Цитаты о знать

страница 30

„В моих объятиях засыпай, спокойно, мирно. Знай: очень важно почувствовать то, что мы вместе.“

„Я часто думаю, что кандидат [в президенты], который знает, что не победит, может позволить себе говорить смелее…“

„Сейчас радиостанция «Эхо Москвы», да и другие либеральные издания у нас еще более предсказуемы, чем кремлевские. Это вот как раз газета «Правда» 1978 года. Они открывают рот — и ты уже знаешь, что они скажут; обычная диссидентская вонь, которая всегда была, всегда. Только в последние годы люди научились еще и дивиденды себе зарабатывать на этом: если не кормит одна кормушка, значит, можно покричать на нее и получить деньги из другой.“

„Шопен колоссально музыкален. Он несравненно музыкальнее всех современников, и с его данными можно было бы стать величайшим композитором мира, но, к сожалению, музыкальность эта не находилась в соответствии с широтой его умственного кругозора. История музыки знает такие случаи, когда эти две стороны не находились в соответствии. <…> Поразительно в Шопене то, что он, как композитор, почти не эволюционировал. Чуть не с первого орus'а это был уже законченный композитор, с ярко определённой индивидуальностью. Это была гордая, высоконравственная натура, которая целиком отразилась в его творчестве. Можно, не читая биографии Шопена, рассказать её, изучив его сочинения, — настолько ярко это отражение.“

„У всех нас сходное понимание песен, поэтому мы не хотим знать о чем песня, я хочу знать, что она значит для меня.“

„…Все мои чувства резко обострились, ощущение, будто бы из меня вытягивают паутину, усилилось, и странное чувство пустоты, уже мной ощущавшееся, сделалось столь явным, что сердце словно зависло, раскачиваясь в пустом пространстве… Воздух наполнился поющими, жужжащими звуками… но они не мешали мне слышать дыхание сидевших за занавесом. Я почувствовала себя такой слабой, что решила, что умираю. Муха, опустившаяся на руку, вызвала боль, подобную зубной, устремившуюся вверх по руке. Наконец условный сигнал был подан, шторы распахнулись. Предо мной предстала материализованная фигура… <После того, как снимок был сделан> я ощутила глубокое облегчение и подумала: теперь можно расслабиться. Возможно, я некоторое время была без сознания, не знаю. Но меня привел в чувство голос у самого уха, произнесший: «Её нет, она исчезла»… Я попросила воды, но тут же подумала — чей же это голос просит воды? Он был вроде бы моим, но исходил то ли из пустоты, то ли от кого-то другого. Воду принесли, она была выпита и освежила меня, но этот акт словно бы проделал за меня другой человек, женщина, говорившая за меня… И тут я подхожу к самой странной части этого удивительного эксперимента. Когда фотографическая пластина была проявлена, на снимке выявилось нечто поразительное. Материализованная фигура, попавшая в объектив, была одета в белые, ниспадающие одежды. Волосы опускались на плечи — непокрытые, как и руки. Фигура, скорее всего, принадлежала другой женщине, но лицо было несомненно моим… А на стуле чуть сзади располагалась фигура в моей одежде, с неповрежденными черными повязками на запястьях и лентой на талии, но лицо её было мне незнакомо, и эта незнакомка взирала на происходящее с огромным удовлетворением и самодовольством… Мы не смогли понять смысла происшедшего, и объяснения не последовало, если не считать комментария «Уолтера», который, когда его спросили об этом, сказал лишь: «Да, многое тут перемешалось»“

„Насколько опустошенным и несчастным чувствовал себя на этом посту я, не знает никто, разве только Йодль. Последнее слово подсудимого на Нюрнбергском процессе стало моей исповедью — я был искренен, когда пытался объяснить свои поступки и устремления. Единственное, что мне остается теперь, — повторить вслед за классиком: «…Таков конечный вывод мудрости земной». Я бы пожелал себе (так было бы лучше и для членов моей семьи) приличествующей солдату смерти. Почему судьба обошла меня 20 июля 1944 г., в день покушения на фюрера?“

„Как только кто-то умный начинает вешать ярлыки или старается проанализировать творчество автора, тут же выявляется официальный анализ, а он жанру уже не нужен, поскольку людей простых, которые не знают терминологии не надо сбивать с толку. Это хорошо для академических жанров, но не для нашего. Ведь кто критикует наш жанр — люди, занимающиеся «попсой.»“

„И не лишний ли вообще в нашей жизни интеллигентный человек? Интеллигентный не потому, что он носит «интеллигентный сюртук», а потому, что у него интеллигентный ум. Настоящий интеллигентный человек, который верит в знание, и только в знание. Который знает, что знанье — всё. Если хочешь быть сильным, — знай. Если хочешь быть победителем, — знай. Если хочешь сделать будущее светлым, — знай. Кто хочет знать у нас? Ещё любят звонкие слова, но знания не хочет никто кругом. Едят, спорят, винтят, брюзжат. В антрактах между этим допускают певца, журналиста, учёного. Но певец пусть споёт только отрывок из оперы, журналист напишет тепло, но двадцать строк, профессор, чтоб не смел «утомлять.»“

„«Наука есть игра, но игра не шуточная, игра в хорошо заточенные ножики… Если, к примеру, аккуратно разрезать какую-нибудь картинку на тысячу кусочков и перемешать, а потом попытаться сложить ее снова – это все равно что решить головоломку. В науке головоломку тебе задает не кто иной, как Господь. Он придумал и саму игру, и ее правила, которые к тому же ты можешь и не знать полностью. Тебе предоставляется угадать или определить на свой страх недостающую половину правил.“

„Титульный лист книги Аммиана издания Аккурзия (Аугсбург, 1533) 2. А так как, быть может, те, кто не жил в Риме и кому доведется читать мою книгу, удивятся, почему в случаях, когда мое повествование доходит до событий в Риме, речь идет только о волнениях, харчевнях и тому подобных низких предметах, то я вкратце изложу причины этого, никогда намеренно не уклоняясь от истины.
3. Когда впервые воздымался на свет Рим, которому суждено жить, пока будет существовать человечество, для его возвышения заключили союз вечного мира Доблесть и Счастье, которые обычно бывают разлучены, а если бы хотя бы одной из них не было налицо, то Рим не достиг бы вершины своего величия.
4. Со своего начала и до конца времени детства, то есть почти в течение 300 лет, римский народ выдерживал войны вокруг стен города. Затем, войдя в возраст, после многообразных невзгод на полях битв он перешел через Альпы и через морской пролив; а, став юношей и мужем, стяжал победные лавры и триумфы со всех стран, входящих в необъятный круг земной; склоняясь к старости и нередко одерживая победы одним своим именем, он обратился к более спокойной жизни.
5. Поэтому-то достославный город, согнув гордую выю диких народов и дав законы, основы свободы и вечные устои, словно добрый, разумный и богатый отец, предоставил управление своим имуществом Цезарям, как своим детям.
6. И хотя трибы давно бездействуют, центурии успокоились, нет борьбы из-за подачи голосов, и как бы вернулось спокойствие времен Нумы Помпилия, но по всем, сколько их ни есть, частям земли чтят Рим, как владыку и царя, и повсюду в чести и славе седина сената и имя римского народа.
7. Но этот великолепный блеск Рима умаляется преступным легкомыслием немногих, которые, не помышляя о том, где они родились, так словно им предоставлена полная свобода для пороков, впадают в заблуждения и разврат. По словам поэта Симонида, первое условие счастливой жизни — слава Отечества.
8. Некоторые из них, полагая, что они могут себя увековечить статуями, страстно добиваются их, словно в медных мертвых изображениях заключена награда более высокая, нежели заключенная в сознании за собой честной и благородной деятельности. Они хлопочут о позолоте этих статуй, почет, который впервые был присуждён Ацилию Глабриону, когда он силою оружия и своей умелостью победил царя Антиоха. А как прекрасно, пренебрегая этими мелочами, взбираться на вершину истинной славы по крутому и длинному пути, как сказал некогда аскрейский поэт (Гесиод), это показал Цензор Катон. Когда его однажды спросили, почему нет его статуи среди множества других, он сказал: «Я предпочитаю, чтобы разумные люди удивлялись, почему я этого не заслужил, чем чтобы они про себя с осуждением толковали о том, чем я это заслужил; это было бы много обиднее».
9. Другие, почитая высшее отличие в необычно высоких колесницах и великолепии одевания, потеют под тяжестью плащей, застегнутых на шее и прихваченных у пояса. Делая их из чрезвычайно тонкой материи, они дают им развиваться, откидывая их частыми движениями руки, особенно левой, чтобы просвечивали широкие бордюры и туника, вышитая изображениями различных звериных фигур.
10. Третьи, напуская на себя важность, преувеличенно хвалятся, когда их о том и не спрашивают, размерами своих поместий, умножая, например, ежегодные доходы со своих плодородных полей, раскинувшихся с самого востока и до крайнего запада; при этом они забывают, что предки их, благодаря которым достигло таких размеров римское государство, стяжали славу не богатствами, а жестокими войнами: ни в чем не отличаясь от простых солдат по имуществу, пище и одежде, доблестью сокрушали они всякое сопротивление.
11. Поэтому расходы на погребение Валерия Публиколы были покрыты в складчину; вдова Регула, оставшись без средств с детьми, жила на пособия от друзей ее мужа; дочери Сципиона из государственной казны было выдано приданое, так как знати было стыдно, что остается не замужем девушка во цвете лет из-за продолжительного отсутствия своего неимущего отца.
12. А теперь, если ты, как новый в Риме человек благородного сословия, явишься для утреннего приветствия к какому-нибудь богатому, а потому и зазнавшемуся человеку, то он примет тебя в первый раз с распростертыми объятиями, станет расспрашивать о том и сем и заставит тебя лгать ему. И удивишься ты, что человек столь высокого положения, которого ты никогда раньше не видел, оказывает тебе, человеку скромного состояния, такое изысканное внимание, так что, пожалуй, и пожалеешь, что ради такого преимущества на десять лет раньше не прибыл в Рим.
13. Но если ты, польщенный этой любезностью, сделаешь то же самое и на следующий день, то будешь ожидать, как незнакомый и нежданный посетитель, а твой вчерашний любезный хозяин будет долго соображать, кто ты и откуда явился. Если же ты, будучи наконец признан и принят в число друзей дома, будешь три года неизменно исполнять обязанность утреннего приветствия, а затем столько же времени будешь отсутствовать и вернешься опять к прежним отношениям, то тебя не спросят, где ты был и куда, несчастный, уезжал, и понапрасну будешь ты унижаться весь свой век, заискивая перед этой высокомерной дубиной.
14. Когда же начнутся приготовления к бесконечным зловредным пирам, устраиваемым время от времени, или раздача ежегодных спортул, то с большой опаской идет обсуждение того, следует ли пригласить кроме тех, для кого этот пир является ответной любезностью, также и чужого человека. И если, после тщательного обсуждения, решатся это сделать, то пригласят того, кто шатается у дверей возниц цирка, мастерски играет в кости или выдает себя за человека, знакомого с тай-нами науки чернокнижия.
15. А людей образованных и серьезных избегают как скучных и бесполезных; следует отметить и то, что номенклаторы обычно продают эти и другие подобные приглашения и, взяв деньги, позволяют участвовать в прибылях и пирах безродным проходимцам, пуская их со стороны.
16. Я не стану говорить об обжорстве за столом и разных излишествах, чтобы не затянуть своего изложения; но отмечу, что некоторые из знати носятся сломя голову по обширным площадям и мощеным улицам города, не думая об опасности, мчатся, как курьеры, волоча за собой толпы рабов, словно шайку разбойников, не оставляя дома даже и шута, как выразился комический поэт. Подражая им, и многие матроны мечутся по всему городу, пусть и с закрытым лицом и в носилках.
17. Как опытные полководцы ставят в первую линию густые ряды людей посильнее, за ними легковооруженных, далее стрелков, а позади всех вспомогательные войска, чтобы они могли прийти на помощь при необходимости: так и начальники подвижной праздной городской челяди, которых легко узнать по жезлу в правой руке, тщательно расставляют свою команду, и, словно по военному сигналу, выступает впереди экипажа вся ткацкая мастерская, к ней примыкает закопченная дымом кухонная прислуга, затем уже вперемешку всякие рабы, к которым присоединяется праздное простонародье из числа соседей, а позади всего — толпа евнухов всякого возраста, от стариков до детей с зеленоватыми, безобразно искаженными лицами. В какую сторону не пойдешь, наткнешься на толпы этих изуродованных людей, и проклянешь память Семирамиды, знаменитой древней царицы, которая впервые кастрировала юных отроков, совершая насилие над природой и отклоняя ее от предначертанного пути; между тем как природа, уже при самом рождении живого существа влагая зародыши семени, дает им как бы указание на пути продолжения рода.
18. При таких условиях даже немногие дома, прежде славные своим серьезным вниманием к наукам, погружены в забавы позорной праздности и в них раздаются песни и громкий звон струн. Вместо философа приглашают певца, а вместо ритора — мастера потешных дел. Библиотеки заперты навечно, как гробницы, и сооружаются гидравлические органы, огромные лиры величиной с телегу, флейты и всякие громоздкие орудия актерского снаряжения.
19. Дошли наконец до такого позора, что, когда не так давно из-за опасности недостатка продовольствия принимались меры для быстрой высылки из города чужестранцев, представители знания и науки, хотя число их было весьма незначительно, были немедленно изгнаны без всяких послаблений, но оставлены были прислужники мимических актрис и те, кто выдали себя за таковых на время; остались также три тысячи танцовщиц со своими музыкантами и таким же числом хормейстеров.
20. И в самом деле, куда ни кинешь взор, повсюду увидишь немало женщин с завитыми волосами в таком возрасте, что если бы они вышли замуж, то могли бы по своим годам быть матерями троих детей, а они до отвращения скользят ногами на подмостках в разнообразных фигурах, изображая бесчисленное множество сцен, которые сочинены в театральных пьесах.
21. Нет сомнения в том, что пока Рим был обиталищем всех доблестей, многие знатные люди старались удержать при себе, — как гомеровские лотофаги сладостью своих ягод — разными любезностями благородных чужеземцев.
22. А теперь мно-гие в своем надутом чванстве считают низким всякого, кто родился за пределами городских стен за исключением бездетных и холостых: просто невероятно, с какой изобретательностью ухаживают в Риме за людьми бездетными!
23. И так как у них в столице мира свирепствуют болезни, в борьбе с которыми оказывается бессильно всякое врачебное искусство, то придумали спасительное средство: не посещать заболевших друзей, а к прочим предосторожностям прибавилась еще одна, довольно действенная: рабов, которых посылают наведаться о состоянии здоровья пораженных болезнью зна-комых, не пускают домой, пока они не очистят тело в бане. Так боятся заразы, даже когда ее видели чужие глаза.
24. Но если их пригласят на свадьбу, где гостям раздают золото, то те же самые люди, соблюдающие такие предосторожности, готовы, даже если и плохо себя чувствуют, скакать хотя бы в Сполетий. Таковы нравы знати.
25. Что же касается людей низкого происхождения и бедняков, то одни проводят ночи в харчевнях, другие укрываются за завесами театров, которые впервые ввел Катул в свое эдильство, в подражание распущенным нравам. Кампании режутся в кости, втягивая с противным шумом воздух, с треском выпускают его через ноздри, или же — и это самое любимое занятие — с восхода солнца и до вечера, в хорошую погоду и в дождь обсуждают мелкие достоинства и недостатки коней и возниц.
26. Удивительное зрелище представляет собой эта несметная толпа, ожидающая в страстном возбуждении исхода состязания колесниц. При таком образе жизни Рима там не может происходить ничего достойного и важного.“

„Вы, граждане, знаете и услышите это теперь от меня: я убил Лукреция, так как он меня не послушался. <…> Вши кусали земледельца в то время, как он пахал. Два раза он оставлял плуг, снимал свое исподнее платье и очищал его. А когда вши его снова начали кусать, он, чтобы часто не приходилось ему прерывать свою работу, сжег платье. И я советую тем, кто дважды побежден мною, не просить у меня на третий раз огня“

„…никто или почти никто не хочет сознательно делать подлости и глупости, а происходят они от непонимания. В жизни все сложно, не сразу разберешь, скверно ты поступаешь или нет; это я и по себе знаю. И если дать человеку ясную и применимую к его психике, к его делам и поступкам информацию — что хорошо, что скверно, что глупо — и ясное понимание того, что любая его подлость или глупость рано или поздно по закону большого счета обернется против него же, тогда ни его, ни за него можно не опасаться.“

„Конечно, в том, что героин стал таким модным, есть и доля моей вины. Но когда я начинал писать, все музыканты искренне верили в его стимулирующую силу. «Знаешь, в чем состояла наша ошибка? — спросил меня Джимми Пэйдж во время последнего нашего с ним разговора.“

„Когда-то люди понимали, что такое песня. А недавно Дилан признался мне: «Я уже не знаю, что это такое — когда-то знал, теперь — нет», Отчасти в этом виноваты мы сами, отчасти — музыкальная пресса, отрабатывающая на нас свои приемчики. С тупым усердием сокрушая колоссов, она находит свое счастье в том, чтобы пошлость вознести до небес. Сегодня сам бизнес тяжело болен. Он словно сам себя переварил в кучу отбросов. Ведь что сделало Америку великой державой? Изобретательность, предприимчивость, новые идеи. Сегодня она сохранила лишь способность к самопожиранию. Страна сократилась до размеров Лас-Вегаса.“

„Если я возьмусь перечислять основные вехи своей жизни за последние десять лет или больше, в этот перечень попадет довольно много событий, связанных с детьми. Знаете, как это бывает: они пишут этюд или стихотворение, и у тебя комок подкатывает к горлу. Они дарят такую ошеломительную любовь. Лорен победила в футбольном турнире. Рэй становится крупным парнем. У Дженнифер свой бутик — он называется «Жемчужина.»“

„Тут я могу вам ответить как филолог по образованию. В соответствии с нормами русского языка, так сложилось, мы говорим «на Украине». Я, к сожалению, не знаю украинского языка, к большому сожалению, я понимаю, что по нормам украинского языка говорится «в Украине.»“

„Я знал много шахматистов, но среди них только одного гения — Капабланку!“

„У американца нет чувства приватности. Он не знает, что это значит. В стране такого нет.“

„Когда человек тратит деньги на себя и получает от этого удовольствие, про него говорят: «Он не знает, что делать с деньгами.»“

„Любовь не является продуктом рассуждений и статистики. Это просто приходит - никто не знает откуда - и не может объяснить себя.“

„Если бы я знал в 1986 году, сколько это будет стоить, чтобы сохранить Pixar, я сомневаюсь, что купил бы компанию.“

„Я почти никогда не знал математика, который мог рассуждать.“

„Он единственный
Кому нравятся все наши красивые песни
И он любит подпевать
И он любит стрелять из своего ружья
Но он не знает, что это значит.“

„Каждый знает, что он может перевернуть весь Мир, если только найдется надежная точка опоры. У каждого перед глазами сцена: убийца с обнаженным мечом и сидящий старец, восклицающий: «Не трогай моих чертежей!»“

„Конечно, Бог знал, что произойдет, если они неправильно используют свою свободу:  несомненно, Он думал, что это стоит риска.“

„Учение о Втором пришествии учит нас тому, что мы не знаем и не можем знать, когда закончится мировая драма.“

„Говорят, что слова могут ранить как пули, знаете, что ещё может ранить как пули? Пули!“

„Сегодня день большого значения для меня; сегодня я был вызван Sir Green'ом в посольство и получил от него сообщение, решающее мое ближайшее будущее. Я с двумя своими спутниками принят на службу Его Величества Короля Англии и еду на Месопотамский фронт. Где и что я буду делать там я - не знаю. Это выяснится по прибытии в Штаб Месопотамской армии, куда я уезжаю via [Через (лат.).] Шанхай, Сингапур, Коломбо, Бомбей. В своей просьбе, обращенной к английскому послу, переданной Правительству Его Величества, я сказал: я не могу признать мира, который пытается заключить моя страна и равно правительство с врагами. Обязательства моей Родины перед союзниками я считаю своими обязательствами. Я хочу продолжать и участвовать в войне на стороне [Далее зачеркнуто: Англии.] Великобритании, т[ак] к[ак] считаю, что Великобритания никогда не сложит оружия перед Германией. Я желаю служить Его Величеству Королю Великобритании, т[ак] к[ак] его задача, победа над Германией, - единственный путь к благу не только Его страны, но и моей Родины.“

„История России сблизила Карамзина с Александром. Он читал ему дерзостные страницы, в которых клеймил тиранию Ивана Грозного и возлагал иммортели на могилу Новгородской республики. Александр слушал его с вниманием и волнением и тихонько пожимал руку историографа. Александр был слишком хорошо воспитан, чтобы одобрять Ивана, который нередко приказывал распиливать своих врагов надвое, и чтобы не повздыхать над участью Новгорода, хотя отлично знал, что граф Аракчеев уже вводил там военные поселения.»“

„Нет ничего странного в том, что молодой чиновник Леонтий Васильевич Ельницкий влюбился в молодую мещанскую девушку Зою Ильину. Она же была девица образованная и благовоспитанная, кончила гимназию, знала английский язык, читала книги, и давала уроки. И, кроме того, была очаровательна. По крайней мере, для Ельницкого. Он охотно посещал ее, и скоро привык к тому, что вначале тягостно действовало на его нервы. Скоро он даже утешился соображением, что как никак, а все же Гавриил Кириллович Ильин, Зоин отец, был первым в этом городе мастером своего дела. Гавриил Кириллович говорил:
― Дело мое не какое-нибудь эфемерное. Это вам не поэзия с географией. Без моего товара и один человек не обойдется. И притом же дело мое совершенно ― чистое. Гроб не пахнет, и воздух от него в квартире крепкий и здоровый. Зоя часто сидела в складочной комнате, где хранились заготовленные на всякий случай гробы. Одетая пестро и нарядно, ― у отца много оставалось атласа, парчи и глазета, ― и даже со вкусом, Зоя часто звала туда и своего друга.“

„Если представить себе всё, что хотите знать о настоящем мужчине, это и будет Розенбаум.“

„Сам знаю, что с танцами у меня не сложилось. Я посылаю сигнал из мозга в ноги и руки, но почему-то он приходит позже музыки. Моя жена, которая занимается танцами профессионально, повторить мои движения не может. Да что она, я и сам их повторить не могу. Но разве это проблема?“

„Когда дружба реальна, это не стеклянная нить или морозостойкость, а самое твердое, что мы можем знать.“

„Люди смотрят на меня и говорят
Близок ли конец, когда последний день?
Какое будущее у человечества?
Откуда я знаю, ведь я остался позади“

„Люди, которые хотят, чтобы их принимали такими, как есть, а вы точно знаете реальных себя?“

„Время проходит. Оно не знает ничего лучше.“

„Творящие невозможное лучше других знают, что невозможное возможно!“

„Ангелы обязаны привести людей в этот мир, обязаны охранять их на протяжении всей жизни, оберегать от опасностей и дурных поступков. Обязаны страдать, плакать и мучиться из-за каждого их греха – знали бы люди, что ангелам из-за них приходится выносить!“

„Я ещё совсем маленькая была, а уже мечтала о детях. Помню, не расставалась с куклой и всё время о ней заботилась, изображала из себя мамочку. Никогда не получала такого удовольствия от своей работы и карьеры, как от материнства. Знаете, моему сыну Ноа было всего пять дней, а я уже переживала, что он так быстро растёт. Плакала, когда ему исполнилось две недели — оттого, что мне осталось совсем мало времени быть с ним рядом. (Смеётся.) И ещё, после рождения своих малышей я ненавижу смотреть новости. Они заставляют меня плакать. Потому что все люди, о которых говорится в этих чёртовых новостях, чьи-то дети или матери.“

„Я и сейчас еще многих вещей не знаю, каждый день продолжаю открывать для себя какие-то новые вещи, как и любой человек в своей жизни. Не бывает такого, что ситуация, которая была у тебя с игроком А, повторится с игроком Б. Она всегда уникальна.“

„Какое это счастье — знать, что на земле есть место, которое всегда остаётся твоим. Место, где тебя всегда ждут, где тебя любят и будут любить, что бы ни случилось. Далеко не каждый может похвастаться таким подарком судьбы — а те, кто его получил, очень часто его даже не замечают, не понимают его ценности.“

„Наверное, нам в жизни только одна дорога возможна, а на другой-то и делать нечего. Только вот знать бы, где она, та верная дорожка, да найти её побыстрее… А не то все ноги истопчешь, пока ищешь, а жизнь тем временем уж и мимо пролетит.“

„Утверждать, что сущность человека не меняется так же глупо, как утверждать обратное. В силу Закона Противостояния, невозможное может стать возможным и в любых правилах всегда есть исключения. Сущность человека — это область психологии, которая до сих пор не изучена и выводит новые теории.

Каждый человек при рождении наделен задатками личности, которые определяют его личную индивидуальность. Но, сущность человека могут изменить потрясения, которые приводят к психическим расстройствам, а так же она меняется, если человек находится под мощным влиянием чужой воли. Пример тому религиозные фанаты и раболепное повиновение. Я знала людей, которые попадая в плен в Афганистане принимали ислам, полностью меняя свою истинную сущность.
Во время войны Гитлер проводил эксперименты в этой области науки. Вспомним концлагеря, где люди проходили нечеловеческие испытания и на сколько борьба за выживание меняла их внутреннее содержание. Голод способен человека превратить в зверя.
И у Всевышнего есть падшие Ангелы…“

„Футбол - это высший командный вид спорта. Никто не может выиграть матч в одиночку. Все знают Пеле, но Пеле забил свои голы потому, что в нужный момент другие игроки давали ему пас.“

„Вика молчала. Он первый подошел, он нежен, он раскаивается и признался в любви, а самое главное – она чувствует, что он искренен. Душе ее ничего больше не требовалось, и она уже готова была сама прижаться к нему и сказать, как он ей дорог, но в то же самое время в сознании Вики еще слишком значима была нанесенная супругом обида, и требовалось что-нибудь, что хоть частично компенсировало бы ущемленное чувство ее женского достоинства.
— В субботу надо будет отвезти маму в больницу, — по-прежнему не смотрят на мужа, строго и сухо сказала Вика.
Ринат тяжело выдохнул, будто услышав приговор, и замолчал. Отвезти тещу в больницу – и все! Такой пустяк для того, чтобы прямо сейчас замять эту невыносимую ситуацию и вернуть все на круги своя. Ринат возликовал в душе, что разногласия закончены, да еще такой малой кровью, но ни один мускул его лица не дрогнул. Он знал, что стоит ему охотно согласиться на эту меру или даже просто выказать радость, как жена почувствует ее несоразмерность вине и, пожалуй, в довесок нагрузит еще пару требований; если же он, сделав серьезное лицо, покажет, что решение дается ему с трудом, то она же потом, когда все уляжется, будет оправдываться, что заставляет его против воли.“

„Кристина, живо интересуясь любыми подробностями их с Завязиным взаимоотношений, в то же время все силы прикладывала на то, чтобы разорвать эту связь. Прекрасно зная из личного опыта, что оставаясь эмоционально полностью поглощенная супругом Полина делала свое положение мучительным до невозможности, она упорно старалась вырвать подругу из пучины прошлого, помочь по новому взглянуть на мир, дать понять, что происходящие в ее жизни перемены являются отнюдь не концом, а, напротив, началом чего-то нового и, возможно, куда более интересного.“

„Дао это вечный колодец:
используется, но никогда не заканчивается
Как вечная пустота,
наполненная бесконечными возможностями,
скрыто, но всегда присутствует
Я не знаю кто его создал,
оно старее даже Бога.“

„Проблема в жизни, как моей так и прочих людей, заключается не в том, что порой не знаешь, как правильно поступить, а в том, что эти правильные поступки не совершаешь.“

„Ничего не стоят только те люди, которые набивают себе цену. Но человек который знает чего он стоит, никогда не станет с вами торговаться.“

„Не стану описывать, в подробности картину пожара: кто ее на Руси не знает?“

„Бог - это теологический вопрос. Богословы и философы что-то говорят о Боге. Может, я не знаю, что такое Бог. Бог превосходит человеческое воображение.“

„Жизнь интересная, я знаю людей, которые думают, что им море покалено, это притом, что они ни разу даже пятки не намочили. Их раздутое чсв зашкаливает так сильно что, когда судьба дает им щилбан они переживают будто по ним, прошел цунами. – по факту, панты нужны тем, кто из себя ничего не представляет.“

„И жизнь и смерть моя - всё это ты одна, одна лишь только ты:
Палач-мучитель мой порой, порой мой светлый ангел доброты!!!

Пусть трижды спросят Бог и Сатана - не знаю, не знаю, не знаю,
Что больше я хочу сказать тебе: “Люблю!!!“ иль “Проклинаю!!!“.

Пусть же выбор стоит пред тобою, приговор мне сейчас назови:
К смерти ль я осуждён добротою иль помилован силой любви?

Мир жесток - он так уж устроен, но, послушай, - мне нужен ответ,
Пусть любви я твоей недостоин, заслужил я услышать: “Нет.“

И когда-нибудь в раннем Мае, ты любимого обнимая, про меня ему скажешь сама:
“Да, ты любишь, конечно, я знаю, но был ТОТ, кто сошёл с ума…““

„Протянул ей свои артритные пальцы.
Попытался представить их белыми и изящными.
…в строгой черной военной перчатке.
Тянуть надо жестче.
Тверже.
Приказательно так.
И лениво.
Как если б я знал, что мир и так мой, как утренний кофе, и я не тороплюсь, лениво и небрежно я снисходительно даю миру упасть мне в ладони.

© Франц Вертфоллен "Калейдоскоп"“

„Как же важно людям знать, что другие тоже живые.
Проснитесь! У людей вокруг тоже есть чувства!
Люди слушают тебя, только когда ты можешь почувствовать мир их сердцем.
И правильно. А иначе, зачем им ещё слушать тебя?“

„Весомости словам придаёт только прожитость этих слов, когда вы знаете о чем говорите. Потому что это все живое и встаёт у вас перед глазами, когда вы с людьми разговариваете.

И если вы будете воровать расхожие как общественные туалеты фразы, вас никогда не будут слушать. Потому что это все пустотное и фанерное.“

„Я знаю, что Шот Жизни, когда человек открывается, меняет его так, как не изменят три авиакатастрофы, в которые он попадёт.“

„Когда тебе 2 года, и перед тобой лежит огромный непознанный мир, который: "бьётся током", "режется ножами", "капает на тебя раскалённым маслом"… Тебе всё-таки хочется знать - как тебе себя вести так, чтобы тебе было хорошо, и не было плохо?

"Добро" и "зло" - это же очень простые концепты: "Как мне поступать, чтобы мне было хорошо, и не было плохо?"

И, получается, детям очень нужен ответ на этот вопрос. И детям начинают объяснять. На сказках.“

„«Если ты не знаешь, что такое поражение, ты всегда будешь бояться поражений.

Зато если ты попытался и у тебя не вышло, и так было много раз, ты понимаешь: провалы — это не страшно. Ты уже столько раз падал и поднимался, что у тебя выработался механизм совершения ошибки и… жизни с этой ошибкой дальше. Ещё лучше — механизм совершения ошибки и её исправления.»“

„Создать свое государство тамплиеры и не мечтали. Для них это была изначально невозможная цель. Тевтонцы доказали, что это не так. Но даже если бы им ничего не удалось, всё, что делал Герхард, не ушло зря. Я за то, чтоб браться за красоту. Неважно, дойду я до финиша или сдохну по дороге. Я получу то, что заслужу. Но невозможно браться за то, не знаю что, тогда, не знаю когда, и там, не знаю где, сколько бы энтузиазма у вас ни было.“

„Ты никогда не сможешь казаться хорошим или счастливым, потому что даже собаки и кошки, даже бактерии, судя по последним исследованиям, знают, когда человек боится, когда зажимается и как он несчастен, как бы сам человек ни старался этого от себя спрятать.
Ты никогда не сможешь казаться счастливым – нельзя обмануть жизнь.
Ты можешь только стать лучшим человеком, чем есть сейчас – более открытым и живым, более вовлеченным, более способным любить.“

„Господа, вы можете быть замотивированы до чёртиков, наизусть знать хоть 133 совета для успеха, быть позитивными до пожелтения, улыбчивыми до судорог, но вам и не светит даже малейшее продвижение, если у вас нет одного – того, что во всех этих книжецах и не упоминается. Скромности, господа.“

„Знайте, что это благословение, что вашу тупость достают под солнца, и показывают вам, и расписывают вам и раскладывают по полочкам и дают вам алгоритмы, как от этой тупости избавляться. Но все равно, осуществлять этот алгоритм, каждый для себя может лишь сам.“

„ГЕРМАНЕЦ: Я знаю, Гай,
как это –
жить в непреходящем ожидании катастрофы,
я знаю, как ты ищешь себе опору
в будущем,
и как чувствуешь, что-то здесь подведет.
Так это не что-то, Гай.
Это ты.
Ты подведешь.
Потому что ты не хорош
достаточно.
И тут не пройти иначе, как только хорошим стать.“

„И так я понял, что провинциальность – не глупость и чванство, не напыщенность. Это всё – побочные эффекты. Провинциальность – это вымирание. Нехватка жизни. Нехватка сил жить.
Когда городок провинциален – он умирает, тухнет, может живописно и мирненько, а тухнет.
Когда человек провинциален, неважно, сколько энциклопедий он знает – он затхл, убог, бесполезен. Провинциальность – это не привычки или произношение, это желание залезть под корягу и там издохнуть мшистым, осоловелым карпом. Карпом, что если подергивается, то, как водоросля, от течения просто.

– Франц Вертфоллен, "О Летучих Змеях. Неаполь"“

„ФРАНЦ: … Я хотел нарисовать какой-нибудь красивенький пустячок в цвете…

ГЕРБЕРТ: Туманность, созданную ударной волной звездного ветра вокруг звезд типа Вольфа-Райе, например.

ФРАНЦ: Да, они очень миленькие. Лохматенькие такие.

ГЕРБЕРТ: Но туманность не удалась.

ФРАНЦ: Да, ей не хватило… она была недостаточна туманна.

ГЕРБЕРТ: Заключил наш художник, вблизи знавший оригинал.

ФРАНЦ: Так, Герберт, вы на что намекаете? Что я не знаю, как выглядят туманности вокруг звезд Вольфа-Райе?

ГЕРБЕРТ: Действительно! Какой порядочный человек не знает, как выглядят туманности ударного типа!

ФРАНЦ: Нет такого типа, Герберт. Есть туманности, созданные ударной волной.

ГЕРБЕРТ: Которые, надо понимать, невозможно отличаются от всех остальных.

ФРАНЦ: Конечно! Те, что ударной волной, у них такие облака, как от огромного взрыва в пустыне. Как-будто неисчислимые массы материи создаются где-то в глубине и поднимаются клубами на поверхность. Только они не водяные, как облака, а песочные, из миллиардов песчинок, и настолько они рассыпчаты, что ты прямо можешь почувствовать этот песок на нёбе. Но мне никак не удавалось ухватить эту дымчатость. Чтоб кристально чистый горный воздух, и вдруг в нем дымка и не тумана, но сухого, обжигающего песка.“

„ФРАНЦ: … Я хотел нарисовать какой-нибудь красивенький пустячок в цвете…

ГЕРБЕРТ: Туманность, созданную ударной волной звездного ветра вокруг звезд типа Вольфа-Райе, например.

ФРАНЦ: Да, они очень миленькие. Лохматенькие такие.

ГЕРБЕРТ: Но туманность не удалась.

ФРАНЦ: Да, ей не хватило… она была недостаточна туманна.

ГЕРБЕРТ: Заключил наш художник, вблизи знавший оригинал.

ФРАНЦ: Так, Герберт, вы на что намекаете? Что я не знаю, как выглядят туманности вокруг звезд Вольфа-Райе?

ГЕРБЕРТ: Действительно! Какой порядочный человек не знает, как выглядят туманности ударного типа!

ФРАНЦ: Нет такого типа, Герберт. Есть туманности, созданные ударной волной.

ГЕРБЕРТ: Которые, надо понимать, невозможно отличаются от всех остальных.

ФРАНЦ: Конечно! Те, что ударной волной, у них такие облака, как от огромного взрыва в пустыне. Как-будто неисчислимые массы материи создаются где-то в глубине и поднимаются клубами на поверхность. Только они не водяные, как облака, а песочные, из миллиардов песчинок, и настолько они рассыпчаты, что ты прямо можешь почувствовать этот песок на нёбе. Но мне никак не удавалось ухватить эту дымчатость. Чтоб кристально чистый горный воздух, и вдруг в нем дымка и не тумана, но сухого, обжигающего песка.“

„Бойся, смертный, неправильных выборов.

Бойся оттолкнуть руку дающую, потому что никогда не знаешь заранее, когда развернется она к тебе с клеймом раскаленным отказа, и будешь брошен ты разлагаться сначала телом, а потом тысячи лет и духом – рисунком на мертвой стене в городе мертвых в темноте мертвой в обездвиженности, отчаянии и бессилии.

И бог больше никогда не услышит тебя.

И дьявол его до тебя не снизойдет.

И только на дне самом безумия, ты, столь ожидавший смерть, столь моливший о ней, и не заметишь, как тебя не станет.“

„У нас вокруг одни тут братские народы
Они не знают, но мы их уведомим
А в лифте гадят иностранные агенты
Ну ничего мы скоро их разоблачим“

„Такие они, конунги – невзначай, на увеселительной прогулке между обедом и ужином они поднимают первый попавшийся им на глаза булыжник и откалывают аметистовые куски у золотых дьяволиц, а осколки брызжут, и попадают вам в глаза, и доходят до сердца. И никому, никогда их больше не вытащить. Аметист – не лёд, не стекляшка, ни одна Герда не растопит его слезами. И как что-то, казалось бы, легко, едва-едва кольнуло вам сердце, знайте, ваша душа уже на серебряной цепочке создателя звезд, уже брелок конунга бессердечного, безупречного, беспечального даже в печали и трауре. Такого, что сама Хель связывает собой слова его и – так хочется верить – возвращает ему души умерших, как золотые орешки.

Воскрешает ему умерших, ибо что упротивится воле того, кто из глыб неизмеримых льда предначального собирает в вакууме всеобъятное, крохотное и несерьезное слово
«Вечность».“

„ЛОТТА: У меня совсем никого нет.

Сказала эта едва восемнадцатилетняя девица при сестре и тетке, живых отце и матери молодым людям, которых не знала и месяц.

ЛОТТА: Никого нет… кроме вас?

И я подумал – вот она правда семей человеческих.

У неё куча родни и всё это бесполезные папоротники, которые, как её тетка, вызубрили за свои тридцать или сорок лет двадцать выражений лица на все случаи жизни.

Они будут слать Лотте печеньки и открытки, могут потратиться и поухаживать за умирающей, но ни один не в силах дать ей чем жить.

Зачем изо дня в день пробиваться через усталость, боль и смерть.

Ни один не даст ей – ЗА что держаться в этой жизни.

Потому что все они – прах.

И прах трусливый – люди от счастья яркого убегают, как не бежать им от ощущений смерти или отчаяния?

Вся её родня и подруги захлопнутся перед её болью и ужасом. Вот я, хорошая, ухаживаю за тобой, печеньки тебе пеку, только не донимай меня, не заставляй разделять страх в твоём сердце.“

„Как же это подло и не красиво —влюбить в себя мужчину, зная, что не сможешь ответить ему взаимностью.💔“

„Не зная всех обстоятельств — делать поспешные выводы о человеке, на основе увиденного или услышанного — прерогатива глупых людей.“

„Никогда не высмеивай того, кто совершил ошибку, ведь ты не знаешь, что будет ждать тебя за поворотом“

„Когда ты цезарь, это все остальные видят сплошные триумфы, а ты знаешь все депеши, которые лежат у тебя на столе.

Ты никогда не чувствуешь себя достаточным.

Ты никогда не будешь чувствовать себя достаточным, когда ты живёшь по-настоящему. Потому что когда ты проживаешь жизнь, она всегда подбрасывает тебе новые вызовы, и чувство страха — это одно из самых стандартных вообще чувств. И если вы постоянно хотите от него откреститься — вы сдохнете в канаве червём, который хоть сто двадцать лет жил и ничего никогда так и не прожил.

И единственный выход — это перестать бояться страха, перестать бояться некомфорта, перестать бояться грусти, тяжести, ощущения себя недостаточным. Вот ты просто перестаёшь этого бояться.“

„Как иллюзорна неколебимость реальности!

Она кажется базальтом, а на самом деле акварель – только краски ты берешь изнутри, а большинство людей – пусты.

Они не знают ярких – да вообще никаких – цветов.

Вот реальность для них и базальт.

А так – акварель. Возьми маслА изнутри – и они как грунт – всё перекроют. И что выпишешь ты, то и будет.

Осталось-то только – найти

эти маслянистые краски эмоций.“

„Я не знаю как это происходит, но это происходит и я даже не знаю почему и главное зачем?“

„Я не такая
— Я знаю, и лишь по этому я с тобой и общаюсь“

„Я помолчу, а ты меня послушай,
Послушай, потерпи и не ворчи.
Довольно нам ворчать, нахмурив души,
Давай-ка мы, приятель, помолчим.

Молчать нигде не скучно и не тесно,
Молчание - начало всех начал.
Признаться, между нами, если честно, -
О чем я в жизни только не молчал.

О детстве, где бы спать - не просыпаться,
Где бабушка, где пасха с куличом.
О юности, просыпанной сквозь пальцы,
В которой все ничто, все нипочем.

О зрелости, в которой прорва дела,
Ах, как мы все торопимся расти.
За то, что наше детство пролетело,
Мы детям нашим детства не простим.

Молчание знакомо мне до боли,
С молчанием сдружился я вполне.
Молчать среди своих, я знаю, больно,
Кричать среди чужих - еще больней.

Довольно мне свое молчанье слушать,
Довольно от молчания тупеть,
Довольно мне молчать, нахмурив душу,
Молчи, молчанье, я хочу попеть.“

„Избушки на курьих ножках, где в метель лепят вареники с картошкой и с творогом, вы и не знаете, Нора, что уют – это слово, придуманное в России.
Австрийские горные зимы с имбирным печеньем, лыжней, глинтвейном, это всё – сладко и сказочно, но уют – это баня, белая, добрая Баба Яга над тазиком вареников с творогом и метель, и негромкое, русо-пшенное славянское существо с узловатыми пальчиками, показывающее тебе фотографии с надписями на столбе – «столб», на валенке – «валенок», на картошке – «картоха».

Уют – это слово, изобретенное в русскую зиму русской бабой Ягой, ожидающей молодца с пневмонией, отпаивающей его коктейлями Молотова с солодкой, натирающей медвежьим жиром и поющей длинные, бесконечные“

„Ох, как-же меня раздражают люди, которые всегда отвечают за кого-то, вы серьезно? думаете, что знаете мысли человека? Или его желания? – если один раз совпало, это не говорит о том, что будет так всегда и во всем.“

„Ты никогда не знаешь, сколько времени человек будет помнить сказанное тобой слово.“

„Речь — это гораздо больше, чем звуки.

Если ты не умеешь говорить, если ты не знаешь слов, ты не можешь думать, потому что речь есть мысль. Речь — это инструмент, который изобретён людьми, для того, чтобы формулировать себе мир.“

„Я не знаю, чем мне заниматься в жизни. Музыкой или чем-то другим?

- Жизнью занимайся, девочка. Жизнью. Начни с того, чтобы заниматься жизнью“

„" это не имеет значения. я знаю, что ты имеешь ввиду. будь счастлив, мизуки. найди свое собственное солнце, хорошо? не совершайте ошибку, ища солнце в этом виртуальном мире. или нет, я разорву их тела на части, если увижу, как они причиняют тебе боль." - сказал человек который сделал больнее всех.“

„Возраст ничего не значит. Не возраст делает нас мудрыми. И даже не опыт, как это изображают. А живость ума. Живой ум и мертвый. Вы должны знать, что я имею в виду. В этом мире - и в любом другом - существуют лишь два класса людей: живые и мертвые. Для тех, кто развивает свой ум, нет ничего невозможного. Для остальных все представляется невозможным, или немыслимым, или тщетным.“

„Воин не тот, кто яйцами трясёт, как мудозвон, а воин - это тот человек, который знает, если он не тянет, он все равно не отступается.

Когда существо способно не свою уёбищность на пьедестал ставить. Это смерды всякие - "Нет я ручек не замараю", "Если я не могу быть королевой, то буду никем". Потому что честь и рыцарство, они начинаются там, где существо, когда оно видит, что оно бесполезно, что оно не тянет, оно говорит, "Я возьмусь за любую работу. Я буду чистить туалеты, просто мыть пол, я все равно очень хочу быть частью всего того великолепия, которое вы строите.“

„Место поклонения - это не ресторан, поклонение Богу - это не шоу, песня или танец.

# Нужно готовить ребенка не только к школе, но и к жизни.

# Правильное воспитание состоит в том, чтобы избегать лжи и обмана, знать правду, исправлять истиной.

# Люди не смогли бы построить цивилизацию самостоятельно (без помощи Творца).

# Иман, который не утвердился в сердце при жизни, как он утвердится в момент смерти?

# Истинное счастье не в других, а в себе. Вы заслуживаете того, чтобы быть по-настоящему счастливыми.

# Какой смысл быть тем, кто вызывает волну эмоций, если это влияет отрицательно на других.

# Наука всегда побеждает, независимо от того, насколько превосходит искусство.

# Вера в Бога без науки - потерянная вера.

# Социальные сети крадут наше время, из-за чего у нас не хватает времени на соединение с Богом (намаз).

# Нет времени ждать времени.“

„Я знаю, что у меня тело слабой и немощной женщины, но у меня сердце и желудок короля, и к тому же короля Англии,“

„Моя проблема в том, что я слишком много себе прощаю — когда знаю, что вновь совершаю ошибку.“

„Люди не знают что такое свобода — потому что не рождаются свободными.“

„Пока ты слепо веришь — тебе кажется, что ты точно знаешь.“

„Проживание — это разница между дохлой фразой в учебнике истории: ""По дороге на Теночтитлан Кортес после нескольких вооруженных стычек заручился поддержкой тласкальцев"" и тем ужасом, когда горстка (сотни две) раненных, голодных, дезентерийных испанцев, отбив атаки, днями сидели в окружении нескольких тысяч тласкальцев на последних ресурсах, не сдаваясь, ставя тех в полнейший тупик — неужели боги?

Это та разница, что нужна, чтоб не зная результата (нет его еще), все равно делать. Несмотря на все сомнения, страх, неудачи, невезение — делать. Это обаяние невероятное, мастерство оратора, огонь, искренность, чтоб нищим на переговоры прийти и самое воинственное племя Мексики, от которого даже ацтеки натерпелись, своим союзником сделать. Такое, что, как Спарта, союзников не любило и верило — всё только дубиной решается, а если не дубиной, так стрелами, и в одиночку.“

„Я хочу знать всё. — К хренам твои знания. Забыть всё, что знаешь, – вот что нужно. Всё, что якобы знаешь о жизни, о любви и дружбе, и главное — о нас с тобой“

„Вот когда про тебя говорят: «О, как ты уверен в себе!» это просто потому, что ты знаешь, кто ты, знаешь, к чему ты идёшь и как раз — никуда не торопишься. Ты очень вдумчиво разрешаешь каждую проблему.“

„Родители обычно уверены, что они отлично знают свои детей, и время только укрепляет их в этом заблуждении.“

„Если не знаете, что делать в жизни – начните действовать. Путь найдется в процессе.“

„У собаки, как и у человека есть душа, но нет пороков.
Знать собаки ближе к нам и ближе к Богу!“