Цитаты о собрание

„Становится меньше альтернатив, газеты в этом городе, сколько их? Было 3-4, сейчас одна или две и ими владеют одни и те же люди, и они же владеют радиостанцией…Нет необходимости в формальном заговоре, когда идёт совпадение интересов, эти люди учились в тех же универах, состояли в тех же сообществах и загородных клубах, у них одинаковые интересы, им не зачем созывать собрания, они итак знают, что им наруку и они берут это. Раньше было 7 нефтяных компаний, сейчас их 3, и скоро будет 2. Тех вещей, которые имеют вес в этой стране, становится всё меньше: две политические партии, горстка страховых компаний, 6 или 7 информационных контор, но если ты хочешь бубликов, то вот тебе 23 разных вкуса. В этом иллюзия, иллюзия выбора. В том, что важно, ты не выбираешь и нет никакой свободы выбора.“

„Кто ко мне позовет обитателей тесных могил,
Самых близких, погибших в расцвете здоровья и сил?
Разве я их узнаю при встрече, восставших из праха,
Если б чудом неслыханным кто-нибудь их воскресил?
Кто ко мне позовет их, завернутых в саван немой?
Разве в бездну могилы доносится голос земной?
Не зовите напрасно. Никто не приходит оттуда.
Все уходят туда — не ищите дороги иной.
Эй, живой человек! Посмотри на себя — ты мертвец.
Жизнь истрачена вся. Наступает обычный конец.
Седина — твой убор головной, ослепительно-белый.
Унеслась твоя молодость, время горячих сердец.
Твои сверстники умерли — ищут обещанный рай.
Обогнали тебя, обошли. Торопись, догоняй.
На земле для тебя, старика, ничего не осталось,—
Ни надежды, ни радости. Времени зря не теряй!
Собирайся в дорогу, пора. В вековечную тьму.
Путь последний тебе предстоит. Приготовься к нему.
Все имущество брось — и воистину станешь богатым.
Презирай богача — это нищий, набивший суму.
Собирайся, не медли, не бойся отправиться в путь.
Не надейся, что будет отсрочка, об этом забудь.
Поддаваться греховным соблазнам — постыдное дело.
Обуздай свои страсти и высшее благо добудь.
Тот, кто истину ищет, найдет путеводный маяк.
О слепые сердца! Прозревайте — рассеется мрак.
Удивляет меня горемыка, отвергший спасенье,
И счастливец, на время спасенный от всех передряг.
Удивляют меня беззаботно слепые сердца,
Что поверили выдумке: жизнь не имеет конца.
Новый день приближается — всадник на лошади белой
Он спешит. Может быть, это смерть посылает гонца.
Твоя бренная жизнь — подаяние божьей руки.
Неизбежная смерть — воздаянье тебе за грехи.
Обитатель подлунного мира, вращается время,
Словно мельничное колесо под напором реки.
Сколько стен крепостных уничтожил безжалостный рок
Сколько воинов он на бесславную гибель обрек!
Где строители замков, где витязи, где полководцы?
Улыбаясь, молчат черепа у обочин дорог.
Где защитники стойкие, доблести гордой сыны,
Чье оружие сеяло смерть на равнинах войны?
Где вожди, созидатели, где повелители мира,
Властелины вселенной? Закопаны, погребены.
Где любимцы собраний — о них не смолкала молва.
Словно заповедь божью, народ принимал их слова.
Где кумиры толпы? Стали просто комочками праха,
Сквозь которые ранней весной прорастает трава.
На престоле небес восседает предвечный Аллах.
Он карает, и милует, и обращает во прах
Непокорных глупцов, и на небо возносит достойных.
Он велик. Ему равного нет в бесконечных мирах.
Для любого из смертных он выделил долю его.
Кто посмеет судить справедливую волю его?
Ограждая от гибели, от заблуждений спасая,
Нас к единственной истинной цели ведет божество.
Остаетесь глухими, беспечно живете, друзья!
Подступают последние сроки, расплатой грозя.
Позабудьте соблазны — внемлите разумному зову.
Приближается время возмездия, медлить нельзя.
Безвозвратно ушедшие в лоно могильной земли!
В этом новом жилище какое вы благо нашли?
Все теперь вы равны, и у всех одинаковы лица,
Хоть по-разному вы к завершению жизни пришли.
Обитатель могилы! Забыл ты земное жилье.
Заколочена дверь в неземное жилище твое.
Даже с мертвыми, спящими рядом с тобой, по соседству,
Ты не вправе общаться. Проклятое небытие!
Сколько братьев своих я оплакал и в гроб положил!
Сколько раз я их звал возвратиться из темных могил!
Брат мой! Нам не помогут напитки, еда и лекарства.
Жизнь уходит, по капле бежит, вытекая из жил.
Брат мой! Ни ворожба, ни заклятие, ни амулет
Не спасли от погибели, не дали помощи, нет.
Брат мой! Как тебе спится на каменном ложе подземном,
Как живется в последнем убежище? Дай мне ответ!
Я пока еще жив, еле вынес разлуку с тобой.
Я горюю один над твоей безысходной судьбой.
Ведь кончина твоя стала смертным моим приговором.
Жду последнего дня — полумертвый и полуживой.
Плачет сердце мое, разрывается сердце, дрожа.
Припадаю к могиле, едва от рыданий дыша.
Брат мой милый, навеки ушедший, единственный брат мой!
Вспоминаю тебя — каменеет от боли душа.“

„Хитрость и проделки портных известны всем, и рассказы о них часто увеселяют различные собрания. Но когда в одном из таких собраний стали рассказывать разные истории о вороватых портных, сидевший среди собравшихся славный воин из Туркестана заявил, что нет на всей земле такого портного, который мог бы его, тюрка, обмануть. Все засмеялись, но воин упорствовал и в конце концов сказал:
— Хорошо! Назовите мне самого хитрого в вашем городе портного, и пусть он попробует у меня что-нибудь украсть!
Предвидя потеху, ему дали адрес такого портного, и воин поспорил с собравшимися на своего скакуна, что жулик у него ничего не урежет.
На следующий день воин купил отрез дорогого атласа и отправился в мастерскую этого портного и заказал ему кафтан, который бы обтягивал его плечи, а книзу расширялся, чтобы не стеснять движений в бою.
Как только он переступил порог мастерской, портной стал болтать без умолку. К тому времени, когда нужно было кроить атлас, он уморил заказчика своими байками, и тот от смеха закрыл глаза. Заметив это, портной ловко отхватил кусок атласа и сунул его в ящик стола. Продолжив затем свою работу, он без конца сыпал шутками, прибаутками и весёлыми сказками, и заказчик даже задыхался от смеха, но всё равно просил портного продолжать свои рассказы. Портной же каждый раз, когда воин впадал в раж и закрывал глаза, отрезал и прятал куски принесённой им ткани.
И наконец он сказал воину:
— Знаешь, от моих историй обычно ничего хорошего не бывает. Вот и твой кафтан почему-то выходит тесным из-за твоего смеха!
А ведь воин, которого так легко обманул портной, ещё и лишился своего скакуна!
Бейт:
О люди, смейтесь в меру, а иначе
Весёлый смех ваш будет горше плача.“

„Собрания предполагают благонадёжность. Услышанное в узком обществе людей,
Храни надёжно и по ветру не развей.
Слова из уст предательством взлетев,
К тебе вернутся недоверием людей“

„«Я являюсь таким, каким меня создал Бог и каким сделали воспитание, обстоятельства, свойства того века и той страны, в коей я живу и действую». Чайковский П.И., Полное собрание сочинений, Том 16-А, М., «Музыка»“

„Собака — умное и доброе животное, но собрание их коллектива почему-то называется сворой.“

„Переговоры, в которых участвуют все эти представители системных партий, — ежедневная капитуляция. Они говорят: «Дайте нам денег для участия в выборах в такое-то муниципальное собрание. Мы половину этих денег украдем и получим свой 1 %». Мне неинтересны эти деньги, мне неинтересна симуляция политической системы. Я борюсь за другое: я хочу, чтобы мои дети получали то образование, которое может позволить себе страна с таким объемом бюджета. Чтобы я из Марьино не ехал два часа в пробке на машине, хотя у нас достаточно денег, чтобы перестроить всю дорожную систему и сделать нормальные развязки. Я борюсь за качественное здравоохранение. У нас милиционеров больше, чем в большинстве стран мира, а по количеству убийств мы на уровне Зимбабве. Мне не нужны их наворованные миллиарды — мне нужно нормальное качество жизни для людей. Это моя искренняя мотивация. И если все это будет работать, я прекрасно себе буду обычным адвокатом, который хорошо зарабатывает на жизнь и не ходит ни на какие митинги.“

„Надо бы собраться с мыслями, но, боюсь, ни одна мысль на собрание не придет.“

„Ни один человек не борется против свободы, — борется человек, самое большее, против свободы других.
Дебаты о свободе печати и об опубликовании протоколов сословного собрания (апрель 1842 г.).“

„Толпа — это собрание людей, живущих по преданиям и рассуждающих по авторитетам.“

„Известная актриса в истерике кричала на собрании труппы:
— Я знаю, вы только и ждете моей смерти, чтобы прийти и плюнуть на мою могилу!
Раневская толстым голосом заметила:
— Терпеть не могу стоять в очереди!“

„Всякое собрание людей есть толпа, независимо от того, из кого она состоит… Разума у толпы нет, зато есть уши, которым следует льстить, и глаза, которым следует нравиться.“

„Если ты поверил в демократию, твоя вера должна быть безусловной. Если ты веришь, что человек должен быть свободным, то предоставь ему свободу собраний, свободу слова, свободу публикаций.“

„Математика представляет собой собрание выводов, которые могут быть применены к чему угодно.“

„Преображенский: По какому делу вы пришли ко мне? Говорите как можно скорее, я сейчас иду обедать.
Швондер: Мы, управление дома, пришли к вам после общего собрания жильцов нашего дома, на котором стоял вопрос об уплотнении квартир дома…
Преображенский: Кто на ком стоял?..“

„Чем обширнее библиотека писателя, тем подозрительнее собрание его сочинений.“

„Анархизм, означает освобождение разума человека от власти религии, освобождение тела человека от власти вещей, освобождение от запретов и кандалов правительства, он означает социальный порядок основанный на собрании людей. Мысль проста, чиста, истинна она зажигает бунтарский дух, но понимаешь одно — истинная свобода требует не соизмеримых жертв и чего-то более. Большинство людей только думают, что хотят свободы, а на самом деле стремятся в узы социального порядка, жёстких законов, материализма. Единственная свобода нужная человеку — свобода жить комфортно.“

„Есть коллекция, собрать которую намного сложнее, чем какую-либо другую, и это вовсе не зависит от благосостояния самого коллекционера. Такая коллекция не имеет денежного эквивалента, но, несмотря на это, она имеет намного большую ценность, чем собрание изделий Фаберже или парка Феррари, только вот понимать это, как правило, начинаешь уже тогда, когда тебе уже далеко за… Эту уникальную коллекцию можно назвать – «коллекция воспоминаний и человеческих отношений», и каждый из нас так или иначе собирает и накапливает её в течение всей жизни…“

„(О своём отношении к главному тренеру сборной Ирландии Мику Маккарти) Кто, как вы думаете, проводит собрания по поводу меня? Ты был бесполезным игроком и сейчас ты бесполезный тренер. Единственная причина, по которой я хоть как-то пересекаюсь с тобой, состоит в том, что ты главный тренер футбольной сборной моей страны, но ты даже не ирландец, ты, английский ублюдок!“

„Мы знаем, что отдельный человек слаб, но мы знаем также, что целое — это сила.
Дебаты о свободе печати и об опубликовании протоколов сословного собрания (апрель 1842 г.).“

„Если ты утаил правду, скрыл её, если ты не поднялся с места и не выступил на собрании, если выступил, не сказав всей правды, — ты изменил правде.“

„Библия — это собрание разрозненных исторических рассказов и фольклора древнего народа. Она не более вдохновлена, чем сочинения Марка Аврелия и других великих людей.“

„Навет ― значит клевета. За эти две тысячи лет прошло очень много судебных процессов, которые в разные века разбирали этот вопрос ― употребляют ли действительно евреи христианскую кровь с ритуальными целями? И я, не имевший возможности изучить эту ритуальную премудрость, все же позволю себе предложить гипотезу о том, как возник кровавый навет, иначе сказать ― кровавая клевета. Я думаю, что он возник в те самые минуты, когда еврейские старшины, а за ними и народ иерусалимский потребовали от римского наместника Пилата, чтобы он распял Христа на кресте. Это и был, по моему мнению, тот первый навет или та первая клевета, которая предрешила все дальнейшее. Христос не имел никаких политических планов. Клевета возымела свои действия и покрылась кровью. Христос был распят. Рим, говоря вообще, был терпимым ко всяким религиям. В этом городе было множество храмов всевозможных вероучений. Все это разрешалось и даже охранялось законом, но за одним исключением. Рим не допускал, чтобы под видом религиозных культов совершались преступления. Несмотря на смерть Христа, христианство стало распространяться, и правоверные евреи продолжали с ним бороться. И продолжали бороться испытанным оружием. Они возвели перед римскими властями обвинение в том, что некая секта еврейская, последователи Христа, употребляют в пищу тело и кровь человеческую. Для проверки они, вероятно, привели римских следователей или сыщиков на тайные христианские собрания.“

„В Азербайджане предпринимаются большие шаги по развитию демократии, есть все свободы — свобода слова, свобода собраний… В Азербайджане полностью обеспечены все другие свободы — свобода совести, свобода религии.“

„Помните, что Церковь не есть собрание праведных людей только, но духовная врачебница, в которой есть вместе со здоровыми и больные, и выздоравливающие. И здоровые должны по братской любви носить немощи немощных.“

„Зюганов, выступая где-то в воскресенье на каком-то собрании или совещании, он же допустил недопустимое.“

„Так что если вы вдруг «осознали», что только лишь ваш народ достоин всех благ, а все прочие народы вокруг — второй сорт, поздравляю: вы сделали свой первый шаг в фашизм. Потом вас осеняет, что высоких целей ваш народ добьется, только когда железный порядок будет установлен и заткнут пасть всем этим крикунам и бумагомаракам, разглагольствующим о свободах; когда поставят к стенке (без суда и следствия) всех, кто идет поперек, а инородцев беспощадно возьмут к ногтю… И как только вы приняли все это — процесс завершился: вы уже фашист. На вас нет черного мундира со свастикой. Вы не имеете привычки орать «Хайль!». Вы всю жизнь гордились победой нашей страны над фашизмом и, может быть, даже сами лично приближали эту победу. Но вы позволили себе встать в ряды борцов за диктатуру националистов – и вы уже фашист. Как просто! Как страшно просто.
<…>
Дорога истории давно уже накатана, логика истории беспощадна, и, как только придут к власти ваши фюреры, заработает отлаженный конвейер: устранение инакомыслящих — подавление неизбежного протеста — концлагеря, виселицы — упадок мирной экономики — милитаризация — война… А если вы, опомнившись, захотите в какой-то момент остановить этот страшный конвейер, вы будете беспощадно уничтожены, словно самый распоследний демократ-интернационалист. Знамена у вас будут не красно-коричневые, а, например, черно-оранжевые. Вы будете на своих собраниях кричать не «Хайль», а, скажем, «Слава!»“

„Он давно уже обещал собраться с мыслями, но собрание так и не состоялось.“

„― Одни сказывают, что он, отъезжая из своего отечества в Пелопоннес, не прибыл туда, почему и смерть его осталась в неизвестности. Другие пишут, что он, ехав в одно публичное собрание, упал с коляски и раздавил себе живот, отчего впоследствии и умер, а также, будто бы на каком-то высоком повешен был дереве. А иные повествуют, что он, принесши жертву, вместе с прочими 80 человеками пропал ночью. Когда его начали разыскивать, то один из приносивших с ним жертву свидетельствовал, что он в полночь слышал глас, зовущий Эмпедокла, и видел просиявший небесный свет. Таковое свидетельство прекратило дальнейшие поиски; и Эмпедокл был причислен к богам. Но некоторые с сим повествованием не согласуются, утверждая, что он не в сие время, а уже после пропал, а именно: весьма близко подошел к жерлам Этны, повергся добровольно в средину пламени и в оном сгорел, имея целью подтвердить своим сокрытием о нем разнесшуюся молву. Впрочем, он не достиг своего конца ― одна из его растопившихся медных туфлей выброшена, и была найдена после, что весьма явно обнаружило его безумие. О сём весьма хорошо говорит Лукиян в диалоге: Менипп и Аякс.
* М. Что тебя, Эмпедокл, понудило повергнуться в пламень Этны?
Э. Меланхолия.
М. Нет, не меланхолия, но тщеславие, ослепление и грубое невежество понудило тебя сожечься. Впрочем, это для тебя было без всякой пользы: ибо смерть тебя не совсем скрыла.
Также и Тертуллиан весьма остро говорит об Эмпедокле: «Для него мало прославиться в потомстве Героем; он захотел быть причислен в число богов. Он был некогда, как сказывал сам о себе, терновым кустом и рыбою, ибо учил преселению душ; и потому, конечно боясь, чтобы не сгнить в могиле подобно рыбе, почел за лучшее броситься в Этну, дабы изжариться.»“

„Рыночная экономика, в условиях которой развились подобные свободы, дает возможность для развития чрезвычайно ценных свобод — свободы совести, свободы слова, свободы собраний и объединений, свободы выбора работы.“

„Никто не может менять устройство государства. Это невозможно. Узурпаторы были строго наказаны в течение прошедших веков румынской истории. Никто не имеет права низложить Великое Национальное Собрание.“

„Подобно тому, как звезды, в ясной ночи, служат украшением неба и цветы весной — украшением зеленых лугов, так блестки остроумия украшают дружеские собрания и приятные беседы.“

„На одном из собраний парижской литературной молодежи я слышал по своему адресу упрек: «Зачем вы искажаете образ Мандельштама, нашего любимого поэта? Зачем вы представляете его в своих воспоминаниях каким-то комическим чудаком? Разве он мог быть таким?»“

„Моя какая-то популярность в последнее время сказывается даже странно — говорю о собраниях: на одном собрании все решительно настояли на моем председательствовании, и я залез на сие место.“

„Парламент — всего лишь большое собрание более или менее ленивых людей.“

„В высшей степени симптоматично, что та самая Доктрина, которая пробивала себе путь на общественную поверхность при помощи освободительных лозунгов и тирад о свободе, начала эру своего господства с разгона всенародного собрания представителей, в выборе которых сама же участвовала, тщетно надеясь получить большинство.“

„В этой местности [Слободе] мы нашли почти все европейские народности. Немецкий язык употребляется повсюду, у иных даже в собраниях и его знают все живущие тут иностранцы, но сверх его каждый старается изучить и употреблять и русский язык. <…> Приходится восставать против безобразий и преступлений, а это здесь труднее, чем где-либо, так как, за что в других странах правосудие наказывает мечом и огнём, здесь по большей части признаётся не подлежащим взысканию;… <…> Здесь все живут в хаосе и каждый кричит: «это свободная страна»!“

„Я хочу сказать, что в принципе классическая великая революция и то, что произошло в Октябре — это совершенно разные вещи. Великая французская буржуазная революция — это классика революции. Как и английская. В Октябре произошло другое. Исчерпанный буржуазный класс, не способный держать государство, не предложивший никаких реформ, который революционный Конвент или Законодательное Собрание во Франции предлагал моментально, не осуществивший изменения в кратчайшие сроки, как это было во Франции, исчерпался. Был класс, да спекся. Значит этот класс оказался полностью несостоятельным. Страна умирала. Она падала как система, вниз, в бездну, и ее просто подхватили большевики. Они подхватили страну, которая просто летела вниз и разбилась бы. Небольшая группа людей, мечтающая об историческом проекте, подхватила, спасла страну и создала новую страну. Вот что произошло.“

„Странная штука — репортёр! Каждый день, встав с постели, бросается он в тухлую гладь жизни, выхватывает из неё всё необычное, всё уродливое, всё кричащее, всё, что так или иначе нарушило комфортабельную жизнь окружающих, выхватывает, тащит с собою в газету — и потом эта самая газета — это собрание всех чудес и необычайностей дня, со всеми войнами, пожарами, убийствами делается необходимой принадлежностью комфорта нашего обывателя — как приручённый волк в железной клетке, как бурное море, оцепленное изящными сваями.“

„История — собрание фактов, которых не должно было быть.“

„Мне всегда казалось, что новая книга поэта — это не просто собрание написанных за какой-то срок стихотворений, но и некое, если воспользоваться архитектурным термином, сооружение, являющее собой итог поисков, открытий размышлений. В самом понятии «новая книга» самым существенным поэтому представляется именно этот эпитет, это определение — новая. Такая книга хотя бы в той или иной степени, но обязательно раскрывает новые качества в творчестве поэта, не просто прибавляет количество печатных листов или стихотворных строк, в какой-то мере повторяющих сделанное раннее.“

„В битве при Левктре многие спартанцы побежали с поля битвы и, согласно закону, подлежали за это лишению гражданской чести (атимии). Однако эфоры, видя, что город таким образом в момент крайней нужды в воинах потеряет своих мужчин, не знали, как избегнуть атимии и вместе с тем соблюсти законы. Тогда законодателем избрали Агесилая. Придя на площадь народного собрания, он сказал: «Я не согласился бы стать законодателем, чтобы вводить новые законы; и в нынешние я не стану вносить ни сокращений, ни изменений. Наши нынешние законы хороши и должны сохраняться во всей силе… начиная с завтрашнего дня».“

„Я враг дискуссий и собраний,
и в спорах слова не прошу;
имея истину в кармане,
в другом закуску я ношу.“

„О маленькой книжке Ахматовой можно написать десять томов — и ничего не прибавишь. А о бесчисленных томах полного собрания сочинений Брюсова напишешь только одну книжку — величиной с ахматовскую — и тоже ничего не прибавишь.“

„Что?.. Ну, вы, товарищ, возражаете, как будто воз рожаете… А вы, я вижу, ровно ничего не поняли. Собрание постановило считать вас отсутствующим.“

„Даже выступая на собрании первым, он присоединялся к предыдущему оратору.“

„Перед этими испуганными, невинными глазами ребенка он чувствовал себя более одиноким, чем перед толпой народа, желавшего убить его, как безбожника, чем перед собранием ученых, смеявшихся над истиной, как над лепетом безумца; он чувствовал себя таким же далеким от людей, как одинокая вечерняя звезда в безнадежно-ясном небе.“

„…За 10 дней до гибели Евгения я был у начальника полигона, командира НИИП-5 Константина Васильевича Герчика. Он сообщил мне, что пришёл приказ о досрочном присвоении Евгению очередного звания „полковник“. Решено сообщить ему об этом на торжественном собрании в честь 7 ноября. А до этого Евгению объявили, что он назначен заместителем начальника НИИП-5 по ОИР вместо Александра Ивановича Носова, отбывающего на службу в Москву ….“

„Впрочем, я не исключаю что господин Милонов не является настоящим преступником, а просто тяготеет к болезненному позиционированию себя в качестве особого опасного преступника, что, возможно, диктуется спецификой его здоровья и психического состояния. Меньше всего я хотел бы добиться уголовного преследования человека, который виноват лишь в том, что своевременно не получил квалифицированную психиатрическую помощь, поэтому просил бы рассмотреть возможность психиатрического освидетельствования Милонова В.В. без его согласия в соответствии со статьями 23-25 Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" как раз для создания возможности получения им такой помощи. Мне кажется, что в результате освидетельствования вполне могут быть обнаружены основания для постановка вопроса об ограничении дееспособности или о признании недееспособным господина Милонова с дальнейшим назначением ему попечителя или опекуна, причем, вероятно из числа депутатов Законодательного Собрания Санкт-Петербурга. Что привело бы к оздоровлению не только господина Милонова, но и российской политики в целом.“

„Как было положиться и на дядю его, Василия Львовича Пушкина, приехавшего также вместе с ним из Москвы? Тот, как стихотворец, витал, обыкновенно, в заоблачном мире, а теперь, к тому же, весь был поглощен одним литературным спором. Дело в том, что в одном послании к другу своему, Жуковскому, он имел неосторожность похвалиться знанием древней литературы:
* Вергилий и Омир,
Софокл и Эврипид,
Гораций, Ювенал,
Саллюстий, Фукидид
Знакомы стали нам…
На это прежний друг, а теперь заклятый журнальный враг его, президент академии наук Шишков, позволил себе в полном собрании академии заявить, что есть-де «стихотворцы, которые взывают к Вергилиям, Гомерам, Софоклам, Еврипидам, Горациям, Ювеналам, Саллюстиям, Фукидидам, затвердя только имена их и — что всего удивительнее — научась благонравию и знаниям в парижских переулках.»“

„Российские олигархи балансируют между компрадорством, обслуживанием зарубежных экономических и политических проектов в России, и патриотической позицией, строительством независимой экономики, к чему призывал президент Путин в послании Федеральному Собранию. И вашим, и нашим. Практика показывает, что эта позиция – самая уязвимая. Одно мановение Трампа – и владелец Русала Олег Дерипаска теряет миллиарды долларов. Невозможно сочетать несочетаемое. Дерипаска одной ногой стоял на прозападной платформе, другой – на российской патриотической. И когда они начали разъезжаться – ему пришлось сесть на шпагат.“

„Российские олигархи балансируют между компрадорством, обслуживанием зарубежных экономических и политических проектов в России, и патриотической позицией, строительством независимой экономики, к чему призывал президент Путин в послании Федеральному Собранию. И вашим, и нашим. Практика показывает, что эта позиция – самая уязвимая. Одно мановение Трампа – и владелец Русала Олег Дерипаска теряет миллиарды долларов. Невозможно сочетать несочетаемое. Дерипаска одной ногой стоял на прозападной платформе, другой – на российской патриотической. И когда они начали разъезжаться – ему пришлось сесть на шпагат.“

„После фундаментальных исследований М. А. Бабкина невозможно отрицать, что большинство архиереев и епархиальных собраний поддержали революцию.“

„Духовенству было невыгодно протестовать против разгона Учредительного собрания. Пусть не будет светского легитимного органа, но зато у патриарха, у церкви будет монополия — в качестве центра объединения народа.“

„В послании Федеральному Собранию.“

„Я хочу всех предупредить: мы не заболеем, не попадем под машины. У нас будут все доверенности, мы придем на собрание.“

„Из собрания трудов Иванова П. К.“

„В завещании, написанном за десять лет до смерти, Джавахарлал Неру просил, чтобы его тело сожгли и пепел развеяли в Аллахабаде, где течёт Ганг; он оговаривал, что это не связано с обрядом, так как он чужд религиозным чувствам. Да, есть в Индии нечто отличное от Европы или Америки, например, поэтическая настроенность. На аэродроме в Дели мне повесили на шею длинные гирлянды цветов; приехав в гостиницу, я поспешил положить их в воду. Потом я привык к тяжести и к запаху тубероз, роз, гвоздик, других неизвестных мне цветов тропиков, иногда на собраниях на меня навешивали десяток гирлянд. Час спустя я их бросал, как это делали индийцы: цветов в Индии много. Мало риса и хлеба. Страна большая, разнообразная: и Гималаи, и джунгли, и плодородные степи, и сухие выжженные пустыни.“

„Сердце юноши судорожно сжалось, едва он переступил порог, но он не обратил на это внимания, столь необычайно и поразительно было то, что открылось его глазам. На деревянных полках рядами стояли склянки, наполненные прозрачной жидкостью, и в каждой заключено было чьё-нибудь сердце; ко всем склянкам были приклеены ярлыки с именами, и Петер их с любопытством прочёл. Он нашел там сердце окружного начальника из Ф., сердце Толстяка Эзехиля, сердце Короля Танцев, сердце старшего лесничего; были там и шесть сердец хлебных скупщиков; восемь сердец офицеров-вербовщиков, три сердца ростовщиков, — короче говоря, это было собрание наиболее почтенных сердец из всех городов и селений на двадцать часов пути окрест.
— Смотри! Все эти люди покончили с житейскими заботами и треволнениями, ни одно из этих сердец больше не бьется озабоченно и тревожно, а их бывшие обладатели чувствуют себя превосходно, выставив за дверь беспокойного жильца.
— Но что же у них теперь вместо сердца?“

„Возможно и существует большинство депутатов в Национальном собрании, которые поддерживают текст законопроекта. Но это все не столь надежно. Ответственность лежит на мне. И я не буду рисковать. Я не хочу нести ответственность за то, что столь важный для экономики нашей страны законопроект будет отвергнут при голосовании в Национальном парламенте.“

„Джордж Дарвин очень тщательно разработал концепцию приливной эволюции Земли и Луны, но не разбирал всю солнечную систему в целом, а Константин Эдуардович впервые, применив закон сохранения импульса, проанализировал состояние всех планет солнечной системы от первой до последней с единых позиций. И все эти материалы привёл в своей названной книге, которая частично воспроизведена в 4-м томе собрания сочинений Константина Эдуардовича Циолковского.“

„Абу Абдуллах Мухаммад ибн Умар ибн аль-Хусейн ибн аль-Хасан ибн Али ‎ат-Тайми аль-Бакри ат-Табарастани ар-Рази, с псевдонимом Фахруддин, известный как Ибн аль-Хатиб, факих шафиитского мазхаба. Единственный в своем веке, который превзошел людей своего времени в науке калям, рациональных и базовых науках. У него имеются полезные книги по многочисленным наукам. Например тафсир Благородного Корана, в котором он собрал все удивительное. Он очень огромный, однако он не завершил его.… Все его книги интересные.

Его книги распространились по всем странам, и в них было вложено большое счастье. Люди начали заниматься его книгами и оставили на стороне книг предшественников. Это первый человек, который ввел этот порядок в своих книгах, и написал в них то, что не было раньше. В наставлении у него было добро. Он читал проповеди на арабском и неарабском языках. Когда он читал проповедь, то его вовремя проповеди захватывало волнение и заставляло плакать. На его собраниях присутствовали в городе Герат основоположники мазхабов и статей. Они спрашивали у него, а он отвечал каждому спросившему хорошим ответом. Из-за него многие люди из числа карамитской секты вернулись на путь Ахлю Сунна валь-Джама’а. Его нарекали в городе Герат Шейхуль Ислам… Ученые приезжали к нему с разных стран и местностей…“

„Церковное собрание было самым значительным и необходимым выражением церковной жизни древнего христианства. Значение церковного собрания уже выступает с особой силой в апостольских писаниях. Церковное собрание было самым существенным элементом древней христианской общины. Мы не можем представить себе древнюю христианскую общину без церковного собрания в первую очередь, конечно, молитвенного.“

„Мне неприятно, когда я сижу на собрании акционеров «Роснефти» и какая-то бабка спрашивает Сечина и Богданчикова, «почему такие маленькие дивиденды.»“

„Олег Лавричев, депутат Законодательного собрания Нижегородской области“

„Надо помнить, что в то время, когда в нескольких верстах от столицы и царской резиденции волновался Кронштадт, когда измена ворвалась в Свеаборг, когда пылал Прибалтийский край, когда революционная волна разлилась в Польше и на Кавказе, когда остановилась вся деятельность в южном промышленном районе, когда распространились крестьянские беспорядки, когда начал царить ужас и террор, Правительство должно было или отойти и дать дорогу революции, забыть, что власть есть хранительница государственности и целости русского народа, или действовать и отстоять то, что ей было вверено. Но, принимая второе решение, Правительство роковым образом навлекало на себя и обвинения. Ударяя по революции, Правительство, несомненно, не могло не задеть частных интересов. В то время Правительство задалось одной целью — сохранить те заветы, те устои, начала которых были положены в основу реформ Императора Николая II. Борясь исключительными средствами, в исключительное время, Правительство вело и привело страну во Вторую Думу. Я должен заявить и желал бы, чтобы мое заявление было слышно далеко за стенами этого собрания, что тут, волею Монарха, нет ни судей, ни обвиняемых, что эти скамьи (показывает на места министров) не скамьи подсудимых — это места Правительства. За наши действия в эту историческую минуту, действия, которые должны вести не ко взаимной борьбе, а к благу нашей родины, мы точно так же, как и вы, дадим ответ перед историей. […] В тех странах, где ещё не выработано определенных правовых норм, центр тяжести, центр власти лежит не в установлениях, а в людях. Людям, господа, свойственно и ошибаться, и увлекаться, и злоупотреблять властью. Пусть эти злоупотребления будут разоблачены, пусть они будут судимы и осуждаемы. Но иначе должно Правительство относиться к нападкам, ведущим к созданию настроения, в атмосфере которого должно готовиться открытое выступление; эти нападки рассчитаны на то, чтобы вызвать у Правительства, у власти, паралич воли и мысли. Bcе они сводятся к двум словам, обращенным к власти: «руки вверх». На эти слова, господа, Правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты, может ответить только двумя словами: «Не запугаете.»“

„«Найти там закон, где все видят нелепость, отыскать там смысл, где, по общему мнению, не может не быть бессмыслицы, и не прибегнуть ко лжи, к метафорам, к натяжкам, а держаться всё время правдивого воспроизведения действительности - это высший подвиг человеческого гения».Шестов Л. И.Шекспир и его критик Брандес / Собрание сочинений в 6-ти томах, Том 1, СПб, «Шиповник», 1911 г.“

„Не всякий пророк есть истинный пророк, не всякое откровение открывает волю Божию. Поэтому откровение нуждается в испытании и исследовании. “Духа не угашайте. Пророчества не уничижайте. Все испытывайте, хорошего держитесь” (1 Фес 5:19—2 1). Харизма испытания и различения духов принадлежит не каждому в отдельности, а каждому в соединении со всеми, т.е. церковному собранию.“

„Литургия есть «таинство собрания.»“

„Однажды в 1919 году, оказавшись в дождливую погоду в одном городе на берегу Рейна, я был поражен наваждением, приковавшим мой взор к страницам иллюстрированного каталога, на которых красовались предметы антропологического, микроскопического, психологического, минералогического, палеонтологического толка. Я нашел там собранные воедино настолько различные фигуративные элементы, что сама абсурдность этого собрания вызвала во мне внезапное усиление зрительно-пророческих способностей и противоречивых, двойственных, тройственных и множественных образов, накладывающихся друг на друга с настойчивостью и быстротой, свойственными любовным воспоминаниям и образам в полусне.“

„Реакционеры всех мастей стремятся уничтожить революцию путем убийств, они считают, что чем больше будет убито людей, тем меньшими будут силы революции. Однако, в противоположность таким реакционным, субъективистским желаниям, фактом является то, что чем больше реакционеры убивают людей, тем больше силы революции, тем ближе к гибели реакция. Это — непреодолимый закон.
Мао Цзэдун. Речь на траурном собрании, посвящённом памяти павших героев китайской революции“

„Несколько слов об упоминаниях имени Сталина. Как ни тягостно вспоминать многое из того, что на протяжении тридцати лет было связано в нашей истории с его именем, в то же время попытки выбросить это имя из истории - бессмысленны. Я не включил в Собрание сочинений несколько стихотворений, через которые этот человек проходил в том качестве, в котором он существовал для меня тогда и в каком не существует для меня теперь,- в качестве примера настоящего коммуниста и интернационалиста. Но я не испытывал душевной потребности вычеркнуть из шеститомника такое, написанное вскоре после войны стихотворение, как "Митинг в Канаде", в котором для меня слово "Сталин", рядом со словами "Сталинград" и "Россия", существовало как один из символов нашей победы над фашизмом. То же самое относится и к некоторым страницам моих пьес и прозы военных лет. Одна из самых трагических черт минувшей эпохи, связанных с понятием "культа личности", заключается в противоречии между тем, каким Сталин был на самом деле, и каким он казался людям. И едва ли стоит смягчать это, уже теперь прочно закрепленное в нашем сознании, трагическое противоречие. Я глубоко убежден, что в книгах, изображающих историю нашего общества, будет рассказана вся правда о всех сторонах нашей жизни в разные эпохи, в том числе и вся правда о Сталине. Это необходимо для нормального развития нашего общества, и это, безусловно, будет сделано. Но не думаю, что мы, писатели, должны при этом делать вид, что уже тогда, в те годы знали все наперед. Во всяком случае, я к числу таких провидцев не принадлежал. Могу добавить - к сожалению. Но это не меняет сути дела.“

„Дезесент не только слышит музыку водок, но и воспринимает носом цвет запахов. Наряду с вкусовым оргáном у него есть носовая картинная галерея, т. е. большое собрание бутылок со всевозможными эссенциями. Когда ему наскучили вкусовые симфонии, он принимается за носовую музыкальную пьесу. «Он сидел в кабинете у письменного стола… У него была лёгкая лихорадка, он мог приняться за работу… Своей прыскалкой он окружал себя запахом амброзии, лаванды и душистого горошка; таким образом он получал впечатление луга; в этот луг он вводил смесь запаха туберозы, флёрдоранжа и миндаля, и тотчас же появлялась искусственная сирень, а липы колыхались, распространяя по земле бледный свой аромат… В эту декорацию, нарисованную крупными штрихами, он вдувал лёгкий дождь человеческого и почти кошачьего запаха, напоминавшего запах юбок и возвещавшего напудренную и набеленную женщину; стефанотиса, айапана, оппонакса, саркантуса и прибавлял намёк серинги, чтобы придать этой искусственной жизни белил естественный цвет облитой потом улыбки (!) и веселья, разыгрывающегося при ослепительных лучах солнца.»“

„Конституция США зарекомендовала себя как самое удивительно гибкое собрание правил правительства, когда-либо написанных.“

„… Горький, учась всю жизнь, достиг вершины человеческого знания. Образованность его была всеобъемлюща. Она опиралась на память, являвшуюся у Горького одной из самых удивительных способностей, когда-либо виденных у человека. В мозгу его и сердце — всегда творчески возбужденных — впечатались книги, прочитанные за шестьдесят лет, люди, встреченные им, — встретил он их неисчислимо много, — слова, коснувшиеся его слуха, и звук этих слов, и блеск улыбок, и цвет неба… Все это он взял с жадностью и вернул в живых, как сама жизнь, образах искусства, вернул полностью. <…> он всю жизнь настойчиво передавал свой опыт другим. Всё, что есть лучшего в советской литературе, открыто и взращено им. Переписка его, превосходящая по объёму и непосредственным результатам эпистолярное наследие Вольтера и Толстого, по существу, является удесятерённым собранием его сочинений.“

„Странно называть жизнь механизмом. Это, скорее, собрание действий и их последствий.“

„Странно называть жизнь механизмом. Это, скорее, собрание действий и их последствий.“

„Странно называть жизнь механизмом. Это, скорее, собрание действий и их последствий.“

„Любые научные труды по юриспруденции начинаются с постулата о том, что ныне интересы личности в России стали преобладать над интересами государства, и, вроде бы, совсем не так было в СССР?! При этом, если в СССР последней инстанцией был не суд, а законодательное собрание соответствующего уровня (т. е. Верховный Совет, в финале), и последнее было избираемо, а не назначаемо, то в России теперь последняя инстанция — суд, который не имеет своим источником власть народа, вопреки республиканской форме правления и предписанию «власть народа» ст. 3 К РФ. Судьи в России никому не подотчетны — и если граждан незнание закона не освобождает от ответственности, то судей – освобождает. Никто не ставит вопрос о квалификации и служебном соответствии судей ВС и областных судов, даже если решение судьи отменено в Европейском Суде Прав Человека.“

„Атеист — это тот, кто противоречит Библии, даже если она на его стороне. Гёте: виноват тот, кто умнее. Библия: кому больше дано, с того много и спросится. «Одна участь всем… живые знают, что умрут, мертвые ничего не знают… и нет их части ни в чем, что под солнцем… в могиле, куда ты пойдешь…».
Вступайтесь, — говорит Соломон. — «за безгласного… для дела бедного и нищего».1Иоанна 3:17-19:»… и вот почему узнаем, что мы от истины». «Князья ваши гоняются за мздою и сообщники воров. И дело… не доходит до них» «Курение отвратительно для Меня. праздничных собраний ваших ненавидит душа Моя. Беззаконие и празднование! … Открывайте рот за безгласного… для дела бедного и нищего» «Ищите правды, научитесь делать добро, спасайте угнетенного, вступайтесь… Тогда придите и рассудим. И если грехи ваши будут… как снег,, как вовну убелю» (Исая и в притчах царь Соломон). «исторгайте угнетенного из руки нечестивого…». И тому подобное.“

„Собрание сочинений графомана - это мемориальный комплекс неполноценности.“

„Среди совершенно полных собраний сочинений иногда попадаются и совершенно пустые.“

„Книжная – самая толстая, восьмиугольная и сложена из больших тесаных камней.
Лестница расположена в толще стен. Аша быстро поднялась на пятый этаж, в комнату, служившую дяде читальней. Как будто есть комнаты, в которых он не читает. Лорда Родрика редко видели без книги в руках, будь то в отхожем месте, на палубе «Морской песни» или в собрании других лордов. Аше случалось видеть, как он читает, сидя на своем высоком месте под скрещенными серпами.“

„Соблазнительно думать, что благодаря научному и техническому прогрессу мы все же сумели приручить это «эмоциональное эго». В конце концов, с виду мы не так склонны к насилию, выплескам бурных страстей и суевериям, как наши предки. Но это иллюзия. Прогресс и новые технологии отнюдь не изменили «схему подключения» нашего мозга: они лишь изменили формы наших эмоций и сопутствующий им тип иррациональности.К примеру, новые формы медиа лишь усилили древнюю способность политиков и им подобных играть на наших эмоциях, дав им в руки более тонкие и изощренные инструменты. Рекламщики бомбардируют нас высокоэффективными сообщениями, действующими на подсознание. Мы постоянно торчим в соцсетях, что делает нас жертвами новых форм вирусного эмоционального воздействия. Эти медиа отнюдь не созданы для спокойных размышлений. Из-за их постоянного присутствия в нашей жизни у нас остается все меньше ментального пространства, куда можно отступить и задуматься. Нас осаждают эмоции и бессмысленные бури страстей – не хуже, чем афинян в народном собрании. Потому что человеческая природа не изменилась.“

„Каждый волк в овечьей шкуре, который притворяется, что проповедует Евангелие, но провозглашает праведность человекоторговли и рабства, каждый, кто отстреливает негров на улицах, сжигает негритянские школы и дома собраний, убивает женщин и детей при свете их собственных пылающих жилищ, называет себя демократом. Каждый нью-йоркский бунтовщик в 1863 году, который сжигал маленьких детей в приютах для цветных, который грабил, насиловал и убивал без разбора посреди пылающего города в течение трех дней и ночей, называл себя демократом. Короче говоря, Демократическую партию можно охарактеризовать как общую канализацию и отвратительный сосуд, в который сливается каждый элемент измены Севера и Юга, каждый элемент бесчеловечности и варварства, позорящий эпоху.“