Цитаты о христианство

„Если бы не христианство, кто знает, какой была бы история Европы. Рим завоевал бы всю Европу, и его легионы отразили бы натиск гуннов. Именно христианство погубило Рим, а не германцы и гунны.“

„Уже слово «христианство» есть недоразумение, — в сущности был только один христианин, и он умер на кресте.“

„Самый тяжёлый удар, который когда-либо потряс человечество, — это приход христианства. Большевизм — это внебрачное дитя христианства.“

„И всё же я бы не хотел, чтобы итальянцы или испанцы отвергли наркотик христианства. Пусть мы будем единственной нацией, свободной от этой заразы.“

„Жак, как вы относитесь к христианству?
— Это замечательная идея! Когда они собираются воплотить ее в жизнь?“

„Я обращаюсь к вам через толщу лет!
Я умом и сердцем воспринял призыв знаменитого шейха Мухаммеда из Яраги:
Люди рождаются свободными, и отнять у человека это священное право — тяжкий грех перед Всевышним!
Свободная жизнь всех народов и защита достоинства свободного человека в нашем понимании были освящены имамом и традициями нашей горской жизни.
Я горжусь: в моём государстве уже не было ни ханов, ни рабов, все люди были равны между собой!
Эта свобода, это равенство народов и людей — моё завещание вам!
Я настаивал наибов: «Не склоняйся ни в сторону насилия, ни в сторону насильников. Гляди на своих людей глазами милосердия и заботы… Будь для старшего сыном, для равного братом, а для младшего отцом.
Если ты будешь вести противно тому, что я говорю, если ты будешь вести себя несправедливо к народу, то вызовешь на себя прежде всего гнев Всевышнего, а затем гнев мой и народа своего.»
Я не хотел крови, жертв и страданий народов.
Знайте! Я уважительно относился ко всем народам!
В моём государстве было много христиан, перешедших к нам добровольно или попавших в плен.
Я сосвал специальный съезд в Анди, на котором решили отменить рабство и содержать беглых за счёт казны.
Мы дали свободу всем!
Они были вольны принять мусульманство, завести хозяйство и жениться.
Для тех же, кто хотел исповедовать христианство, я велел построить церковь!
Вы, к которым я сейчас обращаюсь, должны знать, что тогда, в бурные и жестокие годы, все народы, населяющие Дагестан, были единой семьей.
Мы не делились по народам и языкам!
У нас была общая судьба и единые цели!
Для нас истинным человеком был тот, кто разделял с народом все его тяготы.
Я считал себя учеником и последователем шейхов Мухаммеда и Яраги, Джамалутдина из Казикумуха и Абдурахмана из Согратля.
Я завещаю вам, своим потомкам, эту дружбу и это братство!
Помните! Для Шамиля и его сподвижников не было ничего более святого, чем долг перед Всевышним и своим народом! — Завещание имама Шамиля потомкам.“

„Мы не потерпим никого в наших рядах, кто нападает на идеи христианства… фактически, наше движение – христианское…“

„Христианство же стремится заставить уверовать нас в „чудо преображения“, ничего более нелепого человеческий мозг в своем безумии и выдумать не мог; чистейшей воды издевательство над любым божественным началом.“

„Сила христианства состояла, например, вовсе не в попытках соглашения и примирения, скажем, с близкими ему философскими мнениями древних. Она состояла в непреклонной фанатической защите только одного своего собственного учения.“

„Почти все, кого я встречала в своей жизни, не понимали, что сатанизм состоит не в ритуальных жертвоприношениях, раскапывании могил и поклонении дьяволу. Дьявол не существует. Сатанизм — это поклонение себе, потому что только ты ответственен за свои собственные добро и зло. Война христианства с дьяволом всегда была борьбой с самыми естественными человеческими инстинктами — потребностью в сексе, насилии и самодовольстве — и отрицанием принадлежности человека к миру животных. Идея рая — это просто христианский способ устроить на земле ад.“

„Нельзя рассказать про вкус ананаса, если его не попробовать. Нельзя рассказать про то, что такое христианство, не пробуя. Попробуйте уступить, позвонить Людке, с которой не разговаривали пять лет, и сказать: «Люд, давай закончим всю эту историю: я что-то сказала не так, ты сказала… Давай в кино сходим».
Вы увидите, как ночью будет хорошо! Все возвращается во сто крат тебе, любимому, но только не тряпками, а состоянием души. Вот подлинное счастье! Но чтобы его достичь, каждую минуту надо думать, что сказать, что сделать. Это все есть созидание.“

„Ни мораль, ни религия не соприкасаются в христианстве ни с какой точкой действительности.“

„Я считаю, что Христос — это и есть нечто нечеловеческое. То, что он внес на Землю имеет очень малое отношение к человеческому. Это нечеловеческие истины по сути. Это доказано историей. Христос нес любовь, по сути, с точки зрения современного христианства, Христос был Сатаной, потому что был в первую очередь — антихрист, т. е, человек, который нес полную свободу выбора, то есть то, что религия никогда не давала и сейчас не дает.“

„Худшая реклама социализма (как и христианства) — его приверженцы“

„Может быть, я сейчас скажу нечто такое, что кому-то может и не понравится, но я скажу так, как я думаю. Во-первых, вера всегда нас сопровождала, она укреплялась, когда стране нашей, народу нашему было особенно тяжело. Были такие совсем жесткие богоборческие годы, когда уничтожали священников, разрушали храмы. Но одновременно создавали новую религию. Коммунистическая идеология, она очень сродни христианству, на самом деле, – свобода, равенство, братство, справедливость – это все заложено в священном писании, это все там есть. А кодекс строителя коммунизма? Это сублимация, это просто такая примитивная выдержка из Библии, ничего нового не придумали.“

„Христианство уйдёт. Оно исчезнет и усохнет. Не нужно спорить; я прав и будущее это докажет. Сейчас мы более популярны, чем Иисус; я не знаю, что исчезнет раньше — рок-н-ролл или христианство. Иисус был ничего, но его последователи глупы и заурядны. И именно их искажения, на мой взгляд, губят христианство.“

„Нам заповедано любить ближнего, как себя. Как же мы любим себя? Я, например, люблю себя не за то, что я, скажем, милейший человек. Я люблю себя не за то, что я хорош, а за то, что я — это я, при всех моих недостатках. Часто я искренне ненавижу какое-нибудь свое свойство. И все же разлюбить себя я не могу. Другими словами, та резкая черта, которую проводит христианство между любовью к грешнику и ненавистью к его греху, существует в нас, сколько мы себя помним. Вы не любите того, что сделали, а себя любите. Вы, быть может, считаете, что вас мало повесить. Быть может, вы даже пойдете в полицию и добровольно примете наказание. Любовь не пылкое чувство, а упорное желание, чтобы тот, кого мы любим, обрел высшее благо.“

„Я обратился в Христианство не для того, чтобы что-то или кого-то боготворить, поклоняться, а лишь для того, чтобы познать себя, понять природу своих мыслей. Я начал ходить на службы с другими зэками. Слышал, как другие говорят «аминь», цитируют стихи из Библии, но в это же время наблюдал, как вне часовни они крадут у своих товарищей, откровенно лгут, уединяются где-то с другими педиками, чтобы потрахаться.
Я не познал Христианство, я вижу лишь одно лицемерие.“

„Вера в Бога — это не вопрос здравого смысла, логики или аргумента, а — чувства. Доказать существование Бога столь же невозможно, сколь и опровергнуть его. Я не верю в Бога. Не вижу необходимости в такой идее. Я не верю в загробную жизнь. Понятие грядущего наказания я нахожу бесчеловечным, а грядущего вознаграждения — нелепым. Я убежден, что после смерти я вообще прекращу существование, я вернусь в землю, из которой вышел. Однако я могу представить себе, что когда-нибудь в будущем я смогу поверить в Бога, но это будет, как и сейчас, когда я в него не верю, вопросом не рассуждений и наблюдений, а только чувств.
… Доказательства, приводящиеся в подтверждение истинности одной религии, стоят столько же, что и доказательства, приводимые в подтверждение истинности другой. Интересно, почему христиане не задумываются над тем, что родись они в Марокко. они были бы магометанами, а на Цейлоне — буддистами; и в этом случае христианство казалось бы им в той же мере абсурдным и со всей очевидностью ложным, в какой эти религии кажутся христианам.“

„Христианство — самая извращённая система из всех, с которыми сталкивалось человечество.“

„Христианство учит не бояться страдания. Ибо страдал сам Бог, Сын Божий. Один только путь раскрыт перед человеком, путь просветления и возрождения жизни, — принятия страдания как креста, который каждый должен нести и идти за ним, за Распятым на кресте. В этом глубочайшая тайна христианства, христианской этики. Страдание связано с грехом и злом, как и смерть — последнее испытание человека. Но страдание есть также путь искупления, просветления и возрождения. Таков христианский парадокс относительно страдания, и его нужно принять и изжить. Страдание христианина есть вольное принятие креста, вольное несение его.“

„Разговоры о том, что христианство является религией любви основаны на абсолютном непонимании и незнании религии, и на дикой наивности.“

„Чудо — это текст, природа — комментарий. Наука — лишь примечания к поэме христианства.“

„«Girl». Тут хорош текст. «Рассказали ли ей в детстве, что боль — путь к наслаждению? Смогла ли она тогда понять это правильно?» Строчка возникла неслучайно, я много думал об этом. И решил высказаться здесь о некоторых принципах христианства, которым уже тогда активно противостоял… Я с детства был воспитан в духе христианской морали. Позже меня не раз обвиняли в том, что я высмеиваю церковь, религию — казалось бы, нормальные вещи. Отчасти это справедливо — в книге «In His Own Write» я перебрал лишку. Но «Girl» — совсем другое дело. Речь в ней идет об основной христианской идее: нужно, мол, пострадать, чтобы прийти к счастью. Терпи, не сопротивляйся, пусть делают с тобой, что хотят — зато потом все будет чудесно. Я никогда в это не верил, не верю и сейчас.“

„Христианство сделало нас духовными варварами, наука — интеллектуальными.“

„Самая трудная проблема Европейского Союза — сохранение христианства в Европе.“

„… католицизм — это христианство, подвергшееся бессовестным злоупотреблениям, протестантизм же — это христианство выродившееся.“

„Прежде всего, вы должны думать о самом себе, вы должны стараться изо всех сил возвысить себя. Вы должны быть эгоистом. Эгоизм — это первый этап на пути к альтруизму, христианству.“

„Если христианство погибнет, вместе с ним погибнет вся наша культура. И придется начинать всё сначала, медленно и болезненно, и новая культура из ниоткуда не появится. Нужно подождать, пока прорастет трава, потом скормить её овцам, потом состричь шерсть, а уж затем вязать себе кофту. Нас ждут долгие века варварства. Скорее всего, мы не доживем до расцвета новой культуры, как и наши прапрапраправнуки — а если и доживем, вряд ли кому-либо из нас это принесет счастье.“

„Социализм есть знак того, что христианство не осуществило своей задачи в мире.“

„Я считаю, что структура, называющая себя Московским патриархатом, ничего общего не имеет с христианством. Это одна из наибольших угроз для свободного и самодостаточного развития Украины. И до тех пор, пока этот институт будет оккупировать Киево-Печерскую лавру, именно до этих пор украинец будет порабощён.“

„Христианство всегда немодно, ибо оно всегда здраво, а любая мода в лучшем случае — легкая форма безумия.“

„Отчего мы не имеем веры? Оттого, что не принимали, не хотели принять никакого труда к изучению христианства, к стяжанию веры от слуха, которою доставляется ясное теоретическое познание христианства, к стяжанию веры от дел, доставляющее деятельное познание христианства.“

„Покончив с иудейством, можно будет обрушить одновременно христианство и капитализм, основу которых составляет еврейство.“

„Нельзя смешивать религию и сексуальность. Этого нет в буддизме и исламе, так почему же это позволительно в христианстве?“

„Любопытный факт: если взять все европейские страны и распределить их по тем трем ветвям христианства, которые в них доминируют, то окажется, что наиболее высокий уровень жизни, наиболее развитые демократические институты встречаются в государствах, где церковь имеет наименьшее влияние, то есть в протестантских; за ними следуют страны католические, и на последнем месте — православные. Полагаете, это случайно?“

„Я считаю, что буддизм - это упрощение индуизма, а ислам - упрощение христианства.“

„Христианство - это, когда ты думаешь, что Вселенная держит тебя за причинное место, Атеизм - это, когда ты думаешь, что держишь за причинное место Всленную, Буддизм - это, когда ты думаешь, что держишь за причинное место самого себя.“

„Я искренне ненавижу кино, которое — сознательно или нет — убеждает, что капитализм, расизм, жадность, концепция успеха, христианство, семья как потребительская единица — это естественный порядок вещей. Я считаю такое кино опасным.“

„Мы сегодня являемся свидетелями вытеснения христианства, вообще религиозного начала, но особенно почему-то христианства, из жизни Западной Европы и Северной Америки…“

„Только око милосердия ясновидяще: вот вся философия христианства.“

„Как христианство не одолело науки в ее области, но в этой борьбе глубже определило свою сущность, так и наука в чуждой ей области не сможет сломить христианскую или иную религию, но ближе определит и уяснит формы своего ведения.“

„Считая себя сыном Русской Православной Церкви, я, многогрешный раб Божий, далее в тайниках души своей не дерзаю вторгаться в таинства богословия, но стремлюсь осмыслить чудо земной жизни Христа и понять, почему именно древние русы, внуки Даждьбога, создали в течение веков великое православное государство, называемое по праву во всем мире Святой Русью. Более того, христианство, исповедуемое нашими предками и нами, — Православие — и есть Богооткровение через Сына Своего галилеянина Христа, которое на протяжении вот уже двух тысяч лет пытаются исказить, вырвать из него пламя героического Духа, с подставлением щек для битья каждому обидчику. Или, как любил проповедовать сбитый с панталыку мировым масонством гениальный русский писатель Лев Толстой, «не противьтесь злу силою»“

„Социального носителя и протагониста так называемых мировых религий можно кратко определить следующим образом: в конфуцианстве - это упорядочивающий мир бюрократ, в индуизме - упорядочивающий мир маг, в буддизме - странствующий по миру нищенствующий монах, в исламе побеждающий мир воин, в иудаизме - странствующий торговец, в христианстве - странствующий ремесленник.“

„Христианство можно сравнить с залом, из которого открываются двери в несколько комнат. Этот зал — место ожидания, из которого можно пройти в ту или иную дверь; в нём ждут, а не живут. Но я уверен в том, что Бог никого не задерживает в зале дольше, чем требуют интересы вот этого, конкретного человека.“

„Я ошибся, произнеся словосочетание «Христианская Республика»; эти два слова — противоречия. Христианство проповедует только порабощение и зависимость. Eго дух предпочитает тиранию и всегда имеет от этого выгоду. Настоящие христиане созданы быть рабами, и они зная это, совершенно не против; эта короткая жизнь ничего не значит в их глазах.“

„Кто начинает с того, что любит христианство больше, чем истину, кончит тем, что полюбит свою собственную секту или церковь больше, чем христианство, и наконец — самого себя больше, чем все остальное.“

„Я осуждаю христианство. Я выдвигаю против христианской церкви страшнейшее из всех обвинений, какие только когда-нибудь бывали в устах обвинителя. По моему, это и есть высшее из всех мыслимых извращений; оно имело волю к последнему извращению, какое только было возможно. Христианская церковь ничего не оставила не тронутым своей порчей, она обесценила всякую ценность, из всякой истины она сделала ложь, из всего честного — душевную низость. Осмеливаются еще мне говорить о ее «гуманитарных» благословениях.“

„Средневековое Христианство назидало расу: «Человек, ты в земной жизни исчадье зла и червь подле Бога; отвергни эгоизм, живи ради будущего и подчини себя Богу и Его священству». Результаты были весьма неутешительны для человечества. Современное знание назидает расу: «Человек, ты эфемерное существо и не более для природы, чем муравей и дождевой червь, лишь временная букашка во вселенной. Живи же тогда ради Государства и подчини себя, подобно муравьям, уготованному администратору и научному эксперту.»“

„Для множества людей, праздник — также, прежде всего символ: Рождество — это детская ёлка; Троица — берёзки, цветы, гирлянды, крёстный ход; Иванов день — потешный костёр, расцвет папоротника, шуточное кладоискательство; Вербное воскресенье уже одним названием своим обличает символ, с ним сопряжённый; Успение — праздник дожиночного снопа, а на юге — первой кисти винограда; Преображение слывёт в народе Спасом на яблоках, в отличие от Спаса на воде и Спаса на меду. Христианство, таким образом имеет своих язычников, бессознательно сближающих религии, происшедшие из Евангелия с пантеизмом древних извечных культов; жизнь Христа комментируется для них годовым оборотом жизни природы, Бог всеобъемлющей любви есть не только Солнце Правды, но и зримое солнце, животворящее землю. Это христианское язычество, в огромном большинстве своих проявлений, настолько грациозно, наивно и трогательно, что против него редко поднимаются руки даже у самых суровых ортодоксов церковной догмы. Вере оно никогда нигде не мешало.“

„Навет ― значит клевета. За эти две тысячи лет прошло очень много судебных процессов, которые в разные века разбирали этот вопрос ― употребляют ли действительно евреи христианскую кровь с ритуальными целями? И я, не имевший возможности изучить эту ритуальную премудрость, все же позволю себе предложить гипотезу о том, как возник кровавый навет, иначе сказать ― кровавая клевета. Я думаю, что он возник в те самые минуты, когда еврейские старшины, а за ними и народ иерусалимский потребовали от римского наместника Пилата, чтобы он распял Христа на кресте. Это и был, по моему мнению, тот первый навет или та первая клевета, которая предрешила все дальнейшее. Христос не имел никаких политических планов. Клевета возымела свои действия и покрылась кровью. Христос был распят. Рим, говоря вообще, был терпимым ко всяким религиям. В этом городе было множество храмов всевозможных вероучений. Все это разрешалось и даже охранялось законом, но за одним исключением. Рим не допускал, чтобы под видом религиозных культов совершались преступления. Несмотря на смерть Христа, христианство стало распространяться, и правоверные евреи продолжали с ним бороться. И продолжали бороться испытанным оружием. Они возвели перед римскими властями обвинение в том, что некая секта еврейская, последователи Христа, употребляют в пищу тело и кровь человеческую. Для проверки они, вероятно, привели римских следователей или сыщиков на тайные христианские собрания.“

„Блаженный Августин может считаться истинным отцом западного христианства. <…> Личность Августина чрезвычайно привлекательна своей искренностью, глубиной и живостью ума, а конкретность и непосредственность его интересов (в отличие от восточных отцов, столь часто витавших в сферах непостижимого и отвлеченного) делают блаженного Августина не просто интересным, но и очень близким нам человеком.“

„Пусть никто не верит наговорам обольстителей, которые говорят, что для христианина совершено безразличен тот или иной порядки гражданской жизни, ибо тот или иной строй, те или иные порядки жизни могут содействовать или препятствовать делу спасении. Нужна такая работа, чтобы сорганизовать весь народ русский во единую семью, твердо и сознательно стоящую за свое святое, народное, историческое достояние – веру Христианскую и Царя самодержавного. Нужно упорно и старательно отгребаться от всяких партий, и народ сохранять именно, как народ, чуждый партийности… Там разделение, там несогласие, там борьба, там порядка не ждать, и целое должно распасться. А как только партии в народе, так и разложение народное… Нужно отбросить всякий конституционный и партийный бред, лишь обессиливающий нас как государство, и ведущий нас к разделению, а через это и под власть врагов. Должно быть восстановлено наше родное исконное Царское Самодержавие, почивающее прочно на теснейшей духовной связи Царя с народом… Дело не в борьбе двух режимов управления, а в борьбе между верой и неверием, между христианством и антихристианством.“

„Познай и убедись, что роскошь, пиры, увеселения, игры, рассеянная жизнь, словом все, что носит наименование суеты и мира, что озабочивает и поглощает всю жизнь человека, все время его, все силы и способности души и тела, есть не что иное, как обольщение и кознь сатаны, вымышленные и устроенные для обольщения человеков. Если не познаешь этого и не убедишься в этом произвольно из слова Божия: то познаешь и убедишься невольно при наступлении смерти. Кто чего не изучает, тот того и не знает. Кто о великом мало старается или вовсе не старается: тот считает это великое маловажным, малозначащим, ничтожным. Не знают христиане христианства от того, что не изучают его; не обращают они никакого внимания на искупление человечества вочеловечившимся Богом, попирают это великое дело Божие, потому что не заботятся и не думают о своем спасении. Пренебрегая великими дарами Божиими, они всецело предаются суетности, которая - прелесть, в которой нет ничего существенного. Возгорится гнев Божий на таких христиан! отраднее будет идолопоклонникам и магометанам в день суда Божия, нежели таким христианам!“

„Сейчас главный враг христианства — ислам. Моя позиция однозначна. Ислам — негативная религия. Европа, отрекшаяся от христианских ценностей, отступает под его натиском.“

„Иными словами, во всех сферах современной жизни, если только — систематически, исторически или философски — мы входим в суть дела, мы наталкиваемся на духовные структуры, восходящие к античности или христианству.“

„Религиозная компонента была важнейшей в противостоянии казачества с державой… Государственной религией являлось греческое христианство, а опора государства исповедовала древлеправославие либо в открытую (как порубежные казаки), либо втайне“

„Я верующий. Я принял православие в зрелом возрасте — мне было 48 лет. Я много размышлял на две главные темы христианства: на тему любви и на тему свободы. Что важнее? Я понял, что все-таки любовь.“

„одно иночество и составляет всю метафизику в христианстве“

„Ах, когда обезьяны и все кенгуру
К христианству у нас обратятся,
То наверное Людвиг баварский у них
Будет главным патроном считаться.“

„Христианство много сделало для любви, объявив её грехом.“

„Как заставить людей искренне поверить в воображаемый порядок – христианство, демократию или капитализм? Первым делом – никогда нельзя признавать, что порядок – воображаемый.“

„Самое смешное, что я с Минкультом в определении русской цивилизации согласен, и сам это не раз писал: Россия не Европа. Современной русской культуре не свойственны ни европейская логика, ни европейское равенство перед законом, ни ценности западного негероического христианства. Наша культура: «Слабых — бьют.»“

„Темная магия оставляет человека заколдованным в природной необходимости и хочет дать ему власть и силу, не освободив его. Если христианство совсем прекратило общение с духами природы, то темная магия продолжала общение с духами природы, поставив себе корыстную задачу властвования над ними, но оставаясь в их колдовской власти. Маг жаждет могущества в заколдованном мире, но бессилен расколдовать его.“

„Сейчас много говорят об открытости христианства. Но открытость бывает разная, смотря чему и смотря как открываться. Но все равно вера и доверие связаны с открытостью. Если я потерял доверие к человеку, значит, я от него закрылся. Если я потерял доверие к человеку, я потерял и веру в человека. Точно так же, если я потерял доверие к Богу, я теряю веру в Бога. А христианство, по моему глубокому убеждению, есть вера в Бога и человека. И одно без другого не существует.“

„Христианство в догматической и метафизической своей части не то что невероятно: оно неправдоподобно. Если человек взглянет на мир как бы в первый раз, без всякой предвзятости и забывая всё, чему его научили, он не может не покачать головой, со смущением, с грустью: едва ли, едва ли! Едва ли — это. Мир текуч, безграничен, расплывчат внешне и внутренне, а это слишком уж стройно, слишком уж складно, со вступлением, изложением и заключением. Природа не в ладу с христианством не потому, конечно, что изучение природы его отвергает, а потому только, что она к нему никак не ведет, никак не располагает. Нет связи: пропасть. Природа, как она открывается в опыте, не драматична, не мистериальна. Христианство создалось будто в каком-то воспаленном сознании, а природа возвращает к спокойствию…“

„Итак: что Афины — Иерусалиму? что Академия — Церкви? что еретики — христианам? Наше установление — с портика Соломонова, а он и сам передавал, что Господа должно искать в простоте сердца (Прем. 1,1). Да запомнят это все, кто хотел сделать христианство и стоическим, и платоническим, и диалектическим. В любознательности нам нет нужды после Иисуса Христа, а в поисках истины — после Евангелия.“

„Античный Мир не говорил
через музыку.
Он говорил через тело.
Об этом никто никогда не писал,
но христианство
приучило нас
к бестелесности:
книги, арии.
Римляне разговаривали, калибровались
движением.
Плотью.
Для перемен настроения я использовал
музыку.
Марций – танец.“

„Как-то это не по-христиански. Я имею в виду старое доброе христианство, которое учредило инквизицию и жгло хейтеров на костре.“

„Окончательное утверждение Христианства в России при св. Владимире и начало русской церкви только на 64 года предварило окончательное отпадение западной церкви от восточной. Таким образом начало русской церкви совпадает с эпохою отпадения римской церкви от православной восточной.“

„Христианство возникает как утешение: те, кто в сей жизни насладился обильным счастьем, в будущей поплатятся за него несварением желудка; тех же, кто слишком мало ел, ждет впоследствии превосходнейший пиршественный стол; и ангелы будут поглаживать синяки от земных побоев.“

„Христианство призывает к победе над миром, а вовсе не к покорности миру. Смирение не есть покорность, наоборот, оно есть непокорность, движение по линии наибольшего сопротивления.“

„Обращение дикаря в христианство есть обращение христианства в дикое учение.“

„Прежде всего я чувствую себя сыном Божьим… Сегодня я считаю, что в жизни все важно, но это относительная важность, как в хорошей игре, и конечно, не важнее чем преобразование христианства.“

„Всё христианство сводится (в своей практически-экзистенциальной стороне) к сфере Святого Духа.“

„Юстиниан никогда не отделяет римской государственной традиции от христианства. Он сознает себя до конца и вполне Римским Императором и столь же органически Императором Христианским. Источник всей его теории здесь - в этом самоочевидном для него и совершенно неразделимом единстве Империи и христианской религии.“

„Христос таится в язычестве, в христианстве открывается. Христианство есть Откровение, Апокалипсис язычества. Слепые солнца не видят, но теплоту его чувствуют. Христос язычников — солнце слепых.“

„Корреспондент: Считается, что <…> именно русское православие заключает в себе полноту христианства всего мира. Что вы думаете по этому поводу?“

„Литургия стоит в центре христианства, а в центре литургии — «Агнец, закланный от создания мира»“

„Сцены насилия в кинематографе инфицируют огромное количество людей. Внутри человека происходит постоянная борьба добра и зла. Каждый из нас пребывает на некоей грани в силу всестороннего влияния физиологии и политизации на человека. Мир живет с идеей насилия, вовсе не с идеями христианства.“

„Христианство — это далеко не вседозволенность. Это — милость к другим, чтобы взамен нести их крест.“

„В христианстве очень важно смириться, но нельзя заставить смириться, например, дать по уху для научения смирению. Злом не приводят к добру.“

„Христианство прошлого сегодня нередко упрекают за то, что оно было противником телесности; действительно, тенденции подобного рода были всегда. Но и чрезмерное восхваление тела, свидетелями которого мы сегодня являемся, обманчиво.“

„Они говорят, что мы — антихристианское движение. Они даже утверждают, что я открытый язычник… Я торжественно заявляю здесь, перед немецкой публикой, что я стою на основе Христианства, и так же торжественно заявляю, что буду подавлять каждую попытку внести конфессиональные разборки в наш Гитлерюгенд.“

„Тот Иуда, удавившись на осине
И рассеявшись во время и пространство,
Тенью ходит в наше время по России,
Проповедуя основы христианства.“

„Христианство появилось в Палестине как опыт. В Греции оно превратилось в философию. В Италии стало институтом. В Европе трансформировалось в культуру, а в Америке – в бизнес. Мы оставили опыт далеко позади.“

„Ветхий завет хорошо показывает внутренний, не преображенный человеческий мир: «око за око и зуб за зуб» считается здесь высшей справедливостью. Но сегодня для нас даже такая справедливость остается непреодолимой высотой. Чего уж говорить о христианстве, которое просит молиться за тех, кто тебя ненавидит.“

„Главное, чему нас учит христианство — это не быть хуже врага. Хуже врага быть легко. Это быть лучше врага, умнее, сильнее, если угодно. В каком-то смысле — бесстрашнее, безбашеннее, как угодно…
Одной силой гопника сломать нельзя. Ему можно продемонстрировать другую высоту духа. То, что у Толстого названо «наложена рука сильнейшего духом противника».“

„Христианство есть трагический оптимизм, в котором «богооставленность» есть лишь преходящий момент. Трагизм есть диссонанс, а всякий диссонанс постулирует, предвосхищает и содержит в себе свое разрешение — таков закон музыки, и таков же закон трагедии (ибо она следует тому же музыкальному ритму «разрешения») — она содержит в себе свое «утешение», свое предчувствие Пораклеза.“

„Мы долгое время это отрицали, боялись самого слова «идеология», но ведь если нет своей идеологии — значит приходится заимствовать чужую. Это как армия: не хотите кормить свою, кормите чужую. Идеология — это часть существования государства. Не знаю, хорошо это или плохо, но это факт.
<…>
Любое искусство — это и есть идеология. Поскольку вы явно отрицательно относитесь к коммунистической идеологии, вы все к ней и примеряете. Но христианство — это тоже идеология. Искусство Ренессанса — тоже идеология, оно базировалось на христианских сюжетах. Идеология — это наличие идей, вот и все. Искусство — часть мира идей. Априори в искусстве идеология уже заложена. Поэтому, конечно, если государство дает деньги на кино, оно выступает заказчиком. Что вас смущает? Микеланджело свою Сикстинскую капеллу писал с обнаженными фигурами. По заказу писал. А потом кардинал сказал: «Одень». И он написал одежду. Заказ есть заказ.“

„Один пьяный поп сделает больше зла для христианства, чем 10 атеистических институтов вместе взятых.“

„Христос не зря был с блудницами, он говорил, что надо помогать тем, кто оступается. «Я прощаю их», но почему-то я не вижу этого на нашем процессе, который происходит под знаменем христианства.“

„Гомосексуальность была всегда, на всех этапах истории человечества: начиная с древних времён, заканчивая нашими днями. Только в христианстве гомосексуальность отнесли к разряду пороков, что в итоге привело к закреплению в законодательстве.“

„Мне всегда нравился образ девы Марии — особенно то, как её представляли древние художники. Мне вообще нравится символизм христианства — как эстетика, но вот деву Марию я люблю по-настоящему. Она была хорошей матерью.“

„Почему самым прогрессивным является христианство, могу вам сказать. По результатам. Потому что христианство является самым быстрым и радикальным способом совершать правильные поступки. Это та концепция, то мировоззрение, которое, будучи принято в качестве личного кодекса, это в общем-то довольно самурайский кодекс, позволяет вам совершать наибольшее количество этически правильных поступков. Вот и все.
Вы мне скажете: А как же инквизиция ведьм сжигала
Я отвечу: Ведьм сжигали не христиане, а нехристи по большому счету. И Саванарола не пример, и Лойола не пример. Это все люди, которым христианство нужно было как оружие или как средство мучительства или как средство самоутверждения.“

„Патриотизм, несомненно, актуален. Это чувство, которое делает народ и каждого человека ответственным за жизнь страны. Без патриотизма нет такой ответственности. Если я не думаю о своём народе, то у меня нет дома, нет корней. Потому что дом — это не только комфорт, это ещё и ответственность за порядок в нём, это ответственность за детей, которые живут в этом доме. Человек без патриотизма, по сути, не имеет своей страны. А «человек мира» это то же самое, что бездомный человек.
<…>
И здесь ещё одно очень важно. Чувство патриотизма ни в коем случае нельзя смешивать с чувством враждебности к другим народам. Патриотизм в этом смысле созвучен Православию. Одна из самых главных заповедей христианства: не делай другому то, что ты не хочешь, чтобы делали тебе. Или как это звучит в православном вероучении словами Серафима Саровского: спасись сам, стяжи мирен дух, и тысячи вокруг тебя спасутся. То же самое патриотизм. Не разрушай у других, а созидай у себя. Тогда и другие будут относиться к тебе с уважением. Я думаю, что сегодня у нас это основная задача патриотов: созидание собственной страны.“

„Наш народ составлен из отдельных лиц, не связанных никаким общим союзом, исходящим из твёрдой морали, долга. Есть ли какое-нибудь христианство, есть ли какая-нибудь нравственность, есть ли какой-нибудь ум в таком холодном бесчувствии к общему или, лучше сказать, в таком варварском всеподозрении, то есть что-то общее в добре и безопасности? На этом всеобщем бесчувствии стоит теперь, пока стоит, самодержавие.“

„Книга про Гарри Поттера талантливо написана, но уже в ее корне заложено разделение детей на волшебников и простых маглов. Мне кажется, это близко к фашистскому представлению об избранной расе. Я не могу принять это душой. Обратите внимание на русские сказки. У нас тоже есть волшебники, но они как таковое волшебство не пропагандируют. У нас прославляют доброту, смелость, отвагу, жертвенность, но не само волшебство. Установку романов Роулинг я считаю противоречащей представлению о христианстве. Нечистая сила может быть обаятельна, но нельзя ставить ее в пример, призывать массово становиться русалками, владеть волшебством, заменяющим реальные качества. Воспитание должно идти через духовный мир, а не путем заклинаний и волшебных составов. «Гарри Поттер» – талантливая книга, несущая в себе негативное ядро, и оно более опасно, чем мы это представляем.“

„Если мы будем судить о величии тем влиянием, которое оказал великий человек на людей, то скажем, что посланник мусульман – величайший из великих людей в истории. Он остановил фанатизм и вымыслы и воздвиг над иудаизмом и христианством и религией своего народа легкую, ясную и сильную религию, которая дошла до наших дней, обладая силой великой идеи.“