Цитаты о реках

страница 2

„И свет предстал мне в образе потока,
Струится блеск, волшебною весной
Вдоль берегов расцвеченный широко,
Живые искры, взвившись над рекой,
Садились на цветы, кругом порхая,
Как яхонты в оправе золотой;
И, словно хмель в их запахе впивая,
Вновь погружались в глубь чудесных вод;“

„И в этом зеркале находит взор
Небесный свод и склоны ближних гор;
Лесная даль в том зеркале жива,
Трепещут, расплываясь, дерева;
Сливаются стада с голубизной,
Поток раскрашен зеленью лесной;
Так, отразив леса и облака,
Впадает в Темзу тихая река.“

„В лесу деревьев корни сплетены,
Им снятся те же медленные сны,
Они поют в одном согласном хоре,
Зеленый сон, земли живое море.
Но и в лесу забыть я не могу:
Чужой реки на мутном берегу,
Один как перст, непримирим и страстен,
С ветрами говорит высокий ясень.“

„Цвела сирень малиново-лилово
И бело-розово сирень цвела…
Нас к ней тропа зигзагами вела
Чрез старый парк, нахмуренный елово.
Налево море, впереди река,
А там, за ней, на кручи гор, сирени
Уже струят фиоль своих курений
И ткут из аромата облака.“

„Тень моя скользит в реке, молчаливая, сырая.
Из нее лягушки звезды, как из сети, выбирают.
Тень мне дарит отражений неподвижные предметы.
Как комар, идет — огромный, фиолетового цвета.
Тростниковый свет сверчки позолотой покрывают,
И, рекою отраженный, он в груди моей всплывает.“

„Лето, думает Тереза, проснувшись среди скомканных, влажных от пота простыней, еще одно дурацкое лето. Вот почему, почему в апреле всегда кажется, еще немножко — и все наконец-то будет хорошо.И в мае, когда начинают цвести вишни, кажется: да-да-да, вот-вот-вот, оно, оно, еще чуть-чуть — и… И! Неизвестно что, непонятно как, неведомо зачем, но будет-будет-будет, сбудется, и тогда начнется настоящая жизнь, сейчас и вообразить невозможно, какая она, только тосковать оттого, что еще не началась.Но вместо неизвестно чего наступает просто июнь, а потом июль, постепенно становится жарко, поначалу радуешься, что наконец-то можно спрятать куртку в шкаф, выскакивать из дома в майке и шлепанцах, а потом на радость не остается сил, их вообще ни на что не остается, жара изматывает, по крайней мере, городская жара, и никакая река не спасает, не спасают даже две реки, была бы третья, и это, пожалуй, ничего бы не изменило.“

„Если косо взглянуть на современного человека, мы все — обыкновенные производители мусора, и больше ничего. Ну, еще мы воспроизводим самих себя. Чтобы? Опять производить мусор. Ведь в конечном итоге все наши города, поезда, самолеты, музеи, храмы, машины и компьютеры — обыкновенный мусор. Лес — не мусор, река — не мусор, Уральские горы — не мусор. А Тадж-Махал, аэропорт Шереметьево, Эйфелева башня — мусор. И книги — тоже мусор.“

„Июльского дня красота,
Зарница июльских ночей,
И детского сердца мечта
В сияньи нездешних лучей.
Протяжное пенье стрекоз,
Чуть слышные всплески реки,
Роптание лип и берез,
В полуночной тьме светляки
И все, что в родной стороне
Меня озарило на миг,
Теперь пробудило во мне.“

„В тени задумчивого сада,
Где по обрыву, над рекой,
Ползет зеленая ограда
Кустов акации густой,
Где так жасмин благоухает,
Где ива плачет над водой,–
В прозрачных сумерках мелькает
Твой образ стройный и живой.“

„Я родился в Неаполе, но моя мама родилась в Риме. Безусловно в моих жилах также протекает река Тибр.“

„На следующий день приступили к сооружению плотов. К счастью, возле реки росло множество деревьев, известных у голландцев под названием «кокер-боомов», которые, по утверждению Лауренса, вполне пригодны для сооружения плотов или паромов.
Кокер-боом — род алоэ. Его короткий и толстый ствол даёт материал, обладающий в высушенном виде всеми свойствами пробкового дерева.
На берегу реки устроили настоящую верфь. Все имевшиеся кокер-боомы были срублены и распилены на брёвна одинаковой величины, длиною в одиннадцать футов и три фута в диаметре. Знойное тропическое солнце быстро сушило их, так что можно было рассчитывать на скорое изготовление необходимого количества плотов.“

„Счастье — это глухая, ночная река,
По которой плывем мы, пока не утонем,
На обманчивый свет огонька, светляка...“

„Если бы она вдруг утонула в реке, — спаси нас Аллах и помилуй от подобного случая! — то я бы пошел искать ее тело не вниз по течению, а вверх.“

„…Вышел месяц под деревья
Из-за старенькой реки,
Поздоровался с деревней
И не подал мне руки.“

„Многие состояния, подобно рекам, имеют чистое начало, но, увеличиваясь, становятся грязными.“

„Я вспарываю людям животы и пускаю их по реке.“

„Мгла обняла крылом усталым
Хрусталь забывшейся реки.
Простор, небес румянец алым
Поёт прозрачный гимн тоски. <...>
* ...Ночь скрыла всё вуалью чёрной.
Печальный гимн зари погас.
И только взор горит упорный
Полузабытых скорбных глаз.“

„Призвание есть течение, которому полезно учинить препятствие в его истоке для того, чтобы увидеть, река ли это или только ручеек.“

„Багаж знаний, как и объём воды в реке, увеличивается не столько в результате случайных паводков, сколько вследствие регулярных половодий.“

„Когда будет срублено последнее дерево, когда будет поймана последняя рыба, когда будет отравлена последняя река.., вы поймёте, пусть и слишком поздно, что банковский счёт — не богатство и что деньги нельзя есть.“

„Упускать такого осетра нельзя. Царь-рыба попадается раз в жизни, да и то не всякому Якову. Дамке отродясь не попадала и не попадётся — он по реке-то не рыбачит, сорит удами…“

„По силе потока в реке узнается о дожде, прошедшем в её истоках.“

„Ежедневно на льду реки находится громадное количество зерна, говядины, свинины, дров, сена и всяких других необходимых товаров. В течение всей зимы эти товары не иссякают.“

„Андре [Реке] и моя мама работали очень усердно, чтобы создать реально хорошую музыку, которая соответствует мне и подходит по возрасту и не была просто попсовой хренью.“

„Деньги всё могут сделать: они срывают скалы, высушивают реки; нет такой вершины, на которую не мог бы взобраться нагруженный золотом осёл.“

„Тише ты! Она ещё проснётся, пожалуй, да убежит от нас, — сказала старуха жаба. — Она ведь легче лебединого пуха! Высадим-ка её посередине реки на широкий лист кувшинки — это ведь целый остров для такой крошки, оттуда она не сбежит, а мы пока приберём там, внизу, наше гнёздышко. Вам ведь в нём жить да поживать.“

„Плывя по Волге до Нижнего, а потом по Каме до Перми и мучаясь животом после прощального обеда, Антон писал открытки друзьям и наставления домашним. В Перми путешествие по реке закончилось. В предгорьях Урала снег смешался с дождём и разводил под ногами великую грязь.“

„Последние, самые масштабные и смелые по фантазии книги Бенфорда — это дилогия о встрече с негуманоидными кибернетическими формами внеземной жизни: «Великая небесная река» (1987) и «Приливы света» (1989). Философские размышления автора о путях био— и техноэволюции не уступают лучшим книгам С. Лема.“

„Кизир — река саянская… — книга; Красноярск, 1979.“

„Знаете, есть такое выражение — «сбылась мечта идиота»? Вот это про меня. Об этом золоте я мечтал. Говорят, нельзя войти в одну реку дважды. Но я вернулся в национальную команду ради этого момента.“

„Не заграждай источника, который готов произвести из себя большую реку“

„Возраст — это река; женщины стараются, чтобы после тридцатилетнего течения она потекла вспять.“

„Львов был мелким почтовым служащим, жил на казённой квартире на Мясницкой; он думал, что его дочки спокойно выйдут замуж, а дочки предпочли подполье. Надя Львова была на полгода моложе меня, когда её арестовали, ей ещё не было семнадцати лет, и согласно закону её вскоре выпустили до судебного разбирательства на поруки отца. Она ответила жандармскому полковнику: «Если вы меня выпустите, я буду продолжать моё дело». Надя любила стихи, пробовала читать мне Блока, Бальмонта, Брюсова. А я боялся всего, что может раздвоить человека: меня тянуло к искусству, и я его ненавидел. Я издевался над увлечением Нади, говорил, что стихи — вздор, «нужно взять себя в руки». Несмотря на любовь к поэзии, она прекрасно выполняла все поручения подпольной организации. Это была милая девушка, скромная, с наивными глазами и с гладко зачёсанными назад русыми волосами. Старшая сестра, Маруся, относилась к ней с уважением. Училась Надя в Елизаветинской гимназии, в шестнадцать лет перешла в восьмой класс и кончила гимназию с золотой медалью. Я часто думал: вот у кого сильный характер!..
Мы расстались в конце 1908 года (я видел её перед моим отъездом за границу). Я начал писать стихи в 1909 году, а Надя год спустя. Не знаю, при каких обстоятельствах она познакомилась с В.Я. Брюсовым. В 1911 году Валерий Яковлевич посвятил стихотворение Н. Львовой; он писал:
* Мой факел старый, просмолённый,
Окрепший с ветрами в борьбе,
Когда-то молнией зажжённый,
Любовно подаю тебе.
В феврале следующего года Надя писала: «Мне всё равно, мне всё равно. Теперь больше, чем когда-либо... Тебя приветствую, моё поражение».
Осенью 1913 года вышли две книги: «Старая сказка» Н. Львовой и «Стихи Нелли» без имени автора, посвящённые Н. Львовой, со вступительным стихотворением Брюсова, который был автором анонимной книги.
Брюсов говорил:
* Пора сознаться я — не молод; скоро сорок...
Наде было на восемнадцать лет меньше. Она писала:
* Но, когда я хотела одна уйти домой, —
Я внезапно заметила, что Вы уже не молоды,
Что правый висок у вас почти седой, —
И мне от раскаянья стало холодно.
Эти строки написаны осенью 1913 года, а 24 ноября Надя покончила жизнь самоубийством. Она переводила стихи Жюля Лафорга, который писал о невыносимой скуке воскресных дней; в одном из его стихотворений школьница неизвестно почему бросается с набережной в реку. Брюсов часто говорил о самоубийстве, над одним из своих стихотворений он поставил как эпиграф тютчевские слова:
* И кто в избытке ощущений,
Когда кипит и стынет кровь,
Не ведал ваших искушений —
Самоубийство и Любовь!
А Надя застрелилась... В предисловии к посмертному, дополненному изданию «Старой сказки» я прочитал: «В жизни Львовой не было значительных внешних событий.»“

„Многие тени усопших заняты только тем, что лижут воды реки мёртвых, так как текут они от нас и сохраняют ещё солёный привкус наших морей. Река вздымается от отвращения, устремляется вспять и выносит их в этом отливе снова в жизнь. Они же, счастливые, поют гимны благодарения, ластясь к возмущённой реке.“

„Я люблю безнадёжный покой,
В октябре — хризантемы в цвету,
Огоньки за туманной рекой,
Догоревшей зари нищету… Тишину безымянных могил,
Все банальности «Песен без слов»,
То, что Анненский жадно любил,
То, чего не терпел Гумилёв.“

„Горы, реки и то, что я всё ещё дышу, — вот что потрясает.“

„Только когда будет срублено последнее дерево и когда будет отравлена последняя река, — только тогда человек поймёт, что вечное цитирование индейских пословиц делает его похожим на грёбаную куклу.“

„и больше ничего.
достаточно глотка:
стихают голоса
и отступают лица.
простое волшебство.
печаль моя река.
быть может, и твоя
в ней жажда утолится.“

„Мы мечтали о своей земле, но земля, которую мы получили, не была мечтой. Это был маленький клочок, одна тысячная часть Ближнего Востока. Эта земля не очень хорошо к нам отнеслась. Там были болота, москиты, пустыня на юге, камни. Выбирать нужно было между комарами и камнями. На ней было два озера — одно мертвое, второе вымирало. Была знаменитая река — но и в ней воды не было. То есть воды не было вообще. Никаких природных ресурсов тоже не было — ни золота, ни нефти.“

„Она пожирает своих любовников, но вместо того, чтобы потом бросить их в реку, она укладывает их в свои романы.“

„Развал конституционного строя обернулся для России катастрофой, которая все более отчетливо являет себя в последние годы. Речь идет об ускоряющейся утрате центральной властью в Москве контроля за отдельными субъектами политической силы. Распространяемые в Сети мифы о всемогуществе Путина ровно противоположны реальности, которая заключается в том, что государственное тело РФ расползается на лоскуты, словно лежащий на дне реки труп утопленника.“

„Я питаю детей силой моей материнской любви, я стала их началом, тем, что глубоко внутри. Вырастая, дети разбегутся из родительского дома ручейками. Станут ли ручейки полноводными реками, на берегу которых люди захотят строить города, зависит только от них.“

„У меня есть закон, — говорит он. – Называется «Ноги в воду». Каждые три-пять лет надлежит сесть на берегу реки, опустить ноги в воду, ничего не делать, сидеть и думать: что ты сделал за эти годы? Зачем? Нужно ли это было делать? Куда ты едешь?… Каждые три пять лет нужно сворачивать. Обновление, понимаешь? Ты не можешь все время идти вот так, — он прямо и резко рубит рукой. – Даже если идешь к какой-то определенной цели, то идти нужно вот так, — рука выписывает змеиный зигзаг. – Идти все время по одной дороге – скучно, неинтересно, неправильно. Ужас повторения: здесь я уже сидел, здесь лежал, с этим ел, с этим пил, с этим плясал. Невозможно. Словом, ты должен устраивать себе ревизию: счастлив ты или нет. Это самоконтроль — регулярная, обязательная процедура. Как умывание. И если ты чувствуешь на теле чесотку несчастья — ее необходимо устранить.“

„Ибо всё в конце концов возвращается в море, в круговорот океана, в вечно текущую реку времени, у которой нет на начала, ни конца.“

„А пока телевидение напоминает огромную реку, куда каждый, кому не лень, сливает свои помои.“

„Задорны, разухабисты, лихи
Те песни, что рекой с эстрады льются,
Не так заметны пошлые стихи,
Когда они под музыку поются.“

„Cталин, наконец, умер. Перестало биться волчье сердце и работать дьявольский ум.
Ушел человек, в котором не было ничего человеческого – ни души, ни любви, ни жалости.
Холодная жестокость профессионального палача и звериный инстинкт самосохранения роднили его больше со звериным племенем, чем с родом человеческим.
Ушел человек, который обессмертил свое имя миллионами смертей самых человечных из людей в чекистских подвалах, сибирских тайгах, колымских рудниках, среднеазиатских песках и кавказских горах.
Ушел человек, который создал, укрепил и расширил беспрецедентную систему государственного рабства и черного мракобесия.
Ушел человек, который вырастил по своему образу и подобию целый легион народных палачей, жадно ухватившихся за осиротелый трон.
Ушел человек, который создал и вырастил первоклассную армию международных мастеров восстаний, революций и войн, готовых ввергнуть человечество в новую катастрофу за идеи усопшего полубога.
Ушел человек, который на протяжении тридцати лет безнаказанно плавал в море крови отцов и братьев, в реках слез наших матерей и сестер.
Ушел самый проклятый из всех проклятых людей, которые когда-либо шагали по этой земле… Осиновый кол в его могилу!
Вечное проклятие его памяти!!
Истребительная война его наследству!!! Таков приговор наших народов.
Таков он будет и у будущих поколений!“

„Отношение мужчины к женщине — это течение двух рек одна вдоль другой; временами они почти сливаются, а затем вновь расходятся и текут дальше. Это и есть секс.“

„Жизнь – это река. На первый взгляд здесь ничего нет, но если в неё всмотреться пристальнее глазами, которые способны видеть, то это закончится открытием, пониманием, что всё меняется каждое мгновение.“

„По силе потока в реке узнается о дожде, прошедшем в ее истоках.“

„Когда река сердится на запруду, она даёт электроэнергию.“

„Когда река выходит из себя - это наводнение.“

„Долгое время таланты чукотского народа лежали под толстым слоем невежества, темноты и суеверия. Теперь для вашего народа и для вас наступила в жизни великая весна — время таяния снегов. Сойдет холодный, тяжелый снег, и свободно, как цветы в тундре, расцветут таланты вашего народа, еще краше, счастливее, полнее, как река, забурлит ваша жизнь для настоящего человеческого счастья!“

„Мир, в котором я живу
Не делится на части, пока в нём есть
любовь
Знать не в снах, а наяву
Каким бывает счастье, делить его с
тобой.

Жила-была девочка золотистые косы
Мирила огонь и лёд, небо, солнце и грозы.

Припев:
Я знаю пароль, я вижу ориентир
Я верю только в это, любовь спасёт мир
Я знаю пароль, я вижу ориентир
Рекою разноцветной любовь спасёт мир.“

„Скажу вам правду свою, и Юлину тоже. Юля всю жизнь улыбалась сквозь боль. Может, даже не столько физическую, сколько душевную. Когда говорят, что человек не востребован — это враньё. Всё решают связи и деньги.
Она вполне могла быть востребована. По отношению к ней — это решение людей, которые сидят на радио и на телевидении. Я дважды прошла эту реку. Юля была достойна гораздо большего. В разы больше — чем те, кто крутится в ротациях, кто более предприимчив. Вчера мы долго были у гроба перед официальной церемонией. Говорили с отцом, с мамой, с Ларисой Долиной. И все пришли к выводу, что это было придушенная внутри боль — знаю по себе, каково это
...“

„После потопа в Атбсарае вызванного рекой Жабайы Назарбаева сказала: "Надо изменить название реки, потому что название предопределяет поведение реки. Жабай - это дикая, неуправляемая река. Может, тоже поможет повлиять на ситуацию"“

„На серой ткани неба разошлись какие-то невидимые швы, и голубые отмели возникли тут и там, будто тронулся лёд на реке и блеснула вода под солнцем среди шершавых льдин…“

„Зарево охватило треть неба, блестит в церковном кресте и в стёклах господского дома, отсвечивает в реке и в лужах, дрожит на деревьях; далеко-далеко на фоне зари летит куда-то ночевать стая диких уток… И подпасок, гонящий коров, и землемер, едущий в бричке через плотину, и гуляющие господа — все глядят на закат и все до одного находят, что он страшно красив, но никто не знает и не скажет, в чем тут красота.“

„Джон Месснер осторожно закрыл за собой дверь и, трогаясь в путь, с чувством величайшего удовлетворения оглянулся на хижину. Он спустился с берега, остановил нарты у проруби и вытащил из-под верёвок, стягивающих поклажу, мешок с золотом. Воду уже затянуло тонкой корочкой льда. Он разбил лёд кулаком и, развязав тесёмки мешка зубами, высыпал его содержимое в воду. Река в этом месте была неглубока, и в двух футах от поверхности Месснер увидел дно, тускло желтевшее в угасающем свете дня. Он плюнул в прорубь.“

„Знаю, что можно искать в ней и прекрасного, но прекрасное не для всех; оно непонятно даже людям умным, но не одаренным особенною чувствительностью: не всякий может читать с чувством, каждый с любопытством. Читайте же роман, трагедию, поэму, как вы читаете путешествие. Странствователь описывает вам и весёлый юг, и суровый север, и горы, покрытые вечными льдами, и смеющися долины, и реки прозрачные, и болота, поросшие тиною, и целебные, и ядовитые растения. Романисты, поэты изображают добродетели и пороки, ими замеченные, злые и добрые побуждения, управляющие человеческими действиями. Ищите в них того же, чего в путешественниках, в географах: известий о любопытных вам предметах; требуйте от них того же, чего от учёных: истины показаний.“

„Вставай, переходим эту реку вброд.“

„Весна здешняя — не северная; взялась дружно. Грязь по улицам, жидкая, не перейти, — засохла сначала калмыжками, а потом в толстый пуховый настил пыли обратилась. Зазеленели вишнёвые сады, а в прокурорском саду такая пошла благодать, что какое ни пекло, — там тень и сладость, да ещё от реки водяной прохладой несёт.“

„Почти целый день французская морская пехота (infanterie de marine) распевала разные шансонетки; тагалы сидели на палубе молча, а китайцы ― страстные игроки ― с равнодушно бесстрастными, казалось, жёлтыми лицами играли большими кучками в кости. Тем временем большая часть офицерства сидела в кают-компании и в промежутках между завтраком и обедом потягивала вермут или абсент, которым любезно угощали французские моряки. Ашанин большую часть времени проводил наверху. День стоял хороший, на реке было не особенно жарко, и наш молодой человек ― один среди чужих людей ― то наблюдал этих чужих людей, то посматривал на пустынные берега реки и бесчисленные рукава и протоки, по которым одно за другим шли суда французской эскадры. К вечеру эскадра стала на якорь, и на следующее утро началась перевозка десанта.“

„Смотрел, как переплывал реку дикий буйвол; течение увлекало его с собой, и он плыл вниз по реке вместе со стаей диких уток, но те вспорхнули на воздух перед самым водопадом, а буйволу пришлось полететь головой вниз; это мне понравилось, и я сыграл такую бурю, что вековые деревья поплыли по воде и превратились в щепки.“

„Энгельке был маляром, художником, солдатом. Вышел из низов. Должен был сам завоевывать, сам исследовать каждый гран роста своего «Я» в глубину и ширину, познать ритм Вселенной, найти свое мироощущение; он должен был сам пробиваться сквозь нагромождение традиционного, сквозь путаницу привычного, сквозь символику предшественников и неподвижную фалангу слов, — к неповторимому переживанию своего «Я», которое, словно река в море, впадает в неизмеримые просторы космоса. Из каменоломни жизненных тайн его дрожащие от нарастающего экстаза руки выламывали глыбы темных, первородных чувств и под ударами молота мысли и творческой воли превращали их в слова-кубы и картины-здания, поражающие мощью, смелостью и первозданностью. Тобой овладевает стремление творить, с блеском, криком и звоном оно обрушивается на тебя ураганом, круговоротом вселенского «Я.»“

„Я начал писать стихи в 1909 году, а Надя год спустя. Не знаю, при каких обстоятельствах она познакомилась с В.Я. Брюсовым. В 1911 году Валерий Яковлевич посвятил стихотворение Н. Львовой; он писал:
* Мой факел старый, просмолённый,
Окрепший с ветрами в борьбе,
Когда-то молнией зажжённый,
Любовно подаю тебе.
В феврале следующего года Надя писала: «Мне всё равно, мне всё равно. Теперь больше, чем когда-либо... Тебя приветствую, моё поражение».
Осенью 1913 года вышли две книги: «Старая сказка» Н. Львовой и «Стихи Нелли» без имени автора, посвящённые Н. Львовой, со вступительным стихотворением Брюсова, который был автором анонимной книги.
Брюсов говорил:
* Пора сознаться я — не молод; скоро сорок...
Наде было на восемнадцать лет меньше. Она писала:
* Но, когда я хотела одна уйти домой, —
Я внезапно заметила, что Вы уже не молоды,
Что правый висок у вас почти седой, —
И мне от раскаянья стало холодно.
Эти строки написаны осенью 1913 года, а 24 ноября Надя покончила жизнь самоубийством. Она переводила стихи Жюля Лафорга, который писал о невыносимой скуке воскресных дней; в одном из его стихотворений школьница неизвестно почему бросается с набережной в реку. Брюсов часто говорил о самоубийстве, над одним из своих стихотворений он поставил как эпиграф тютчевские слова:
* И кто в избытке ощущений,
Когда кипит и стынет кровь,
Не ведал ваших искушений —
Самоубийство и Любовь!
А Надя застрелилась... В предисловии к посмертному, дополненному изданию «Старой сказки» я прочитал: «В жизни Львовой не было значительных внешних событий.»“

„Летом чаще ходите босиком, чтобы не прерывалась связь с землей. Пусть дети бегают раздетыми и босыми, пусть возятся и играют на земле: это защитит их от болезней, которые подстерегают зимой. Еда ребят должна быть жидкой. Нельзя позволять им есть всухомятку. Кроме купания в реке, в озере, в пруду, обязательно надо мыть ноги на ночь «природной» водой“

„Булгарин писал в «Северной пчеле», что между прочими выгодами железной дороги между Москвой и Петербургом он не может без умиления вздумать, что один и тот же человек будет в возможности утром отслужить молебен о здравии государя императора в Казанском соборе, а вечером другой — в Кремле! Казалось бы, трудно превзойти эту страшную нелепость, но нашёлся в Москве литератор, перещеголявший Фаддея Бенедиктовича. В один из приездов Николая в Москву один учёный профессор написал статью, в которой он, говоря о массе народа, толпившейся перед дворцом, прибавляет, что стоило бы царю изъявить малейшее желание — и эти тысячи, пришедшие лицезреть его, радостно бросились бы в Москву-реку. Фразу эту вымарал граф С. Г. Строгонов, рассказывавший мне этот милый анекдот.“

„На входящих в те же самые реки притекают один раз одни, в другой раз другие воды“

„Город Астрахань принадлежит трем братьям; они сыновья родного брата главного хана, правящего в настоящее время татарами… Летом из-за жары они уходят к пределам России в поисках прохлады и травы. Зимой эти три брата проводят несколько месяцев в Астрахани, но летом они поступают так же, как и остальные татары. Город невелик и расположен на реке Волге; домов там мало, и они глинобитные, но город защищён низкой каменной стеной; видно, что совсем недавно в нем ещё были хорошие здания. Рассказывают, что в старые времена Астрахань была местом крупной торговли и те специи, которые отправлялись в Венецию из Таны [Азов], проходили через Астрахань.“

„…Оттого мы уехали из России, что нужно нам было остаться русскими в своём особом обличье, в своей внутренней тональности и, право, политика тут ни при чём или, во всяком случае, при чём-то второстепенном. Да, бесспорно, революция дала нашей судьбе определённые бытовые формы, отъезд фактический, а не аллегорический был вызван именно революцией, именно крушением привычного для нас мира. Разумеется, возможность писать по-своему, думать и жить по-своему, пусть и без пайков, без разъездов по заграничным конгрессам и без дач в Переделкине, имела значение первичное. Кто же это отрицает, кто может об этом забыть? Но не всё этим исчерпывается, а если бы этим исчерпалось, то действительно осталось бы нам только «плакать» на реках вавилонских.“

„Тогда я пришел в гнев и проклял проклятием молчанья реку и кувшинки, и ветер, и лес, и небо, и гром, и вздохи кувшинок. И они были объяты моим проклятием и сделались немы. И луна остановила свой трудный путь по небу, и гром утих, и молнии не блистали больше, и тучи повисли неподвижно, и воды вошли в своё ложе и остались там, и деревья перестали качаться, и кувшинки не вздыхали больше и не подымалось больше из их толпы ни малейшего шёпота, ни звука по всей обширной пустыне без границ. И я поглядел на надпись на скале, и она переменилась; и теперь буквы составляли слово: « М о л ч а н и е ».“

„Я тут же, плыву по реке трудностей, но я умею плавать…“

„Обращаясь к Гольфстриму с титулом «его величество», мы не слишком грешим против истины. Великое течение, Великая река океана на самом деле наделена силой продлить жизнь человечеству или заметно сократить ее. И многое при этом зависит от нас самих…“

„Какая это, оказывается, хрупкая вещь – надежда на семейное благополучие! Достаточно единственного слова, и то, что казалось прочным мостом между двумя берегами одной реки, уходит из-под ног, окуная тебя в ледяную воду.“

„…Или впрямь остановиться? Пока не поздно? Но жизнь-река тащит неудержимо, и не год как день, а день как год, и высокое солнце зажигает волны слепящими бликами, и ледяные брызги остро колют щеки, и в подвздошье страх сладко мешается с восторгом..“

„Замерзают реки, вдруг остановилось время
Где цвели науки, дикарей гуляет племя
Где цвели черешни - всё покрыли мухоморы
Где дымились пашни - там всё истоптали воры“

„Жизнь — это река. А наши действия подобны камню брошенному в воду, последствия которых непременно вернуться к нам в виде волн.“

„Если мне прописывать миру правила, то прописывать их безоглядно. Собирая все шишки и палки, но самому. И не ноешь, но учишься. Не складываешься, но распрямляешь плечи. Не знаешь – так узнаешь. А там, где оступился, испугался, не отыскал себе брод, тем более ожесточенно переплываешь реку – от берега и до берега. И никаких – я же мал ещё! Раз мал, значит, я буду больше.“

„Confiteor Deo,

Это все море.

Его отсутствие
В каждой плиточке
мостовой.

Это скука
И золото
С берегов
Нетронутых.

Это томность,
в коей грешен,
как ад,
даже малый вдох.

Господи,
Люто праведнику,
Которому
И соблазнов-то
Не осталось,
Чёрт,

Да коли в тверди дело,
я буду тверд,
как Петру твоему не снилось.

Господи,
Люта стылость
вшивая
мелководья
рек.

Ох и пела ж ты
Марокканочка,
В тот обед —
ну, сердечко мое,
спой еще
про какого-то
своего ухажера, что
как чилийский
перчик,
несъедобно-горек до
адских колик —
мученье,
а вкусен —

вкуснее нет.“

„Реализация программы судного дня должна быть остановлена

# Молодежь думает, что жизнь - это река без вреда, без потерь, без крокодилов.

# Радость богатства не исчезает из рук, она исчезает от душевного мира.

# Если деньги, которые вы зарабатываете, не честны, они будут мучить вас, когда вы состаритесь.

# Правильно прочитанная молитва приглашает к знаниям и науке. Приглашает изучать Коран с любовью.

# Первое богатство — быть, второе богатство — здоровье тело, третье богатство — здоровье души.

# Сколько бы вы не критиковали Бога, вы не найдете недостатка.

# Где деньги, там и мудрость. Богатства не для дураков.

# Продажа слов подобна продаже воздуха.“

„Кот выказывал присутствие наиполнейшего отсутствия. Вероятно, отбросив свое бренное тело, он пустился странствовать по далеким мирам с молочными реками и сливочными берегами.“

„Я историю расскажу. Притчу. О Ханселе. Вот Хансель, вот тринадцатый век, когда прусов орден крестил. Хансель очень любит орден, очень любит Христа, меня – ландмайстера своего очень любит. Я даю ему людей и отправляю отстроить мне на соединении двух рек крепость. Это очень важное место, прибыльное, можно хорошее богатство поднять на одной переправе только. Проходит время. Я не могу каждый день с Ханселем созваниваться. Допустим переправа эта очень далеко в языческих землях. Там не только крепость отстроить нужно, там всю инфраструктуру продумать надо, налогообложение, пошлины – вот это всё. Еще и прусы дикие нападают, их тоже надо усмирять. И ничего тут во времени не отодвинешь, ты не скажешь диким прусам, что прут резать тебя – подождите, я тут сейчас с пошлинами разберусь, потом повоюем. Торговцам ты тоже не скажешь – эй, вы тут пока заморозьтесь, я с прусами разберусь, и до вас руки дойдут. Проходит пять лет, я, наконец, добираюсь до Ханселя. Что я вижу? Четыре дохлые свиньи, сопливых теток и чахлый частокольчик. Почему? А потому что у Ханселя всё – фюрер, всё – мы. Мы – орден, мы – фюрер, но не я, Хансель, сделаю. Потому что он научиться хотел. А его что-то и не научили – как это крепости строить, налоги организовывать, людей собирать, он же в орден учиться пришел, а его не научили. Предложений от меня товарищи ждут? Вы когда об организации шестидесяти миллионов говорите, не о фюрере думать надо и не о партии, и не о том, что вас когда-нибудь фея крестная научит. Своей башкой думать надо. И если мне кто из вас говорить будет: нам с тобой, Франц, так там планы должны быть или хотя бы зачатки планов, а не энтузиазм пусть твердый, но голый. Не «мы с тобой, а теперь ну-ка давай, я жду от тебя предложений». Вот такое у меня предложение – это первый шаг. Потому что если я буду что-то строить, то не таких людях, не на Ханселях. Ясно?“

„Я историю расскажу. Притчу. О Ханселе. Вот Хансель, вот тринадцатый век, когда прусов орден крестил. Хансель очень любит орден, очень любит Христа, меня – ландмайстера своего очень любит. Я даю ему людей и отправляю отстроить мне на соединении двух рек крепость. Это очень важное место, прибыльное, можно хорошее богатство поднять на одной переправе только. Проходит время. Я не могу каждый день с Ханселем созваниваться. Допустим переправа эта очень далеко в языческих землях. Там не только крепость отстроить нужно, там всю инфраструктуру продумать надо, налогообложение, пошлины – вот это всё. Еще и прусы дикие нападают, их тоже надо усмирять. И ничего тут во времени не отодвинешь, ты не скажешь диким прусам, что прут резать тебя – подождите, я тут сейчас с пошлинами разберусь, потом повоюем. Торговцам ты тоже не скажешь – эй, вы тут пока заморозьтесь, я с прусами разберусь, и до вас руки дойдут. Проходит пять лет, я, наконец, добираюсь до Ханселя. Что я вижу? Четыре дохлые свиньи, сопливых теток и чахлый частокольчик. Почему? А потому что у Ханселя всё – фюрер, всё – мы. Мы – орден, мы – фюрер, но не я, Хансель, сделаю. Потому что он научиться хотел. А его что-то и не научили – как это крепости строить, налоги организовывать, людей собирать, он же в орден учиться пришел, а его не научили. Предложений от меня товарищи ждут? Вы когда об организации шестидесяти миллионов говорите, не о фюрере думать надо и не о партии, и не о том, что вас когда-нибудь фея крестная научит. Своей башкой думать надо. И если мне кто из вас говорить будет: нам с тобой, Франц, так там планы должны быть или хотя бы зачатки планов, а не энтузиазм пусть твердый, но голый. Не «мы с тобой, а теперь ну-ка давай, я жду от тебя предложений». Вот такое у меня предложение – это первый шаг. Потому что если я буду что-то строить, то не таких людях, не на Ханселях. Ясно?“

„Что означает фраза: «В одну реку не войдёшь дважды?» Жизнь меняется. Все твои достижения, которые случились с тобой вчера, какими огромными они ни были – это всё мусор сегодня.
И это единственное, на самом деле, как можно жить.

Каждый день надо жить с нуля. Единственное, что тебе важно – это то, чему ты научился, добиваясь вещей. Это кем ты стал. Это удовольствие, которое ты мог получать в процессе.“

„Какрека. Она текла и уходила куда-то. Ты мог стоять на берегу (как и они и делали, порой думалось Одрейд) и мог наблюдать течение. Карта может сказать тебе, куда течет река, но не может раскрыть более существенных вещей. Карта никогда не покажет частных рейсов речных судов. Куда они плывут? Карты имеют ценность в свое время. Распечатки или микрофильмы из Архивов. Это были не те карты, которые им требовались. Нужна была какая-нибудь получше, та, которая была привязана ко всем этим жизням. Эту карту ты можешь занести в свою память и временами извлекать ее для более тщательного рассмотрения.“

„Можно войти в одну и ту же реку, коль сильно течение в ней.“

„Муза играет, при этом даря земле реки жизни
Свежестью воздух заполнен, это вдыхаете вы же
Улыбается в луже, отраженье твоё
И если лужа живая, значит он еще льёт
Город прозрачный и чистый, хоть и на время и всё же
Ты улыбаешься, пока капли стекают по коже“

„Будь у рек руки, они были бы как люди и взбирались бы вверх.“

„В горах нет моря, а только горные реки и ледяные вершины, а рядом с морем бывают горы.“

„Большинство таких, кто говорят: что мне не нравится, того и не может быть в реальности. Из-за этого Конституции государств создавались реками крови.“

„Привычка — это согласие или желание еще не раз войти в одну и ту же реку.“

„АФОРИЗМЫ АНАХРОНИЗМЫ — 9

• Женщины часто имитируют оргазм — мужчины в отместку хвалят их борщ.
• Часто сарказм на ехидство похож.
• Как же мало иногда настоящему мужчине надо — главное чтобы не было
пивного живота!
• У любого доверия — своя чаша терпения.
• Войти в одну и ту же реку нельзя — выйти вероятно можно.
• На правду нельзя обижаться, но выводы делать необходимо.
• Криком проблемы не решить — но усугубить можно.
• Хочешь изменить мир — начни с себя.“

„Я не чувствую радости, счастья.
Тяжело улыбаться, физически.
Где другие нашли ненаглядье,
Там я времени реку чувствую
аллегорически.
О себе ли сейчас сказал я?
Нет, иначе гляжу я в жизни
На события и препятствия,
На обретения ли, кривизмы
Через сравнения — алогизмы.“

„Для того, чтобы применить свое умение пловца, человеку не обязательно знать дно и вся река не нужна, достаточно только поверхность реки.“

„«Старики поражались огромному протяжению городского вала, подпорным сооружениям Капитолия, кроме того, клоакам – сооружению, о котором следует сказать более всех других, поскольку для этого были прокопаны холмы, и город стал висячим, и под ним проплывали на лодках во время эдильства Марка Агриппы после его консульства.
Под ним протекают, сведённые вместе, семь рек и стремительным течением, подобно бурным потокам, неудержимо всё увлекают и уносят, а усиленные вдобавок лавиной дождей сотрясают дно и стены. Иногда Тибр, раздувшись, устремляется против их течения,
и сталкиваются внутри встречные потоки, – и всё же прочность этого сооружения непоколебима.Поверху волокут такие громады, а полости этого сооружения выдерживают всё это, их потрясают обрушивающиеся со стремительной силой или обваливающиеся от пожаров здания, сотрясается почва от землетрясений, а они держатся со времени Тарквиния Приска вот уже 700 лет почти несокрушимые».“

„Если считалось, что греки при основании городов особенно достигали цели стремлением к красоте, неприступности, наличию гаваней и плодородной почвы, то римляне как раз заботились о том, на что греки не обращали внимания: о постройке дорог, водопроводов, клоак, по которым городские нечистоты можно спускать в Тибр.
Клоаки, выведенные сводом из плотно подогнанных камней, оставляют даже достаточное пространство для проезда волов с сеном. Водопроводы подают такое количество воды, что через город и по клоакам текут настоящие реки. Почти в каждом доме есть цистерны, водопроводные трубы и обильные водой фонтаны. Обо всем этом больше всего заботился сам Марк Агриппа. Помпей, Божественный Цезарь, Август, его сыновья, друзья, супруга и сестра превзошли всех остальных, не щадя усилий и расходов на строительство.“

„В индийской земле есть так называемая смоковница, которая, как уже было сказано, ежегодно пускает корни из своих ветвей, причем не из молодых, а из прошлогодних и еще более старых.
Корни эти, вросши в землю, образуют вокруг дерева как бы ограду и превращают его в своеобразный ша­тер, в котором обычно живут люди. Корни эти отличаются от побегов; они белее, в волосках, кривы и безлистны. Вершина этого дерева густолиственна; все дерево правильной круглой формы, очень большое; говорят,что оно бросает тень на две стадии;
тол­щина ствола бывает иногда больше, чем в шестьдесят шагов, обычно же в сорок.
Листья на нем не меньше маленького щита, а плоды маленькие, величиной с горошину нута и похожие на винную ягоду; поэтому эллины и назвали это дерево «смоковницей».
Плодов удивительно мало, не только по сравнению с величиной дерева, но и вообще. Растет это дерево возле реки Акесины.“

„Вот и время разглядеть меняющееся лицо, получив малое и потребное в нужное время. Время скоротечно. Мне казалось, что оно в таких местах должно быть вечностью. Я ошибался, для меня время превратилось в быстрый поток, похожий на горную реку. Главное не впасть в пустое прозябание. Время раскрытия себя, всех своих возможностей, не откладывая на завтра, делая с собой что-то каждую минуту“