Цитаты о глоток

Коллекция цитат на тему глоток, глотка, мужчины, человек.

Цитаты о глоток

Николай Георгиевич Гарин-Михайловский фото
Марк Твен фото
Бен Шалом Бернанке фото

„Самый последний, но самый важный совет – не забывайте своих родителей. Когда мы юны, нам кажется, что они хотят нас ограничивать, контролировать, хотят навязать какое-то своё видение мира и ситуации. Мы обижаемся на них, стараемся отдалиться. В студенческие годы мы чувствуем первые глотки свободы, хотим быть независимыми, забываем о своих родителях, считая, что уже выросли, уже не должны ни перед кем отчитываться. Но пройдёт ещё лет десять, вы сами станете родителями, у вас будут миленькие детки, в которых вы вложите всю душу, всё свободное время, все деньги в их жизнь, здоровье, учёбу и образование. И вот представьте, что вы не досыпаете ночей, из кожи лезете, чтоб Ваш ребёнок был счастлив, а он в один момент берёт и забывает о Вас, считая, что стал свободным и ничем Вам не обязан. Ну как? Позвоните своим родителям. Не забывайте о них. Высказывайте им свою любовь и благодарность за всё то, что происходило в вашей жизни. Поверьте, нет в мире людей, которые б ценили и любили вас больше, нежели ваши самые близкие – мама и папа.“

Мирза Шафи Вазех фото

„С толпою приближенных,
Со свитой стражей конных
На вороных конях,
Объезд краев исконных
Свершал великий шах. «Будь славен, шах великий»,
Кругом кричал народ,
И лезли все вперед,
Чтоб пасть перед владыкой, Один дервиш убогий
На всех не походил.
Сидел он у дороги,
Безмолвие хранил. И самый именитый
Придворный блюдолиз
Вдруг, отделясь от свиты,
Над стариком навис: «Коль ты, молчальник кроткий, Безмолвствовать привык,
Так выдерут из глотки
Ненужный твой язык!» И шах — правитель строгий —
Остановил коня: «Ты почему, убогий,
Не падаешь мне в ноги,
Приветствуя меня!» Дервиш ответил внятно:
«Мой шах, ты знаешь сам —
Случалось попадать нам
Под власть к твоим врагам. И вся толпа, бывало,
Нимало не скорбя,
Твоих врагов встречала
Не хуже, чем тебя. Тебя я не в гордыне
Молчанием встречал,
Безмолвствовавший ныне,
Я и тогда молчал. Любовь не расцветает
Там, где таится страх,
Она не на устах,
А в сердце обитает. И если только силой
Ты в силах управлять,
Казни меня, не милуй,
Ты властен убивать!» Но шах, смягчившись, прежде,
Чем кликнуть палача,
Дал нищему одежды
Со своего плеча. Придворных озадачил,
Когда он не льстеца, —
Молчальника назначил
Советником дворца. С тех пор судил и правил
Добром великий шах.
Народ владыку славил,
Но славил не за страх. Шах до скончанья века
Благословлял тот час,
Когда он Человека
Себе на счастье спас. И думал шах в смущеньи:
«Ни раб, ни аксакал,
Сей нищий уваженье
Мне под ноги постлал». И понял шах великий,
Что мерят лишь рабы
Достоинства владыки
Покорностью толпы.“

Мирза Шафи Вазех (1794–1852) азербайджанский поэт
Михаил Павлович Шишкин фото

„Кутаясь в шаль, Маша дышала в открытую форточку и говорила, что всё это нестерпимо, что нужно уезжать, просто бежать из этого города и из этой страны, спасаться, что здесь вся жизнь ещё идёт по законам первобытного леса, звери должны всё время рычать, показывать всем и вся свою силу, жестокость, безжалостность, запугивать, забивать, загрызать, здесь всё время нужно доказывать, что ты сильнее, зверинее, что любая человечность здесь воспринимается как слабость, отступление, глупость, тупость, признание своего поражения, здесь даже с коляской ты никогда в жизни не перейдёшь улицу, даже на зебре, потому что тот, в машине, сильней, а ты слабее его, немощнее, беззащитнее, и тебя просто задавят, снесут, сметут, размажут по асфальту и тебя и твою коляску, что здесь идёт испокон веков пещерная, свирепая схватка за власть, то тайная, тихая, и тогда убивают потихоньку, из-за спины, вкрадчиво, то открытая, явная, и тогда в кровавое месиво затягиваются все, нигде тогда не спрятаться, не переждать, везде тебя достанет топор, булыжник, мандат, и вся страна только для этой схватки и живёт тысячу лет, и если кто забрался наверх, то для него те, кто внизу — никто, быдло, кал, лагерная пыль, и за то, чтобы остаться там у себя, в кресле, ещё хоть на день, хоть на минуту, они готовы, не моргнув глазом, перерезать глотку, сгноить, забить сапёрными лопатками полстраны, и всё это, разумеется, для нашего же блага, они ведь там все только и делают, что пекутся о благе отечества, и всё это благо отечества и вся эта любовь к человечеству — всё это только дубинки, чтобы перебить друг другу позвоночник, сначала сын отечества бьёт друга человечества обломком трубы по голове, потом друг человечества берёт сына отечества в заложники и расстреливает его под шум заведённого мотора на заднем дворе, потом снова сын отечества выпускает кишки другу человечества гусеницами, и так без конца, никакого предела этой крови не будет, они могут натянуть любой колпак — рай на небесех, рай на земле, власть народа, власть урода, парламент, демократия, конституция, федерация, национализация, приватизация, индексация — они любую мысль, любое понятие, любую идею оскопят, выхолостят, вытряхнут содержимое, как из мешка, набьют камнями, чтобы потяжелее было, и снова начнут махаться, долбить друг дружку, всё норовя по голове, побольнее, и куда пойти? — в церковь? — так у них и церковь такая же, не Богу, но кесарю, сам не напишешь донос, так на тебя донесут, поют осанну тирану, освящают грех, и чуть только кто попытается им напомнить о Христе, чуть только захочет внести хоть крупинку человеческого, так его сразу топором по голове, как отца Меня, всё из-под палки, всё, что плохо лежит, в карман, лучше вообще ничего не иметь, чем дрожать и ждать, что отнимут завтра, всё напоказ, куда ни ткни, всё лишь снаружи, всё обман, а внутри пустота, труха, как сварили когда-то ушат киселя, как засунули его в колодец, чтобы обмануть печенегов, вот мол, смотрите, нас голодом не заморишь, мы кисель из колодца черпаем, так с тех пор десять веков тот кисель и хлебают, всё никак расхлебать не могут, земли же согрешивши которей любо, казнить Бог смертью, ли гладом, ли наведеньем поганых, ли ведром, ли гусеницею, ли инеми казньми, аще ли покаявшеся будем, в нем же ны Бог велить жити, глаголеть бо пророком нам: «Обратитеся ко Мне всем сердцем вашим, постом и плачем», — да аще сице створим, всех грех прощени будем: но мы на злое ъзращаемся, акы свинья в кале греховнемь присно каляющеся, и тако пребываем, посади цветы — вытопчут, поставь памятник — сбросят, дай деньги на больницу для всех — построит дачу один, живут в говне, пьянстве, скотстве, тьме, невежестве, месяцами зарплату не получают, детям сопли не утрут, но за какую-то японскую скалу удавятся, мол, наше, не замай, а что здесь их? — чьё всё это? — у кого кулаки крепче, да подлости больше, тот всё и захапал, а если у тебя хоть немного, хоть на донышке ещё осталось человеческого достоинства, если тебя ещё до сих пор не сломали, значит, ещё сломают, потому что ни шага ты со своим достоинством здесь не сделаешь, здесь даже просто бросить взгляд на улицу — уже унижение, ты должен стать таким, как они, чтобы чего-то добиться, выть, как они, кусаться, как они, ругаться, как они, пить, как они, здесь всё будто создано, чтобы развращать, тому дай, этому сунь, а не дашь и не сунешь, так останешься, мудак, с носом, сам виноват, кто не умеет давать, тот ничего не получает, кому нечего воровать, тот ничего не имеет, кто хочет просто честно жить и никому не мешать, тот и вздоха не сделает, и если ты, не приведи Господь, не такой, как они, если есть в тебе хоть крупица таланта, ума, желание что-то узнать, открыть, изобрести, написать, сотворить или просто сказать, что ты не хочешь быть среди этих урок, что ты не хочешь принадлежать ни к какой банде, ты сразу станешь у них шибко умным, тебя заплюют, затрут, обольют помоями, не дадут тебе ничего сделать, убьют на дуэли, заставят жрать баланду во Владимирской пересылке, стоять у метро с пачкой сигарет и бутылкой водки, сожгут твою библиотеку, в школе твоего ребёнка затравят прыщавые ублюдки, в армии доведут сына до того, что не только себе пустит пулю в рот, но ещё и пятерых заодно уложит.
— Здесь нечего больше ждать, — повторяла Маша, закрыв глаза, сжимая ладонями виски, — на этой стране лежит проклятие, здесь ничего другого не будет, никогда не будет, тебе дадут жрать, набить пузо до отвала, но почувствовать себя человеком здесь не дадут никогда, жить здесь — это чувствовать себя униженным с утра до ночи, с рождения до смерти, и если не убежать сейчас, то убегать придётся детям, не убегут дети, так убегут внуки. («Взятие Измаила»)“

„Скинь со спины поклажу долга, по чести действовать учась.
Зачем откладывать надолго? Срок правосудию — сейчас!
Как счастья выпросишь у неба и счет предъявишь бытию,
Когда во мрак уводишь слепо звезду счастливую свою.
О человек! Ты разве ликом подобен ангелу? — Отнюдь!
В благотворении великом подобен ангелу пребудь.
В новруза день благоуханный в степи ты видишь неспроста,
Как распускаются тюльпаны, и каждый — яркая звезда!
Тюльпан блистающий, ликуя, звезде подобен почему? —
Он принял форму не другую, а ту, что надобна ему.
А ты, разумный, почему же не подражаешь тем, кто прав,
И образы берешь похуже, высокоправпых не признав?
Нарцисса золото червогшо и серебро его бело, —
Как Искандарова корона, земли созданье расцвело!
И померанец благовонный подобен царскому венцу, —
Плодами, цветом, пышной кроной он славе цезарской к лицу.
Но гордый тополь жаждал славы и свысока на мир глядел, —
Он прогадал — сереброглавый: ему — бесплодия удел.
А ты, — когда венцом господства твоя прельстилась голова, —
Ищи с достойнейшими сходства, пойди в учение сперва!
Дерев бесплодных древесину сожгут, и копчено для них.
И в том бесплодие повинно, — судеб не может быть иных.
Но если знание завяжет плоды на дереве твоем,
Тебе и небо честь окажет: в плодах мы солнце познаем.
Нe ошибись, о брат, считая труд стихотворца баловством!
Затея, думаешь, простая писать о сложном и простом.
Ремесла праведные эти благой указывают путь:
Тебе на том — не здешнем — свете за них причтется что-нибудь.
Запятая почтенны эти, благоразумен книжный труд:
За них на том — не здешнем — свете подарки сладостные ждут!
Ио если, добрый мастер слова, ты стихотворцем вздумал стать,
Ты не завидуй, что другому — быть музыкантом благодать!
Где восседать певцу в обычай, тебе не место ни на миг,
Не похваляйся глоткой бычьей, укороти-ка свой язык!..
Но есть опасность и другая… Доколе будешь ты опять,
Тысячекратно повторяя, «тюльпан» и «пальму» восхвалять.
«Явитесь, розовые щеки и стан красавицы, скорей!
Лупоподобный лик жестокий и амбра черная кудрей!»
Так льешь потоки славословий на мир невежества и зла —
На тех, кто всюду наготове творить бесчинства без числа!
Нам всем их прихоти знакомы, — так для чего тебе, скажи,
Стихами прославлять законы корыстолюбия и лжи.
Обманов бездну не измеря, ты, очевидно, слишком прост!
Ложь — достояние безверья, бесчестьем пущенное в рост.
Невежд учение излечит. А я… Я — тот, благодари,
Кто перед свиньями не мечет свой жемчуг, о язык «дари»!“

Мадонна (певица) фото

„Кстати, о Мадонне… Когда читаешь в прессе заголовок типа… Валерия: «У Мадонны мускулы, а у меня голос» становится как-то неловко. Помните фильм «17-ть мгновений весны»? Помните, что сделал с пастором Шлагом глоток швейцарского воздуха? Тоже самое и с Валерией — у неё, видимо, просто «сорвало крышу»…Во-первых, для Мадонны заявления безответственной самоуверенной провинциалки, что для Пригожина укус комара… А во-вторых, Валерии, наверное невдомёк, что в шоу-бизнесе главное — имидж, а голоса надо столько, чтобы этот имидж не испортить. Вот поэтому, многодетная русская Мадонна с трагической судьбой, с бывшим «изверговатым» мужем и с нынешним… «пригожим» ангелом — это и был в то время её европейский имидж. А раскручивали её совсем не за голос, а за «счёт заказчика», т. е. за счёт их совместного с Иосифом Пригожиным семейного бюджета!“

Мадонна (певица) (1958) американская певица и актриса

О Мадонне, В России

Саади фото
Дени Дидро фото
Дмитрий Львович Быков фото
Олег Рой фото
Олег Рой фото
Вернер Карл Гейзенберг фото

„Первый глоток из стакана естествознания делает атеистом, но на дне стакана ожидает Бог.“

Вернер Карл Гейзенберг (1901–1976) немецкий физик-теоретик, один из создателей квантовой механики

Der erste Trunk aus dem Becher der Naturwissenschaft macht atheistisch, aber auf dem Grund des Bechers wartet Gott.
Не приписываемое
Источник: Данная цитата не встречается ни в одной работе Гейзенберга и не имеет достоверного источника. Единственная ссылка ведёт на статью У. Хильдебранда "Вселенная – Примечание к Богу" в религиозном католическом журнале "Этика (журнал для всей семьи)" [Ethos (die Zeitschrift fuer die ganze Familie)], №10, Октябрь 1988. Бернек, Швейцария, Schwengeler Verlag AG.
Больше нигде это приписываемое Гейзенбергу высказывание не встречается. Скорее всего, это просто перефразированный отрывок из поэмы английского поэта XVIII века Александра Поупа (1688–1744) "Опыт о критике" (Перевод А. Субботина):
"И полузнайство ложь в себе таит;
Струею упивайся пиерид:
Один глоток пьянит рассудок твой,
Пьешь много - снова с трезвой головой.".
Помимо Гейзенберга аналогичное высказывание часто приписывается Френсису Бэкону и некоторым другим учёным.

Омар Хайям фото
Людвиг Фейербах фото
Генри Луис Менкен фото
Антон Павлович Чехов фото
Вернер Карл Гейзенберг фото

„Первый глоток из стакана естествознания делает атеистом, но на дне стакана ожидает БогДанная цитата не встречается ни в одной работе Гейзенберга и не имеет достоверного источника.“

Вернер Карл Гейзенберг (1901–1976) немецкий физик-теоретик, один из создателей квантовой механики

Единственная ссылка ведёт на статью У. Хильдебранда ""Вселенная – Примечание к Богу"" в религиозном католическом журнале ""Этика (журнал для всей семьи)"" [Ethos (die Zeitschrift fuer die ganze Familie)], №10, Октябрь 1988. Бернек, Швейцария, Schwengeler Verlag AG.
Больше нигде это приписываемое Гейзенбергу высказывание не встречается. Скорее всего, это просто перефразированный отрывок из поэмы английского поэта XVIII века Александра Поупа (1688–1744) ""Опыт о критике"" (Перевод А. Субботина):
""И полузнайство ложь в себе таит;
Струею упивайся пиерид:
Один глоток пьянит рассудок твой,
Пьешь много - снова с трезвой головой."".
Помимо Гейзенберга аналогичное высказывание часто приписывается Френсису Бэкону и некоторым другим учёным..
Приписываемое

Этот перевод ждет рассмотрения. Правильный ли перевод?
Пауло Коэльо фото
Калигула фото

„А тому, что стоит мне кивнуть, и вам обоим перережут глотки!“

Калигула (12–41) римский император, третий из династии Юлиев-Клавдиев (37 - 41 годы)

Среди пира он расхохотался;консулы, бывшие близ него, спросили, чему он так смеется, на что он ответил известной фразой.

Блез Паскаль фото

„Я верю только тем свидетелям, которые дали перерезать себе глотку.“

Блез Паскаль (1623–1662) французский математик, физик, литератор и философ
Pharaoh фото
Динияр Ринатович Билялетдинов фото
Михаил Павлович Шишкин фото

„Кутаясь в шаль, Маша дышала в открытую форточку и говорила, что всё это нестерпимо, что нужно уезжать, просто бежать из этого города и из этой страны, спасаться, что здесь вся жизнь ещё идёт по законам первобытного леса, звери должны всё время рычать, показывать всем и вся свою силу, жестокость, безжалостность, запугивать, забивать, загрызать, здесь всё время нужно доказывать, что ты сильнее, зверинее, что любая человечность здесь воспринимается как слабость, отступление, глупость, тупость, признание своего поражения, здесь даже с коляской ты никогда в жизни не перейдёшь улицу, даже на зебре, потому что тот, в машине, сильней, а ты слабее его, немощнее, беззащитнее, и тебя просто задавят, снесут, сметут, размажут по асфальту и тебя и твою коляску, что здесь идёт испокон веков пещерная, свирепая схватка за власть, то тайная, тихая, и тогда убивают потихоньку, из-за спины, вкрадчиво, то открытая, явная, и тогда в кровавое месиво затягиваются все, нигде тогда не спрятаться, не переждать, везде тебя достанет топор, булыжник, мандат, и вся страна только для этой схватки и живёт тысячу лет, и если кто забрался наверх, то для него те, кто внизу — никто, быдло, кал, лагерная пыль, и за то, чтобы остаться там у себя, в кресле, ещё хоть на день, хоть на минуту, они готовы, не моргнув глазом, перерезать глотку, сгноить, забить сапёрными лопатками полстраны, и всё это, разумеется, для нашего же блага, они ведь там все только и делают, что пекутся о благе отечества, и всё это благо отечества и вся эта любовь к человечеству — всё это только дубинки, чтобы перебить друг другу позвоночник, сначала сын отечества бьёт друга человечества обломком трубы по голове, потом друг человечества берёт сына отечества в заложники и расстреливает его под шум заведённого мотора на заднем дворе, потом снова сын отечества выпускает кишки другу человечества гусеницами, и так без конца, никакого предела этой крови не будет, они могут натянуть любой колпак — рай на небесех, рай на земле, власть народа, власть урода, парламент, демократия, конституция, федерация, национализация, приватизация, индексация — они любую мысль, любое понятие, любую идею оскопят, выхолостят, вытряхнут содержимое, как из мешка, набьют камнями, чтобы потяжелее было, и снова начнут махаться, долбить друг дружку, всё норовя по голове, побольнее, и куда пойти? — в церковь? — так у них и церковь такая же, не Богу, но кесарю, сам не напишешь донос, так на тебя донесут, поют осанну тирану, освящают грех, и чуть только кто попытается им напомнить о Христе, чуть только захочет внести хоть крупинку человеческого, так его сразу топором по голове, как отца Меня, всё из-под палки, всё, что плохо лежит, в карман, лучше вообще ничего не иметь, чем дрожать и ждать, что отнимут завтра, всё напоказ, куда ни ткни, всё лишь снаружи, всё обман, а внутри пустота, труха, как сварили когда-то ушат киселя, как засунули его в колодец, чтобы обмануть печенегов, вот мол, смотрите, нас голодом не заморишь, мы кисель из колодца черпаем, так с тех пор десять веков тот кисель и хлебают, всё никак расхлебать не могут, земли же согрешивши которей любо, казнить Бог смертью, ли гладом, ли наведеньем поганых, ли ведром, ли гусеницею, ли инеми казньми, аще ли покаявшеся будем, в нем же ны Бог велить жити, глаголеть бо пророком нам: «Обратитеся ко Мне всем сердцем вашим, постом и плачем», — да аще сице створим, всех грех прощени будем: но мы на злое ъзращаемся, акы свинья в кале греховнемь присно каляющеся, и тако пребываем, посади цветы — вытопчут, поставь памятник — сбросят, дай деньги на больницу для всех — построит дачу один, живут в говне, пьянстве, скотстве, тьме, невежестве, месяцами зарплату не получают, детям сопли не утрут, но за какую-то японскую скалу удавятся, мол, наше, не замай, а что здесь их? — чьё всё это?“

у кого кулаки крепче, да подлости больше, тот всё и захапал, а если у тебя хоть немного, хоть на донышке ещё осталось человеческого достоинства, если тебя ещё до сих пор не сломали, значит, ещё сломают, потому что ни шага ты со своим достоинством здесь не сделаешь, здесь даже просто бросить взгляд на улицу — уже унижение, ты должен стать таким, как они, чтобы чего-то добиться, выть, как они, кусаться, как они, ругаться, как они, пить, как они, здесь всё будто создано, чтобы развращать, тому дай, этому сунь, а не дашь и не сунешь, так останешься, мудак, с носом, сам виноват, кто не умеет давать, тот ничего не получает, кому нечего воровать, тот ничего не имеет, кто хочет просто честно жить и никому не мешать, тот и вздоха не сделает, и если ты, не приведи Господь, не такой, как они, если есть в тебе хоть крупица таланта, ума, желание что-то узнать, открыть, изобрести, написать, сотворить или просто сказать, что ты не хочешь быть среди этих урок, что ты не хочешь принадлежать ни к какой банде, ты сразу станешь у них шибко умным, тебя заплюют, затрут, обольют помоями, не дадут тебе ничего сделать, убьют на дуэли, заставят жрать баланду во Владимирской пересылке, стоять у метро с пачкой сигарет и бутылкой водки, сожгут твою библиотеку, в школе твоего ребёнка затравят прыщавые ублюдки, в армии доведут сына до того, что не только себе пустит пулю в рот, но ещё и пятерых заодно уложит.
— Здесь нечего больше ждать, — повторяла Маша, закрыв глаза, сжимая ладонями виски, — на этой стране лежит проклятие, здесь ничего другого не будет, никогда не будет, тебе дадут жрать, набить пузо до отвала, но почувствовать себя человеком здесь не дадут никогда, жить здесь — это чувствовать себя униженным с утра до ночи, с рождения до смерти, и если не убежать сейчас, то убегать придётся детям, не убегут дети, так убегут внуки. («Взятие Измаила»)
Источник: Взятие Измаила, Шишкин М., Знамя, 2018-07-31, ru http://magazines.russ.ru/znamia/1999/10/shish.html,

Эта цитата ждет обзора.
Рэй Брэдбери фото
Питер Хёг фото
Эльфрида Елинек фото
Генри Луис Менкен фото
Игорь Зиновьевич Павлюк фото
Елена Викторовна Котова фото
Юлиан Семенов фото

„… Как же часто мир страдает беспамятством! Как трагично то, что он лишен дара чувствовать хитросплетение людских взаимосвязанностей! Как легко и бездумно мы бросаем ничего не значащую для нас фразу: «Чашку кофе, пожалуйста!» Мы садимся за столик, болтаем о пустяках и ничего не знаем о Лос-Ногалес, где коричневые зерна собирают люди, отдающие себе отчет в том, что в любую секунду из зарослей может простучать автоматная очередь контрас; отхлебывая глоток ароматной влаги, мы не думаем, чего стоит труд — по колено в воде, когда в горах выпадает холодная роса, как у нас в конце сентября, работают с температурой, не хватает лекарств, мало калорийной еды…“

Юлиан Семенов (1931–1993) русский советский писатель, сценарист, публицист, журналист, поэт

Взято из статьи:
http://scepsis.ru/library/id_3150.html

Вера Николаевна Полозкова фото
Станислав Ежи Лец фото

„Толпа орет одной большой глоткой, но ест тысячью маленьких ртов.“

Станислав Ежи Лец (1909–1966) польский поэт, философ, писатель-сатирик и афорист XX века
Владимир Петрович Вишневский фото
Мария Сергеевна Петровых фото
Бенджамин Франклин фото

„Заткнуть дураку глотку – невежливо, но позволить ему продолжать – просто жестоко.“

Бенджамин Франклин (1706–1790) американский политический деятель, дипломат, учёный, изобретатель, журналист, издатель, масон
Мария Сергеевна Петровых фото
Александр Максович Шилов фото
Александр Семёнович Кушнер фото
Эванна Линч фото
Игги Поп фото
Скарлетт Йоханссон фото

„Я очень люблю шампанское. С ним у меня связано много чудесных воспоминаний, когда я была в Нью-Йорке, отмечала Новый год. Я помню, когда я была маленькой, мои родители давали мне сделать глоток шампанского из их бокала, когда мы праздновали Рождество или Новый год. Поэтому шампанское у меня ассоциируется с праздником. Чудеcное время.“

Скарлетт Йоханссон (1984) американская актриса, модель и певица

I really like champagne. I have associated with him many wonderful memories when I was in New York, celebrating the New Year. I remember when I was little, my parents gave me a sip of champagne from their glass when we celebrated Christmas or the New Year. Therefore, I associate champagne with a holiday. Wonderful time.
2012
Источник: Собчак живьём. Интервью со Скарлетт Йоханссон, Собчак К., tvrain.ru, 2012-10-13, 208-12-21 https://tvrain.ru/teleshow/sobchak_zhivem/skarlett_johansson_v_sobchak_zhivem_polnaja_versija-331502/,

Льюис Хэмилтон фото

„Задыхающимся людям свойственно искать отдушину. Чем запуганнее народ, тем желаннее глоток свободы, хоть чье-то одинокое сопротивление.“

Клетка для председателя, 2004
Источник: Клетка для председателя - Родная газета, 24 декабря 2004 https://www.polyanovsky.ru/kletka-dlya-predsedatelya-2004

„АФОРИЗМЫ АНАХРОНИЗМЫ — 60

• Ты никогда не станешь добрее, нежели сейчас!
• Огорчаться не гоже — огорчение на жизненный нокдаун сильно похожий.
• Осознанное уродство — неосознанной глупости страшнее.
• Чем больше я дорожу тобой, тем сильнее дорожу собой.
• Один из людских недостаткoв — завидовать чужому достатку.
• Там, где душу свою распахнешь, — там Голгофу свою найдёшь!
• Живёшь, как на войне, если в каждом человеке мерещится враг.
• Во всём ищите душу, остальное найдется само.
• Незавидная судьба у молодого дуба, когда веточки его нещадно люди на веники банные кромсают.
• Искусственная красота — страшнее природного уродства.
• Истинная любовь одна и на всю жизнь, иначе это иллюзия любви.
• Независимость всегда — через зависимость приходит!
• Меньше мыслей — больше смысла!
• Как бы не любили звёзды на небе, нам никогда не дотянуться к ним.
• Мои прошедшие годы прошли сквозь радости и невзгоды,
глоток нереальной свободы — я ощутил с вами мои драгоценные годы!
• Образованным можешь ты не быть, но разумным быть обязан!
• Настоящий мужчина никогда не будет размениваться на поддельное.
• Отхлестал ремнём судьбу свою, отхлестал.
Она так ждала, а подонком я не стал!
• Внимание и забота — лучшее подтверждение преданности!
• У физической измены — бездуховное начало!
• Я не могу смотреть, когда обижают слабых, но спокойно смотрю, когда сильного заслуженная постигает кара.
• Всем голова нужна, без головы никак. Там мысли живут.
• Я презираю всё, что без души и всё боготворю, что душой обладает.
• Мы расстались — не опустела без тебя душа и сердце каменным не стало.
• Не всё, что мы побеждаем — слепо покоряется нам!
• У всякой мечты свои прогнозы.
• Суета — удовлетворения не приносит!
• У простоты — естественное лицо и добрая душа!“

Эта цитата ждет обзора.
Фрэнк Гери фото