Цитаты о поэт

страница 5

„Проходя под колоннадой кургауза, я часто встречаю человека, наружность которого меня постоянно поражает своей крайней непривлекательностью. Во всей фигуре его что-то наглое и высокомерное. На днях, когда мы гуляли с нашей милой знакомой М. А. С. и этот человек нам снова встретился, она сказала: «<…> Мне вчера его представили, и он сам мне следующим образом отрекомендовался: «Барон Геккерен (Дантес), который убил вашего поэта Пушкина.»“

„Великие поэты имитируют и улучшают, тогда как мелкие — крадут и портят.“

„А музыка, господа – это ведь простой набор гармонических звуков и шорохов мысли, весьма справедливо названный известным поэтом Фёдором Тютчевым как «мусикийский.»“

„Знаете ли вы наверное, что такое псевдоним человеческий и откуда берётся у людей нечеловеческая потребность скрывать (или приукрашивать) своё истинное лицо? <…> Вот отчего, скажите на милость, известный поэт-символист «Фёдор» Бугаев изволил всю жизнь подписываться фамилией «Андрей Белый?»“

„Поэтов не урожается ни «больше», ни «меньше.»“

„Есть люди, которые как будто выделаны машиной, на заводе, выпущены на свет Божий целыми однородными сериями, и есть другие, как бы «ручной работы», — и такой была Гиппиус. Но помимо её исключительного своеобразия я, не колеблясь, скажу, что это была самая замечательная женщина, которую пришлось мне на моём веку знать. Не писательница, не поэт, а именно женщина, человек, среди, может быть, и более одарённых поэтесс, которых я встречал.
Думаю, что в литературе она оставила след не такой длительный и прочный, не такой яркий, как принято утверждать. Стихи её, при всём её мастерстве, лишены очарования. «Электрические стихи», — говорил Бунин, и действительно, эти сухие, выжатые, выкрученные строчки как будто потрескивают и светятся синеватыми искрами. Однако душевная единственность автора обнаруживается в том, что стихотворение Гиппиус можно без подписи узнать среди тысячи других. Эти стихи трудно любить — и она знала это, — но их трудно и забыть. В статьях — хотя бы в тех, которые подписаны псевдонимом Антон Крайний, — по общему мнению, сложившемуся ещё задолго до революции, будто бы сказывается её необыкновенный ум. И в самом деле, она была необыкновенно умна. Но гораздо умнее в разговоре, с глазу на глаз, когда она становилась такой, какой должна была быть в действительности, без раз навсегда принятой позы, без высокомерия и заносчивости, без стремления всех учить чему-то такому, что будто бы только ей и Мережковскому известно, — в разговоре с глазу на глаз, когда она становилась человеком ко всему открытым, ни в чём, в сущности, не уверенным и с какой-то неутолимой жаждой, с непогрешимым слухом ко всему, что за неимением другого, более точного термина приходится назвать расплывчатым словом «музыка».
В ней самой этой музыки не было, и при своей проницательности она не могла этого не сознавать. Иллюзиями она себя не тешила.“

„Я был в Париже; мы устроили вечер памяти Брюсова. Когда человек умирает, вдруг его видишь по-новому ― во весь рост. Есть у Брюсова прекрасные стихи, которые кажутся живыми и ныне. Может быть, над его колыбелью и не было традиционной феи, но даже если он не родился поэтом, он им стал. Он помог десяткам молодых поэтов, которые потом его осуждали, отвергали, ниспровергали. <…> При первой нашей встрече Брюсов заговорил о Наде Львовой ― рана оказалась незажившей. Может быть, я при этом вспомнил предсмертное стихотворение Нади о седом виске Брюсова, но только Валерий Яковлевич показался мне глубоким стариком, и в книжку я записал: «Седой, очень старый» (ему тогда было сорок четыре года). Записал я также: «Жизнь у него на втором плане», ― может быть, думал при этом о Наде, может быть, о революции; но уже наверно помнил его слова о том, что «всё в жизни лишь средство для ярко-певучих стихов.»“

„Я не знаю женщины талантливее себя. Смело могу сказать, что могла бы писать, как Пушкин. Моё отношение к славе? В детстве — особенно 11 лет — я была вся честолюбие. «Второй Пушкин» или «первый поэт-женщина»“

„Я был в Париже; мы устроили вечер памяти Брюсова. Когда человек умирает, вдруг его видишь по-новому ― во весь рост. Есть у Брюсова прекрасные стихи, которые кажутся живыми и ныне. Может быть, над его колыбелью и не было традиционной феи, но даже если он не родился поэтом, он им стал. Он помог десяткам молодых поэтов, которые потом его осуждали, отвергали, ниспровергали. <…> При первой нашей встрече Брюсов заговорил о Наде Львовой ― рана оказалась незажившей. Может быть, я при этом вспомнил предсмертное стихотворение Нади о седом виске Брюсова, но только Валерий Яковлевич показался мне глубоким стариком, и в книжку я записал: «Седой, очень старый» (ему тогда было сорок четыре года). Записал я также: «Жизнь у него на втором плане», ― может быть, думал при этом о Наде, может быть, о революции; но уже наверно помнил его слова о том, что «всё в жизни лишь средство для ярко-певучих стихов.»“

„Молодых поэтов не читай. Если совсем не можешь обойтись без чтения — читай сказки Андерсена и «Записки Пиквикского клуба.»“

„Есть певцы, которым нельзя верить. Есть поэты, которые не могу творить.“

„Точнее, поэт ― «князь Сергей Г.»“

„Богословы связали свою судьбу — изнутри — с «ученостью». А им гораздо более по пути с поэтами, с искусством. И потому богословие стало пресной академической забавой, не нужной никому ни в Церкви, ни вне ее. Только вот поэзия, подлинная, трудна, а «ученость» бесконечно легка — «…автор хорошо усвоил литературу предмета….»“

„Было это в Париже, ночью, незадолго до войны. В дверях монпарнассного кафе «Дом» стоял, держась за косяк, поэт Верге или Вернье, не помню точно его имени, знаю только, что друзья считали его чрезвычайно талантливым, хотя и погибшим из-за беспутного образа жизни. Хозяин ругательски ругал его и выталкивал, а он упирался, сердился, требовал, чтобы его впустили обратно. Наконец его вышвырнули на улицу. Случайно я вышел вслед за ним. Он стоял под дождем, без шляпы, в изодранном пальто и, опустив голову, еле слышно, совсем слабым голосом повторял:
— О, Dostoievsky, о, Dоstоiеvskу!“

„Это верно, что в современных политических идеологиях отсутствует связь с трансцендентным. Но из элементов священного остается все же базовое чувство ответственности, отличающее вождя, и мессианская надежда. Не знаю, какого мнения сам о себе был Сталин, но почитайте поэтов: они видели в нем солнце или «первого и единственного.»“

„Конечно, у поэтов есть свои собственные нравы и манеры, и обычай с ними не спорят.“

„В Нации Вудстока нет писателей - только поэты-воины.“

„Поэты таинственно молчали на тему сыра.“

„В прошедшем меня мучит <…> гнусное примирение с гнусною действительностию. Боже мой, сколько отвратительных мерзостей сказал я печатно, со всею искренностию, со всем фанатизмом дикого убеждения! Более всего печалит меня теперь выходка против Мицкевича, в гадкой статье о Менцеле: как! отнимать у великого поэта священное право оплакивать падение того, что дороже ему всего в мире и в вечности — его родины, его отечества, и проклинать палачей его, и каких же палачей?“

„У гения всегда есть инстинкт истины и действительности: что есть, то для него разумно, необходимо и действительно, а что разумно, необходимо и действительно, то только и есть. <…> Только какой-нибудь Мицкевич может заключиться в ограниченное чувство политической ненависти и оставить поэтические создания для рифмованных памфлетов; но это-то и достаточно намекает на «мировое величие» его поэтического гения: Менцель, верно, на коленях перед ним, а это самая злая и ругательная критика для поэта.“

„Исторически беспримерная и в высшей степени поучительная особенность польской литературы заключается в том, что её золотой век приходится не на эпоху политического расцвета, а наоборот — совпадает с годами национальной катастрофы. Творчество Мицкевича, Словацкого и Красиньского окрепло и расцвело в эпоху, последовавшую за разгромом 1831 года, вдалеке от родной земли, в эмиграции.
Мы знаем, конечно, все отрицательные качества польской эмиграции <…>. Но и раздираемая внутренними распрями, порой погрязающая в интригах, очевидно, она всё-таки сохранила глубокое внутреннее здоровье и, может быть, приобрела ещё особую закалку, если три поэта, неразрывно с ней связанные, именно в эту пору вознесли польскую литературу на вершины, которых эта литература не знала прежде и никогда уже не достигала впоследствии. Всей своей жизнью они доказали неопровержимо, что необходимая писателю «родная почва» может быть заменена глубокой, творческой памятью о родине. Так жива, так сильна была в них эта память, что своим творчеством они как бы создали ту мистическую Польшу, тот миф о родине, который и до сего дня служит духовным фундаментом реальной, исторической Польши. В изгнании, среди кучки таких изгнанников, они с полным правом могли говорить от имени всего народа, воистину быть его посланниками перед лицом человечества.“

„Есенин, обращаясь к старикам родителям, не без хвастовства говорит, что он, прежде шлепавший босиком по лужам, теперь щеголяет в цилиндре и лакированных башмаках. Правда, цилиндра я никогда не видал, хоть и верю, что это не образ «имажиниста», но реальность. Зато лакированные башмаки наблюдал воочию, также пестрый галстук и модный пиджак. Все это украшает светлого, хорошенького паренька, говорящего нараспев, рязанского Леля, Ивана-счастливца наших сказок. За сим следует неизбежное, ― то есть Шершеневич, чью ставку, «имажинизм», должен выручить талантливый, ох, какой талантливый, подпасок; диспуты, литературное озорство, словом, цилиндр, хотя бы и предполагаемый, растет и пожирает милую курчавую головку. Но, да позволено будет портретисту, пренебрегая живописью костюма, цилиндром, «имажинизмом» и хроникой московских скандалов, заняться лицом поэта. Сразу от скотоводства небесного мы переходим к земному, к быту трогательному и унылому, к хулиганству озорника на околице деревушки, к любви животной, простой, в простоте мудрой. Ах, как хорошо после Абиссинии или Версаля попасть прямо в Рязанскую. Есенин гордо, но и горестно называет себя «последним поэтом деревни.»“

„Я пою не о своих любовных страданиях и душевных муках, а о любовных страданиях и душевных муках поэта Клода Лемеля.“

„Дань сочувствия, приносимая толпой умирающему великому поэту, действительно трогательна! Высочайшая милость, столь щедро оказанная семье покойного, должна заставить покраснеть наших недоброжелателей за границей. Но Пушкина этим не воскресишь, и эта утрата невозместима. Ты, впрочем, слишком обвиняешь Дантеса, ― нравственность, или, скорее, общая безнравственность, с моей точки зрения, дает ему отпущение грехов: его преступление или его несчастье в том, что он убил Пушкина, ― и этого более чем достаточно, чтобы считать, что он нанес нам непростительное, на мой взгляд, оскорбление. Пусть он знает (свидетель Бог, что я не шучу), что при первой же нашей встрече один из нас не вернется живым. Когда я прочел твое письмо Мамуку Арбелианову, он разразился проклятиями. «Я убью этого Дантеса, если только когда-нибудь его увижу!»“

„Мёртвый поэт писать не может, отсюда необходимость оставаться живым.“

„Прочувствовать до конца всю беспредельность отсутствия любви. Культивировать ненависть к самому себе. Ненависть к себе, презрение к другим. Ненависть к другим, презрение к себе. Все перемешать. Обобщить. В любых ситуациях заранее считать себя проигравшим. Мир как дискотека. Накапливать разочарования, чем больше, тем лучше. Научиться быть поэтом значит разучиться жить.“

„Не тот поэт, кто складно пишет, а тот, кто славы для себя не ищет.“

„Ты не можешь быть поэтом, если ты мутишь воду. И если ты лужа.

Лужа, которая мутит воду, чтобы казаться глубже.“

„Я бесконечно несчастен в этом жестоком и ублюдском мире, где меня никто не понимает, а судьба лишь издевается надо мной!
Я не удивлюсь, если скоро станет на одного мудреца-поэта меньше на этой планете“

„"Без некоторого родства человеческих идей искусство, конечно, было бы невозможно; но никогда нельзя точно определить, насколько осуществились намерения поэта".“

„Нужна ли нам Философия? Да. Все говорят о философии. Даже от поэтов до психологов. Что такое Философия? Это вопрос, который заставляет людей задуматься. Хайдеггер прекрасно проиллюстрировал определение философии, но не дал удовлетворительного ответа.“

„Жить без музы для поэта,
Как слесарю без инструмента.“

„Просто попробуйте сформулировать утверждение: "Я, (ваше имя), блестящий и плодовитый художник (скульптор, поэт, актер…)". Запишите его десять раз подряд. Пока будете заняты этим, вы заметите нечто интересное. Ваш внутренний цензор начнет возражать: "Погоди минутку! Ты не можешь вот так позитивно выражаться, пока я здесь". Возражения полезут, как грибы после дождя. И вся эта болтовня – ваша собственная, заметьте.“

„вот по этой причине поэзия сейчас
так безалаберна, легка и нежна
поэты до сих пор пьют
пьют, но уже не стреляются“

„Всегда удивлялся, почему русские поэты так любят осень, пока не начал бегать кроссы.“

„Мы поэты красивой вселенной.
Нам не нужны преступники во власти.“

„Одиночество
_______________________________
Огонь погас и сердце сжало,
Сырое утро настаёт,
Душа, как будто застучала,
Дождём в закрытое окно!

Тоска в слезах осенней ночи,
Сырая даль, что без конца,
И я один, но много очень,
У одиночества лица!

Придёт пора и мы растаем,
Во всей Вселенной без следа,
И только лишь, тогда узнаем,
Что мы одни и навсегда!

Поэта робкое дыханье,
Как от журчания ручья,
Как одиноко мирозданье,
В котором скоро буду я!“

„Он обращал философию к природе как к необходимому Дополнению, как к своему зеркалу.
Торжественно было зрелище возвращающегося на землю человечества в лице передовых людей своих — в лице поэта-мыслителя и мыслителя-поэта, склонявшихся на родную грудь общей матери…Шеллинг, как Вергилий Данте, только указал дорогу, но так указывает и таким перстом один гений. Шеллинг принадлежит к тем великанам и художественным натурам, которые непосредственно, инстинктуально, вдохновенно овладевают истиной…
Шеллинг — пророк науки.“

„Поэты нынче не в моде.
Да и мода впрочем тоже, — нынче не в чести!“

„Метафора удваивает смысл и умножает идеи, вызываемые в нас словом.
Это — одна из основных причин, почему фигура метафоры так прекрасна, так свойственна поэзии. Она являет нам несколько идей одновременно. Она есть важнейшее проявление и признак поэтического дара, поэтической натуры, изобретательности и творческой способности.
Вот отчего поэту нужна новизна метафор.“

„Несчастный случай. Поэт хореем как оглоблей заямбил Музе между глаз!“

„Лучшие врачеватели душ — это поэты. Никто не знает о душевной болезни больше, чем душевнобольные.“

„Осип Мандельштам в пересыльном лагере как-то сказал: "Поэт по своей природе – двуполое существо, способное к бесчисленному расщеплению во имя внутреннего монолога". Обидно за поэзию: что ни поэт, то – акмеист двуполой ориентации.“

„За каждым гением стоит человек, а иногда и целая группа людей, выполняющих функцию продюсера. Лиля Брик ввела поэта Владимира Маяковского в светское общество, поменяла ему стиль одежды и даже вставила новые зубы.
Есть особая категория продюсеров, которые первым делом ставят своей звезде виниры.“

„Цель у рекламы та же, что и цель художника, скульптора, писателя и поэта - достать потребителя силой образа, красивой формой, фигурой. О привлекательной сущности фигур писали Аристотель, Цицерон, Квинтилиан и другие представители античной культуры. В современной практике рекламы тоже существует множество простых, но доходчивых фигур, не уступающих по силе восприятия образам выразительной речи, среди которых наиболее яркая, доходчивая и значимая - это фигуральная композиция из трех пальцев.“

„АФОРИЗМЫ АНОХРАНИЗМЫ - 24

• Я в людей не верю — я верю в себя!
• Чем с придурками бороться — придуркам легче подыграть.
• Доверчивость и глупость всегда рядом.
• Пикассо — знатный мастер деформативного искусства перевоплощения.
• Любовь — лекарство для души и яд одновременно.
• Поэты всегда влюблены в творения свои.
• Недальновидный человек, которого через лупу не разглядеть.
• Музыка — не творение Господа,
Музыка — изобретение евреев, дабы жизнь свою облегчить!“

„Величие – это точка зрения. Есть великий рок-н-ролл. Но великий рок-н-ролл в контексте музыки, исторически, незначителен. Думаю, что я расту как художник. Расту как музыкант. Я все время расту как коммуникатор, поэт. Но рост предполагает, что, оглядываясь, ты видишь, что совершенствуешься. Это не значит, что я вижу, что этот альбом несколько, как вы говорите, «более велик», чем альбом «Blue». В нем много больше умудренности, но очень трудно определить, что такое величие.“

„Судя по любвеобильным стихам, ночью поэта посетили дочери бога Зевса и титаниды Мнемосины с низкой социальной ответственностью.“

„Вот бы мне изнутри светиться!
— Ты и так светишься, дружок. Все мы, бывает, светимся. Поэты, к примеру, пишут: «Любовь сияет чистым светом». Вот тебе подтверждение. Что прекрасно, как этот свет, то дорогого стоит.“

„Поэт - самое непоэтическое существо на свете, ибо у него нет своего "я": он постоянно заполняет собой самые разные оболочки. Когда я бываю в обществе других людей и ум мой не занимают порожденные им же фантазии, тогда "не-я" возвращается к "я", однако личность каждого из присутствующих воздействует на меня так сильно, что в скором времени я совершенно уничтожаюсь. …А впрочем, как знать, быть может, сейчас я говорю все это не от своего имени, а от имени того, в чьей душе теперь обитаю.“

„Сон отрешает поэта от скорбей и забот мира, земной юдоли, - и дарит ему крылья вдохновения.“

„Художник, украшая простую фигуру символическими знаками, превращает ее в высшее существо.Если же поэт прибегает к этого рода украшениям, то он высшее существо превращает в простую куклу. Насколько строго древние исполняли это правило, настолько умышленное нарушение его стало любимым пороком новейших поэтов.“

„Бедный поэт — это судьба, даже, если у тебя лимон на счёте.“

„У хорошего поэта даже в жизни прозы нету.“

„Романтизм – порождение фантазии и невежества. Там, куда наука бросает свой спокойный, ясный свет, к счастью, нет места для романтики.
– Но разве любовь – не роман? – спросила она.
– Отнюдь нет. Любовь перестала быть исключительным достоянием фантазии поэтов и стала одним из объектов точного знания. Можно доказать, что любовь – одна из великих первоначальных космических сил.“

„Я всегда вспоминаю школьные дворы в начальной школе: когда всплывало слово «поэт» или «поэзия», ребятки давай ржать и насмехаться. И я понимаю почему — это же липовый продукт. Он много веков был подделкой, снобской, выродившейся от кровосмешения. Сверхнежный. Сверхдрагоценный. Куча мусора. Уже много веков поэзия — почти сплошь отбросы. Надувалово, туфта.“

„Просто поэты так же глупы, как просто пьяницы, которые живут в постоянном тумане, ничего не видя, ни о чем не судя ясно. Человеку нужно знать несколько наук, он должен иметь разумную, философскую, а в какой-то мере и математическую голову для того, чтобы стать полноценным и отличным поэтом…“

„Шедевр словоблудия создать легко. Для этого достаточно задницу писателя или поэта оставить наедине с лужей.“