Цитаты о улица

„Улицы дарили грязь, кишили злом. Мы будем убивать страх, будем двигать на пролом.“

„Имеем лучшее образование, но меньше разума, лучшие знания, но хуже оцениваем ситуацию, имеем больше экспертов, но и больше проблем, лучшую медицину, но хуже здоровье.
Достигли Луны и вернулись, но с трудом переходим улицу и знакомимся с новым соседом. Покоряем космические пространства, но не душевные. Очищаем воздух, но загрязняем душу. Подчинили себе атом, но не свои предрассудки. Увеличили свои притязания, но сократили ценности.“

„Моя мать умерла прежде, чем я добился успеха. Помню, мне было лет десять. Наша квартира на верхнем этаже. Дико холодно. Снизу, из проулка, меня окликают друзья, зовут прошвырнуться по улицам. А мать меня не пускает. Я страшно злился и орал на нее без умолку. Она сносила мои упреки. И тем самым спасла мне жизнь. Понимаете, всех тех ребят, которые тогда звали меня гулять, уже нет на свете. Она хотела, чтобы я не шлялся по улицам допоздна, а делал уроки. И именно благодаря этому я теперь сижу здесь и разговариваю с вами. Все очень просто, верно? Но мы так забывчивы…“

„Мой единственный страх смерти - это вернуться на эти улицы в следующей жизни.“

„Милосердие — странная игра: сначала вы делаете людей калеками, а потом помогаете им.
Папа всё время выступает против контроля рождаемости. Но большинство детей рождается именно у бедных; у богатых людей не рождается много детей, потому что у них в жизни есть другие удовольствия. Бедному человеку некуда пойти, когда он возвращается домой — чтобы пойти на дискотеку, в ресторан или кино, нужны деньги. Только секс — бесплатное удовольствие. Он делает детей дюжинами. Папа постоянно говорит людям, что предохраняться — значит идти против Бога; и вот бедность увеличивается; и тогда нужна благотворительность; бедняки не могут обеспечивать семью… Они оставляют детей на улице. Все сироты матери Терезы найдены на улицах Калькутты. Люди просто бросают своих детей на улице — даже однодневных младенцев.
Семьдесят сестёр матери Терезы, сестёр милосердия, постоянно подбирают этих младенцев. Мать Тереза ездит по всему миру, собирая деньги на воспитание этих сирот. А потом эти сироты нарожают ещё больше детей — странные игры.
Бедность можно предотвратить. Всё, что требует милосердия, можно предотвратить: благотворительность — уродливая идея.“

„Когда-то я разместил много манекенов в своей комнате, и они всё ещё там, потому что я был очень одинок, мучительно одинок. Вы себе не даже не представляете. Я ходил по улицам в поисках людей, с которыми можно поговорить. Я говорю о высоте карьеры… Я подошел бы к ним, к незнакомцам, и сказал бы: "Вы будете моими друзьями?" Они бы сказали: «Боже мой, Майкл Джексон!», но это не то, чего я хотел бы.“

„Радость от славы проходит довольно быстро и ты понимаешь, что главная награда не в том, что тебя вдруг стала узнавать на улице каждая моль, а то, что твои фильмы останутся после твоей смерти.“

„Я не могу просто пройтись по улице, сходить в Диснейленд, погулять в парке, потому что сразу вокруг меня собираются толпы. Поэтому я решил создать Neverland - свой собственный мир, скрытый воротами. Все что я люблю и все что мне нравится находится там.“

„Еще 50 лет назад ленинградская улица меня научила одному правилу: если драка неизбежна, бить надо первым.“

„Проститутки — это необходимость. Иначе мужчины набрасывались бы на порядочных женщин на улицах.“

„Чем старше становлюсь, тем сильнее ощущаю, будто какая-то неведомая сила с каждым годом по крупице забирает у меня желание радоваться новогодним праздникам. Может, все дело в возрасте? И волшебное предвкушение сказки ушло вместе с детством? Ведь зачастую нам, взрослым, уже просто лень доставлять себе счастье и радость, а обращать внимание на приятные предпраздничные мелочи нет ни сил, ни времени, ни желания… Вместо надежды на чудо и ожидания волшебства наши головы забиты неутешительными новостями из телевизора, растущими ценами в магазинах, тревожными прогнозами на будущее… А тут ещё отсутствие снега, мрачное небо над головой, неулыбчивые лица на улицах… Какое уж тут новогоднее настроение?
… И все же так хочется верить, что ещё день-другой и все изменится! Все проблемы и неприятности станут прошлогодними, в доме запахнет еловой хвоей, мандаринами и шоколадом, а свежее, радостное, новогоднее настроение все-таки ворвется в мою жизнь и непременно изменит ее к лучшему!“

„Как относятся к морозам разные народы в разных странах.
+10(градусов) — Американцев знобит, русские сажают огурцы.
+2 — У итальянцев не заводятся машины, русские ездят с открытыми окнами… Наблюдают как растут огурцы.
0(градусов) — Во Франции замерзает вода, в России она загустевает.
-5 — В Канаде включают отопление. Русские в последний раз выезжают на пикник, выкапывают огурцы.
-25 — В Европе не работает общественный транспорт! Русские прекращают есть пломбир на улице… Переходят на эскимо, чтобы руки не мёрзли. Закусывают огурцами.
-40 — Финский спецназ эвакуирует из Лапландии Санта Клауса, в России готовят валенки к ВОЗМОЖНЫМ ЗАМОРОЗКАМ. Закручивают огурцы на ЗИМУ.
-113 — Жизнь на земле останавливается. У русских плохое настроение… Замёрз этиловый спирт, огурцы приходится лизать.
-273 — Абсолютный ноль. Останавливается атомарное движение. Русские ругаются " Ну блин! Холодрыга! Язык примерзает… К огурцам».“

„Я выступаю уже 15 лет, и публика постоянно меняется. Мне нравится, что приходит молодёжь. Это значит, что мы не постарели. Это та, простите за цитирование Гребенщикова, «молодая шпана», которая, может, и не сотрёт нас с лица земли, однако непременно придёт нам на смену. По Фрейду или по Юнгу, это дети тех «новых русских», которые начали всю эту перестройку, всю эту лажу, всё это говно. Это люди, которые таким способом дистанцируются от своих родителей.
Когда-то я жил в московской заднице — на улице Красногвардейской — и мне нужно было попасть в центр. А учитывая ужасные пробки, я поехал на метро. Естественно, меня сразу узнали — мальчишки с ирокезами, на вид, извиняюсь, — абсолютные ***ища, страшные, дикие зверята в кожанках а ля Эксплойтед. Они подошли и первым же вопросом шокировали меня — о Юкио Мисиме. Неожиданно выяснилось, что они читали намного больше романов и каких-то рассказов Юкио Мисимы, чем я, и стали расспрашивать об особенностях его прозы — этим ребятам было по 15-16 лет! Потом зашёл разговор о Голдинге, Борисе Виане. Про «Осень в Пекине» — какой перевод лучший, какой худший… Это дети говорят о таком, понимаете? Я вышел и голову почесал: в таком возрасте я ещё Достоевского штудировал, а эти уже начитанные максимально и размышляют об авторском построении предложений и нюансах перевода. О Рюноскэ…“

„Созидательно не уподобляйся. Уподобление – убийство личности. Люби возвышенное, красивое и героическое даже в своих врагах. Не завидуй, так как у мира нет ничего, что не имела бы твоя душа. Злость – слабость. Надменность – не сила, а слабость. Не смотри на людей свысока – это не добавляет авторитета. Слабый стремится угодить толпе, удостоиться внимания улицы. Будь рыцарем, в первую очередь, по отношению к своей личности.“

„Я люблю, когда мода выходит на улицу, но я не люблю, когда она оттуда приходит.“

„Моду нельзя называть модой, если ее не носят на улице.“

„После Олимпийских игр я вернулся обратно в Луисвилл со своей блестящей золотой медалью. Зашел в закусочную «только для белых». Думал, поставлю их на место. Я сел за столик и хотел чего-нибудь заказать. Олимпийский чемпион, золотая медаль! А мне говорят: «Ниггерам не подаем». Я говорю: «Все в порядке, я не нищий». Но меня все равно выгнали на улицу. Тогда я пошел на берег, на реку Огайо, и выбросил свою золотую медаль в воду.“

„Дело вовсе не в том, красива ли она. И даже не в том, интересно ли с ней общаться. Просто у неё есть ЭТО. Некоторым женщинам достаточно один раз пройти по улице, чтобы остаться в памяти мужчины навсегда.“

„Я интроверт. Я люблю побыть одна, люблю быть на улице, люблю долгие прогулки с моими собаками и люблю глядеть на деревья, цветы и небо.“

„Есть несколько правил, которые я соблюдаю. Я не хожу в торговые центры и не читаю журналы и газеты. Это помогает чувствовать твёрдую почву под ногами. Я стараюсь быть нормальным парнем и мне неловко, когда меня узнают на улице.“

„Я поняла, что нельзя оборачиваться назад, нельзя даже пытаться оборачиваться назад. Жизнь — это улица с односторонним движением.“

„Я не страдаю раздвоением личности, поскольку одновременно являюсь и Уолтом Диснеем, и Микки Маусом. Разумеется, на сцене я один, в туалете другой, на улице третий — любой человек ведет себя точно также, каждый устраивает собственное шоу.“

„Физические упражнения делают тебя более грациозной. Когда ты регулярно выполняешь комплекс упражнений, ты ходишь гордо и плавно — так, словно вся улица твоя.“

„Феминизм не участвовал ни в каких войнах. Он не убивал своих оппонентов. Он не создавал концентрационных лагерей, не морил
врагов голодом, не совершал никаких жестокостей. Феминизм боролся за образование, за право голоса, за улучшение условий труда, за безопасность на улицах, за службы ухода за детьми, за социальные пособия, за кризисные центры для переживших изнасилование, за убежища для женщин, за реформы законодательства. Если кто-то говорит: «О нет, я не феминистка», спросите: «Почему? В чем ваша проблема?»“

„Посмотрим, что бы было, если бы все женщины нашей страны сказали мужикам: «Хочешь — женись». Сейчас мой сын женился уже, вот и внук у меня есть. А когда он в шестнадцать привел девочку в дом и решил спать с ней ложиться — вылетел на улицу, как пробка, тут же.“

„С тех пор как исчезли шляпы, городские улицы потеряли изрядную долю своего шарма и благоразумия.“

„Рай там, где дует настоящий ветер — где можно поздно ложиться спать, веселиться, быть диким, пить виски, гонять по пустым улицам и не иметь в голове ничего, кроме желания любить кого-то и не быть арестованным.“

„Являюсь ли я демократом чистой воды? Конечно, я абсолютный и чистый демократ. Но вы знаете, в чём беда? Даже не беда, трагедия настоящая. В том, что я такой один, других таких в мире просто нет. Посмотрим, что творится в Северной Америке — ужас один: пытки, бездомные, Гуантанамо, содержание под стражей без суда и следствия. Посмотрите, что происходит в Европе: жестокое обращение с демонстрантами, применение резиновых пуль, слезоточивого газа то в одной столице, то в другой, убийства демонстрантов на улицах. Я про постсоветское пространство вообще уже не говорю. Была одна надежда на ребят с Украины, но и те просто полностью себя дискредитировали, там дело идёт просто к сплошной тирании. Полное нарушение Конституции, всех законов и так далее. После смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем.“

„Наши дома всё больше, а семьи всё меньше.
У нас больше удобств, но меньше времени.
Больше ученых степеней, но меньше здравого смысла.
Больше знаний, но меньше способности к трезвому суждению.
Больше специалистов, но еще больше проблем.
Больше лекарств, но меньше здоровья.
Мы проделали долгий путь до луны и обратно, но нам сложно перейти улицу, чтоб встретиться с новым соседом.
Мы создали множество компьютеров для хранения и копирования огромных объёмов информации, но стали меньше общаться друг с другом.
Мы выиграли в количестве, но проиграли в качестве.
Это время быстрого питания, но медленного усвоения.
Людей высокого роста, но низкой нравственности.
Высоких доходов, но мелочных отношений.
Это время, когда так много за окном, но ничего в комнате!“

„Мы мечтали что-то изменить в этом мире… но все осталось таким же. По-прежнему продают оружие Южной Африке, а чёрных убивают на улице. Люди по-прежнему живут в бедности, и по ним бегают крысы. Лишь толпы богатых бездельников расхаживают по Лондону в модных тряпках. Я больше не верю в миф о «Битлз».“

„Кутаясь в шаль, Маша дышала в открытую форточку и говорила, что всё это нестерпимо, что нужно уезжать, просто бежать из этого города и из этой страны, спасаться, что здесь вся жизнь ещё идёт по законам первобытного леса, звери должны всё время рычать, показывать всем и вся свою силу, жестокость, безжалостность, запугивать, забивать, загрызать, здесь всё время нужно доказывать, что ты сильнее, зверинее, что любая человечность здесь воспринимается как слабость, отступление, глупость, тупость, признание своего поражения, здесь даже с коляской ты никогда в жизни не перейдёшь улицу, даже на зебре, потому что тот, в машине, сильней, а ты слабее его, немощнее, беззащитнее, и тебя просто задавят, снесут, сметут, размажут по асфальту и тебя и твою коляску, что здесь идёт испокон веков пещерная, свирепая схватка за власть, то тайная, тихая, и тогда убивают потихоньку, из-за спины, вкрадчиво, то открытая, явная, и тогда в кровавое месиво затягиваются все, нигде тогда не спрятаться, не переждать, везде тебя достанет топор, булыжник, мандат, и вся страна только для этой схватки и живёт тысячу лет, и если кто забрался наверх, то для него те, кто внизу — никто, быдло, кал, лагерная пыль, и за то, чтобы остаться там у себя, в кресле, ещё хоть на день, хоть на минуту, они готовы, не моргнув глазом, перерезать глотку, сгноить, забить сапёрными лопатками полстраны, и всё это, разумеется, для нашего же блага, они ведь там все только и делают, что пекутся о благе отечества, и всё это благо отечества и вся эта любовь к человечеству — всё это только дубинки, чтобы перебить друг другу позвоночник, сначала сын отечества бьёт друга человечества обломком трубы по голове, потом друг человечества берёт сына отечества в заложники и расстреливает его под шум заведённого мотора на заднем дворе, потом снова сын отечества выпускает кишки другу человечества гусеницами, и так без конца, никакого предела этой крови не будет, они могут натянуть любой колпак — рай на небесех, рай на земле, власть народа, власть урода, парламент, демократия, конституция, федерация, национализация, приватизация, индексация — они любую мысль, любое понятие, любую идею оскопят, выхолостят, вытряхнут содержимое, как из мешка, набьют камнями, чтобы потяжелее было, и снова начнут махаться, долбить друг дружку, всё норовя по голове, побольнее, и куда пойти? — в церковь? — так у них и церковь такая же, не Богу, но кесарю, сам не напишешь донос, так на тебя донесут, поют осанну тирану, освящают грех, и чуть только кто попытается им напомнить о Христе, чуть только захочет внести хоть крупинку человеческого, так его сразу топором по голове, как отца Меня, всё из-под палки, всё, что плохо лежит, в карман, лучше вообще ничего не иметь, чем дрожать и ждать, что отнимут завтра, всё напоказ, куда ни ткни, всё лишь снаружи, всё обман, а внутри пустота, труха, как сварили когда-то ушат киселя, как засунули его в колодец, чтобы обмануть печенегов, вот мол, смотрите, нас голодом не заморишь, мы кисель из колодца черпаем, так с тех пор десять веков тот кисель и хлебают, всё никак расхлебать не могут, земли же согрешивши которей любо, казнить Бог смертью, ли гладом, ли наведеньем поганых, ли ведром, ли гусеницею, ли инеми казньми, аще ли покаявшеся будем, в нем же ны Бог велить жити, глаголеть бо пророком нам: «Обратитеся ко Мне всем сердцем вашим, постом и плачем», — да аще сице створим, всех грех прощени будем: но мы на злое ъзращаемся, акы свинья в кале греховнемь присно каляющеся, и тако пребываем, посади цветы — вытопчут, поставь памятник — сбросят, дай деньги на больницу для всех — построит дачу один, живут в говне, пьянстве, скотстве, тьме, невежестве, месяцами зарплату не получают, детям сопли не утрут, но за какую-то японскую скалу удавятся, мол, наше, не замай, а что здесь их? — чьё всё это? — у кого кулаки крепче, да подлости больше, тот всё и захапал, а если у тебя хоть немного, хоть на донышке ещё осталось человеческого достоинства, если тебя ещё до сих пор не сломали, значит, ещё сломают, потому что ни шага ты со своим достоинством здесь не сделаешь, здесь даже просто бросить взгляд на улицу — уже унижение, ты должен стать таким, как они, чтобы чего-то добиться, выть, как они, кусаться, как они, ругаться, как они, пить, как они, здесь всё будто создано, чтобы развращать, тому дай, этому сунь, а не дашь и не сунешь, так останешься, мудак, с носом, сам виноват, кто не умеет давать, тот ничего не получает, кому нечего воровать, тот ничего не имеет, кто хочет просто честно жить и никому не мешать, тот и вздоха не сделает, и если ты, не приведи Господь, не такой, как они, если есть в тебе хоть крупица таланта, ума, желание что-то узнать, открыть, изобрести, написать, сотворить или просто сказать, что ты не хочешь быть среди этих урок, что ты не хочешь принадлежать ни к какой банде, ты сразу станешь у них шибко умным, тебя заплюют, затрут, обольют помоями, не дадут тебе ничего сделать, убьют на дуэли, заставят жрать баланду во Владимирской пересылке, стоять у метро с пачкой сигарет и бутылкой водки, сожгут твою библиотеку, в школе твоего ребёнка затравят прыщавые ублюдки, в армии доведут сына до того, что не только себе пустит пулю в рот, но ещё и пятерых заодно уложит.
— Здесь нечего больше ждать, — повторяла Маша, закрыв глаза, сжимая ладонями виски, — на этой стране лежит проклятие, здесь ничего другого не будет, никогда не будет, тебе дадут жрать, набить пузо до отвала, но почувствовать себя человеком здесь не дадут никогда, жить здесь — это чувствовать себя униженным с утра до ночи, с рождения до смерти, и если не убежать сейчас, то убегать придётся детям, не убегут дети, так убегут внуки. («Взятие Измаила»)“

„У меня нет надежд на будущее. Я отклонился от истинного пути и близок к краху,потому что плохо понимаю этот мир. Быть может кто-то объяснит,что мне надо делать в этой жизни? Но мне надо кормить свою семью, это все что у меня осталось. Поэтому я вне закона,тусуюсь со своими корешами,а не с фальшивками из модных клубов. Я привык к опасности,я не удивляюсь убийствам в квартале,родные улицы полны бандитских разборок. Ну почему мы умираем молодыми? Парни так юны. А их жизнь в руках отморозков с пушками. Я уже видел столько трупов… В мыслях полный бардак…“

„Кради музыку через Napster, пока можешь. Ищи бесплатную порнуху в Интернете. Проберись через границу в Мексику просто для прикола. Как может каждый в Интернете быть «горячим»? Расскажи родителям правду. Создай собственную армию. Заведи собаку. Расскажи своим детям правду. Перестань жаловаться и сделай что-нибудь. Выпрыгни из хренового самолета. Перестань читать это дерьмо. Не слушай меня. У меня нет ответов, а вопросы я украл у других. Прочитай хорошую книгу. Не будь жесток с собой. Спроси властей, но не забудь об обещанном. Сейчас же выключи компьютер, выйди на улицу и пусти людей в свою жизнь.“

„Иногда ко мне на улице подходят люди. Они просят денег или просто хотят похлопать по плечу, сообщив, как им нравится iPhone. Если я устал, то обычно вытягиваю шею и пронзительно, не мигая, смотрю им в глаза. Они помнутся пару секунд, а потом быстро переходят на другую сторону улицы.“

„С улицы не надо сюда приводить базарных девок. Грязь это все. „Дом-2“ — это там разврат. Пусть заткнется.“

„Я не против того, чтобы к нам кто-то приезжал. Но они должны вести себя в соответствии с общепринятыми нормами. Когда мы едем в Объединённые Арабские Эмираты, нам говорят, что не нужно куда-то ходить в шортах, женщинам не нужно ходить в открытой одежде, не надо употреблять на публике алкоголь. И мы этого не делаем. А у нас нормально не танцевать лезгинку на Манежной площади. И задирать женщин на улицах нельзя. У нас своих хамов и хулиганов достаточно. Они видят женщину в юбке и без косынки и считают, что имеют право её оскорблять. У меня есть жена и дочь, поэтому таким гражданам России я говорю: «Уматывайте к себе домой!» Мне всё равно, какой у них паспорт. Если мы поедем в Грозный, хотим мы того или нет, нам придётся соблюдать их правила и традиции. Я хочу, чтобы и здесь они соблюдали наши правила и традиции. Поэтому дело не в национальности. Если тот же чеченец вырастет в Москве и закончит московскую школу, он будет обычным москвичом, и ему в голову не придёт делать все эти вещи. Про азиатов же я вообще ничего не говорю, потому что с ними нет никаких проблем в Москве.“

„Давай загадаем желание сбыться, встретиться, где-то столкнуться лбами, в списке попасть на одну страницу, к одной иконе прильнуть губами, давай почувствуем это «вместе», нутром, молекулой миокарда, давай случайно — в пролетах лестниц, на полке старенького плацкарта, на фотокарточке летних улиц из «полароида» иностранца; давай загадаем, чтоб нас вернули — и наконец-то начнем сбываться!“

„Требовать правды, оставляя нетронутыми все те условия, которые порождают ложь,— значит требовать, чтобы на немощёной улице не было грязи, когда идёт дождь…“

„Ты не обязана быть красивой. Ты не обязана ни для кого быть красивой. Ни твоему парню/супругу/партнеру, ни твоим коллегам и уж точно ни случайным мужчинам на улицам. Ты не обязана быть красивой для твоей матери или твоих детей или цивилизации в целом. Красота — это не цена, которую ты должна платить за свое место в мире под названием «женщина».“

„Как-то на улице ко мне подошла девушка, она появилась просто ниоткуда… ей, наверное, было около двадцати, и она сказала мне: «Вы — моё детство». И это было лучшее, что мне когда-либо говорили.“

„Всякий пусть метет перед своей дверью. Если каждый будет делать так, вся улица будет чиста.“

„Я Вас больше не люблю.
Ничего не случилось, — жизнь случилась. Я не думаю о Вас ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку, — никогда.“

„Цивилизация не на улицах, цивилизация в сердце.“

„Кфас на улице лучше, чем в ресторане. Это не опасно.“

„Способ заработать деньги — покупать, когда кровь течёт по улицам.“

„С улицы уголовников привели к власти, и до сих пор это продолжается“

„Существуют проблемы, которые, как окровавленные лохмотья, лежат прямо поперек тротуара. А люди переходят на другую сторону улицы или отворачиваются, чтобы не видеть.“

„К музыке тогда было немного другое отношение.
Переезд из одной квартиры в другую состоял в общем, в перевозке магнитофона с колонками; остальных вещей, как правило, было крайне мало. Магнитофон был сердцем любого жилья; помню, увидев на улице, чьи-то вещи, выставленные для перевоза на новое место, мы были совершенно поражены отсутствием устройства для проигрывания музыки. Это было совершенно непонятно нам. Можно жить без одежды и без кровати — но как же можно жить без музыки?
Вы знаете, я думаю, что мы были правы.“

„Если вы подберете на улице дворовую собаку и накормите её, она никогда вас не укусит. В этом и состоит разница между собакой и человеком. Другой вариант:
Если подобрать издыхающего с голоду пса и накормить его досыта, он не укусит вас. В этом принципиальная разница между собакой и человеком.“

„Детей в семье надо воспитывать. Не в школе, не на улице, а в семье. А для начала эту семью надо оторвать от телефона, от телевизора, от бутылки пива и напомнить ей, что есть дети, которым требуется внимание. Ведь у нас каждый год увеличивается число фактических беспризорников при живых родителях, растет количество подростковых суицидов. Я, например, сейчас очень остро чувствую, что вокруг меня много людей, которые сильно озабочены своей каждодневной

жизнью - где взять денег, что есть, что надеть. И от книг сейчас уводят людей - потому что это дорого. Купить дорого и время на чтение тратить - дорого, за это время можно куда-то пойти и что-то заработать. Так что вокруг меня много людей, а счастливых очень мало..“

„Вот иду я по улице, и мне навстречу попадается девушка — с одной стороны красивая и мне хочется с ней познакомиться, провести с ней ночь… Но тут я представляю, как я ей отрезаю голову, выпускаю ей кишки… одним словом, я романтик.“

„Когда на улице кричат «Дурак!» не обязательно оборачиваться.“

„В Лондоне на улице ко мне подошел мужчина лет семидесяти пяти, он плакал. Он был в Болтоне, когда «Челси» выиграл чемпионат Англии, а за 50 лет до того он был с отцом и дедушкой на том матче, когда его команда в последний раз побеждала в Премьер-лиге. Сегодня ни его отца, ни дедушки, конечно, уже нет в живых. Такие вещи меня впечатляют.“

„Власть действует постепенно, пытаясь выработать у людей своего рода толерантность к репрессиям: сначала обыски, потом одного арестовали, троих, одиннадцать, возбуждаются абсурдные уголовные дела. Теперь выяснилось, что человека пытали. Они как будто пытаются нащупать барьер, после которого народ уже точно высыпет на улицы в негодовании.“

„Будьте внимательны: скоро к нам придут новые, неведомые людям болезни. Люди будут падать на улицах без видимой причины, без видимой болезни. Станут тяжело болеть даже те, кто никогда ничем не болел. Но все это еще можно предотвратить, потому что это в наших силах.“

„На балконе седьмого этажа – вот где я должен прожить всю жизнь. Следует поддерживать нравственное превосходство материальными символами, без которых оно падет. Иначе в чем же, собственно, заключается мое превосходство над людьми? В превосходстве позиции, ни в чем ином: я поставил себя над человеком, который сидит во мне, и созерцаю его. Вот почему я люблю башни собора Нотр-Дам, платформы Эйфелевой башни, Сакр-Кер и мой седьмой этаж на улице Деламбр. Превосходная символика.“

„Женщины, которых я убивал, были грязными… это мерзкие проститутки, пакостящие на улицах. Я просто немного очистил город от дряни — вот и все.“

„Пьяному и на светлой улице темно.“

„Революция — это когда люди на улицах стреляют друг в друга из ружей, разбивая много стекол, и только стекольщики извлекают из этого пользу. Ветер уносит дым, оставшиеся в живых хоронят своих мертвецов. На палках у зданий мэрий меняют тряпки, называемые флагами… И первый проходимец торопливо карабкается на трон и занимает опустевшее место.“

„Недавно один мой друг запугивал меня, говоря, что в каждом фильме я убит или покалечен [смеется]. В «Американских горках» я серьезно ранен, в «Бойцовском клубе» я избит, в «Реквием по мечте» мне ампутировали руку, в «Американском психопате» я зверски убит, в «Комнате страха» я застрелен и так далее. Я думаю, более важно, чтобы я протестовал против несправедливости, чем болтал в журналах о моей личной жизни или любимом цвете. Это очень приятное чувство, когда я получаю письма от ветеранов, вернувшихся из Ирака, и они говорят, что мои песни дали им силу на фронте и оставить эту войну позади. Но каждое призвание имеет свою цену: когда мы делали «Реквием по мечте», я жил на улице в течении месяца, я голодал, потерял 12 килограмм, и мне надо было избегать секса, чтобы реально показать то, что наркотики могут сделать с людьми. Потом после съемок я был затворником в Португальском монастыре, чтобы прийти в себя.“

„Нельзя хвастаться тем, что ты сказал последнее слово в какой-либо теории, если не можешь объяснить ее несколькими словами первому встречному на улице.“

„Раньше, когда я замечал на улице хорошенькую девушку, я шёл за ней. Иногда мне удавалось догнать её, и вскоре мы уже целовались.“

„Нужно легализовать секс на улицах, на ряду с курением, например. Смешно будет на улицах Лондона.“

„Российская пропаганда, как всегда, врет. Здесь [в Украине] нет фашистов и нацистов. Точнее, их не больше, чем на улицах Москвы и Санкт-Петербурга. Здесь нормальные ребята: россияне, украинцы, крымские татары, мои сверстники, воины-афганцы.“

„Я надеюсь умереть на своем посту — на улице или в тюрьме.“

„Для современного физика-экспериментатора нужно порядка миллиона в год — на приборы, на всю инфраструктуру, которая обеспечивает его исследования. Да, это дорогое удовольствие, но бутик на улице Горького стоит дороже.“

„Если бы не было 30 Seconds To Mars, то сейчас я бы жил где-нибудь на улицах Лос-Анджелеса, играя на гитаре за пенни на углу улицы. Просто случилось так, что я зашел в правильную дверь.“

„Счастье звонит нам по телефону, стучит в нашу дверь, подкарауливает нас на улице… Но мы вечно торопимся.“

„Если я через своих героев, через всё то, что сделал, приношу людям мечту, значит, я не зря прожил жизнь. Мечта нужна всегда, и она будет жить, пока в мире есть звёзды… Без них – в кино и на улице, в воображении и в реальной жизни, воцарилась бы тьма.“

„Я счастлив, Керуак, твой сумасшедший Аллен в конце концов сделал это: обнаружил нового котенка, и интернальный мальчик из моего воображения ходит по улицам Сан-Франциско, симпатичный, и встречает меня в кафе, и любит меня…“

„Возьмите ручку и лист бумаги. Выйдите на улицу и присядьте где-нибудь под деревом или же останьтесь за своим рабочим столом и составьте список тех вещей, которые могут сделать вас счастливыми прямо сейчас: облака на небе, цветы в саду, играющие дети, … ваш возлюбленный или возлюбленная, сидящие в соседней комнате, ваши глаза, все еще обладающие хорошим зрением. Этот список бесконечен. Вы уже имеете достаточно всего, чтобы быть счастливыми сейчас. У вас достаточно всего, чтобы быть свободными от прихода и ухода, взлетов и падений, рождения и смерти. Питайте себя каждый день чудесными вещами, которые жизнь предлагает вам. Питайте себя в здесь и сейчас.“

„Это разочаровывает и лишает меня сил — видеть, как молодые люди идут сегодня по улицам со своими мобильными телефонами и айподами в руках, с головы до ног завернутые в файлы и видеоигры. Все это крадет их личность, не позволяет им настроиться на волны реальной жизни. Конечно, они свободны и могут делать все, что им хочется — если тут вообще можно говорить о свободе — но ведь свобода сегодня стоит недешево, и я надеюсь, они смогут понять эту мысль до того, как растратят свои жизни на различную электронную чушь.“

„Мода — это не с жиру беситься, как любят говорить на телевизионных шоу, это государственный вопрос. Человечество давно не ест сырого мамонта, не занимается любовью на улице и не разгуливает голышом. Мы никогда не перестанем есть, размножаться и одеваться. Почему никто не ставит под сомнение необходимость есть при помощи вилки и ножа для того, чтобы называться воспитанным человеком. Но находятся еще такие странные люди, которые считают, что настоящий интеллектуал может одеваться черт знает во что.“

„Кфас на улице лучше, чем в ресторане. Это не опасно“

„Журналист — это чистильщик улиц, работающий пером.“

„Любовь — как ураган или как радуга, это с какой стороны посмотреть. Любовь появляется из ниоткуда. Одним прекрасным днём ты можешь идти по улице — и любовь свалится тебе на голову. Но если ты закрыт, то можешь просто её не увидеть. И тогда любовь пройдёт стороной.“

„По вине ряда товарищей — не будем называть их имена — их именами уже названы улицы…“

„Человеку, который все называет своими именами, лучше на улицу не показываться — его изобьют как врага общества.“

„До посещения Припяти я не понимал, что людей приманивает в этом городе, но, оказавшись в этом месте, царящая там атмосфера пронзила меня насквозь. Ты начисто теряешь умение разговаривать, попадая туда в первые секунды. Это ни с чем не сопоставимое чувство, граничащее с удивлением и радостью от увиденного и состраданием к людям. Происходит моментальное переосмысление ценностей, ты осознаешь, что окружающий наш мир, это лишь предметы и вещи, и больше ничего. Ты проходишь сквозь туннель листьев и в его глубине замечаешь десятиэтажный дом, рядом с ним еще один дом и еще один, целая улица этих домов. Это был обыкновенный советский район, это была обыкновенная советская улица, где ездили автомобили, работали магазины, люди спешили на работу и теперь здесь пусто. Проникаясь этими мыслями, твое тело вмиг обсыпается мурашками, словно сыпью. Перед твоими глазами стоят семьи на автобусной остановке, ты видишь густой трафик, ты видишь открытые форточки квартир, но этого больше не существует. Буквально за одно мгновенье все это перестало существовать.“

„Мое тело — это как завтрак, обед или ужин. Я никогда не думаю об этом, я просто имею это. Есть те, кому нравится мое тело. Есть те, кому оно не нравится. Раньше я использовал свое тело как естественный повод поговорить. Тот, кто идет с гепардом на поводке вниз по 42-ой улице, тоже имеет естественный повод для разговора.“

„Главное — не перейти улицу на тот свет.“

„С изумлением увидели демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Всё благородное, бескорыстное, всё возвышающее душу человеческую — подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort); большинство, нагло притесняющее общество; рабство негров посреди образованности и свободы; родословные гонения в народе, не имеющем дворянства; со стороны избирателей алчность и зависть; со стороны управляющих робость и подобострастие; талант, из уважения к равенству, принужденный к добровольному остракизму; богач, надевающий оборванный кафтан, дабы на улице не оскорбить надменной нищеты, им втайне презираемой: такова картина Американских Штатов, недавно выставленная перед нами.“

„Интернет лишил людей возможности быть друг с другом, общаться вживую и придумывать что-то новое. Сегодня люди все реже собираются в студиях, а вместо этого сидят по домам и создают новую музыку, которая иногда бывает неплоха, но эта музыка не проживет долго. Всё, что я хочу сказать по этому поводу, — общайтесь. Общайтесь, выходите на улицы и делайте что-то, вместо того чтобы торчать в социальных сетях. Надеюсь, следующее поколение музыкантов отвернётся от интернета, и мы получим совсем другую музыку.“

„В детстве у парня с соседней улицы был Volkswagen Beetle. Он мечтал сделать из него Porsche. Паренёк тратил всё своё время и деньги на аксессуары для машины, чтобы она лучше выглядела и мощнее звучала. Но, когда он закончил, у него был не Porsche. Это был просто громкий уродливый Volkswagen Beetle.“

„В отличие от пластинок, айподы нас разобщают. Все, что я вижу: толпы людей на улице, погруженных в себя, врезающихся в фонарные столбы и нисколько не думающих о том, чтобы поделиться музыкой с другим.“

„В 1960-е я думал, что мода 2000-х окажется поразительной. Люди получат так много информации, будет такой огромный театр на улице. А вышло — опять помойка. Джинсы, кроссовки стоптанные, вообще г… полное. Одинаковые мужчины, женщины — рваные, стертые. Ощущение, как будто они давно не мылись. Кажется, что люди уже привыкли, устали от красоты — мода ведь очень часто меняется — и пошли по линии упрощенности. Считают, что одежда не важна, а важно состояние души. Происходит эволюция в обратную сторону. Я от этого очень страдаю, потому что я человек, созданный для гармонии.“

„Всякий раз, как я замечаю угрюмые складки в углах своего рта; всякий раз, как в душе у меня воцаряется промозглый, дождливый ноябрь; всякий раз, как я ловлю себя на том, что начал останавливаться перед вывесками гробовщиков и пристраиваться в хвосте каждой встречной похоронной процессии; в особенности же, всякий раз, как ипохондрия настолько овладевает мною, что только мои строгие моральные принципы не позволяют мне, выйдя на улицу, упорно и старательно сбивать с прохожих шляпы, я понимаю, что мне пора отправляться в плавание, и как можно скорее. Это заменяет мне пулю и пистолет. Катон с философическим жестом бросается грудью на меч — я же спокойно поднимаюсь на борт корабля. И ничего удивительного здесь нет. Люди просто не отдают себе в этом отчёта, а то ведь многие рано или поздно по-своему начинают испытывать к океану почти такие же чувства, как и я.“

„Не оружие решает куда стрелять. Также не интернет решает кого отуплять. Отупеть можно и на улице. Все зависит от окружения.“

„Душевное спокойствие — это как спокойная погода на улице: нет ненастья с сильным разрушительным ветром, нет урагана, смерча, грозы. Какая погода на улице — такое и состояние души человека.“

„Не ценить истину — это всё равно что растоптать цветы на улице: они могли расти, цвести, радовать и приносить пользу, но бессовестные оболтусы прошлись по ним и сломали их. Они не ценят по-настоящему прекрасное, потому что эгоистичны и зациклены только на себе.“

„Безжалостная жизнь — это всё равно что свирепая собака, которая способна загрызть любого невиновного человека на улице до смерти. Такой собаке нужно уметь правильно сопротивляться, чтобы остаться целым и невредимым в сложившейся ситуации. Выживает в подобных ситуациях только тот человек, который умеет находить правильный выход из затруднительного положения. Да, самооборона — это разумно, жизнь важнее. Это очевидно!“

„Помощь не только бомжам нужна, но и пьяным. А то закрыли вытрезвители, и теперь люди умирают на улице. Нельзя этого позволять.“

„Улицы в граффити, рэп на айподах, наши с вами города дышат свободой“

„Не старость признак зрелости, а умение не растеряться проснувшись в нижнем белье посреди улицы.“

„[Нью-Йорк —] сказочно-прозаический город капиталистического автоматизма, где на улицах торжествует эстетическая теория кубизма, а в сердцах — нравственная философия доллара. Нью-Йорк импонировал мне, так как он полнее всего выражает дух современной эпохи.“

„Чтобы влиться в толпу, вовсе не обязательно выходить на улицу — достаточно, сидя дома, развернуть газету или включить телевизор.“

„Когда я вижу на улице гота, я не вижу в нем гота. Я вижу двух разочарованных родителей.“

„Судьба — это выбор и его следствие. Я верю, что каждый из нас наделен определенной миссией. Я верю, что мы никогда не знаем, кого встретим на соседней улице и чему нас научит этот человек. Но при этом я не воспринимаю такое понятие, как «судьба» или «не судьба». Чаще за ними скрывается обычная трусость перед новым, страх выйти из «зоны комфорта». Если у тебя есть цель и твоей целью управляет любовь и трудолюбие, то ты непременно достигнешь хорошего результата.“

„Возраст, когда встреченная на улице одноклассница — это, скорее всего, её дочь.“