
Умру — и злобно усмехнется враг,
Друзья вздохнут: «Был добрый человек!»“

„Да, когда я говорю с кем-нибудь, — я не знаю того, с кем я говорю, и не желаю, не могу желать его знать. Нет лирики без диалога. А единственное, что толкает нас в объятия собеседника, — это желание удивиться своим собственным словам, плениться их новизной и неожиданностью. Логика неумолима. Если я знаю того, с кем я говорю, — я знаю наперёд, как отнесётся он к тому, что я скажу, — что бы я ни оказал, а следовательно, мне не удастся изумиться его изумлением, обрадоваться его радостью, полюбить его любовью. Расстояние разлуки стирает черты милого человека. Только тогда у меня возникает желание сказать ему то важное, что я не мог сказать, когда владел его обликом во всей его реальной полноте. Я позволю себе формулировать это наблюдение так: вкус сообщительности обратно пропорционален нашему реальному знанию о собеседнике и прямо пропорционален стремлению заинтересовать его собой. Не об акустике следует заботиться: она придет сама. Скорее о расстоянии. Скучно перешептываться с соседом. Бесконечно нудно буравить собственную душу. Но обменяться сигналами с Марсом — задача, достойная лирики, уважающей собеседника и сознающей свою беспричинную правоту. Эти два превосходных качества поэзии тесно связаны с «огромного размера дистанцией», какая предполагается между нами и неизвестным другом — собеседником.“

„Балансируя между радостью и тоской, я принёс свою жизнь в жертву творчеству.“

„Думаю, я был бы вполне счастлив иметь суррогатное тело, я бы с радостью походил по Титану, по Марсу, по дну океана и по затонувшему «Титанику».“

„Бритый стройный старик всегда немножко старинен, всегда немножко маркиз. И его внимание мне более лестно, больше меня волнует, чем любовь любого двадцатилетнего. Выражаясь преувеличенно: здесь чувство, что меня любит целое столетие. Тут и тоска по его двадцати годам, и радость за свои, и возможность быть щедрой — и вся невозможность. Есть такая песенка Беранже:
… Взгляд твой зорок…
Но тебе двенадцать лет,
Мне уж сорок.
Шестнадцать лет и шестьдесят лет совсем не чудовищно, а главное — совсем не смешно. Во всяком случае, менее смешно, чем большинство так называемых «равных» браков. Возможность настоящего пафоса.“

„Жизнь надо воспринимать как радость. Это и есть большой талант.“

„Разделённое горе меньше, разделённая радость больше.“

„Речь идет о будущем: о жизни людей без войн, без социального угнетения, без национального неравенства, без насильного ущемления человеческих способностей, — о том будущем, которое все мы называем коммунистическим. Мы стремимся представить себе — и зрителю — действительность XXI века живой, развивающейся, разрешающей свои трудности и проблемы на новых уровнях Познания и Нравственности, основа которых закладывается уже сейчас.
Мы стремимся представить людей будущего живыми и свободными, в единстве их радостей и забот, поэзии и прозы жизни. Нас ни в коей мере не удовлетворяет то примитивно-плакатное, неубедительное изображение «людей будущего», которое можно наблюдать в некоторых произведениях литературы и кино. Вместе с тем мы считаем нашу работу полемической по отношению ко множеству выпущенных в буржуазном мире книг и фильмов, в которых будущее рассматривается в апокалиптическом или технократическом духе, где утверждается неверие в силы и возможности человека.“

„А завтра ― чёрт возьми! ― как зюзя натянуся,
На тройке ухарской стрелою полечу;
Проспавшись до Твери, в Твери опять напьюся,
И пьяный в Петербург на пьянство прискачу!
Но если счастие назначено судьбою
Тому, кто целый век со счастьем незнаком,
Тогда… о, и тогда напьюсь свинья свиньею
И с радости пропью прогоны с кошельком!“

„Радость убийства! радость от того, что убийство совершено - это черты человеческого рода в целом.“

„Даже радость просто от возможности жить иной жизнью – мощный мотивирующий фактор.“

„В Украине нет своего Гайдара. И это трагедия. Никто не хочет брать на себя тяжелейшую ответственность за судьбу страны. Никто не хочет быть камикадзе. И Порошенко, и Яценюк думают о своих рейтингах, а не о том, как вытащить страну из экономического кризиса. Они оба должны определиться, что для них важнее – собственная политическая карьера или судьба Украины. Пока не найдется украинский Гайдар, страна будет балансировать между жизнью и смертью. На радость Путину.“

„Как поношение ближних обращается наперед на самих поносителей, так и добро, сделанное ближним, доставляет наперед радость самим делающим. Делающий добро и зло непременно сам первый испытывает то и другое: как вода, истекающая из источника, горькая и вкусная, и наполняет сосуды приходящих, и не уменьшает производящего ее источника, так точно зло и добро, от кого происходит, того и радует или губит.“

„Он чувствовал необходимость передать то ощущение, которое он сам имел — Церкви как света, Церкви как общества святых. Именно это, как он считал, позволит победить образ её темного двойника, который иногда возникает от видения церкви в истории. Он сам был членом церкви и помогал другим жить в ней с терпением, радостью и надеждой.“

„Дорогие мои, чадца Божии, верьте Богу, доверяйтесь Его! Примите все в жизни: и радость, и безотрадность, и благоденствие и злоденствие, как милость и истину путей Господних, и ничего не бойтесь в жизни, кроме греха. Только он лишает нас Божьего благоволения и отдает во власть вражьего произвола и тирании. Любите Бога, любите Любовь и друг друга до самоотвержения. Знает Господь, как спасать любящих Его.“

„Любовь вытесняет все прочие установки и отменяет все прежние обязательства. Но почему-то широко распространено мнение, будто единственное, чего еще не хватает любви, — это закрытых предварительных просмотров, которые позволили бы предвосхитить все грядущие радости и печали, и уж тогда вовсе без помех закрутятся шестеренки сложного механизма автоматизированного спаривания, от которого зависит процветание и стабильность государства.“

„Всю жизнь мимо моего дома проходили люди. Они направлялись в Тир и Сидон в поисках лучшей жизни. Многие жаловались, что в Акбаре они ничего не добились. Со временем они возвращались, так и не найдя того, что искали. Беда в том, что вместе со своими пожитками они уносили из Акбара и груз своих неудач. Мало кому удавалось найти себе работу и дать лучшую жизнь своим детям. Прежняя жизнь в Акбаре сделала их робкими и неуверенными. Но были и другие люди. Они шли в Тир и Сидон полные надежд. Их жизнь в Акбаре была наполнена смыслом. Они мечтали отправиться в путешествие и усердно трудились для осуществления своей мечты. Жизнь для этих людей — полна радости и побед, и так будет с ними всегда. И эти люди возвращались в Акбар. Они рассказывали много интересного. Они добивались всего потому, что им не мешали неудачи прошлого.“

„Мимо них медленно проехала патрульная машина. Трое темноволосых подростков, стоявших на углу, отступили в темноту. Когда машина скрылась из вида, они снова появились. Они излучали энергию, как какие-нибудь мелкие гангстеры in spe. Каспер почувствовал внезапную радость от того, что космос стремится к созданию уравновешенной целостности. Стоит только построить квартал для приличной публики и очистить его от чужеродных элементов, как тут же из всех углов начинает вылезать тьма.“

„Слушай, по ночам тело приобретает полную свободу, которой ей так не хватает днём. Люди, предметы — всё погружается в сон. Взгляни вокруг — эти стены спят. Спит тумбочка, спит дверь. Оконные стёкла — и те заснули. А заснув, покрылись невидимыми трещинами. Трещины эти настолько широки, что пролезть в них не составит никакого труда. Ты можешь пройти сквозь стену, даже не потревожив её. Скажи, что такое, по-твоему, ночь? Ночь — это гармония. Ночью всё существует в мире и согласии, а днём — вспомни, как жестоко свет воюет с тенью. Не-ет. Ночью всё иначе. После захода солнца ночь, народившаяся в доме, покидает родные стены и берёт под руку ночь уличную, потому что обе они суть одно и то же, и нет между ними различий. Ночной воздух так и кишит тайными заговорщиками — ненависть в сговоре с любовью, боль — с радостью. Крепко держатся они друг за друга, и, должно быть, недаром в ночной темноте убийца молодой женщины испытывает особенную нежность к своей жертве…“

„О, только бы жить! Я хочу видеть, как солнце опускается за горой, и синее небо покрывается яркими звёздами, как на зеркальной поверхности моря появляются белые барашки, и целые скалы волн разбиваются друг о друга под голос неожиданной бури. Я хочу броситься в челнок навстречу этой буре, хочу скакать на бешеной тройке по снежной степи, хочу идти с кинжалами на разъярённого медведя, хочу испытать все тревоги и все мелочи жизни. Я хочу видеть, как молния разрезает небо и как зелёный жук переползает с одной ветки на другую. Я хочу обонять запах скошенного сена и запах дёгтя, хочу слышать пение соловья в кустах сирени и кваканье лягушек у пруда, звон колокола в деревенской церкви и стук дрожек по мостовой, хочу слышать торжественные аккорды героической симфонии и лихие звуки хоровой цыганской песни.
О, только бы жить! Только бы иметь возможность дохнуть земным воздухом и произнести одно человеческое слово, только бы крикнуть, крикнуть!.. <...>
И вдруг я вскрикнул, всей грудью, изо всей силы вскрикнул. Безумная радость охватила меня при этом крике, но звук моего голоса поразил меня. Это не был мой обыкновенный голос: это был какой-то слабый, тщедушный крик. Я раскрыл глаза; яркий свет морозного ясного утра едва не ослепил меня. Я находился в комнате Настасьи. Софья Францевна держала меня на руках. Настасья лежала на кровати, вся красная, обложенная подушками, и тяжело дышала. <...>
А меня выкупали в корыте, спеленали и уложили в люльку. Я немедленно заснул, как странник, уставший после долгого утомительного пути, и во время этого сна забыл всё, что происходило со мной до этой минуты.
Через несколько часов я проснулся существом беспомощным, бессмысленным и хилым, обречённым на непрерывное страдание.
Я вступал в новую жизнь...“

„У меня от Думы три впечатления: комичное, возмутительное и отвратительное. Комичное в том понимании, какое оттенял Шопенгауэр, то есть противоположное естественному, нужному. Вот как если упал человек, когда он должен идти и не падать. Делается именно то, чего не нужно делать. Комичное, потому что мне все кажется, будто эти дети играют во взрослых. Ничего нового, оригинального и интересного нет в думских прениях. Все это слышано-переслышано. Никто не выдумал и не сказал ничего своего. У депутатов все перенято с европейского, и говорят они по-перенятому, вероятно, от радости, что у них есть «кулуары», «блоки» и прочее и что можно все это выговаривать. Наша Дума напоминает мне провинциальные моды. Платья и шляпки, которые перестали носить в столице, сбываются в провинцию, и там их носят, воображая, что это модно. Наша Дума — провинциальная шляпка. Возмутительным в ней кажется то, что, по справедливым словам Спенсера, особенно справедливо для России: все парламентские люди стоят ниже среднего уровня своего общества и вместе с тем берут на себя самоуверенную задачу разрешить судьбу стомиллионного народа. Наконец, Дума отвратительна — по грубости, неправдивости выставляемых мотивов, ужасающей самоуверенности, а главное, озлобленности. Такая Дума никому не нужна.“

„Как артист, я никуда не пропадал. Я работаю постоянно и много. На телевидении сейчас свои законы. Они приглашают, в основном, молодых. Главным стало шоу, развлечение. Выступления стали массовыми, с большим количеством людей на сцене, которые одеваются как-то странно и даже раздеваются перед зрителями. Это не те концерты, что были раньше целомудренные и несущие зрителям искусство. Сейчас же, наоборот, нет никакой морали в этих зрелищах, и людей не поднимают, а опускают в нравственном и духовном смысле. Поэтому такие артисты, как я (с талантом, но без наглости), сейчас на телевидении не нуж— ны. Но хочу сказать: чем меньше я появляюсь на ТВ, тем больше людей приходит на мои концерты. У нас постоянные аншлаги, и зрители идут на мои концерты с радостью. Некоторые примелькавшиеся на телеэкране «звезды» уже и поднадоели. И хочется чего-то другого. А у нас концерты живые, в постоянном контакте с публикой. Людям это нравится.“

„Лишенный сладостных мечтаний,
В бессильной злобе и тоске
Пошёл я в Волковские бани
Распарить кости на полке́.
И что ж? О радость! О приятство!
Я свой заветный идеал ―
Свободу, равенство и братство ―
В Торговых банях отыскал.“

„Она запиралась в своих покоях, отказывалась выйти его проводить, но он уезжал, а она подолгу стояла у окна, молясь и вглядываясь в даль, будто старалась уберечь его, и, едва доходила весть, что он возвращается, как тут же летела к нему навстречу, и те, кто видел, с какой страстью она обнимала его, не могли поверить, что между герцогом и его женой вообще могут быть разногласия. В жестоком и неспокойном мире их любовь была маяком и спасением, она охраняла их от зла, приносила радость, одаривала счастьем. И вновь гудели в Руане колокола, приветствуя счастливую пару — герцога Нормандского и его жену.
Минули века. Время скрыло всё, однако и по сей день в величественном соборе Руана можно увидеть гробницу того, кого так любила рыжеволосая Эмма из Байё — Роллона Нормандского. И надпись на надгробии величает его не иначе как «герцог, вождь, отец.»“

„…Ты должен подумать и о родителях, радужные надежды которых серьёзно пострадают, если ты будешь так далеко от них. Конечно, это не должно нарушать твои жизненные планы. Ведь родительская любовь — самое бескорыстное из всех чувств. Но если бы твои жизненные планы можно было гармонично сочетать с родительскими надеждами, это доставило бы мне величайшую из всех радостей, число которых так сильно уменьшается с годами.“

„Мир лишь тогда становится прекрасным, когда мы делаем что-то для других. Единственно истинные чувства, неизменные и вневременные — это бесстрашие, радость и подлинное сочувствие. Если мы сможем увидеть, каким все является на самом деле, мы поймем, что каждый атом вибрирует от радости и скрепляется любовью, что каждая ситуация свежая и новая“

„Я очень трепетно отношусь к каким-то главным ценностям, может, это и неправильно. Но я не думаю, что норма — это когда человек хороший. Кто сказал, что люди должны быть хорошие, честные, искренние, почему они должны радоваться и улыбаться нам? Нормально, это когда люди обманывают, лукавят, ищут себе какие-то блага. И тогда все остальное, выходящее за рамки этой нормы, когда человек сказал тебе «спасибо», не соврал, поддержал тебя, сделал что-то хорошее, хотя мог этого и не делать при условии, что ты не зависишь от него, а он — от тебя, вызывает большую радость, ликование и вообще делает мир прекрасным.“

„Жизнь без увлечения - это ад. Радость состоит в том, чтобы забыть о жизни.“

„Ни одна душа, которая серьезно и постоянно желает радости, никогда не упустит ее. Те, кто ищут, найдут. Для тех, кто стучит, открыто.“

„Со здания социализма снимаются первые леса. Самым близоруким видны уже очертания этого здания, красота его. И мы все — свидетели того, как нашу страну охватило могучее чувство просто физической радости.
Но выразители этой радости у нас иногда хромают. <…>
Стиль большевистской эпохи — в мужестве, в сдержанности, он полон огня, страсти, силы, веселья.
На чём можно учиться? Говоря о слове, я хочу сказать о человеке, который со словом профессионально не соприкасается: посмотрите, как Сталин куёт свою речь, как кованы его немногочисленные слова, какой полны мускулатуры. Я не говорю, что всем нужно писать, как Сталин, но работать, как Сталин над словом, нам надо.“

„А ведь из маленьких РАДОСТЕЙ можно сколотить вполне приличное СЧАСТЬЕ..
Олег Рой.“

„Рецепты счастья действительно существуют, и они давно известны, поскольку придуманы века и даже тысячелетия назад и они остаются неизменными, что бы в мире не происходило. А принцип примерно такой: вместо того чтобы брать, и мучиться от того, что тебе чего-то не дали, научись отдавать и получать от этого радость.“