Цитаты о германий

„Как-то один человек мне сказал: «Послушайте, если вы это сделаете, то тогда через шесть недель Германия погибнет». Я говорю: «Что вы имеете в виду?» – «Тогда Германия развалится». Я говорю: «Что вы имеете в виду?» – «Тогда Германии конец». Я ответил: «Немецкий народ в былые времена выдержал войны с римлянами. Немецкий народ выдержал переселение народов. После, немецкий народ выдержал большие войны раннего и позднего Средневековья. Немецкий народ выдержал затем религиозные войны Нового времени. Немецкий народ выдержал потом Тридцатилетнюю войну. После, немецкий народ выдержал наполеоновские войны, освободительные войны, он выдержал даже мировую войну, даже революцию – и меня он тоже выдержит!“

„Молодежь есть жизненные гарантии Германии, которая жизнь Германии в настоящем и дальнейшая жизнь нашего народа в будущем.“

„Трудно согласиться с тем, что отсутствие сопротивления со стороны немцев на западном фронте объясняется только лишь тем, что они оказались разбитыми. У немцев имеется на восточном фронте 147 дивизий. Они могли бы без ущерба для своего дела снять с восточного фронта 15-20 дивизий и перебросить их на помощь своим войскам на западном фронте. Однако немцы этого не сделали и не делают. Они продолжают с остервенением драться с русскими за какую-то малоизвестную станцию Земляницу в Чехословакии, которая им столько же нужна, как мёртвому припарки, но безо всякого сопротивления сдают такие важные города в центре Германии, как Оснабрюк, Мангейм, Кассель. Согласитесь, что такое поведение немцев является более чем странным и непонятным.“

„Сталин и министр иностранных дел Франции Пьер Лаваль обсуждали, сколько дивизий каждая из сторон смогла бы выставить против Германии. Затем Лаваль попросил «сделать что-нибудь для поощрения религии и католиков в России. Это так помогло бы мне в делах с папой». «Ого! — воскликнул Сталин. — Папа! А у него сколько дивизий?»“

„Сталин — Гитлеру: «Дружба народов Германии и Советского Союза скреплённая кровью, имеет все основания быть длительной и прочной. С Новым 1939 годом!»“

„Если бы не Гитлер, Германия могла бы выиграть войну.“

„Люди любую пропаганду и идеологию впитывают как губки. Чуть больше 80 лет назад Германия была центром и сердцем мирового нацизма, сейчас это максимально толерантная страна, где каждый гражданин уважает эмигрантов. Сегодня вы хейтите Украину, считаете хохлов за нелюдей, завтра Путин пожимает руку их президенту и вы вновь друзья! Братья-славяне! Мои слова подтверждают недавние извинения президента Турции. Всё, моментально турки перестали быть ***асами.“

„Мы всегда хотим домой в Германию.“

„Стоит только посадить Германию в седло, а уж поскакать она сумеет.“

„Я не слишком-то хорошо пишу письма. Так устал от этой гребаной пишущей машинки! Она сводит меня с ума. Наверное, я должен позвонить семье — они только что вернулись из Германии. Так что я говорю вам: прощайте и берегите себя.“

„Проникнутые желанием обеспечить для народа Германии великие религиозные, нравственные и культурные ценности, основанные на двух христианских конфессиях, мы устранили политические организации, но усилили религиозные институты.“

„«Я очень сожалею о том, что должен предписывать отобрание произведений труда, заключение в тюрьму, изгнание, каторгу, казнь, войну, т. е. массовое убийство. но я обязан поступить так, потому что этого самого требуют от меня люди, давшие мне власть», говорят правители. «Если я отнимаю у людей собственность, хватаю их от семьи, запираю, ссылаю, казню, если я убиваю людей чужого народа, разоряю их, стреляю в городах по женщинам и детям, то я делаю это не потому, что хочу этого, а только потому, что исполняю волю власти, которой я обещал повиноваться для блага общего», говорят подвластные. В этом обман лжеучения государства. Только это укоренившееся лжеучение дает безумную, ничем не оправдываемую, власть сотням людей над миллионами и лишает истинной свободы эти миллионы. Не может человек, живущий в Канаде или в Канзасе, в Богемии, в Малороссии, Нормандии, быть свободен, пока он считает себя (и часто гордится этим) британским, североамериканским, австрийским, русским, французским гражданином. Не может и правительство, призвание которого состоит в том, чтобы соблюдать единство такого невозможного и бессмысленного соединения как Россия, Британия, Германия, Франция — дать своим гражданам настоящую свободу, а не подобие ее, как это делается при всяких хитроумных конституциях, монархических, республиканских, или демократических. Главная и едва ли не единственная причина отсутствия свободы — лжеучение о необходимости государства. Люди могут быть лишены свободы и при отсутствии государства, но при принадлежности людей к государству не может быть свободы.“

„Я осуждаю альтруизм. Я считаю его злом. Потому что это не помощь другим, а принесение себя в жертву. Предельные случаи альтруизма - нацистская Германия и Россия, где коммунисты сделали коммунизм институцией и где от каждого гражданина требуют, чтобы он пожертвовал собой ради государства. Все диктатуры основываются на альтруизме“

„Мое отечество обширнее, чем Германия, и я призван служить человечеству не кулаком, а головою.“

„Что cделал Гитлер? Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе.“

„Этой войны никогда бы не было, если бы мы под влиянием Америки и современных веяний не изгнали из Австрии Габсбургов, а из Германии — Гогенцоллернов, тем самым дав гитлеровскому монстру выползти из своей клоаки и занять пустующие троны. Подобные взгляды сегодня, понятное дело, не слишком популярны.“

„Откуда у вас Maybach?
— Откуда, откуда — из Германии!“

„Я считаю неизбежным, что Россия станет величайшей в мире сухопутной державой после этой войны, так как в результате этой войны она отделается от двух военных держав — Японии и Германии, которые на протяжении жизни нашего поколения наносили ей такие тяжелые поражения. Однако я надеюсь, что «братская ассоциация» Британского Содружества наций и Соединенных Штатов, а также морская и воздушная мощь могут обеспечить хорошие отношения и дружественное равновесие между нами и Россией, хотя бы на период восстановления. Что будет дальше — глазом простого смертного не видно, а у меня нет пока достаточных познаний о небесных телескопах.“

„Во всех предыдущих кампаниях у врагов Германии было достаточно здравого смысла и порядочности, чтобы уступить превосходящей силе, благодаря их давней и цивилизованной… западноевропейской утонченности. В битве за Францию вражеские части сдавались, как только получали предупреждение, что дальнейшее сопротивление бессмысленно. Конечно, мы, эсэсовцы пришли в Россию без иллюзий, но до последней зимы слишком многие немцы не сознавали, что русские комиссары и твердолобые большевики преисполнены жестокой воли к власти и животного упрямства, которое заставляет их драться до конца и не имеет ничего общего с человеческой логикой или долгом… а является инстинктом, присущим всем животным.“

„Это был русский медведь, который выпустил кишки из нацистской Германии.“

„Я американский писатель, рождённый в России, получивший образование в Англии, где я изучал французскую литературу перед тем, как на пятнадцать лет переселиться в Германию. …Моя голова разговаривает по-английски, моё сердце — по-русски, и моё ухо — по-французски…“

„В Германии нет идеального немца, как в России — идеального русского.“

„Я хочу дожить до того времени, когда в России приводить хоть в чём-то в пример Сталина станет так же неприлично, как в Германии — Гитлера.“

„Если мы увидим, что войну выигрывает Германия, нам следует помогать России, если будет Россия, нам следует помогать Германии, и пусть они как можно больше убивают друг друга, хотя мне не хочется ни при каких условиях видеть Гитлера в победителях. Ни один из них не держит обещанного слова.“

„Америка занимает доминирующие позиции в четырех имеющих решающее значение областях мировой власти: в военной области она располагает не имеющими себе равных глобальными возможностями развертывания; в области экономики остается основной движущей силой мирового развития, даже несмотря на конкуренцию в отдельных областях со стороны Японии и Германии; в технологическом отношении она сохраняет абсолютное лидерство в передовых областях науки и техники; в области культуры, несмотря на ее некоторую примитивность, Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди молодежи всего мира, — все это обеспечивает Соединенным Штатам политическое влияние, близкого которому не имеет ни одно государство. Именно сочетание всех этих факторов делает Америку единственной мировой сверхдержавой в полном смысле этого слова.“

„Какая война, которую мы вели в качестве члена европейской системы, какой союз, какой мирный договор, который мы заключили в качестве европейской державы, принесли нам действительные выгоды?
<…>
Лучшим примером в этом отношении может служить знаменитый Священный союз. Каких жертв не приносила Россия для его целей!
<…>
Пусть нам укажут хоть на одно подобное действие европейских держав на пользу России. Чего ни делала Россия для Германии и для Австрии, как ни бескорыстничала, — а все же слыла за льва, рыкающего, ищущего, кого поглотить.“

„Если бы нам удалось собрать в Европе хотя бы десяток хорошо вооружённых государств, объединившихся для сопротивления агрессии, направленной против любого из них, объединившихся для контрнападения на агрессора в рамках единого плана, тогда мы были бы настолько сильны, что непосредственная опасность была бы предотвращена и мы добились бы передышки для создания в дальнейшем ещё более обширного аппарата мира. Разве это не много лучше, чем быть втянутым в войну поодиночке, уже после того, как половина тех, кто мог быть нашими друзьями и союзниками, оказались повергнутыми один за другим? Ни одной нации нельзя предлагать присоединиться к этому торжественному обязательству, не дав ей уверенности в силе и доблести ее товарищей […] К числу государств, которых надо спросить, желают ли они присоединиться к Великобритании и Франции для исполнения этого особого долга, относятся Югославия, Румыния, Венгрия и Чехословакия. Эти страны можно раздавить поодиночке, но объединённые — они представляют огромную силу. Затем идут Болгария, Греция и Турция. […] Но даже и это явилось бы только началом. На востоке Европы находится великая держава Россия, страна, которая стремится к миру; страна, которой глубочайшим образом угрожает нацистская враждебность, страна, которая в настоящий момент стоит как огромный фон и противовес всем упомянутым мною государствам Центральной Европы. Нам безусловно незачем идти на поклон к Советской России или сколько-нибудь твёрдо рассчитывать на выступление русских. Но какими бы близорукими глупцами мы были, если бы сейчас, когда опасность так велика, мы чинили бы ненужные препятствия присоединению великой русской массы к делу сопротивления акту нацистской агрессии. […] Мне возразят: «но ведь это означает окружение Германии». Я отвечаю: «Нет, это — окружение агрессора». Нации, связанные уставом Лиги, никогда, как бы могущественны они ни были, не смогут угрожать миру и независимости какого-либо другого государства. Такова сама сущность того, что объединило их. Создать военный блок против одного определённого государства было бы преступлением. Но создать блок для взаимной защиты против возможного агрессора не только не преступление, но высочайший моральный долг и добродетель. Мы хотим для себя лишь такой безопасности, которую мы готовы полностью предоставить и Германии.“

„Работа противника по большевизации Германии усиливается. Поэтому одной из важнейших задач СС становится вскрытие его деятельности и при возможности борьба с евреями и масонами.“

„…Если Германия будет уничтожена и Россия укрепит свое господство в Европе и Азии, а Соединенные Штаты будут подобным же образом господствовать на Атлантическом и Тихом океанах как самая мощная держава мира, то европейские страны, которые уцелеют на опустевшем континенте, встретятся с самым серьезным и опасным кризисом в своей истории…“

„Я не вижу моего врага — немца-конструктора, который сидит над своими чертежами где-то в Германии, в глубоком убежище. Но, не видя его, я воюю с ним… Я знаю, что бы там ни придумал немец, я обязан придумать ещё лучше.“

„Нам нельзя позволить себе сделать ошибку, допущенную судом донацистской Германии. Нам нельзя позволить себе проглядеть действительную власть и действительный смысл слов и то значение, которое им реально придают.“

„Временное правительство за всё свое время должно было вести не только военную борьбу с Германией, но и систематическую борьбу с союзниками. В западных странах были непримиримые империалисты, которые не выносили совершенно наших требований созвать союзную конференцию для пересмотра целей войны. И в последние 2 месяца у нас внутри России борьба шла по треугольнику. В центре — Временное правительство с народом. С одной стороны — Ленин с немцами. С другой стороны — Корнилов с союзниками, которые поддерживали его совершенно откровенно.
В это время состояние всех воющих, особенно Франции, Германии, Австро-Венгрии, Турции и России было более менее в том же тяжком положении. За несколько дней до переворота большевиков мы получили через Швецию предложение от министра иностранных дел австрийского императора Карла с заявлением, что они готовы заключить мир с Россией и ее союзникам без согласия Германии. Никто кроме нас этого не знал, но знал Ленин. Откуда? Он жил в Финляндии. У него были связи в Берлине с его агентами. И тогда 24 октября он пишет истерическое письмо с целью во чтобы то ни стало начать переворот: «Если мы сейчас не победим, то всё потеряем. Это единственный момент, когда мы можем победить и захватить власть».“

„Ах, Керстен, я ведь совсем не собирался уничтожать евреев. У меня в отношении их были другие планы. Это все на совести чёртова Геббельса… Ещё несколько лет тому назад я получил приказ фюрера выслать евреев из Германии. Им разрешалось взять с собой ценности и движимое имущество. Я начал осуществление этой акции и даже наказал некоторых из своих людей за излишнее усердие и злоупотребления. Для меня было ясно лишь одно: евреи должны быть выдворены из Германии. До весны 1940 года евреи могли свободно выезжать за границу, потом победил Геббельс… Геббельс придерживался мнения, что еврейский вопрос можно решить лишь путём уничтожения всех евреев. Покуда будет жив хоть один еврей, он будет продолжать оставаться врагом национал-социалистической Германии. Поэтому никакая гуманность и мягкость в отношении их неприемлемы.“

„В «Mein Kampf» есть всё — программа германского возрождения, техника партийной пропаганды, план борьбы с марксизмом, концепция нацистского государства, мировое господство Германии. Эта книга явилась новым Кораном веры и войны — напыщенным, многословным, бесформенным, но внятным посланием миру.“

„В США могут устроить крик по такому поводу, по какому в Германии никто и бровью бы не повёл. Забавно, американцы гораздо более открытые, немного наивные, как большие дети. Они всё воспринимают не так серьёзно, и, наверное, не такие утомительные, как немцы.“

„Все смешалось в нашем земном доме: лучший рэппер — белый, лучший гольфист — черный. Франция обвиняет Америку в высокомерии. Германия и Россия не хотят воевать. Украина посылает гуманитарную помощь в Ирак американским солдатам. А Китай претворил в жизнь новую общественную формацию. Развитой капитализм под руководством коммунистической партии.“

„… Он был послом Великобритании в Вашингтоне, и Washington Post спросила у него: «Что бы вы хотели на Рождество?» — и на следующий день он был возмущён, увидев на первой странице Washington Post: «Посол Франции хочет мира во всём мире. Посол Германии хочет, чтобы закончился голод. Посол Великобритании хочет коробку сладостей».“

„У Бразилии есть Неймар. У Аргентины есть Месси. У Португалии есть Роналду. У Германии есть команда!“

„- Нам повезло, почти все в сборе,- шепнул Бриссенден Мартину,- Вот Нортон и Гамильтон. Пойдемте к ним. Стивенса, к сожалению, пока нет. Идемте. Я начну разговор о монизме, и вы увидите, что с ними будет.
Сначала разговор не вязался, но Мартин сразу же мог оценить своеобразие и живость ума этих людей. У каждого из них были свои определенные воззрения, иногда противоречивые, и, несмотря на свой юмор и остроумие, эти люди отнюдь не были поверхностны. Mapтин заметил, что каждый из них (независимо от предмета беседы) проявлял большие научные познания и имел твердо и ясно выработанные взгляды на мир и на общество. Они ни у кого не заимствовали своих мнений; это были настоящие мятежники ума, и им чужда была всякая пошлость. Никогда у Морзов не слыхал Мартин таких интересных разговоров и таких горячих споров. Казалось, не было в мире вещи, которая не возбуждала бы в них интереса. Разговор перескакивал с последней книги миссис Гемфри Уорд на новую комедию Шоу, с будущего драмы на воспоминания о Мансфилде. Они обсуждали, хвалили или высмеивали утренние передовицы, говорили о положении рабочих в Новой Зеландии, о Генри Джемсе и Брандере Мэтью, рассуждали о политике Германии на Дальнем Востоке и экономических последствиях желтой опасности, спорили о выборах в Германии и о последней речи Бебеля, толковали о последних начинаниях и неполадках в комитете объединенной рабочей партии, и о том, как лучше организовать всеобщую забастовку портовых грузчиков.
Мартин был поражен их необыкновенными познаниями во всех этих делах. Им было известно то, что никогда не печаталось в газетах, они знали все тайные пружины, все нити, которыми приводились в движение марионетки. К удивлению Мартина, Мэри тоже принимала участие в этих беседах и при этом проявляла такой ум и знания, каких Мартин не встречал ни у одной знакомой ему женщины.
Они поговорили о Суинберне и Россетти, после чего перешли на французскую литературу. И Мэри завела его сразу в такие дебри, где он оказался профаном. Зато Мартин, узнав, что она любит Метерлинка, двинул против нее продуманную аргументацию, послужившую основой "Позора солнца".
Пришло еще несколько человек, и в комнате стало уже темно от табачного дыма, когда Бриссенден решил, наконец, начать битву.
- Тут есть свежий материал для обработки, Крейз, -сказал он, - зеленый юноша с розовым лицом, поклонник Герберта Спенсера. Ну-ка, попробуйте сделать из него геккельянца.
Крейз внезапно встрепенулся, словно сквозь него пропустили электрический ток, а Нортон сочувственно посмотрел на Мартина и ласково улыбнулся ему, как бы обещая свою защиту.
Крейз сразу напустился на Мартина, но Нортон постепенно начал вставлять свои словечки, и, наконец, разговор превратился в настоящее единоборство между ним и Крейзом. Мартин слушал, не веря своим ушам, ему казалось просто немыслимым, что он слышит все это наяву - да еще где, в рабочем квартале, к югу от Мар-кет-стрит. В этих людях словно ожили все книги, которые он читал. Они говорили с жаром и увлечением, мысли возбуждали их так, как других возбуждает гнев или спиртные напитки. Это не была сухая философия печатного слова, созданная мифическими полубогами вроде Канта и Спенсера. Это была живая философия спорщиков, вошедшая в плоть и кровь, кипящая и бушующая в их. речах. Постепенно и другие вмешались в спор, и все следили за ним с напряженным вниманием, дымя папиросами.“

„Соответствующие нашим расовым требованиям дети поляков должны быть воспитаны в специальных детских учреждениях Германии. Родителям же можно сказать, что речь идёт о поправке здоровья детей.“

„Население генерал-губернаторства, в результате осуществления этих мер через десять ближайших лет резко сократится и не будет представлять собой ничего ценного, а лишь простую рабочую силу, которая может направляться в Германию на необходимые работы… Шаг за шагом народы Востока должны вытесняться с их земель; евреев, например, целесообразно переселить в Африку или какую-нибудь колонию… Вместе с тем можно добиться исчезновения таких понятий, как украинец, горал или лемке. Это же касается и поляков.“

„Однако вопрос о наступлении на Ленинград не был снят с повестки дня. Спустя некоторое время, 4 сентября, ко мне прибыл из Ставки германских вооружённых сил самый доверенный человек генерал-фельдмаршала Кейтеля — генерал Йодль, которому было поручено убедить меня в том, что Финляндия обязана принять участие в этой попытке. Я твёрдо придерживался своей точки зрения, и генерал Йодль, которому явно были даны строгие инструкции, не сдержавшись, воскликнул:
— Да сделайте хотя бы что-нибудь для демонстрации доброй воли!
Чтобы наши отношения с немцами не стали ещё более напряжёнными и чтобы достичь, по возможности, положительного решения на проходивших в этот момент переговорах о поставке из Германии в Финляндию 15000 тонн зерна, я, вопреки своему желанию, согласился продумать вопрос о наступлении на Чёрную речку, находившуюся перед правым флангом наших войск. Однако и этот план не был осуществлён.
Вопрос о том, следует ли переходить старую линию государственной границы, возможно, вызвал оживлённый обмен мнениями в правительственных кругах и в парламенте. Мне рассказывали, что министр финансов Таннер резко выступил против этой идеи. Я же, со своей стороны, не смотрел на эту проблему под таким острым углом, который, ко всему прочему, казался мне слишком формальным. Тот факт, что мир был нарушен, давал нам право продвинуться и дальше государственной границы и занять там позиции, если того потребует военная обстановка. Сопротивляясь участию наших войск в наступлении на Ленинград, я исходил прежде всего из политических соображений, которые, по моему мнению, были весомее военных.“

„Будьте же сегодня достойными гражданами своего народа! Не опускайте рук и не отказывайте в помощи своему отечеству в такое тяжёлое для него время! Соберите все свои физические и духовные силы и отдайте их делу восстановления родины, каждый должен работать там, куда забросила его судьба, одинаково тяжёлая для всех нас. Никакая, даже самая чёрная работа не позорна, если она делается от всего сердца и чистыми руками. Не унывайте, если вам будет трудно. Если мы будем трудиться вместе на благо нашего народа, то взойдет и для нас солнце успеха, и Германия снова возродится [Гудериан, 1999, 645—646, Глава ХIV. Германский генеральный штаб] .“

„Я прошу всемогущего Господа быть милосердным к народу Германии. Более двух миллионов немецких солдат погибли за отчизну до меня. Я иду за моими сыновьями — во имя Германии…“

„В Германии иметь фамилию Мюллер — всё равно что не иметь никакой.“

„Пацифизм как политическое движение всегда страдал от того, что его лидерами были люди, отмеченные печатью гениальности. <…> К несчастью, из гениальных людей обычно не получаются хорошие политики, редким исключением был Ганди. Гениальность и искусство политических компромиссов плохо сочетаются друг с другом. За исключением Ганди, крупные представители пацифизма были скорее пророками, нежели политиками. Иисус в Иудее, Толстой в России, Эйнштейн в Германии — каждый в свой черед требовал от человечества соответствия более высоким стандартам, чем те, которым политические движения могли соответствовать.“

„Я не различаю ни наций, ни Отечества, я предпочитаю добиваться большего развития наук в России, чем видеть их средне развитыми в Германии. Страна, в которой развитие наук достигнет самых широких размеров, будет мне самой дорогой, так как такая страна поднимет и обогатит всё человечество. Действительные богатства человечества — это искусства и науки. Это то, что отличает больше всего людей от животных и цивилизованные народы от варваров.“

„Я полагаю, что Германия — это заложник России, потому что Германия получает так много энергии от России. Я думаю, это очень печально, когда Германия заключает масштабное соглашение с Россией по нефти и газу. Итак, мы защищаем Германию, мы защищаем Францию, мы защищаем другие страны, а многие страны заключают сделку по газопроводу с Россией и платят миллиарды долларов в кошельки России. Мы, как считается, защищаем вас от России, но они платят миллиарды долларов России, и я считаю, что это никуда не годится.“

„Главные редакторы — рабы на галерах, но жизнь главного редактора дает эгоистическую возможность посмотреть мир. Благодаря редакторству я узнал Германию, полюбил эту страну, я прощупал её автобаны низкопрофильной резиной на скорости 310 километров в час. Я несколько раз побывал в Америке, съездил в Китай. Я горные лыжи и сноуборд благодаря глянцу освоил, потому что, когда первый раз получил приглашение в Куршевель, решил, что все там офигенные спортсмены и стал брать уроки!
А ещё в начальниках я увидел массу вещей, которые раньше не замечал и не понимал. Я знал, что такое редактировать тексты, но не знал, что такое увольнять людей, и какое это мучение. Однажды я подошел к фон Шлиппе проинформировать об увольнении сотрудника, а он мне сказал: «Во-первых, это не его ошибка, а ваша — вы его взяли на работу, и вы должны помнить, что сейчас ценой карьеры другого человека будете исправлять свою ошибку; во-вторых, вы обязаны поговорить с человеком три раза — объяснить, что к нему есть претензии, второй раз — объяснить то же самое, если он не понял, и только третий раз вы должны обсудить условия расставания.»“

„Я знаю, что в Германии есть некоторые люди, которым становится плохо, когда они видят наш чёрный мундир, мы понимаем это и не ожидаем, чтобы нас любили.“

„Ну, а для кого же Россия?.. Россия для евреев? Россия для немцев? Россия для англичан?.. Удивительная у нас логика! Если бы немцу сказали, что Германия не для немцев, или что позорно говорить – «Германия – для немцев», он бы счел это в лучшем случае – за глупость, за полное отсутствие национального и государственного самосознания. А у нас… считается не только некультурным, а просто даже неприличным думать и говорить «Россия для русских!»“

„Я от русской нищеты сбежал в Германию. Здесь по крайней мере продукты дешевле, а качество выше, чем в России. Здесь хоть с голоду не подохнешь. Здесь хоть поставят на довольствие. Деньги не большие, но в Германии от голода никогда не помрешь. А то, что в России Крылов подыхал с голоду, это меня потрясло. Он – человек. И я уважаю принцип государства Германии, я практически стал здесь германофилом, и я понимаю, почему многие пытались превратить Россию в Германию, начиная от Тютчева, который был абсолютным германофилом. Он 25 лет прожил в Баварии. И «люблю грозу в начале мая» — это про баварскую грозу. И «умом Россию не понять»“

„Мы были в Израиле, в Западной Германии и там русские евреи и русские немцы любят «Сектор» также как и здесь, они тем более еще не очухались от России, то есть они такие же как и мы, такие же простые, такие же нормальные, дай Бог чтобы они не испортились не «заевреились» и не «занемчились» …“

„Что значит — Россия не может выплатить компенсацию? Россия — богатая страна: у неё бриллианты, олигархи, компании, зарегистрированные в офшорных зонах! Германия же выплатила компенсацию Израилю, а почему Россия не платит?“

„Победить Германию необходимо — это вопрос жизни и смерти не только для России — величайшего славянского государства, все возможности которого впереди, но и для европейских государств. <…> Разгром Германии будет разгромом всеевропейской реакции и началом нового цикла европейских революций.“

„Россия, которая излечится от имперского синдрома, — это будет просто большая нормальная европейская страна, как Германия, Англия, Франция, Украина, Польша.“

„Если мы увидим, что войну выигрывает Германия, нам следует помогать России, если будет выигрывать Россия, нам следует помогать Германии, и пусть они как можно больше убивают друг друга, хотя мне не хочется ни при каких условиях видеть Гитлера в победителях.“

„Пел в Польше, Исландии, Франции, Голландии, Германии, Чехословакии… Никаких сложностей! Песня не знает границ — ни государственных. ни языковых. Душу, душу нужно тревожить песней! И тогда не потребуются переводчики…“

„…Надеюсь, что эта казнь будет последней трагедией Второй мировой войны и что случившееся послужит уроком: мир и взаимопонимание должны существовать между народами. Я верю в Германию…“

„Мы никогда не примем Аденауэра как представителя Германии. Если снять с него штаны и посмотреть на его задницу, то можно убедиться, что Германия разделена. А если взглянуть на него спереди, то можно убедиться в том, что Германия никогда не поднимется“

„Рабовладельцы, они хотят превратить наш народ в рабов. Они вывозят русских к себе, иэдеваются, доводят их голодом до безумия, до того, что умирая, люди едят траву, червей, а поганый немец с тухлой сигарой в зубах философствует: «Разве это люди?..»
Мы знаем всё. Мы помним всё. Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово «немец» для нас самое страшное проклятье. Отныне слово «немец» разряжает ружьё. Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать. Если ты не убил за день хотя бы одного немца, твой день пропал. Если ты думаешь, что за тебя немца убьёт твой сосед, ты не понял угрозы. Если ты не убьёшь немца, немец убьёт тебя. Он возьмёт твоих [близких] и будет мучить их в своей окаянной Германии. Если ты не можешь убить немца пулей, убей немца штыком. Если на твоём участке затишье, если ты ждёшь боя, убей немца до боя. Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. Если ты убил одного немца, убей другого — нет для нас ничего веселее немецких трупов. Не считай дней. Не считай вёрст. Считай одно: убитых тобою немцев. Убей немца! — это просит старуха-мать. Убей немца! — это молит тебя дитя. Убей немца!“

„… Есть некоторые персоналии, которые как будто просто хотят заново разжечь войну. Потому что, может быть, хватит ездить с мотопробегами в Германию на 9 Мая? Может быть, хватит троллить дизельным звуком? Они всё поняли семьдесят лет назад. Я сейчас говорю про организацию «Ночные волки». И самое главное: уж если вы туда ездите, может, хватит жаловаться, что вас туда не пускают? Дедов тоже туда никто не пускал. Хотите повторить их подвиг? Наступайте тремя фронтами через Смоленщину, проходите через Чехию, несите потери! Не все байкеры должны дойти до Берлина!“

„Всего восемь лет назад в мире незыблемой данностью была банковская тайна, представляете? Эта данность исчезла в 2008 году. Германия потребовала от 14 банков мира раскрыть, куда уходили и откуда приходили деньги немецких граждан со счетов в LGT. «Смеетесь? Это банковская тайна», — дружно ответили банкиры. И смеялись три месяца. Но когда Германия заявила, что закроет у себя все их отделения и корсчета, дрогнули и сдались.“

„Всё смешалось в нашем земном доме: лучший рэппер — белый, лучший гольфист — чёрный. Франция обвиняет Америку в высокомерии. Германия и Россия не хотят воевать. Украина посылает гуманитарную помощь в Ирак американским солдатам. А Китай претворил в жизнь новую общественную формацию. Развитой капитализм под руководством коммунистической партии.“

„Я должен пережить этот сложный период нашей национальной истории вместе с христианами в Германии. У меня не будет права участвовать в возрождении христианской жизни после войны, если я не разделю с моим народом испытания этого времени.“

„Бог, защити Германию. Бог, будь милостив к моей душе. Моё последнее желание, чтобы Германия вновь обрела своё единство, чтобы взаимопонимание между Востоком и Западом вело к миру на Земле.“

„Я понял, что музыка, которую я делал до сих пор, не имеет ничего общего со мной. Поэтому я вернулся в Германию, и у меня возникла идея создать проект, связанный с немецкой музыкой. Я хотел попытаться собрать машины и гитары вместе, чтобы звучало жёстко.“

„Германия оказалась в лучшем положении, чем Россия, потому что ей весь мир помог вырыть большую могилу и всех нацистских чудовищ прошлого сбросить туда и закопать. А у нас их Ельцин отодвинул в угол и забросал опилками, мол, сгниют сами. Оказалось, что не сгнили, а ожили как зомби.“

„Спад производства впервые за многие годы по-настоящему ударил по среднему классу. Средний класс — писаки и счетоводы — люди мужественные: готовы претерпеть любые напасти. Одного только они перенести не в силах: малейшего намека на то, что им суждено стать чуть-чуть беднее. Включите телевизор: на всех каналах — дифирамбы новому Герою нашего времени: парню, прогоревшему на закладных. Это просто-таки разновидность фашизма. Во всяком случае, в Германии такое уже было. Вы полагаете, нацист — это бритоголовоый уголовник? Ничего подобного: нацист — это прежде всего бухгалтер. Видите ли, рабочий класс с нищетой всегда в обнимку: его с детства так воспитали. Но эти подонки, стоит их потрясти только за кошелек, стервенеют и начинают мстить остальным.“

„Подумайте о том, что многие люди, в том числе и члены партии, обращаются ко мне или в соответствующие органы, отмечая, что хотя, вообще-то, евреи и большие свиньи, но стоит помиловать такого-то, наиболее порядочного из них. Осмелюсь утверждать, что, исходя из числа таких обращений и просьб, в Германии гораздо больше приличных евреев, чем все, вместе взятые.“

„До 1936 года, то есть до массовых арестов крупных военных деятелей страны и командиров высших соединений, как теоретически, так и практически уделялось серьезное внимание оперативно-стратегическому взаимодействию видов вооруженных сил; рассматривались и решались важнейшие проблемные вопросы, в период же 1936—1939 гг. эта важнейшая стратегическая работа стояла на мертвой точке, попросту говоря, её некому было вести, так как почти все серьезно глубокомыслящее постигла трагическая участь. Эта важнейшая государственная работа несколько оживилась после советско-финской войны, в 1940 году и в начале 1941 года, то есть непосредственно перед внезапным нападением фашистской Германии на Советский Союз.“

„Необходимо помнить, что время весной 1918 года, после заключения Россией мира с Германией, было для союзников трагическим, несмотря на помощь США: Брестский мир, подписанный 3 марта, не остановил Германию, но наоборот, дал ей возможность наступления на западном фронте. Генерал Фош (позже ― маршал) в марте был назначен главнокомандующим всеми объединенными силами союзников; их потери были неисчислимы; дух на французском фронте был подрезан морально и физически четырьмя годами окопной войны и новыми орудиями войны, идущими с немецкой стороны, а также пропагандой так называемых «пацифистов.»“

„Мне не нравится слышать, как люди говорят о том, что Англия, Германия и Италия восстают против европейского коммунизма.“

„« Угроза американского фашизма - это те, кто хочет сделать в Соединенных Штатах по-американски то, что Гитлер сделал в Германии по-прусски. Американский фашист предпочитает не прибегать к насилию. Его метод - отравить каналы общественной информации. Для фашиста проблема заключается не в том, как лучше преподнести правду общественности, а в том, как лучше использовать новости, чтобы обмануть общественность и заставить ее дать фашисту и его группе больше денег или больше власти. ...Если мы определим американского фашиста как того, кто в случае конфликта ставит деньги и власть выше людей, то в Соединенных Штатах, несомненно, несколько миллионов фашистов. Возможно, их несколько сотен тысяч, если сузить определение и включить в него только тех, кто в поисках денег и власти безжалостен и коварен. Большинство американских фашистов с энтузиазмом поддерживают военные действия».“

„Хорошо быть сербом, да нелегко, — произнес он. — Сейчас в Сербии, как в Германии времён железного Бисмарка, который говорил: «Каждый немец по закону имеет право болтать всё, что придёт в голову, но только пусть он попробует это сделать!»“

„Турки точно также завоевали Германию, как косовары — Косово, а именно более высокой рождаемостью.“

„Я работаю со стилистом, который одевает Мадонну, стилистом Леди Гаги, людьми, которые одевают Девида Бекхэма, Брэда Питта, Анджелину Джоли. Все они мои ученики. С кем-то я работал в Лондоне, с кем-то в Германии, с кем-то в Японии.“

„Я получал прекрасные и щедрые предложения приезжать и писать в других странах, там мне предлагали полный уют и покой — в Англии, Швейцарии, Германии, Италии, США. Но я не могу нигде, кроме Израиля, ­хотя это бурная и неспокойная страна.“

„Я всегда говорю студентам: если будете считать, что все хорошее у России уже позади, от нас все равно ничего не зависит, мы можем только получить дипломы и постараться устроиться на хорошую работу в Германии, Швеции или Испании— тогда у России действительно нет будущего.“

„Если бы Марчелло Липпи не взял тогда меня в Германию, я бы пробил ему колёса в машине и утопил его яхту.“

„Обзор чемпионата Германии мы начнем с Италии.“

„Коммунисты Германии довоенной, сегодняшние коммунисты ФРГ - это чаще всего люди, перед которыми, не раздумывая, сниму шапку и которым готов посвятить самые восторженные слова“

„В связи с известиями о том, что мне закрыт въезд на Украину, я испытываю такое же чувство, которое, как мне кажется, испытывал бы Сергей Михайлович Эйзенштейн, если бы ему запретили въезд в фашистскую Германию в 1939 году.“

„До сих пор в России не было самостоятельной истории философии, не было преемственного ряда философских миросозерцаний, развивавшихся друг из друга так, как это было в древней Греции или в Германии.“

„В этой ситуации стремление спроецировать на Россию так называемые либеральные ценности является для Германии попыткой компенсаторной внешней экспансии“

„«Добродушная» Германия, как называет Дмитрий Дмитриевич эту страну в своём дневнике, была для него в отношении приобретения научных познаний сущим кладом. Там он уже с увлечением посещал лекции профессоров.“

„Западную Германию наполнило облако раскаяния — прежде, чем там наступил экономический расцвет. У нас — и не начали раскаиваться. У нас надо всею гласностью нависают гирляндами — прежние тяжёлые жирные гроздья лжи. А мы их — как будто не замечаем. Криво ж будет наше развитие.“

„Несмотря на то, что в Германии Эрих Мария Ремарк давно уже не пользуется популярностью, — о нём помнят лишь как об авторе «На Западном фронте без перемен», у нас, в России, Ремарк до сих пор — самый любимый немецкий писатель. <…“

„Жил в Германии хрупкий болезненный юноша. Заикался от неуверенности. Избегал развлечений.“

„Самая лучшая матрица «затраты-выпуск» была построена в военно-воздушных силах (США). У них была и таблица «затраты-выпуск» для экономики Германии — это помогло им выбирать цели.“

„Благодаря тому, что сегодня теория относительности удовлетворяет вкусам читателей, в Германии меня называют немецким учёным, а для Англии я являюсь швейцарским евреем. Если же дойдёт до моего очернения, то характеристики поменяются местами, и для Германии я стану швейцарским евреем, а для Англии — немецким учёным.
Более поздний вариант: «Если теория относительности подтвердится, то немцы скажут, что я немец, а французы — что я гражданин мира; но если мою теорию опровергнут, французы объявят меня немцем, а немцы — евреем.»“

„Нация может пережить фашизм, а может погибнуть. Вот Германия, на мой взгляд, погибла, потому что слишком много людей верили искренне, и то, что произошло после этого со страной — это тоже Германия, там язык прежний, но это другая страна. Может быть — лучше, конечно, может быть — хуже, но это не страна Ницше и Вагнера, потому что она увидела, чем кончаются Ницше и Вагнер в предельном развитии. И даже не страна Томаса Манна, как это не горько.“

„Ситуация в России сейчас как в нацистской Германии Гитлера. Все знали, что он уничтожает евреев, но продолжали с ним сотрудничать многие годы, делая вид, что ничего не происходит. Целое государство сошло с ума именно в псевдопатриотическом угаре.“

„Человек, который не имеет поддержки со стороны своей собственной партии, не может вести Германию по правильному пути.“

„Аннексия Крыма — это событие, которое нас в Германии и Евросоюзе поразило. Фундамент послевоенной европейской политики, принцип территориальной целостности каждого государства — этот принцип не просто поставлен под сомнение, а вовсе проигнорирован. Это, мягко говоря, чрезвычайно опасно для Европы. Это недопустимо. Иначе мы очень быстро разрушим все, что мы выстроили после 1945 года.“

„Объявите ли всему миру вы, приносящие свободу и демократию в Европу, что не имеете никакой свободы здесь, что вы, борющиеся за демократию в Германии, подавляете демократию прямо здесь, в Нью-Йорке, в США? Собираетесь ли вы подавлять свободу слова и свободу в целом в этой стране и продолжать утверждать, что любите свободу настолько, что будете бороться за неё за 5000 миль отсюда?“

„Любовь всем придает силы. Самый большой подарок жизни – любовь. В Стамбуле, в Германии или же на другом конце планеты – без разницы, если вам встретился тот, кто дарит вам любовь и вы полюбили, то, значит, вы вознаграждены.“

„Украшением нашего века являются яркие имена поэтов. В Англии — это Киплинг, во Франции — Аполлинер и Элюар, в Германии — Рильке, в Испании — Гарсиа Лорка, в России — Маяковский и Есенин, в Армении — Чаренц и Исаакян. Каждый раз, когда гаснет одно из этих светил, кажется, что тьма покрывает мир.“

„Болевая точка — это импотенция, мужская несостоятельность. Почему женщина ездит на войну за детьми, а мужчины поливают её за это дерьмом, сидя дома, в Москве или Германии, в тепле на диване?!“