Цитаты о ужас

„Ты к людям нынешним не очень сердцем льни,
Подальше от людей быть лучше в наши дни.
Глаза своей души открой на самых близких, —
Увидишь с ужасом: тебе враги они.“

„Не теряйте надежды и совести, не впадайте в грех уныния, не складывайте оружия, не опускайте рук. Хватит заживо гнить в своих уютных капканах. Покиньте свои пыльные, затхлые закоулки — выйдите на свет безбожный, вдохните полной грудью. Родина ждёт вас — безнадёжно-молодых, отчаянных и непокорных. Требуйте и достигайте невозможного! Наступите на горло своей тоске, апатии, лени. Казните свой страх. Действуйте так, чтобы Смерть бежала от вас в ужасе. Мир держится — пока ещё держится! — на каждом из нас — живом и непобедимом. И пусть нас мало — нас и всегда было немного — но именно мы двигали и движем историю, гоним её вперeд по сияющей спирали. Туда, где времени не было, нет и не будет. В вечность. Так не позорьте же себя и своё будущее. Встаньте!“

„И вот что мне сказал император Александр III: — Я рад, что был на войне и видел сам все ужасы, неизбежно связанные с войной, и после этого я думаю, что всякий человек с сердцем не может желать войны, а всякий правитель, которому Богом вверен народ, должен принимать все меры, для того чтобы избегать ужасов войны.“

„Знаете, как я описываю экономические и социальные классы в этой стране [США]? Верхний класс держит все деньги, не платит ни цента налогов. Средний класс платит все налоги, делает всю работу. А бедняки тут… чисто для того, чтобы наводить ужас на средний класс. Чтобы он продолжал приходить на работу.“

„Если вы посмотрите на весь наш аппарат, на всю нашу систему управления, если вы посмотрите на наш неслыханный бюрократизм, на нашу неслыханную возню со всевозможными согласованиями, то от всего этого я прихожу прямо в ужас. Я не раз приходил к Председателю СТО и Совнаркома и говорил: дайте мне отставку! Нельзя так работать!“

„Мы сочиняем ужасы, чтобы помочь себе справиться с реальностью.“

„Возможно ли, что бог, искупивший род человеческий смертью своего единственного сына, или, вернее, сам ставший человеком и умерший за людей, обрёк на ужас вечных мучений почти весь род человеческий, за который он умер?… Подобная концепция чудовищна, омерзительна. Она делает из бога или воплощенную злость, и притом злость бесконечную, создавшую мыслящие существа, чтобы сделать их навеки несчастными, либо воплощённое бессилие и слабоумие, не сумевшее ни предугадать, ни предотвратить несчастья своих созданий…“

„Искусство воина состоит в сохранении равновесия между ужасом быть человеком и чудом быть человеком.“

„Являюсь ли я демократом чистой воды? Конечно, я абсолютный и чистый демократ. Но вы знаете, в чём беда? Даже не беда, трагедия настоящая. В том, что я такой один, других таких в мире просто нет. Посмотрим, что творится в Северной Америке — ужас один: пытки, бездомные, Гуантанамо, содержание под стражей без суда и следствия. Посмотрите, что происходит в Европе: жестокое обращение с демонстрантами, применение резиновых пуль, слезоточивого газа то в одной столице, то в другой, убийства демонстрантов на улицах. Я про постсоветское пространство вообще уже не говорю. Была одна надежда на ребят с Украины, но и те просто полностью себя дискредитировали, там дело идёт просто к сплошной тирании. Полное нарушение Конституции, всех законов и так далее. После смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем.“

„В мозгу заложены и наш ум, и сумасшествие, и безумство, и все наши страхи и ужасы, в том числе и сновидения, а также все наши способности и нерадивость.“

„Тем не менее, страсти, независимо сильные или нет, никогда не должны столь выражаться, чтобы достигнуть пункта порождения отвращения, и музыка, даже в ситуациях самого большого ужаса, никогда не должна быть болезненной для уха, но должна польстить и очаровать, и таким образом всегда оставаться музыкой.“

„Целые народы пришли бы в ужас, если бы узнали, какие мелкие люди властвуют над ними.“

„Я не хочу быть суперизвестным. Для меня это был бы ужас, потому что я не любитель всяких вечеринок и церемоний награждений.“

„Когда я за границей, я скучаю по Родине, а возвращаюсь — я в ужасе от государства.“

„Когда я за границей, я скучаю по Родине, а возвращаюсь — я в ужасе от государства.“

„Ничего на свете не надо бояться, ничего не страшно — только в безумии мучим мы себя всеми этими ужасами, только в собственной нашей запуганной душе возникают добро и зло, ценность и ничтожность, вожделение и болезнь.“

„Совесть без Бога есть ужас, она может заблудиться до самого безнравственного.“

„Древние, наблюдая явления природы — громы, молнии, затмения луны и солнца, приходили в ужас и полагали, что причиной того — боги. Они не понимали, что нет в мире ничего, кроме них, что было бы наделено божественной природой.“

„Чувствительные люди, рыдающие над ужасами революции, уроните несколько слезинок и над ужасами, её породившими.“

„Разлагающийся капитализм заполнил мир ужасами, и эти ужасы угрожают каждому смертельной бедой.“

„Во имя идеалов добра и чистоты Бодхисаттве надлежит воздерживаться от употребления в пищу плоти умерщвленных животных, рождённых от семени, крови и тому подобного. Во избежание устрашения животных и освобождения их от оков ужаса, Бодхисаттва, стремящийся к обретению сострадания, да не вкушает плоти живых существ…“

„Смотри без суеты вперед.
Назад без ужаса смотри.
Будь прям и горд,
Раздроблен изнутри, на ощупь тверд.“

„У меня разное отношение к насилию в реальной жизни и в кино. Насилие в кино вызывает сильные чувства, а в жизни — только ужас и отвращение.“

„<…> Сочинитель ужасов всегда приносит плохие вести. Ты обязательно умрёшь, говорит он. Он говорит: «Плюньте вы на Орала Робертса, который только и знает, что твердить: «С вами непременно должно случиться что-то хорошее». Потому что с вами столь же непременно должно случиться и самое плохое.“

„В ужасе мы наблюдаем, что капитализм, с тех пор как его брат социализм объявлен мёртвым, страдает манией величия…“

„Они всё равно уйдут, даже если ты обрушишься на пол и будешь рыдать, хватая их за полы пальто. Сядут на корточки, погладят по затылку, а потом всё равно уйдут. И ты опять останешься одна и будешь строить свои игрушечные вавилоны, прокладывать железные дороги и рыть каналы — ты прекрасно знаешь, что все всегда могла и без них, и именно это, кажется, и губит тебя. Они уйдут, и никогда не узнают, что каждый раз, когда они кладут трубку, ты продолжаешь разговаривать с ними — убеждать, спорить, шутить, мучительно подбирать слова. Что каждый раз когда они исчезают в метро, бликуя стеклянной дверью на прощанье, ты уносишь с собой в кармане тепло их ладони — и быстро бежишь, чтобы донести, не растерять. И не говоришь ни с кем, чтобы продлить вкус поцелуя на губах — если тебя удостоили поцелуем. Если не удостоили — унести бы в волосах хотя бы запах. Звук голоса. Снежинку, уснувшую на ресницах. Больше и не нужно ничего. Они всё равно уйдут. А ты будешь мечтать поставить счетчик себе в голову — чтобы считать, сколько раз за день ты вспоминаешь о них, приходя в ужас от мысли, что уж никак не меньше тысячи. И плакать перестанешь — а от имени все равно будешь вздрагивать. И еще долго первым, рефлекторным импульсом при прочтении/просмотре чего-нибудь стоящего, будет: «Надо ему показать».“

„Не теряйте надежды и совести, не впадайте в грех уныния, не складывайте оружия, не опускайте рук. Хватит заживо гнить в своих уютных капканах. Покиньте свои пыльные, затхлые закоулки — выйдите на свет безбожный, вдохните полной грудью. Родина ждeт вас — безнадeжно-молодых, отчаянных и непокорных. Требуйте и достигайте невозможного! Наступите на горло своей тоске, апатии, лени. Казните свой страх. Действуйте так, чтобы Смерть бежала от вас в ужасе. Мир держится — пока ещe держится!“

„Как я и предполагал, Путин высказался против миротворческих сил ООН на востоке Украины, тем самым подтвердив свое желание воевать дальше… Поставки оружия Украине неизбежны, ужесточение санкций тоже. Война будет продолжена. Ужас это все, конечно.“

„Я всегда говорил, что женщина должна быть как хороший фильм ужасов: чем больше места остается воображению, тем лучше.“

„Женщины бывают прелесть какие дурочки и ужас какие дуры!“

„Наоборот. Зло − притягивает. Не случайно жена Лота, покидая Содом, обернулась. Если же серьёзно, Вы не поверите, но все, похоже, только и мечтают об этом финансовом Апокалипсисе. И всех беспокоит только одно − лишь бы я снова не остановился! Как в прошлый раз, в 94-м. Так всем осточертело, по-видимому, нынешнее положение вещей. «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца!»“

„Нынешний <…> юноша отскочил бы с ужасом, если бы показали ему его же портрет в старости. Забирайте же с собою в путь <…> все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!“

„Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.“

„Война — это ужас из ужасов, это самое страшное преступление. Мне бы хотелось изобрести вещество или машину такой разрушительной силы, чтобы всякая война вообще стала бы невозможной.“

„Свершилось! О, ужас…Неужели наслаждение преодолением трудностей теперь утрачено навсегда?“

„Резать без ножа — вот что внушает настоящий ужас!“

„Алкоголики выстраивают защиту, как голландцы — плотины. Первые двенадцать лет своей семейной жизни я себя уверял, что «просто люблю выпить». Ещё я использовал всемирно известную «защиту Хемингуэя». Хотя вслух это никогда не произносилось (как-то это не по-мужски), защита эта состоит в следующем: я — писатель, а потому человек очень чувствительный, но я — мужчина, а настоящий мужчина своей чувствительности воли не даёт. Только слабаки так делают. Поэтому я пью. А как ещё мне пережить экзистенциальный ужас и продолжать работать? А кроме того, я себя контролирую. Как настоящий мужчина.“

„Жизнь — так, как она есть, — не борьба между Плохим и Хорошим, но между Плохим и Ужасным. И человеческий выбор на сегодняшний день лежит не между Добром и Злом, а скорее между Злом и Ужасом. Человеческая задача сегодня сводится к тому, чтобы остаться добрым в царстве Зла, а не стать самому его, Зла, носителем.“

„Насколько я себе представляю, Че Гевара что-то вроде Шамиля Басаева, различается только идеология, которая их вдохновила. Я человек абсолютно мирный, и романтик с автоматом — не самый симпатичный мне символ. Мне могут нравиться романтические порывы, но когда их реализацией становится стрельба по людям, это не вызывает ничего, кроме тоски и ужаса.
Другое дело, что даже Че Гевара и символизируемый им бунт стали со временем коммерческим клише — как-то на рейсе британских авиалиний я видел в каталоге Duty Free швейцарские часы «Swatch» с портретом Че Гевары.
Мир делает деньги на прямом бунте против себя. Мне кажется, что если бы Че Геваре показали эти часы пред его последней экспедицией в Боливию, он махнул бы на всё рукой и стал бы разводить тюльпаны.“

„Время цинизма проходит и приходит время новой искренности. Мы устали от цинизма! Мы устали от иронии! Мы устали от ужаса, который нам вещает телевизор! От этой беспринципной, бесценностной власти, где люди не верят ни во что.“

„День клонился к вечеру, и подавленные величием Белого Безмолвия путники молча прокладывали себе путь. У природы много способов убедить человека в его смертности: непрерывное чередование приливов и отливов, ярость бури, ужасы землетрясения, громовые раскаты небесной артиллерии. Но сильнее всего, всего сокрушительнее — Белое Безмолвие в его бесстрастности.“

„Все предметы, видимые глазом и осязаемые руками, становились пусты, легки и прозрачны — подобны светлым теням во мраке ночи становились они; ибо та великая тьма, что объемлет всё мироздание, не рассеивалась ни солнцем, ни луною, ни звёздами, а безграничным чёрным покровом одевала землю, как мать, обнимала её; во все тела проникала она, в железо и камень, и одиноки становились частицы тела, потерявшие связь; и в глубину частиц проникала она, и одиноки становились частицы частиц; ибо та великая пустота, что объемлет мироздание, не наполнялась видимым, ни солнцем, ни луною, ни звёздами, а царила безбрежно, всюду проникая, всё отъединяя: тело от тела, частицы от частиц; в пустоте расстилали свои корни деревья и сами были пусты; в пустоте, грозя призрачным падением, высились храмы, дворцы и дома, и сами были пусты; и в пустоте двигался беспокойно человек, и сам был пуст и лёгок, как тень; ибо не стало времени, и сблизилось начало каждой вещи с концом её: ещё только строилось здание, и строители ещё стучали молотками, а уж виделись развалины его и пустота на месте развалин; ещё только рождался человек, а над головою его зажигались погребальные свечи, и уже тухли они, и уже пустота становилась на месте человека и погребальных свечей; и, объятый пустотою и мраком, безнадёжно трепетал человек перед ужасом бесконечного.
Так говорили те, кто ещё имел охоту говорить. Но, вероятно, ещё больше могли бы сказать те, которые не хотели говорить и молча умирали.“

„Люди могут быть буквально отравлены ложными идеями и ложными учениями. У многих людей есть просто ужас в мысли о том, чтобы помещать яд в чай ​​или кофе, но, похоже, не понимают, что, когда они учат ложным идеям и ложным доктринам, они отравляют связывающие время способности своих собратьев и женщин. Нужно остановиться и подумать! Нет ничего мистического в том, что идеи и слова — это энергии, которые сильно влияют на физико-химическую основу нашей временной привязки. Таким образом, люди не соответствуют «человеческой природе.»“

„Целью терроризма является всеобщий страх, иногда для достижения политический целей, иногда из лютой ненависти. Убийство людей в террористических актах не является целью террористов - это сопутствующий урон. Также их целью не является взрыв самолетов, поездов, рынков или автобусов - это всего-лишь методы достижения цели.
Настоящей мишенью террористов являеются все остальные, миллиарды людей не убитых в террористических актах, но находящиеся в ужасе из-за этих убийств. Настоящяя цель - не сам акт, а наша реакция на него.
И мы делаем в точности то, что хотят от нас террористы.“

„…Тогда это была адская смесь: острая, разрывающая все внутри боль потери, панический, до озноба, неверие в свои силы, отчаяние… Я тогда как будто зажмурилась, как будто мне нужно было пробежать… ну, скажем, через кладбище с привидениями и жуткими монстрами. Если бежать, закрыв глаза — вроде не так и страшно. И еще надо стиснуть зубы. Иначе превращаешься в беспомощный скулящий комочек, который неизбежно погибнет. Беспомощный, дрожащий от ужаса комочек я загнала в самую глубь души — пусть скулит там в уголке. А снаружи — ледяное спокойствие и выдержка. Иначе не выжить.“

„Самыми сильными натурами должны, по справедливости, считаться те люди, которые вполне отчетливо знают и ужасы и сладости жизни, благодаря чему они не отступают перед опасностями.“

„Презреть, что ты смертен — значит познать начало ужаса; познать же неизбежность смерти — значит положить конец ужасу.“

„Перед любовью бессильны ужас и мрак смерти.“

„Основой теологии является отсутствие разума и священный ужас наших предков перед картиной вселенной.“

„Самого Фроста более всего сводило с ума, что люди его не понимают. Что его как поэта принимают не за того, кто он есть. Потому что, если внимательно читать стихи Фроста, то, конечно, за них можно дать Пулитцеровскую премию, но смотреть на него надо с ужасом, а не аплодировать ему. То есть когда Фрост читал, надо было не собираться, а разбегаться. Но такова уж роль поэта в обществе. Он делает свой шаг по отношению к обществу; общество же по отношению к поэту шага не делает, да? Поэт рассказывает аудитории, что такое человек. Но никто этого не слышит, никто…“

„Он пришел в ужас, осознав то, что сделал это, осознав, что он способен делать такие вещи или даже просто способен думать о такого рода вещах… его сознание прояснялось на некоторое время, но затем это снова поглощало это. После первого раза он сел и поклялся себе, что больше никогда не будет делать ничего подобного.“

„Я — любитель, а не профессионал. У меня отношение к этому процессу как к сугубо приватному занятию. Для меня — это род терапии<…> щит от социума, попытка борьбы со своей психикой. Для меня текст и процесс писания — это транквилизатор, который многое глушит и позволяет забывать об ужасе этого мира, в котором мы оказались (я имею в виду не советский мир, а просто эту реальность).“

„Я последовал за газовой автомашиной и стал свидетелем такого ужаса, которого ранее никогда не видел. Машина подъехала к длинному рву и остановилась, задние дверцы были тут же открыты, и из кузова стали выбрасывать трупы, ещё не остывшие. Кто-то из принимавших узников клещами принялся вырывать у одного из трупов зубы. Не выдержав этой картины, я убежал в свою автомашину и уехал, будучи не в состоянии произнести ни слова.“

„Правда - штука сложная. Она может убить, растоптать, уничтожить. Но сказав ее, испытав весь ужас падения в бездну страха, потом, как правило, обретаешь свободу, дышишь легче, ведь дело сделано, оковы сняты.“

„Правда - штука сложная. Она может убить, растоптать, уничтожить. Но сказав ее, испытав весь ужас падения в бездну страха, потом, как правило, обретаешь свободу, дышишь легче, ведь дело сделано, оковы сняты.“

„Когда вы подошли ко мне на свадьбе, у меня было ощущение, что я падаю. Что я лечу в какую-то нору, или черную дыру, которой не будет дна. И всё так странно. Такое зазеркалье. Всё так страньше и страньше. И радостнее. Всё – свежо. Но страшно. С вами с первых секунд было страшно. До мурашек. Вот с вами я волновалась. После Альбертины, на следующий день мы поехали смотреть римские развалины, помните? Ты сказал, заедешь с утра, но не сказал во сколько. Я встала собираться в шесть. Я в жизни не пробовала столько причесИз видео-романа «Наталье. Из Колумбии. С любовью»ок. И это так глупо! Это же развалины, я только выходя, поняла уже, что все равно буду в шляпе. Какой ты был красивый! Когда ты так прямо вбежал на стену, чуть покачнулся из-за поехавшего кирпича, и такой тоненький, легкий, твердый. Прямо скульптура. Древнеримское божество. Вакх. И это так страшно. Я помню, у меня было такое – «ах»! И взрыв… притяжения. И ужас. Не знаю, почему ужас. Просто. Как ты улыбаешься! Как ты улыбался тогда! Я так боялась тебе наскучить. Помню, я думала – я самое скучное существо на Земле. До того дня я никогда не задумывалась – скучна я, нет. А в твоем кабриолете, я думала: боже мой! Я же совсем не остроумна. Он скучает со мной!“

„В фундаментальном настроении ужаса мы достигли того события в нашем бытии, благодаря которому открывается ничто и исходя из которого должен ставиться вопрос о нём.“

„Как счастливы те, жизнь которых проходит без страха, без ужасов, для которых сон является благословением ночи и не доставляет ничего, кроме сладких сновидений.“

„Непристойность — это всё то, что повергает в ужас пожилого и невежественного судью.“

„В литературном мире Антон Павлович Чехов был солнцем, которое вызвало к жизни, обогрело, приласкало и даже переформировало не одного писателя.
В июле месяце 1904 года всё внимание русского общества захватила война с её ужасами. Но даже и громада зла, волнами катившегося с Дальнего Востока, не могла осилить интереса публики к добру, которое не умерло вместе с телом замечательного писателя и человека.
После смерти Чехова в газетах было так: пол-листа о его жизни и кончине, а пол-листа о войне. В две недели о нём составилась целая литература, и тем не менее, сказано было мало.“

„Я и начал рассуждать, что если лесбиянство, то мы, мужики, виноваты. Простительно, женщина с женщиной терпеть можно. Но, говорю, когда уже этот гомосексуализм, то это ужас.“

„Прежде всего меня приводит в ужас и смущение то безнадежное одиночество, на которое обрекает меня моя философская система.“

„На золотой свадьбе понимаешь весь ужас бессмертия.“

„Вы не можете винить новости за запугивание вас больше, чем вы можете винить фильмы ужасов или дома с привидениями. Это то, за что люди платят. И причина, по которой люди так легко покупают страх и складируют его в том, что вам намного проще поверить во всю эту херню, вы знаете: иммигранты пытаются отнять у вас работу, педофилы пытаются ***ать ваших детей, террористы собираются взорвать именно твой Форд Фокус. Это людям намного приятней покупать, чем принять реальность, в которой, вероятно… статистически высокая вероятность, что ничего что-либо значимого не случится с тобой в целой твоей скучной жизни.“

„Я пробовал брать уроки игры на скрипке, но быстро прекратил, когда увидел, как моя собака несколько раз подряд в ужасе забивалась в угол — подальше от моей игры. Это было очень честно, и я оценил это. Люди ведь никогда тебе ничего не скажут.“

„— Есть ли хорошие актеры среди французских политиков?
— Не говорите мне о них. Они наводят на меня ужас. Это всё комедианты, умеющие только торговать обещаниями.“

„Есть общий знаменатель нежности – это великое качество человека. Человек, лишенный нежности – не человек. Человек суровый, жесткий не существует. Человек, который не плачет, — не существует. Такие люди наводят на меня ужас. Этого не может быть. Надо быть эгоистом, чтобы никогда не плакать – будь то от стыда или от радости. Я очень люблю это качество – нежность.“

„Высочайший, истинный страх, или экзистенциальный ужас, человек способен ощущать не перед реальными опасностями обычной, повседневной жизни, а лишь перед вечной тайной бытия.“

„Люди сейчас не ценят жизнь, они по мелочам начинают выбрасывать какие-то свои националистические, шовинистические, фашистские такие вот всплески. А чтобы им мозги вставить, они должны видеть все эти ужасы сами: генералы должны видеть эти ужасы, политики, тогда им сразу перехочется драться…“

„Плохо, если власть испытывает свою силу на оскорблениях; плохо, если почтение приобретается ужасом: любовью гораздо скорее, чем страхом, добьешься ты того, чего хочешь. Ведь когда ты уйдешь, страх исчезнет, а любовь останется, и как он превращается в ненависть, так она превращается в почтение.“

„Американцы мало что знают об ужасе Второй мировой войны, потому что никогда не видели того, что видела Россия с Европой. У США был боевой опыт, была нехватка продуктов, и люди возвращались домой в гробах, но, просыпаясь по утрам, простые американцы не видели из окна руин соседнего дома, разрушенного авиабомбой.“

„— А вот за пятьдесят пять лет пилотируемой космонавтики у нас летали только четыре женщины в космос.
— Ну, значит, есть причины…
— Четыре!
— Алла, Вы думаете это вопрос шовинизма мужского?
— Конечно! А у американцев летало больше пятидесяти…
— Ну и что, что они летали? Они их туда загрузили, они полетели, прилетели обратно… Всё равно, что Белка и Стрелка, там, Внучка и Жучка.
— Ужас какой!“

„Люди хотят, что бы их пугали. Они хотят спектакля, представления, вот почему они так любят смотреть фильмы ужасов, и вот почему наша группа оставалась на вершине так долго.“

„Украинские и российские фильмы ужасов — это два брата дебила, у которых вместо рук пилы для попила. Братья смотрят на Запад, пытаются скопировать западные слешеры, забывая, что они дебилы и вместо рук у них пилы. И вообще эта ситуация одинакова для всего постсоветского пространства. Опыта нет и желания. И слишком велико желание заработать. Удачные ужасы не получаются. Исключения есть, но они в районе погрешности. Настанет день, и кто-то это изменит.“

„Ужас. Вот, на мой взгляд, движитель всей жизни этого города. Ему подчинено всё и вся. Рождение, существование, любовь, ненависть и смерть. Он проникает в жизнь людей незаметно для них и перерождает их.“

„У тебя перепуганный вид, детка.
— Не льсти себе. За «детку» убивать надо, конечно.
— Ну нет, мало ли, из-за чего он может быть у тебя перепуганный. И губы синие тоже мало ли, отчего. Может, ты шла сюда решительная, а пришла и вдруг поняла, что все еще любишь меня. Тут ничего от меня не зависит, детка.
— Ах ты свинья. Да, пришла, обнаружила спесивого дурака на месте своего мальчика, и теперь испытываю ужас. Леденящий. Ну?“

„Свобода — это самое жуткое состояние. Это когда никто тебе не говорит, почему ты пришёл так поздно и что курить в доме нельзя. Ужас! Нет-нет, не хочу.“

„Я полагаю, что люди сопротивляются свободе, потому что боятся неизведанного. Но ведь это смешно… Всё неизведанное когда-то было хорошо известно, и пребывало в наших душах… И только огромный воображаемый страх сталкивает вас лицом к лицу, проводит к конфронтации с самим собой. Загляните вглубь, посмотрите на корни этого ужаса. Тогда страх утратит свою силу и боязнь свободы отступит и исчезнет. Вы — свободны.“

„— Есть ли хорошие актеры среди французских политиков?
— Не говорите мне о них. Они наводят на меня ужас. Это всё комедианты, умеющие только торговать обещаниями.“

„… в целом отношения между реальностью и произведением искусства далеко не такие близкие, как уверяют нас критики. Можно пережить бомбардировку Хиросимы или просидеть четверть века в лагере и ничего не произвести, тогда как одна бессонная ночь может дать жизнь бессмертному стихотворению. Будь взаимодействие между пережитым и искусством таким тесным, как нам вбивали в голову начиная с Аристотеля и дальше, у нас в наличии было бы сейчас гораздо больше — как в количественном, так и в качественном отношении — искусства, чем мы имеем. При всём многообразии и в особенности ужасах пережитого в двадцатом веке большая часть содержимого наших полок просится в макулатуру.“

„В конце прошлой недели ходили слухи о том, что правительство занято серьёзными заботами о внутреннем переустройстве, что программа выработана и одобрена Государём и что в течение этого года мы будем свидетелями необыкновенного живого дела. По-видимому ничто не угрожало нашему спокойствию, а напротив, сулило хорошие дни. Слухи о заговорах и покушениях совсем исчезли. Масса административных ссыльных получили прощение. Даже и в заграничной печати наступило полное молчание и стали появляться статьи об умиротворении России, об оживлении её, о вступлении в новый фазис развития.
Но первое марта принесло то огромное несчастие, которое повергло весь русский народ в ужас и скорбь. Сначала не хотели этому верить.“

„Человечество, несмотря на всю утончённость своей культуры, на возросшую нервность и широко распространённую неврастению, не потеряло способности воевать! Никакие ужасы новейшей техники не уничтожили и даже не ослабили этой способности, не охладили военного пыла, когда задеты жизненные интересы людей, которые никак иначе не отстоять, как силой оружия.“

„Там нет ужаса, где нет воображения.“

„Я вижу атлантов. Это высокие и сильные люди. Женщины — в серебристых одеяниях. Мужчины — в алых. Лица загорелые и обветренные. Но это не темнокожие. Они возводят храмы. Строят города, гавани и быстроходные лодки. Роют каналы. Плавят металлы. Управляют своей внутренней энергией. Передают мысли на расстоянии. А вот на лицах тревога. Ужас… Но вождь их спокоен. Говорит… Что?.. Не слышно… Слова растворяются во глубине вселенной. В пучине вод. В дебрях Амазонки.“

„Чем духовнее человек, тем больше страшит его грех. Так же, как лунатика, очнувшегося над пропастью, охватывает ужас перед ней. В самом деле, грешники — моральные лунатики. Горе лунатику, очнувшемуся слишком поздно, когда ноги его уже скользят по краю глубокой пропасти. Ибо его пробуждение лишь засвидетельствует его падение в пропасть.“

„Следующий своим одиноким путём, Драйзер, которого, как правило, не понимают и зачастую ненавидят, больше всех сделал для <…> многих американских писателей, освободив американскую литературу от викторианской и хоуэллсианской робости и претенциозности и направив её по пути честного, смелого и страстного изображения жизни. Сомневаюсь, чтобы без первооткрывателя Драйзера кто-нибудь из нас осмелился писать жизнь такой, какова она есть, всю её красоту и весь ужас, разве что кому захотелось бы очутиться за решеткой.“

„Где-то в глубине моей души жил ужас, самый настоящий ужас перед той непрекращающейся голгофой, какой является человеческое бытие. Ведь если человеческий детёныш, единственный во всём животном царстве, тут же заявляет о своём присутствии в мире беспрерывными воплями боли, то это значит, что ему действительно больно, невыносимо больно. То ли кожа, лишившись волосяного покрова, оказалась слишком чувствительной к перепадам температур, оставаясь по-прежнему уязвимой для паразитов; то ли всё дело в ненормальной нервной возбудимости, каком-то конструктивном дефекте. Во всяком случае, любому незаинтересованному наблюдателю ясно, что человек не может быть счастлив, что он ни в коей мере не создан для счастья, что единственный возможный его удел — сеять вокруг себя страдание, делать существование других таким же невыносимым, как и его собственное; и обычно первыми его жертвами становятся именно родители.“

„Первый, кто огородил клочок земли, осмелился сказать: «эта земля принадлежит мне», и нашёл людей, которые были настолько простодушны, чтобы поверить этому, был истинным основателем гражданского общества. Сколько преступлений, сколько войн, сколько бедствий и ужасов отвратил бы от человеческого рода тот, кто, вырвав столбы или, засыпав рвы, служившие границами, воскликнул бы, обращаясь к людям: «Берегитесь слушать этого обманщика! Вы погибли, если забудете, что плод принадлежит всем, а земля — никому!»“

„…Искусство — божественная игра. Эти два элемента — божественность и игра — равноценны. Оно божественно, ибо именно оно приближает человека к Богу, делая из него истинного полноправного творца. При всем том искусство — игра, поскольку оно остается искусством лишь до тех пор, пока мы помним, что в конце концов это всего лишь вымысел, что актеров на сцене не убивают, иными словами, пока ужас или отвращение не мешают нам верить, что мы, читатели или зрители, участвуем в искусной и захватывающей игре; как только равновесие нарушается, мы видим, что на сцене начинает разворачиваться нелепая мелодрама, а в книге — леденящее душу убийство, которому место скорее в газете. И тогда нас покидает чувство наслаждения, удовольствия и душевного трепета — сложное ощущение, которое вызывает у нас истинное произведение искусства.“

„Ужас приоткрывает ничто. В ужасе земля уходит из-под ног. Точнее: ужас уводит у нас землю из-под ног, потому что заставляет ускользать сущее в целом. Отсюда и мы сами — вот эти существующие люди — с общим провалом сущего тоже ускользаем сами от себя. Поэтому в принципе жутко делается не «тебе» и «мне», а «человеку.»“

„Я, как и все моё поколение, вырос в ужасе перед атомной бомбой, так что трагедия минувшего сентября прозвучала словно эхом из прошлого. В целом она оставила у меня смешанные чувства. С одной стороны, деяние террористов бесчеловечно. С другой — столь же отвратительной была истерическая реакция прессы, взявшей на себя роль «продавца страха.»“

„Гораздо страшней чем само наказание
Смятенье и ужас в его ожидании.“

„Девушка смотрела в тебя, травянистыми глазами крича, что ужас – это не призраки из прошлого, но мертвые, которых тебе так нужно видеть в завтра.

Девушка кричала, что настоящий кошмар – это вот так годами, как все двуногие, отпихивать от себя жизнь, чтоб потом остаться двухмерным наброском на осыпающейся стене и молить тысячи лет создателя о воскрешении, надеясь, что в этот раз всё получится лучше и ты не останешься дурой, упорно старающейся не решать, не думать, не проживать.

Девушка кричала, что настоящий ад – это остаться немым, слепым, глухим в холодной пустоте непроисшествия.

Ад – это остаться только с собой на тысячи лет – снова и снова пересматривая всё, что ты от себя в трусости отпихнул.

Ад для людей – это остаться с собой без малейшей возможности врать.“

„ЛОТТА: У меня совсем никого нет.

Сказала эта едва восемнадцатилетняя девица при сестре и тетке, живых отце и матери молодым людям, которых не знала и месяц.

ЛОТТА: Никого нет… кроме вас?

И я подумал – вот она правда семей человеческих.

У неё куча родни и всё это бесполезные папоротники, которые, как её тетка, вызубрили за свои тридцать или сорок лет двадцать выражений лица на все случаи жизни.

Они будут слать Лотте печеньки и открытки, могут потратиться и поухаживать за умирающей, но ни один не в силах дать ей чем жить.

Зачем изо дня в день пробиваться через усталость, боль и смерть.

Ни один не даст ей – ЗА что держаться в этой жизни.

Потому что все они – прах.

И прах трусливый – люди от счастья яркого убегают, как не бежать им от ощущений смерти или отчаяния?

Вся её родня и подруги захлопнутся перед её болью и ужасом. Вот я, хорошая, ухаживаю за тобой, печеньки тебе пеку, только не донимай меня, не заставляй разделять страх в твоём сердце.“

„Смирительно живя в ужасе, мы начинаем слепнуть и глохнуть от боли, рисуя счастье лишь в голове.“

„Неизвестность пугает больше, чем все ужасы мира, которые люди видят своими глазами.“

„Проживание — это разница между дохлой фразой в учебнике истории: ""По дороге на Теночтитлан Кортес после нескольких вооруженных стычек заручился поддержкой тласкальцев"" и тем ужасом, когда горстка (сотни две) раненных, голодных, дезентерийных испанцев, отбив атаки, днями сидели в окружении нескольких тысяч тласкальцев на последних ресурсах, не сдаваясь, ставя тех в полнейший тупик — неужели боги?

Это та разница, что нужна, чтоб не зная результата (нет его еще), все равно делать. Несмотря на все сомнения, страх, неудачи, невезение — делать. Это обаяние невероятное, мастерство оратора, огонь, искренность, чтоб нищим на переговоры прийти и самое воинственное племя Мексики, от которого даже ацтеки натерпелись, своим союзником сделать. Такое, что, как Спарта, союзников не любило и верило — всё только дубиной решается, а если не дубиной, так стрелами, и в одиночку.“

„Еще очень недавно вы видели этих бесконечномалых, еще недавно вы думали, что они не больше как жужжащие комары, которые потому только и обращали на себя ваше внимание, что от них нужно было отмахиваться… Увы! теперь это не просто комары, а целая масса комаров, претендующая затмить собой солнечный свет. Их жужжание — не просто жужжание, а совокупность миллионов жужжаний, имеющая все признаки трубного гласа. И — ужас! — за этими золотниками уже виднеются десятые и сотые доли золотников, которые тоже цепляются в гору и, конечно, не заставят себя долго ждать, дабы своим бесконечнейшим ничтожеством победить бесконечное ничтожество золотников.“

„К ЧЁРТУ твою Совершенную Женщину! Она - выдуманная тобой, утыканная поддельными перьями всевозможных цветов курица весом с полтонны, которой никогда не взлететь! Всё, что она может, - это бегать туда-сюда, хлопать крыльями и пронзительно кудахтать, но никогда, никогда она не сможет оторваться от земли, никогда не сможет запеть. Ты, которого бросает в ужас при одной мысли о свадьбе, знаешь ли ты, что женат на этом чучеле?“