Цитаты о форма

страница 6

„Мы как-то обсуждали проблему насилия с Ричардом Гиром, который уже много лет как ученик далай-ламы. И вот он говорит: «А может, ненасилие революционно?» Может, и так. Может, это и есть крайняя форма революции. Ведь в чем наша сущность? В жестокости или в любви, жалости? И в том и в другом. Но рано или поздно одна из сторон должна победить.“

„«Любовь, что таит своё имя» — это в нашем столетии такая же величественная привязанность старшего мужчины к младшему, какую Ионафан испытывал к Давиду, какую Платон положил в основу своей философии, какую мы находим в сонетах Микеланджело и Шекспира. Это все та же глубокая духовная страсть, отличающаяся чистотой и совершенством. Ею продиктованы, ею наполнены как великие произведения, подобные сонетам Шекспира и Микеланджело, так и мои два письма, которые были вам прочитаны. В нашем столетии эту любовь понимают превратно, настолько превратно, что воистину она теперь вынуждена таить свое имя. Именно она, эта любовь, привела меня туда, где я нахожусь сейчас. Она светла, она прекрасна, благородством своим она превосходит все иные формы человеческой привязанности. В ней нет ничего противоестественного. Она интеллектуальна, и раз за разом она вспыхивает между старшим и младшим мужчинами, из которых старший обладает развитым умом, а младший переполнен радостью, ожиданием и волшебством лежащей впереди жизни. Так и должно быть, но мир этого не понимает. Мир издевается над этой привязанностью и порой ставит за нее человека к позорному столбу.“

„— Но почему нужно все время уходить?
— Это побег от предсказуемости, — ответил он. — Все меньше возможности принять определенную точку зрения, какую бы то ни было форму душевной или экзистенциальной рутины. — Он устало закрыл лицо руками, долго и сильно тер его. — Это в значительной мере связано с безнадежным ощущением, что ты никто, и должен сказать, такова особенность моего скромного «я». Так или иначе, я всегда это чувствовал. Более или менее принадлежишь жизни или смерти, но больше никому и ничему. — Он поднял взгляд и слабо улыбнулся. — К вам это не относится.“

„Слушать музыку можно, только закрывая глаза и лицо (превратившись в ухо и нос), т. е. устроив ночное безмолвие и мрак — условия — предмирные. В эти условия ночного небытия начинает втекать и принимать свои формы — становиться космосом — дотоле бесформенный и небывший хаос.“

„В истории развития человечества значение мистического настроения — вдохновения — никогда не может быть оценено слишком высоко. В той или иной форме оно проникает всю душевную жизнь человека, является основным элементом жизни.“

„Культура — это накопленный опыт человечества в упорядоченной форме.“

„Мы в сущности не знаем ничего: ни ёмкости, ни смысла тяготения, ни масс планет, ни формы их орбит…“

„Я счастлива, что не интересую журналы, пишущие о знаменитостях. Их интересуют молодые актеры, чья жизнь изобилует событиями: поправился на пару фунтов, похудел на пару фунтов, замечен на курорте с этим, замечена в бассейне с тем. Каждый день они приносят сенсации. А про меня писать скучно: я всегда в форме и замужем за одним и тем же человеком уже много-много лет.“

„Быть в хорошей форме — это политический акт: ты берешь ответственность за собственную жизнь.“

„Цвет выражает субъективность, обманчивость, антиреализлм и не подлежащую изучению независимость (автономность) своей символики. Как представитель чувственности, наслаждения и греховности цвет являет собой полную противоположность форме — ее рациональности и пространственной линейности.“

„Становясь совершенной, форма отводит человеку роль стороннего созерцателя собственного могущества.“

„Мода должна быть формой эскапизма, а никак не формой лишения свободы.“

„Я не вижу смысла уходить за поиском истины в горние выси. Она рядом. Всегда ли есть надобность конструировать рафинированные формы, когда, буквально под ногами, живые, полновесные, ассоциативно богатые, неисчерпаемые? Создание множества произведений и осознание их как модели бытия с живым нервом реального, подтолкнуло меня на поиск метода, в котором любое, даже малое явление, к примеру, след от травы, нарисованный ветром, заняло бы свое исключительное место.“

„Мне просто необходимо каждые восемь-десять лет заниматься театральными проектами, чтобы не терять творческой формы. Только театр в состоянии дать ответ, что ты можешь как актер.“

„Качественная журналистика не умерла. Она сменила формы и ушла с блогосферу. Там полная свобода слова и диалог автора и читателя. Там жестче критерии доверия к автору.“

„Я предпочитаю десять раз в день видеть безобразную форму, в которой есть блеск, своеобразие и ум, чем видеть раз в месяц красивое ничтожество, в котором душа бесплодна.“

„Добро с кулаками — это хорошо замаскированная форма зла.“

„Меня больше всего заботит уклончивая позиция массмедиа по отношению к честности. Люди перестали использовать слово «ложь». Внезапно все это оказалось «различиями во взглядах». Если вся республиканская фракция однажды выступит с заявлением, что Земля — плоская, то на следующий день в The New York Times появится заголовок «Демократы и республиканцы не могут договориться о форме Земли».“

„Я всегда была пышной, но для фильма The Dirty Picture меня сделали ещё пышнее. Я думаю, женщины должны любить свои формы.“

„«Эффектом Тетриса» называется синдром, когда человек слишком много играет в «Тетрис», а затем начинает видеть падающие блоки в жизни — и задумываться о том, как компактно совместить различные формы вокруг себя.“

„… Быть неоригинальным писателем — это быть мошенником. Талант посмотрит на любую вещь — и в каждой он найдет новую черту, новую сторону, старое чувство он перечувствует по-новому. Поэтому неталантливый писатель, который является в мир только для того, чтоб изложить в стихотворной форме прописи, — может сидеть и не рипаться. Гг. читатели знали это и до него. За прописи может и должен браться только талант. Пошлость и скука — скверные вещи — это мы станем выслушивать от Чехова, а если Митницкий возьмется пропагандировать те же вещи, то нам покажется, что он над нами смеётся, издевается. Ведь всё дело художника — побороть привычку. <…> Всё дело художника — заявить мне про известную знакомую вещь так, чтобы мне показалось, что я только первый раз встречаюсь с ней, чтобы все мои прежние, обычные представления о вещи не заслонили бы её истинного смысла и значения. Ко всему привыкает человек, ко всему приспособляется — откиньте следствия этих привычек и приспособлений, и вы заставите трепетать наши сердца от истинного познания вещей, от так называемого художественного чувства. Только художник умеет откинуть эти обычные, привычные представления или, лучше сказать, — он не умеет не откидывать их.“

„При чем тут любовь? Ты не сможешь спать не со мной.
Другое плечо не примет правильной формы
Твоей головы, но только подушку сомнет,
Оставит запах еденький, канифольный…
при чем тут любовь? Мы только срослись в плавниках
И боремся сами с собой в изумительном танце.“

„Брак — это наиболее изолганная форма половой жизни.“

„Ни одно изображение обнаженной натуры, даже самое абстрактное, не может не вызвать у зрителя отголосок эротического чувства, пусть это будет его легчайшая тень, а если оно не вызывает этого чувства — тогда это ложное искусство и дурные нравы. Желание овладеть и слиться с другим человеческим телом настолько присуще нашей натуре, что наше суждение о том, что называют чистой формой, неизбежно подчиняется ему.“

„Коварство – форма зловредности тактичных людей.“

„Нет на свете ни «избранных», ни «проклятых». Всякий получит свою возможность, свой шанс. Для этого нужно много работать, но помните, что терпение — это форма веры.“

„Объять многообразие явлений Космоса в единстве мысли, в форме чисто рациональной, умозрительной связи, по моему мнению, невозможно при настоящем состоянии наших эмпирических знаний. Опытные науки никогда не бывают оконченными, обилие чувственных наблюдений неисчерпаемо; ни одно поколение не сможет поставить себе в заслугу то, что оно обозрело всю совокупность явлений.“

„Смелость бывает разная. И я думаю, одна из её высших форм — смелость мысли.“

„Привлекательность Пушкина заключается в том, что в гладкой форме у него есть это чрезвычайно сгущенное содержание. Для читателя не возникает ощутимого столкновения между формой и содержанием. Пушкин — это до известной степени равновесие. Отсюда определение Пушкина как классика. Что касается содержания Пушкина, то есть чисто дидактической стороны, я думаю, что он был, конечно же, совершенно замечательный поэт с совершенно замечательной очень глубокой психологией. Хотя рассматривать его как отдельную фигуру бессмысленно, потому что ни один поэт не существует вне своего литературного контекста. Пушкин невозможен без Батюшкова, так же как невозможен он без Баратынского и Вяземского. Мы говорим «Пушкин», но это колоссальное упрощение. Потому что, как правило, нам всегда удобнее оперировать каким-то одним поэтом, ибо по-другому довольно сложно — это уже требует определенных познаний, надо знать все, что происходило вокруг. На мой взгляд, в том самом русле психологической поэзии, по крайней мере в смысле участия элементов психологического анализа в стихе, в стихотворении, Баратынский был куда более глубоким и значительным явлением, чем Пушкин. Тем не менее, я думаю, Баратынский без Пушкина невозможен, так же как и наоборот.“

„Женские формы – понятие растяжимое.“

„— А почему же современного эпоса нет или почти нет?
— А потому, что у всех кишка тонка. Потому что мы все более и более тяготеем к малым формам: все это естественно. Ну, нет времени у людей — у писателя, у читателя.“

„Что позволяет мне поддерживать великолепную форму? Вода. Сон. И любовь.“

„… если научное знание рассматривается как основание, то оно может служить только для консервации уже существующей практики, оправдания её…
Если вы хотите научное исследование использовать другим образом — для создания новой практики, — то нужно чётко определить, в какой роли и как это научное исследование может быть употреблено в конструктивно-проектной деятельности, которая, собственно, и создаёт новые формы учебно-воспитательных воздействий. Ибо новые формы учебно-воспитательного воздействия всегда и всюду создаются безотносительно к науке и научному исследованию.“

„Богатый человек должен воспринимать большое количество денег как миссию. Большие деньги – это уже не только форма самореализации.“

„Не воскресить гармонии и дара,
Поленьев треска, теплого угара
В том очаге, что время разжигало.
Но есть очаг вневременный, и та
Есть оптика, что преломляет судьбы
До совпаденья слова или сути,
До вечных форм, повторенных в сосуде,
На общие рассчитанном уста“

„Бывают очень красивые девушки с красивыми формами, которым кто-то сказал, что они толстые… Это глупость. Женщина должна быть женственной! У неё должна быть попа, грудь, может быть, даже небольшой животик. Я никогда не была худой, как доска!“

„Если будет диалог между Россией и Украиной, я — это моя точка зрения — считаю, что тогда можно задуматься о компенсации за Крым, финансовой компенсации или же компенсации в форме поставок нефти или газа.“

„Кажется, грядут времена, когда младенец будет появляться на свет с левой стопой в форме педали.“

„Невозможно дать четкое определение понятию «любовь». Она принимает бесконечное количество форм и оттенков.“

„Миф об СССР как о самой читающей стране в очень большой мере связан с тем, что СССР обладал специфически скособоченной, усеченной структурой потребления и досуга: огромное количество людей читали книжки не от хорошей жизни, а потому что чтению не было никакой альтернативы. Когда же в начале 2000-х мы, наконец, заметили серьезное снижение интереса к чтению, то, конечно, первое, что пришло всем в голову — это интернет: он, дескать, предлагает то же самое чтение, только бесплатно — вот все и отказываются от нормальной привычной книги. Но на самом деле причина была иной: конкурентом книги стало не бесплатное чтение в интернете, но поход в кафе с друзьями, социализация, качественное телевидение, кинематограф… То есть просто принципиально иные досуговые формы, которых Советский Союз не предлагал вовсе или предлагал, дополняя очень большим социальным прессингом. Как результат, чтение и перечитывание — важный элемент советской культуры — практически ушло из нашего обихода. Нечто подобное происходит во всем мире: главный конкурент чтения — это не другое чтение (пусть бы даже и бесплатное), но движущиеся картинки. Странным образом Россия тут просто оказалась немного впереди планеты всей. Из-за того, что мы долго сидели на голодном развлекательном пайке, мы раньше других ощутили давление иных форм медиа на книжное пространство. Даже не совсем так: скажем, в Великобритании, где эти процессы тоже фиксируются, они идут давно и довольно медленно. А у нас произошел резкий скачок — как высокая ступенька. Раз — и мы уже внизу.“

„Этот жанр можно определить как «иконографию». Без икон жизнь пресна, это старая истина. Но, понимаете, поп-иконы и гей-иконы не канают на фоне настоящей кровищи. Золотые оклады тоже сильно все портят, за ними не видна судьба. Иконография – самый строгий жанр, потому что совершенно не прощает халтуры. Нельзя перебрать с пафосом, будут ржать. Нельзя беречь героя. Нельзя делать героя неуязвимым – слишком мощным, с горой мышц (это броня, она запрещена), бессмертным, с фигой в кармане, с нечеловеческим геномом, слишком интеллектуальным и всезнающим (знания – броня, она запрещена), нельзя делать героя женатым, детным, семейным (семья — броня), предельная любовь к жизни должна соседствовать с танатосом, потому что только на фоне танатоса жизнь выглядит остро, четко, поэтично. У героя не может быть грубого, тяжелого лица. Он не должен быть зрелым. Это какие-то давно забытые категории «прекрасного», о которых сейчас помнят, по-моему, только японцы. Поэтому все вменяемые люди смотрят анимэ с полуоформленными подростками, на каждом из которых Рана и Миссия. Невыносимо больно видеть потуги Голливуда с его отличным пониманием необходимости Героики («Мстители» кричат об этом своей пачкой суперменов) и полным прососом основ жанра. Нет ни одной идеи. «Человечество» Голливуда, за которое бьются последние десятилетия все красивые морды Америки – это гламурная полая форма, в которой ничего нет. Нет мотивации – спасай человечество. Человечеству совершенно пох, потому что единственная реакция, на которую оно способно – это с воплями бежать от камней с неба, дожевывая гамбургер или двигая перед собой детскую коляску. Как бы диалог со спасаемым, вообще, нужен. Спасение безразличного и невтемного объекта – это просто корпоративное развлечение, в которое посвящен лишь онанист-спасатель.“

„Чувство и мысль. Странное и страшное сосуществование двух внутренних жизней. ХОТЕТЬ И МОЧЬ! Это есть диалектика внутренней жизни. ФОРМА И СОДЕРЖАНИЕ. Внутренняя жизнь — содержание, внешняя — форма.“

„К двери припаду одним плечом,
В комнату войду, гремя ключом.
Я и через сотни тысяч лет
В темноте найду рукою свет.
Комната.
Скрипящая доска.
Четырехугольная тоска.
Круг моих скитаний в полумгле.
Огненное солнце на столе.
Раз в году бросаясь на вокзал,
Я из тех, кто редко уезжал.
Как уеду я? Куда уйду?
Отпуска бывают раз в году.
Десять метров мирного житья,
Дел моих, любви моей, тревог,-
Форма городского бытия,
Вставшая дорогам поперек.“

„Мы чувствуем, что цивилизация в своем поступательном движении отрывается, что ее отрывают от традиционных исторических корней, поэтому она должна зондировать свое будущее, она должна сегодня принимать решения, последствия которых спасут или погубят наших детей и внуков. Такое положение дел выше наших сил, и его иногда называют future shock – шок будущего, потрясение от видения непостижимого, раздираемого противоречиями, но вместе с тем и неотвратимо приближающегося будущего. Это положение дел застало литературу и science fiction неподготовленными. То, о чем сегодня говорит «нормальная» беллетристика, как и то, что рассказывают разукрашенные книги SF, уходит и уводит от мира, который есть, и тем более от мира, который стоит у ворот, – у ворот, ведущих в XXI век. «Обычная» литература часто замыкается в себе самой или прибегает к мифологическим мутациям, к алеаторизмам (alea – игральная кость, жребий; алеаторика – учение о случайности, алеаторизм – введение случайных элементов), к языку темному и запутанному – а science fiction превращается в псевдонаучную сказочку или пугает нас упрощенными картинами грядущих кошмаров цивилизации. Обе склоняются к подобным формам – отказу от действий, которые придавали литературе качество, которое Дж. Конрад назвал «воздаянием по справедливости видимому миру». Но чтобы воздать по справедливости, надо сначала понять аргументы спорящих сторон; поэтому нет ничего более важного, чем попытки понять, куда наш мир движется и должны ли мы этому сопротивляться или, принимая это движение, активно в нем участвовать.“

„Если у девушки есть лишний вес, но она чувствует себя комфортно в своём теле и живёт такой жизнью, какой хочет, она будет казаться мне привлекательной и сексуальной. Если у девушки идеальные формы, но она не умеет радоваться жизни и не любит себя, — это очень печально и вряд ли может понравиться.“

„Ты заслуживаешь того, чтобы любить себя и чувствовать внутреннее умиротворение, вне зависимости от твоего размера, форм, веса, роста и вообще любых особенностей твоего тела.“

„Раньше я тренировался как маньяк, а теперь я просто стараюсь поддерживать форму, чтобы чувствовать себя хорошо. Я люблю бегать и делать йогу, выполнять подтягивания. Мне также повезло с хорошими генами. Мои мама и папа оба были супер-атлетичными. Многое дается мне легче, чем должно.“

„Нас интересуют прежде всего не сами ассоциации, которые может вызвать произведение, а причины, их вызывающие. Вот эти причины и есть главная работа и главная проблема художника или фотографа. Естественно, если говорить об изобразительном искусстве, причины эти спрятаны в самом изображении (где же еще им быть), в его форме.“

„Никакого алогизма, логического разрыва или противоречия не было бы, если бы основоположники марксизма обратили внимание на специфический «класс» частных собственников в первобытной общине: собственников своей рабочей силы. Иными словами, обратили бы внимание на ту форму частной собственности, которая является общей для всех, но индивидуальной для каждого. Физическая сила, ум, изобретательность, способность и желание к применению и развитию своих навыков и т. д. позволяли конкретным представителям первобытного общества выживать, кормить и одевать себя, своих соплеменников, обеспечивать условия своего дальнейшего развития, процесса разделения труда. При этом распределение материальных благ, возможно, и напоминало в чем-то определенный основоположниками закон распределения при коммунизме: от каждого по способностям, каждому — по потребностям. Только это не означало и не могло означать всеобщего равенства при распределении, хотя бы по той причине, что потребности каждого в отдельности, естественно, отличались и определенное неравенство в распределении и потреблении материальных благ являлось необходимой предпосылкой выживания и развития общины. Например, тем, кто занимался охотой, требовалось больше энергии, а, следовательно, продуктов питания для поддержания их жизненной силы и возможности выполнения возложенных на них функций, чем тем, кто, скажем, являлся хранителем очага, занимался собиранием кореньев, присмотром за детьми, их обучением.“

„Триумф Запада, западной идеи очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив. <…> То, чему мы, вероятно, свидетели, – не просто конец холодной войны или очередного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления. Это не означает, что в дальнейшем никаких событий происходить не будет и страницы ежегодных обзоров «Foreign Affairs» по международным отношениям будут пустовать, — ведь либерализм победил пока только в сфере идей, сознания; в реальном, материальном мире до победы еще далеко. Однако имеются серьезные основания считать, что именно этот, идеальный мир и определит в конечном счете мир материальный.“

„В девяносто третьем рэп стал своеобразной формой побега от проблем — клубы, алкоголь, трава, машины, женщины. А сейчас уже понятно, что так от проблем не уйти.“

„Жизнь должна или создавать формы, или развиваться в определенных формах.“

„… И тут мы действительно обменялись с ней взглядами — эротическими по форме и порнографическими по содержанию.“

„Я всегда завидовала людям, которые в лёгкой и доступной форме способны так донести свои мысли, убеждения и мораль, что они дойдут до ВСЕХ, а не только до горстки эстетов, предпочитающих «настоящую литературу». Настоящая — это где все страдают и в конце умирают? Написанная так, что понять и прочувствовать её могут от силы 10% читателей? Причем судя по их отзывам, большая часть из них ничего в ней не поняла, зато гордится и хвастается тем, что сумела ее осилить? (Это я ещё не упоминаю «настоящие» книги, после которых возникает ощущение, будто ты в грязи вымазался, мир дерьмо и все люди сволочи; их поклонники тоже меня презрирают и грозятся сжечь вместе с моими дешёвыми поделками).“

„Я пытаюсь выразить себя через одежду. Это еще одна форма искусства. Я не боюсь того, что думают люди по поводу моего меняющегося внешнего вида. Я буду делать то, что хочу.“

„Матерная речь — это чаще всего острая форма выражения тупых мыслей.“

„Мышление теснейшим образом связано с действием. Человек познает действительность, воздействуя на нее, понимает мир, изменяя его. Мышление не просто сопровождается действием или действие — мышлением; действие — это первичная форма существования мышления. Первичный вид мышления — это мышление в действии и действием, мышление, которое совершается в действии и действием выявляется.“

„Демократия — наименее интеллектуальная из всех форм правления.“

„То, чем занимается группа «Pussy Riot» — это оппозиционное искусство или же политика, обратившаяся к формам, разработанным искусством. В любом случае это род гражданской деятельности в условиях подавления корпоративной государственной системой базовых прав человека, его гражданских и политических свобод.“

„Одна из форм непредусмотрительности: думать о послезавтрашнем дне вместо завтрашнего.“

„Иногда мне кажется, что есть, должны быть люди, похожие на меня, не удовлетворённые формами страсти, ни формами жизни, желающие идти, хотящие Бога не только в том, что есть, но в том, что будет. Так я думаю. А потом я смеюсь. Ну, есть. Да мне-то не легче. Ведь я его, такого человека, не встречу. А если встречу? Разве, чтоб «в гроб сходя благословить». Ведь через несколько лет я буду старухой (обозлённой прошлым, слабой старухой). И буду знать, что неверно жила.“

„Египтянин отрицает уничтожаемость. Античный человек утверждает её всем языком форм своей культуры.“

„Зависть — самая искренняя форма лести.“

„Афоризм — это мудрость в портативной форме, концентрированный экстракт мыслей и чувств.“

„В одиночестве человеку волей-неволей приходится общаться с самим собой. Собственно говоря, личность – это в конечном счете обобщенная форма пребывания сознания наедине с собой, и ей неоткуда взяться, кроме как из общения с себе подобными. Поэтому, общаясь с другими, человек с самого начала обучается общению с самим собой, иными словами, готовится к одиночеству.
Однако время, отведенное на обучение в «академии общения», мы, вместо того чтобы заниматься делом, бездумно тратим, наоборот, на избавление от этого дара. Общаясь, мы менее всего думаем о том, чтобы оградить свое и чужое одиночество от посторонних вмешательств. Напротив, мы заняты только тем, что «исцеляем» от одиночества себя и других или, по крайней мере, проводим в этом направлении массированную профилактику.“

„Литература придаёт жизни форму.“

„Бой с Федором Емельяненко стал бы идеальным вариантом. Федор в главном списке. Я могу провести сначала бой с кем-либо другим, чтобы вернуться в форму после двухлетнего простоя. Я встречался со многими легендами нашего спорта, но имя Федора не значилось никогда в качестве моего соперника.“

„Выходить из формы – одно удовольствие, влезать обратно – мука мученическая.“

„У нас нет партии без склонности к инквизиции в той или иной форме.“

„Искренность в отношениях важна. Чем мы больше рассказываем мужчинам, что у нас в голове, тем проще мужчине. Но не всегда выбирается правильная форма высказывания. Но если вы любите, сердце подскажет, что некоторые вещи говорить нехорошо, они ранят.“

„Я, вполне естественно, заинтересован в том, чтобы существовало законное право для всех форм сексуального поведения, к которым я сам склонен и которые определяются природным импульсами.“

„Люди в подавляющем большинстве жаждут власти в той или иной форме и либо не сомневаются, что сумеют устоять перед ее роковой отравой, либо верят, что заслуживают всех приносимых ею привилегий.“

„Зависть — это форма обожания. Человек, который завидует мне, не может не любить то, что я делаю.“

„Актерство — мазохистская форма эксгибиционизма. Это не занятие для взрослого человека.“

„Видение — это интеллектуальная форма мысли.“

„Творческие люди – это особенные представители человечества. И не только потому что они не приспособлены к миру… Художники бывают разные. Частенько среди них встречаются прагматичные дельцы и самопиарщики. И это нормально.
Дело в другом, настоящие художники напрямую подключены к Небу. Они творят – бессознательно. Их воля отсутствует… Они – Проводники. И в то же время – Создатели. Они – и форма, и содержание. Жизнь не имела бы смысла, не будь у нее свидетелей, я так думаю. Художники уплотняют, концентрируют жизнь или же предлагают альтернативу жизни, что-то конкретное и, в то же время, эфемерное, совершенно ненужное, но без чего жить нельзя… Вот в чем чудо творческого призвания.“

„Я не могу сказать, как возникает мелодия. Скажу одно: я работаю бесконечно, процесс не прерывается ни днем, ни ночью. Я как завод, который работает в три смены и бесперебойно производит музыку. Что бы привести в качестве примера? Ну, представьте себе рекордсмена по прыжкам в длину, который все время тренируется, чтобы быть в хорошей форме. Скажешь ему: “Прыгни на метр шестьдесят” – и он тотчас же прыгнет. Или еще пример: колодец. Колодец наполнен водой до краев: вода всегда под рукой, достаточно подойти и зачерпнуть, сколько нужно. Я подобен колодцу: чем больше из меня черпаешь, тем больше музыки прибывает. Я всегда готов что-то создавать, сочинять. И поэтому мой колодец всегда полон водой. Но если я остановлюсь, если не буду работать все время, то создавать новое станет все сложнее и сложнее. Вода в колодце начнет убывать, будет плескаться где-то на дне, и достать ее будет нелегко. Есть, конечно, еще такое таинственное понятие, как вдохновение. Но, как говорил Пикассо, существует два типа художников: те, кто ищет, и те, кто находит. Я – из тех, кто находит. Я всегда в работе, и потому в любое время готов к приходу вдохновения.“

„Мы, люди науки, которые нашли свою веру в фашизме, со всей искренностью чувства можем сказать: вот она, новая итальянская культура, созданная фашизмом. Я говорю о новой культуре, поскольку культура — это не содержание, но форма: она не свод четких или неясных правил, но духовная возможность, не материя, но стиль.“

„Форма не есть выражение содержания, а лишь приманка, ворота и путь к содержанию. Возымеет оно действие — тогда откроется скрытый задний план.“

„Готические художники могли рисовать животных, поскольку при этом им не нужна была никакая вспомогательная абстрактная система. Но они не могли рисовать обнаженную натуру, потому что она была идея — идея, которую их философия формы оказалась неспособна усвоить.“

„Если бы Бенжамину Франклину сегодня предложили бы заполнить налоговую форму США 8300, он бы потребовал, чтобы его портрет убрали со стодолларовой купюры.“

„Нагота остается самым явным примером превращения сущности в форму.“

„…о, если б совсем потерять эту возможность сладострастной грязи, которая, знаю, таится во мне и которую я даже не понимаю, ибо я ведь и при сладострастии, при всей чувственности – не хочу определенной формы любви, той, смешной про которую знаю. Я умру, ничего не поняв. Я принадлежу себе. Я своя и Божья.“

„Я не фанат селфи, я не ношу с собой телефон. Я не люблю фотографировать и снимать себя, считаю, фотографирование себя высшей формой нарциссизма.“

„Самое важное не главные формы, а маргинальные, ибо в них ростки будущего.“

„Познание — одна из форм аскетизма.“

„Я думаю, что если ты пытаешься создать что-то, что должно быть крутым, то тебя ждет неудача. Лучшими дизайнерами становятся те, которые сохраняют долю глупости. Проекты в реальном мире как правило имеют этот элемент, потому что инженеры и проектировщики прежде всего озабочены функциональностью. Это обычно непреднамеренно создает забавные формы.“

„Вода в графине — чудо из чудес,
Прозрачный шар, задержанный в паденье!
Откуда он? Как очутился здесь,
На столике, в огромном учрежденье?
Какие предрассветные сады
Забыли мы и помним до сих пор мы?
И счастлив я способностью воды
Покорно повторять чужие формы.
А сам графин плывет из пустоты,
Как призрак льдин, растаявших однажды,
Как воплощенье горестной мечты
Несчастных тех, что умерли от жажды.
Что делать мне?
Отпить один глоток,
Подняв стакан? И чувствовать при этом,
Как подступает к сердцу холодок
Невыносимой жалости к предметам?
Когда сотрудница заговорит со мной,
Вздохну, но это не ее заслуга.
Разделены невидимой стеной,
Вода и воздух смотрят друг на друга…“

„Ряд независимых научных исследований показывает вред, который они могут нанести человеку и окружающей среде, приведя к гибели всего живого на планете. Статистика показывает страшные факты: ежегодно 800.000 детей в России рождаются с разными формами патологии (около 70%). В России смертность в два раза выше рождаемости, а средняя продолжительность жизни сократилась более чем на 10 лет. Наблюдается резкое сокращение численности животных и растений, исчезновение многих видов. Процесс деградации и разрушения можно остановить, только сохранив науку в России, что спасёт Россию и всю планету, которая из-за человеческой беспечности, глупости и трусости оказалась на пороге мощнейшей экологической катастрофы и самоуничтожения.
Тем не менее, генетически модифицированные культуры распространяются по планете. В 2004-м году ими было засеяно в мире около 81 млн. га, то есть 17% всех площадей, пригодных к земледелию, что на 15% больше чем в 2003-м году. Это происходит вследствие экономической выгоды от использования генно-модифицированных продуктов компаниями-производителями. Да и учёным невыгодно терять хорошо оплачиваемую работу, поскольку под эти исследования выделяются гранты. Поэтому, наука не должна зависеть от коммерсантов, а должна поддерживаться государством. А пока российские прилавки наводнили опасные для здоровья продукты питания, которые некому проверять и изучать, а независимые учёные, честно проводящие исследования генно-модифицированных продуктов, подвергаются атакам транснациональных компаний…“

„Больше всего я люблю те моменты, когда идея вдруг начинает обретать форму.“

„Учёный изучает природу не потому, что это полезно: он изучает её потому, что это доставляет ему удовольствие, потому, что она прекрасна. Если бы природа не была прекрасной, она не стоила бы того труда, который тратится на её познание, и жизнь не стоила бы того труда, чтобы её прожить. Я, конечно, не говорю здесь о той красоте, которая поражает наши чувства, о красоте качеств и внешней формы вещей; нельзя сказать, чтобы я относился к ней с пренебрежением, – я далёк от этого, – но просто она в стороне от науки. Я говорю о той красоте, более интимной, внутренней, которая сквозит в гармоничном порядке частей и которую воспринимает только чистый интеллект <…> красота, воспринимаемая интеллектом, есть красота самодовлеющая, существующая сама для себя, и это ради неё, быть может, более чем для будущего блага человечества, учёный обрекает себя на многолетнюю и утомительную работу.“

„Три великие системы издревле разделяли политический мир — система республик, система феодальная и система деспотическая. Первая под различными наименованиями и формами имела то отличное свойство, что власть державная умерялась в ней законом, в составе коего граждане более или менее участвовали. Вторая основана была на власти самодержавной, ограничиваемой не законом, но вещественными или, так сказать, материальным ее разделением. Третья ни меры, ни границ не допускала. Примеры первой системы мы видели в республиках греческих и в Римской. Вторая система основалась на Севере и оттуда распространилась по всей Европе. Третья утвердила свое владычество на Востоке.“

„Мы всё это уже проходили. Вот эти все лозунги… А разве в перестройку, в девяностых, не так же было? Да было всё точно так же. <…> И тогда была та же самая ерунда! Говорили: «О-о-о! Вы что?! Партийная номенклатура! Жируют! Коррупция! Взятки! Тра-та-та…» И свобода… Вот всё свободы не хватает. Вот как встану с утра — свободы не хватает. Страны нет, нет страны. После этого целая череда этих войн кровопролитных, в которых погибли сотни тысяч людей. Кто за это ответит? Какая, извините за выражение, падла за это ответит? За всё то, что произошло? Где эти люди, которые это «замутили»? Вот — новые выросли… Сопли подотрите, тоже преобразователи, реформаторы России! Без вас, без сопливых скользко! Это — про митинги. <…> Что касается борьбы с коррупцией… Ещё раз повторю, для глухих, ёп-пэ-рэ-сэ-тэ. Да, надо бороться с коррупцией! Коррупция — это плохо! Вопрос только в том — какой ценой. Если ценой разрушения своей страны — то такая борьба с коррупцией не нужна, потому что это скрытая форма войны с собственной страной и с собственным народом. Скрытая форма ненависти к своей собственной стране.<…> Что касается конкретных фактов, то пусть их разбирают… Если есть факты — пусть их разбирают. Только очень часто бывает, что фактов никаких нет, а есть вот сплошное бла-бла-бла…“

„Фотографировать — это в один и тот же миг, в малейшую долю секунды признать факт и строгую организацию увиденных форм, которые выражают этот факт. Это поставить на одну линию прицела голову, глаз и сердце.“

„Родиться – это значит быть избранным. Никто не случаен здесь. Каждый из нас послан сюда с особой судьбой. Вы не можете выбирать свою личность. Миллионы лет до вашего появления мечта о вашей индивидуальности была бережно подготовлена. Вы были посланы в такую форму судьбы, в которой бы могли выразить особые дары, которые вы принесли в мир.“

„Время течет сквозь прозу, а поэзию обтекает. Поэзия есть форма неизменного, застывшего времени.“

„Жизнь вообще — своеобразная форма забега. Двигаться надо. Желательно — вперед. А если уж побежал, то руководствуйся принципом «нас не догонят».“

„От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился железный занавес. По ту сторону занавеса все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы — Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София. Все эти знаменитые города и население в их районах оказались в пределах того, что я называю советской сферой, все они в той или иной форме подчиняются не только советскому влиянию, но и значительному и все возрастающему контролю Москвы.“

„Отсутствие как высшая форма присутствия.“