Цитаты о птица

страница 3

„Лесть есть род дудки, которой приманивают птиц, подражая их голосу.“

„Наука не только как жаворонок поднимается в высоту и наслаждается своим пением, но подобно хищной птице умеет так же спуститься вниз и схватить свою добычу.“

„Что выделывают птицы!
Сотни радостных рулад,
эхо по лесу катится,
ели ухом шевелят…“

„Отпущу на волю, хоть и горько мне. Хочется раздолья птице по весне.“

„Папаша жениться, конечно, не заставит не того полёта птица, но вот отравить — запросто, а я предпочитаю безопасный секс.“

„Когда я работаю, то некая субстанция становится для меня знаком женщины или птицы.“

„Редкая птица долетит до середины Днепра!“

„Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал?“

„6. Теперь я хочу описать в беглом очерке, как я несколько раз делал раньше в соответствующих местах, пороки знати, а затем — простого народа.
7. Некоторые, блистая знатными, как они думают, именами, страшно гордятся тем, что зовутся Ребуррами, Флабуниями, Пагониями, Герсонами, Далиями, Таррациниями, Перразиями и другими столь приятно звучащими славными именами.
8. Некоторые величаются шелковыми одеждами и гордо выступают в сопровождении огромной и шумной толпы рабов, как будто их провожают на смерть или — чтобы выразиться, избежав дурного знамения — они замыкают строй выступающей перед ними армии.
9. Когда такие люди входят в сопровождении 50 служителей под своды терм, то грозно выкрикивают: «Где наши». Если же они узнают, что появилась какая-нибудь блудница, или девка из маленького городка, или хотя бы давно промышляющая своим телом женщина, они сбегаются наперегонки, пристают ко вновь прибывшей, говорят в качестве похвалы разные сальности, превознося ее, как парфяне свою Семирамиду, египтяне — Клеопатру, карийцы — Артемизию или пальмирцы — Зенобию. И это позволяют себе люди, при предках которых сенатор получил замечание от цензора за то, что позволил себе поцеловать жену в присутствии собственной их дочери, что тогда считалось неприличным.
10. Некоторые из них, когда кто-нибудь хочет их приветствовать объятием, наклоняют голову вниз, словно собирающиеся бодаться быки, и предоставляют льстецам для поцелуя свои колени или руки, полагая, что и это должно их сделать счастливыми, а что касается чужого человека, которому они, быть может, даже в чем-то обязаны, то, по их мнению, выполнен весь долг вежливости, если они предложат ему вопрос, какие термы он посещает, какой водой пользуется, в чьем доме остановился.
11. Будучи столь важными и являясь, как они о себе воображают, почитателями доблестей, эти люди, если только узнают, что получено известие о предстоящем прибытии в Рим коней или возниц, с такой поспешностью бросаются, смотрят, расспрашивают, как их предки дивились некогда братьями Тиндаридами, когда они известием о победе в давние времена наполнили всех радостью.
12. Дома их посещают праздные болтуны, которые рукоплещут со всяческой лестью каждому слову человека высшего положения, играя шутовскую роль паразита древней комедии. Как те льстят хвастливым солдатам, приписывая им осады городов, битвы, тысячи убитых врагов, уподобляя их героям, так и эти до небес превозносят знатных людей, восхищаясь высоко воздымающимися рядами колонн с капителями наверху и любуясь стенами, ослепляющими взор блеском мрамора.
13. Иной раз на пирах требуют весы, чтобы взвесить рыб, птиц и сонь, затем идут до тошноты повторяющиеся восхваления их величины, как будто никогда не виданной; а тут еще стоит при этом чуть не тридцать нотариев, с записными книжками, недостает только школьных преподавателей, чтобы произнести об этом речь.
14. Некоторые боятся науки, как яда, читают с большим вниманием только Ювенала и Мария Максима и в своей глубокой праздности не берут в руки никакой другой книги; почему это так, решать не моему слабому рассудку.
15. А между тем, людям такого высокого положения и столь знатного происхождения следовало бы читать много различных сочинений. Ведь они наслышаны, что Сократ, когда он уже был приговорен к смерти и заключен в темницу, услышав, как один музыкант распевал под аккомпанемент лиры стихи Стесихора, попросил того учить его, пока есть еще время; на вопрос певца, какая ему от этого польза, когда ему предстоит умереть послезавтра, Сократ ответил: «Чтобы уйти из жизни, зная еще чуть-чуть больше».
16. Немногие среди них проявляют должную строгость во взысканиях за проступки. Так, если раб несколько опоздает, принося горячую воду, отдается приказ наказать его тридцатью ударами плети; если же он намеренно убьет человека, и присутствующие настаивают, чтобы виновный был наказан, то господин восклицает: «Чего же и ожидать от подобного негодяя и мошенника? Если в другой раз он посмеет сделать что-нибудь подобное, то уж я его накажу».
17. Верхом хорошего тона считается у них, чтобы чужой человек, если его приглашают к обеду, лучше убил бы брата у кого-то, чем отказался от приглашения; сенатору легче потерять половину состояния, чем перенести отсутствие на обеде того, кого он решил пригласить после основательного и неоднократного рассмотрения этого вопроса.
18. Некоторые из них готовы сравнивать свои путешествия с походами Александра Великого или Цезаря, если им пришлось проехаться подальше для осмотра своего имения или для участия в большой охоте; если же они съездят из Арвернского озера на расписных лодках в Путеолы, в особенности, если это происходило во время тумана, то готовы уподобить себя Дуиллию. Если при этом на бахроме шелковых завес окажутся мухи, не захваченные золочеными опахалами, или через щель завес проникнет луч солнца, они изливаются в жалобах на то, что не родились они в стране киммерийцев.
19. Если кто-то выходит из бани Сильвана или целебных вод Маммеи, то немедленно вытирается тончайшими льняными простынями и принимается тщательно осматривать вынутые из-под пресса блистающие белизной одежды, — а приносят их столько, что можно было бы одеть одиннадцать человек. Наконец, отобрав несколько одежд и нарядившись, он берет кольца, которые отдавал рабу, чтобы не попортить их сыростью, разукрашивает ими пальцы и уходит.
20. Вернись же кто из них недавно со службы при особе императора или из похода, в его присутствии (никто не смеет открыть рот), он является как бы председателем. Все молча слушают, что он говорит … он один, как глава дома, рассказывает неподходящее, но приятное ему, и по большей части умалчивает о том, что действительно интересно.
21. Некоторые из них, хоть это и нечасто случается, не желают, чтобы их звали aleatores (игроки в кости) и предпочитают называться tesserarii (метатели костей), хотя разница между этими названиями такая же, как между словами «воры» и «разбойники.»“

„А я, смотри, как птица волен;
Не зная мнения препон,
Всегда свободен и доволен,
Всегда я сам себе закон.

Одето сердце будто сталью.
Оставь мольбы свои, пусти!
Смеюсь я над твоей печалью,
С улыбкой говорю: прости!“

„Я не умру, мой друг. Дыханием цветов
Себя я в этом мире обнаружу.
Многовековый дуб мою живую душу
Корнями обовьет, печален и суров.
В его больших листах я дам приют уму,
Я с помощью ветвей свои взлелею мысли,
Чтоб над тобой они из тьмы лесов повисли
И ты причастен был к сознанью моему.
Над головой твоей, далекий правнук мой,
Я в небо пролечу, как медленная птица,
Я вспыхну над тобой, как бледная зарница,
Как летний дождь прольюсь, сверкая над травой.
Нет в мире ничего прекрасней бытия.
Безмолвный мрак могил — томление пустое.“

„Птицы в море, зайка в лес.“

„Алкионъ есть морскаа птица, гнѣздо же си творить на морьстѣмь брезѣ, на пѣсцѣ, а яйца ражаеть на пѣсцѣ средѣ зимы.“

„Словно птице на свободе, мне легко и хорошо.“

„По небу проносится клин, и птицы зовут за собой.“

„Мне когда ишшо цыганка в Бийске на вокзале брякнула: Будешь, говорит, высокоруководяшшей птицей, — председятел! Это начальник по ихнему, по-цыгански. Да ну, какой из меня нонче начальник — своровать-то ничего ни умею…“

„Запомните — должны страдать птицы, а не охотники.“

„Курица — это не птица, курица — это еда такая.“

„Лодейников прислушался. Над садом
Шел смутный шорох тысячи смертей.
Природа, обернувшаяся адом,
Свои дела вершила без затей.
Жук ел траву, жука клевала птица,
Хорек пил мозг из птичьей головы,
И страхом перекошенные лица
Ночных существ смотрели из травы.
Природы вековечная давильня
Соединяла смерть и бытие
В один клубок, но мысль была бессильна
Соединить два таинства её.“

„Край чрезвычайно богат всякими хлебными злаками… продают огромное количество коровьего и свиного мяса. Думаю, что за один маркет его можно получить более трех фунтов, сотню кур отдают за дукат, за эту же цену — сорок уток, а гуси стоят по три маркета за каждого… Торгуют также разными видами дикой птицы в большом количестве“

„Так же как я вижу, что все птицы летают, я ожидаю от вас, что вы отправите их мне, как только они вернутся сюда. Но, уверяю вас словом короля, я не намерен действовать против них силой, а только справедливым правовым образом, потому что я не хочу от него отступаться.“

„Вирджиния ещё на мгновение задерживается над мертвой птицей в ореоле роз. Похоже на шляпку. Нечто вроде недостающего звена между дамской шляпкой и смертью.“

„Даже когда птица ходит, видно, что у неё есть крылья.“

„Песней певчие птицы «метят» свою территорию. Хищные — кровью.“

„Мне, если выражаться образно, Интернет представляется таким красивым городом. Красивый город, красивые огоньки, солнце, птицы, самые разнообразные улицы, ручейки, а за чертой города большая помойка – это чат.“

„Птицей стучится в жилах кровь, вера да надежда, любовь.“

„Иногда хочется стать птицей и взлететь высоко-высоко… хотя бы для того, чтобы не гадили на голову.“

„Речи без помыслов, люди без лиц,
Жаркие споры глухих и слепцов…
Слышишь? Под крики кладбищенских птиц
Мертвые будят своих мертвецов.
Брызнут на веки кровавой росой
Вздрогнешь, прозришь и увидишь, скорбя:
Вот он, последний решительный бой
Каждый из множества – сам за себя.
А из промозглых полесских болот
Веет дыханьем библейских пустынь:
В души, в сердца и в источники вод
Медленно падают звезды Полынь.“

„Каждая великая и благородная мысль — залетная птица и мученица.“

„Автор без читателя – как птица с ощипанным крылом. Кричать может, а летать – нет.“

„К себе домой из дальних стран
Спешила эта птица
Через пески и океан,
Чтоб дома расшибиться.“

„Люди воображают, что птицы поют для их удовольствия.“

„Животных я действительно люблю, и они отвечают мне взаимностью. В детстве мой дом и вовсе был больше похож на зоопарк. У моей семьи было серьезное хобби — коллекционирование живых существ, которые далеко не всегда являлись домашними питомцами. Самое первое животное, которое я помню, — это лабрадор по имени Зоуи. Был еще попугай, но его помню плохо, поскольку тогда был совсем младенцем. Правда, говорят, что это был странный попугай, который из всей семьи признавал только меня. Я был его любимцем, и если кто-то ошивался рядом с нами, то рисковал подвергнуться атаке со стороны этой птицы.“

„Душа, которую своим
клеймом страданье метит…
Страданье будит юность,
сладкий сон ее прервав…
Страданья – это птицы —
сердца маховые крылья…“

„Птицам даны крылья, рыбам — плавники, а людям, которые живут в природе, — изучение и познание природы; вот их крылья.“

„За всю историю ни одна птица не издавала звука, который не был бы присущ первым птицам; с тех пор, как в нетронутом Эдеме пал человек, каждая роза была только подобием.“

„С семи до одиннадцати — это большой кусок жизни, полный притупления и забытья. В этом возрасте мы постепенно теряем дар общения с животными, а птицы перестают садиться на наши подоконники, чтобы поболтать. Постепенно наши глаза привыкают к тому, что видят, и начинают оберегать нас от чуда.“

„Птица сомнительной нравственности.“

„Друг сердца с верными суров: обидам верен и укорам,
Он за смиренную мольбу клеймит покорного позором.
И тот, кто преданной душой мечтал о благах единенья,
Окручен путами измен и отдан в плен пустым раздорам.
А супостаты да враги стократ безвинно оклевещут —
Сынов безрадостной судьбы ославят злобным оговором.
И если б сам судил — ну что ж: по прегрешеньям и возмездье,
А то беда, что судит враг судом неправедным и скорым.
Пусть сам убьет своей рукой — я не страшусь, но вот несчастье:
Врагами попранный во прах, я — жертва их жестоким сворам.
А если роза неверна, увы, напрасны все старанья:
Мне птицу сердца не сдержать — она летит к иным просторам.
Судьбой согнуло, словно лук, хребты, что были словно стрелы, —
Шах на кривых от кривды душ взирает благосклонным взором.
И смерть настигла б Навои, когда бы не было надежды, —
Тоска изгнанья каждый миг грозит несчастному измором.“

„Не посылайте дальтоников за синей птицей. Могут вернуться ни с чем.“

„Муж — птица гордая, пока не дашь пинка — не полетит.“

„Безумье, видимо… Гляди-ка,
Как мысли повернули дико!
Сначала вспомнилось о том,
Как в форточку влетев, синички
Сухарь клюют… Кормитесь, птички,
У вас нахальство не в привычке,
Ведь голод и мороз притом;
Кто доживет до переклички
Перед рождественским постом!
Сперва — о птицах. А потом —
Что их воротничок высокий
Белеет. Закрывая щеки…
Рылеев… Господи, прости!
Сознанья темные пути
И вправду неисповедимы.
Синиц высокий воротник
Мелькнул, исчез и вдруг возник
Тот образ, юный, невредимый,
И воротник тугой высок,
Белеющий у смуглых щек,
Как заклинанье о спасенье
От злых предчувствий… Сколь жесток
Тот век, тот царь. Хотя б глоток,—
Мгновенье воздуха, мгновенье!…“

„Что это? Птица? А-а, просто растение. Такое же зелёненькое, как и я…“

„Секрет нашей жизни на земле в том, чтобы среди тысяч порхающих перед глазами соблазнов распознать, и к тому же ещё, суметь поймать ту птицу счастья, которая даёт себя поймать лишь только раз за всю нашу жизнь. Она является к нам в разных обликах: то в виде учителя, то в виде книги, то в любом ином виде.“

„Глобализацию изобрели птицы, испокон веков летающие вокруг света.“

„Я так же беден, как природа,
И так же прост, как небеса,
И призрачна моя свобода,
Как птиц полночных голоса.“

„Ум перепархивает от глупости к глупости, как птица с ветки на ветку.“

„Хочется взмыть ввысь, к небесам, подальше от земли, забот и суеты… в чреве железной птицы, что так уверенно чувствует себя там, где мы совсем чужие…
Там, за облаками всегда светит Солнце, яркое, любвеобильное! Ему все равно, кто ты, сколько тебе лет, какую Веру ты исповедуешь, сколько зарабатываешь и кем хочешь стать, есть ли у тебя дети или нет, спортивный ли ты или уплетаешь за обе щеки… ему все равно… оно пылает, даря свой свет и тепло, отдавая то, что дарит нам самое главное — Жизнь!!! Ничего не прося взамен… думаю, это и есть Любовь… безграничная, планетарного масштаба, неимоверно мощная и практически неисчерпаемая…“

„Птицы обычно поют после бури. Почему люди не могут также свободно радоваться солнечному свету, который им остался?“

„«Важные птицы» ничем не отличаются от прочих. Они тоже клюют с рук.“

„В неприкаянной смуте
предвечерья, когда люди
вздыхают, а у деревьев голова
раскалывается от птиц,
выключи сердце и примерься
к широким веслам заката.“

„Пой свои песни, пей свои вина, герой.
Ты опять видишь сон о том, что всё впереди.
Стоя на крыше, ты тянешь руку к звезде,
И вот она бьётся в руке, как сердце в груди.
Что теперь делать с птицей далёких небес,
Ты смотришь сквозь пальцы, но свет слишком ярок и чист,
И звезда говорит тебе: «Полетим со мной!»,
Ты делаешь шаг, но она летит вверх, а ты вниз.
Но однажды тебе вдруг удастся подняться наверх,
И ты сам станешь одной из бесчисленных звёзд,
И кто-то снова протянет тебе ладонь,
А когда ты умрёшь, он примет твой пост!“

„poem>Если птице отрезать руки“

„Мне кажется, что роман — это такая птица Феникс, которая умирает и возрождается бесконечное число раз. И, наверно, роман умрёт со смертью последнего читателя. В начале XX века все цитировали слова Ницше о том, что «Бог умер». Это ведь не означало, что умер Бог. Умерло некое старое представление о Боге. Бог жив, пока живы верующие. Так же и роман…“

„135. Люди будут в природе такие, их природа не будет беспокоить, они по земле ползать не будут, а будут летать в воздухе в атмосфере. Они сделаются легкими, их окружит сила ума. Это человека такая атмосферная будет жизнь, он будет как какая-то в этом деле птица.“

„Стань птицей, живущей в моём небе.
Помни, что нет тюрьмы, страшнее чем в голове.
Стань птицей, не думай о хлебе, —
Я стану дорогой… <…>
Стань сердцем в моём теле, —
Я стану кровью. <…>
Стань книгой, — ложись в мои руки
Стань песней, — живи на губах,
Я стану словами…“

„У птицы шу-шу брачный сезон всего раз в году. Он длится двенадцать месяцев.“

„Я хорошо помню своё первое впечатление от зрелища, когда мне было лет пять — шесть. Папа почти каждое воскресенье водил меня на цирковые представления. Это было для меня праздником. В понятие праздника входили и извозчик, и мороженое, а главное, само представление с яркими прожекторами, с блестящими костюмами акробатов и наездников, с весёлыми клоунадами, словом, со всем тем, что составляет искромётный мир цирка. Потом меня повели во МХАТ на таинственную «Синюю птицу». Там я увидел новые чудеса, где вымысел реальность жили в едином пространстве человеческого воображении. Это тоже стало для меня праздником, праздником приобщения к миру театра и, в конечном итоге, повлияло на выбор моего жизненного пути.“

„Белые крылья в черной туши
бьются отчаянно.
Шепотом тлеющиеся души:
Все не случайно.

Неподходящие формы деталий -
А пазл сложился.
Императивы наших реалий:
- Ты волен, как птица!

Что ты скрываешься от испуга,
Словно беглец?
Двери закрыты старой лачуги –
Входи во дворец!

Самые странные совпаденья
близятся тайно.
Смерть неизбежна для воскрешения.
Все не случайно.“

„Если тебя все достают — значит ты птица невысокого полёта.“

„Никогда не жалейте о том, что случилось.
Иль о том, что случиться не может уже....
Будьте птицей свободной от прошлого бремя,
Будет легче , поверьте, и Вам и душе.....“

„Был вечер. Шел час приземления птиц.“

„Да, считай, Comedy Club Production — второй дом, где мы пишем монологи. Если вечером поймаем птицу юмора, то закончим в 5−6 утра.“

„Что может выглядеть более триумфально, чем птица, сидящая на голове у огородного пугала?!“

„Птица уже не влетает в форточку.
Девица, как зверь, защищает кофточку.“

„Нужно брать за рога эту птицу.“

„Ещё и румянец цветёт на взгорках меж стариц и проток, перехваченных зеленеющим поясом обережья, сплошь заросшие озерины, убаюканные толщей плотно сплетающейся водяной травы, не оголились до мёртво синеющего дна, ещё и берёзки, и осины не оголились до боязливой наготы, не пригнули стыдливо колен, не упрятали в снегах свой в вечность уходящий юношеский возраст, ещё и любовно, оплёснутые их живительной водой, багряно горят голубичником холмики, сплошь похожие на молодые женские груди, в середине ярко горящие сосцами, налитые рубиновым соком рябин, ещё топорщится по всем болотинам яростный багульник, меж ним там и сям осклизло стекает на белый мох запоздалая морошка и только-только с одного боку закраснелая брусника и клюква, но лету конец. Конец, конец ― напоминают низко проплывающие, пока ещё разрозненные облака; конец, конец ― извещают птицы, ворохами взмывающие с кормных озер, и кто-то, увидев лебедей и гусей, крикнул об этом; конец, конец ― нашептывает застрявший в углах и заостровках большого озера туман, так и не успевший пасть до полудни, лишь легкой кисеей или зябким бусом приникший к берегам.“

„Подбирая изодранный белый подол, зима поспешно отступала с фронта в северные края. Обнажалась земля, избитая войною, лечила самое себя солнцем, талой водой, затягивала рубцы и пробоины ворсом зелёной травы. Распускались вербы, брызнули по косогорам фиалки, заискрилась мать-и-мачеха, подснежники острой пулей раздирали кожу земли. Потянули через окопы отряды птиц, замолкая над фронтом, сбивая строй. Скот выгнали на пастбища. Коровы, козы, овечки выстригали зубами ещё мелкую, низкую травку. И не было возле скотины пастухов, всё пастушки школьного и престарелого возраста. Дули ветры тёплые и мокрые. Тоска настигала солдат в окопах, катилась к ним в траншеи вместе с талой водой. В ту пору и отвели побитый в зимних боях стрелковый полк на формировку. И как только отвели и поставили его в резерв, к замполиту полка явился выветренный, точно вобла, лейтенантишко ― проситься в отпуск. Замполит сначала подумал ― лейтенант его разыгрывает, шутку какую-то придумал, хотел прогнать взводного, однако бездонная горечь в облике парня удержала его. <…“

„Наверно, только птицы в небе и рыбы в море знают, кто прав; но мы знаем, что о главном не пишут в газетах, и о главном молчит телеграф.“

„Помяни также Давуда (Давида) и Сулеймана (Соломона), которые судили о ниве, потравленной ночью чужими овцами. Мы были Свидетелями их суда. Мы помогли Сулейману (Соломону) разобраться в этом и даровали им обоим власть (мудрость или пророчество) и знание. Мы подчинили горы и птиц для того, чтобы они славили Нас вместе с Давудом (Давидом). Мы это сделали. Мы научили его (Давуда) изготовлять для вас кольчуги, чтобы они предохраняли вас от причиняемого вами вреда. Но разве вы благодарны?“

„Абиссинцы с ружьями за плечами ходят без дела с независимым видом. Они завоеватели, им работать неприлично. И сейчас же за городом начинаются горы, где стада павианов обгрызают молочаи и летают птицы с громадными красными носами.“

„Над срединою ущелья нависла громадная глыба, ежеминутно угрожавшая обрушиться вниз. Подножья скал обросли эвфорбами и алоэ, дававшими немного тени. За исключением этой суровой растительности не было другой. Ни деревца, ни травки. Лишь в одном месте котловины виднелось два-три жалких куста, немного тощей травы и несколько кустов верблюжьего терновника, на ветвях которого раскачивались, точно длинные кошельки, гнёзда птиц-ткачей.“

„Идя дальше, мы всё чаще встречаем драцены и эвфорбии. Эти последние напоминают паникадила с несколькими десятками подсвечников. Неподвижность и суровость их желобоватых ветвей странно отделяется от фантастической путаницы лиан. Я заметил, что здесь повсюду царствует необыкновенное разнообразие деревьев. Почти нигде нельзя встретить, чтобы несколько штук одного сорта стояли рядом. То же самое и с кустами: почти у каждого иная форма, иная кора, иные листья и плоды.
Солнце склоняется к западным горам. Янтарный отблеск тает на выпуклостях пней, на краях листьев и сменяется золотисто-красным. Верхушки ветвей эвфорбии загораются как свечи; в воздухе пурпурная прозрачность и вечерняя благость. Часто это можно видеть и у нас, когда летом после ясного дня настаёт погожий вечер, предвестник звёздной ночи. Тогда вся природа точно приходит в хорошее расположение духа, повсюду разливаются радость жизни и надежда на будущее. Кусты, деревья и птицы точно говорят: «День наш прошёл хорошо, скажем-ка себе: „Всё наше“ и уснём себе на здоровье.»“

„Если птице отрезать руки,
Если ноги отрезать тоже,
Эта птица умрёт от скуки,
Потому что сидеть не сможет.“

„Все мы птицы с одного Озерова.“

„Я хорошо помню своё первое впечатление от зрелища, когда мне было лет пять — шесть. Папа почти каждое воскресенье водил меня на цирковые представления. Это было для меня праздником. В понятие праздника входили и извозчик, и мороженое, а главное, само представление с яркими прожекторами, с блестящими костюмами акробатов и наездников, с весёлыми клоунадами, словом, со всем тем, что составляет искромётный мир цирка. Потом меня повели во МХАТ на таинственную «Синюю птицу.»“

„В эту даль! В эту мглу, где мы склонимся оба, пронзённые
Яркой молнией с крыльев невиданных нами Жар-Птиц…
Сказка! Старая сказка! Зачем же спешим мы, смущённые,
Если всё уж известно из строк перечтённых страниц!“

„Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!»“

„В моем сердце есть синяя птица, которая хочет выбраться, но я слишком жесток для него.“

„Если вдруг тебе одиноко,
Если вдруг не хватает тепла
Дарю тебе солнца лучик!
Так оттает твоя душа…
Пусть наполнится сердце силой..
И дышать станет легче уже,
Мы поможем друг другу выжить!
Будем вместе всегда и везде..
Переживём эти мрачные будни..
Птицей гордую перелетим,
Потому что солнца лучик,
в этом мире совсем не один…“

„Кто из нас не мечтал о романтике далеких плаваний и приключений, о пиратах и необитаемых островах, о тайнах океанов? ... В чём перед моряками провинилась птица альбатрос и как бананы убивают корабли, существуют ли в реальности волны-убийце действительно существуют, и почему знаменитая Ассоль выбегала на берег всегда только после бури, какая связь между золотой заклёпкой и гибелью «Титаника» и почему моряки боятся брать пассажира по имени Иона, как рождаются «флотские» дети и в какой стране «красные носки» стали символом нации…“

„И любовь безумной птицей разобьёт твоё окно.“

„Выиграла миллион по трамвайному билету — так не размахивай им направо и налево! Ухватила свою Жар-птицу — так не упусти ее, лети на огненных крыльях в сверкающую вышину! Скучных однообразных «от и до» и в предыдущей жизни было более чем достаточно, а теперь…“

„Потускнели лица, стали редкостью улыбки
Замолчали птицы, из закрыли люди в клетки
Все цветы увяли, на их месте лишь бурьяны
Где леса стояли, на земле остались раны“

„Птица удачи долго перед носом не вертится.“

„Запах травы.

Травы и Кампании.

Зрение смазано.

Птицы поют. Отчего-то я убежден, что это дрозды.

И мне хорошо.

Я держу тебя за руку, зрение распыляется, но мне хорошо.

Так хорошо – больше нет ничего в моей жизни, что я не принимаю.

Вот я.

Полностью.

Со всем, что во мне не полно. Со всем, что изломано и растресканно моим невовлечением в жизнь –

каждым моментом, когда я не сделал или замолчал.

Или заленился.

Вот я, смотри! Существо с Древа Познания с устами горькими – сладость текилы.

Я любил вас

всегда.

Я просто был слишком трус, чтобы то знать.

Чтоб разрешить себе знать.

Разрешить
себе.

Уткнуться тебе в плечо.

Так хорошо, что вот так б и умереть.

И навсегда остаться нести запах эвкалипта и… перегара? Хер! Пусть перегара.

Остаться призраком, чтоб никогда уже не покинуть момент.

Остаться из ужаса, что вся остальная жизнь не будет и чуточкой от этих поющих дроздов, огоньков

и полной

абсолютной

предвечной свободы

от своей человечности.

Да!

За ловцов душ!

Виват.“

„Возвышенные слова любви, крыльями невольно обрастают.
И, словно божественные птицы они всегда стремятся в небеса.
А, так ведь хочется порою, чтобы чаще приземленный смысл обретали, - лаская нежно наши телеса!“

„НТВ — это Птица Феникс. Ему суждено все время возрождаться: то из пепла, то из говна. Но всегда в ментовскóй сериал.“

„Ах, как же хочется…
Стать вольной птицей, чтобы над собой возвыситься,
Не возвышаясь над другими.“

„Можно птицей, можно рыбой,
Можно ввысь иль в глубину.
Главное, чтоб мы с улыбкой,
Оседлать смогли свою волну!“

„Птица в силках…
Как часто к желаниям нашим мы попадаем в плен.
Свободе жизнь назначает цену.“

„Морская птица, оставшаяся одна и приспосабливающаяся.
«Мы адаптируемся. Мы действительно адаптируемся».
В этой мысли не было ничего успокаивающего, ничего, что дало бы минутную прередышку. Скорее она шокировала. Одрейд чувствовала, что ее как будто уносит опасным течением. Не только любимый ее Дом Ордена, но и вся их человеческая вселенная вырывалась из старых, принимая новые формы. Может быть в этой новой вселенной и правильно, что Шиана продолжает скрывать что-то от Великой Матери.“

„Что же до подлинного откровения, взыскуемого поэзией, - откровения в произведении искусства духовных глубин человеческой субъективности,пробужденной для мира интуитивной эмоцией, - то оно становится вестью от объективного случая (от таинственных интенций, приписываемых случайности, и от легиона темных сил, в которых человек сопричащается миру), и весть эта передается через автоматическое письмо.
Путем деструкции человек, подобно мифической птице Фениксу, в конце концов преобразится в свет и вернет себе все могущество, каким он только способен был наделить Бога. Таким
образом, творческое свершение, составляющее истинную славу художника, подменяется исканием всемогущества человеческого субъекта.“

„Коль птица с ветром наперегонки, и воздух есть опора лишь для крыльев.“

„Куда несешься, ты, птица-тройка? И что было раньше: яйцо или несущееся?“

„Я понимаю о чём поют птицы, а тебя к сожалению нет.“

„Иисус сказал: «Птицы не жнут и не пашут». А с хуя ль, простите, они у вас не жнут и не пашут?“

„Радуйся простым вещам, которые окружают тебя: улыбка незнакомца, пение птиц за окном, запах свежей выпечки. Молодость, хорошие друзья, любимые родители, настоящая дружба, яркий восход солнца, красивый закат солнца, северное сияние, крепкое здоровье — вот настоящие богатства души человека. Дорогие вещи — лишь обёртка, а истинная ценность в том, чтобы быть благодарным за моменты, наполняющие сердце особой радостью.“

„Я хотел бы быть увешанным яблоками. Пусть бы птицы на мне вили гнезда. Зимой я хотел бы стоять весь в снегу, с шампиньонами между корней.“