Цитаты о величина

„Произведение оптимизма на знание — величина постоянная“

„Измеряйте высоту вашего ума по величине отбрасываемой им тени.“

„Если бы тени предметов зависели не от величины сих последних, а имели бы свой произвольный рост, то, может быть, вскоре не осталось бы на всем земном шаре ни одного светлого места.“

„Нет столь великой вещи, которую не превзошла бы величиною еще большая. Нет вещи столь малой, в которую не вместилась бы еще меньшая.“

„Важен лишь масштаб деяний. Их абсолютная величина. Знак же значения не имеет. Минус легко меняется на плюс, и наоборот. Вот только ноль ни на что никогда не меняется.“

„Не считай себя великим человеком по величине твоей тени при заходе солнца.“

„Их [США] военный бюджет в — абсолютных величинах — почти в 25 раз больше, чем у России. Вот это и называется в оборонной сфере «Их дом — их крепость.»“

„Дом у нас просто огромный. Бассейн величиной с озеро, а парадная лестница — с горнолыжный склон. Там запросто можно заблудиться. Но моя жена сказала: «Хочу!», — и я купил этого монстра.“

„Бороться с ленью – это глупо. Ее побороть невозможно. Только интерес. Если есть интерес, то лень становится незначительной величиной. А без интереса бороться с ленью невозможно.“

„Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: чёрные, неестественной величины! Пришли, понюхали — и пошли прочь.“

„… Не знаю, залюблены ли Вы (закормлены любовью) в жизни – скорей всего: да. Но знаю – (и пусть в тысячный раз слышите!) – что никто (ни одна!) никогда Вас так не… И на каждый тысячный есть свой тысяча первый раз. Мое так – не мера веса, количества или длительности, это – величина качества: сущности. Я люблю Вас ни так сильно, ни настолько, ни до… – я люблю Вас так именно. (Я люблю Вас не настолько, я люблю Вас как.) О, сколько женщин любили и будут любить Вас сильнее. Все будут любить Вас больше. Никто не будет любить Вас так…“

„Самоуверенность, вообще, чувство неплохое. Тот, кто не уверен в своих силах, не надеется на себя, вряд ли на что-нибудь годен и ничего крупного не создаст. По когда эта самоуверенность переходит через край, когда она не имеет под собой достаточных данных опыта, твёрдой базы знания, то она превращается в отрицательную величину — в самомнение и чванство.“

„Женщина веками играла роль зеркала, наделенного волшебным и обманчивым свойством: отраженная в нем фигура мужчины была вдвое больше натуральной величины.“

„Слонов всегда изображают меньше натуральной величины, а блоху — всегда больше.“

„Люди отдавшие себя Украине. Чувствуя тех, кто прикоснулся к войне. От чего готов отказаться человек ради будущего Украины… Обычно, самые простые и звезды мировой величины равны перед смертью. Только что провели с больницы Мечникова Василия Слипака, для которого Родина стала прежде всего. Для них война все изменила. Солдаты, мэр, студенты, раненые, волонтеры, врачи долго провожали героя аплодисментами. Пошел дождь…“

„В середине всего находится Солнце. Действительно, в таком великолепнейшем храме кто мог бы поместить этот светильник в другом и лучшем месте, как не в том, откуда он может одновременно все освещать. Ведь не напрасно некоторые называют Солнце светильником мира, другие — умом его, а третьи — правителем. Гермес Трисмегист называет его видимым богом, а Софоклова Электра — всевидящим. Конечно, именно так Солнце, как бы восседая на царском троне, правит обходящей вокруг него семьей светил. Также и Земля не лишается обслуживания Луной, но, как говорит Аристотель в книге «О животных», Луна имеет наибольшее сродство с Землей. В то же время Земля зачинает от Солнца и беременеет каждый год.
Таким образом, в этом расположении мы находим удивительную соразмерность мира и определенную гармоничную связь между движением и величиной орбит, которую иным способом нельзя обнаружить.“

„В Ильин и на другой день мы были в Refectoire 11 с турками. Ай да ох! Как же мы потчевались! Играли, бросали свинцовым большим горохом да железными кеглями в твою голову величины. У нас были такие длинные булавки, да ножницы кривые и прямые: рука не попадайся, тотчас отрежут, хоть голову.“

„Деньги — это величина измерения продажности“

„Опыты, определяющие какую-нибудь физическую величину, делают в то же время недействительным ранее добытое знание других величин, так как они влияют неконтролируемым образом на измеряемую систему и тем самым изменяют ранее известные величины.“

„Мне представляется, например, что о моём писательстве можно написать книгу, которая была бы вообще обособлена от литературной почвы, а говорила бы, что я исполняю роль антенны, которая с упреждением выхватывает открытия или обороты научной мысли в области фундаментальных понятий.
<…> если считать, что я величина первого класса, то и заниматься мной должны величины того же самого класса. А на деле те, кто принимался за мое творчество, всегда стаскивали меня вниз. Только становилось ясно это позднее. Если кто-то восторгался Лемом, то потом оказывалось, что прежде всего его восхищают летающие тарелки, а литература находится на четвёртом плане. <…>
Я думаю, что если бы нашелся такой странный историк литературы, который закопался бы во все эти <польские публикации обо мне> и лишь потом взялся за мои книги, то он вынес бы картину величайшего сумбура и «запутанности» в голове. Кроме рецензий на мои дискурсивные работы, он очень немногое узнал бы о моем творчестве. Чтение этих текстов подтвердило моё, до сих пор интуитивное убеждение, которое было основой моей политики: не читать рецензии. Ибо оказалось, что личности, считающиеся отечественными интеллектуалами, уверены, что чтение Лема наносит им вред. На здоровье! Это забавно, потому что подобные взгляды были озвучены уже после «Суммы технологии» и целой массы других книг. Это скорее печальный симптом.
<…> таксономия моих рецензентов, если её проводить в диахроническом плане, справедлива, но в синхроническом — уже нет, поскольку их тексты возникали на протяжении более четверти века.“

„В вероятностном мире мы уже не имеем больше дела с величинами и суждениями, относящимися к определенной реальной вселенной в целом, а вместо этого ставим вопросы, ответы на которые можно найти в допущении огромного числа подобных миров.“

„Мало кто знает, что сразу после дня осеннего равноденствия уют под одеялом, если его описать как разницу между температурой под одеялом и вне его, деленную на окукливаемость, начинает расти в геометрической прогрессии и превышать уют вне одеяла. К февралю он достигает таких величин, что работа по вытаскиванию взрослого, а тем более ребенка из-под одеяла, если выразить ее в джоулях на квадратный сантиметр голого или даже прикрытого байковой пижамой тела, становится равной… Короче говоря, многие не вылезают из-под одеяла до самого апреля. Если, конечно, время от времени приносить им в постель новые книжки, горячий чай и разрешать стряхивать крошки от печенья с простыни прямо на пол.“

„Думаю, количество глупостей в мире в целом есть величина неизменная. Ее не становится больше, просто она прихорашивается и становится заметнее.“

„Урок, который я извлёк для себя, — это не смотреть на фильмы, которые основаны на величине бюджета, на том, сколько денег будет потрачено на эффекты и где будут проходить съёмки. Сюжет — вот что важно.“

„Существо, восседавшее на ободе иллюминатора в тесной кабине корабля, было величиной с кулак Лоусона. Давно вымершим земным шмелям оно показалось бы великаном. Порода шмелей, обитавших на нынешнем Каллисто, посчитала бы своих далёких земных собратьев чем-то вроде отсталых пигмеев. Однако и на Земле, и на Каллисто сознание давно освободилось от планетарной ограниченности.
Предкам такое даже не снилось, а их потомки, далеко ушедшие в своем развитии, давно перестали обращать повышенное внимание на место происхождения того или иного разумного существа, его облик и видовую принадлежность. Всё это, столь важное когда-то, теперь просто не принималось в расчёт. Имея две руки и две ноги, человек и не думал объявлять себя высшим существом, равно как и насекомое не испытывало ущербности по поводу своего облика. И тот и другой знали, кто они: солярианцы. Две грани в тысячегранном кристалле Солярианского Содружества.“

„Титульный лист книги Аммиана издания Аккурзия (Аугсбург, 1533) 2. А так как, быть может, те, кто не жил в Риме и кому доведется читать мою книгу, удивятся, почему в случаях, когда мое повествование доходит до событий в Риме, речь идет только о волнениях, харчевнях и тому подобных низких предметах, то я вкратце изложу причины этого, никогда намеренно не уклоняясь от истины.
3. Когда впервые воздымался на свет Рим, которому суждено жить, пока будет существовать человечество, для его возвышения заключили союз вечного мира Доблесть и Счастье, которые обычно бывают разлучены, а если бы хотя бы одной из них не было налицо, то Рим не достиг бы вершины своего величия.
4. Со своего начала и до конца времени детства, то есть почти в течение 300 лет, римский народ выдерживал войны вокруг стен города. Затем, войдя в возраст, после многообразных невзгод на полях битв он перешел через Альпы и через морской пролив; а, став юношей и мужем, стяжал победные лавры и триумфы со всех стран, входящих в необъятный круг земной; склоняясь к старости и нередко одерживая победы одним своим именем, он обратился к более спокойной жизни.
5. Поэтому-то достославный город, согнув гордую выю диких народов и дав законы, основы свободы и вечные устои, словно добрый, разумный и богатый отец, предоставил управление своим имуществом Цезарям, как своим детям.
6. И хотя трибы давно бездействуют, центурии успокоились, нет борьбы из-за подачи голосов, и как бы вернулось спокойствие времен Нумы Помпилия, но по всем, сколько их ни есть, частям земли чтят Рим, как владыку и царя, и повсюду в чести и славе седина сената и имя римского народа.
7. Но этот великолепный блеск Рима умаляется преступным легкомыслием немногих, которые, не помышляя о том, где они родились, так словно им предоставлена полная свобода для пороков, впадают в заблуждения и разврат. По словам поэта Симонида, первое условие счастливой жизни — слава Отечества.
8. Некоторые из них, полагая, что они могут себя увековечить статуями, страстно добиваются их, словно в медных мертвых изображениях заключена награда более высокая, нежели заключенная в сознании за собой честной и благородной деятельности. Они хлопочут о позолоте этих статуй, почет, который впервые был присуждён Ацилию Глабриону, когда он силою оружия и своей умелостью победил царя Антиоха. А как прекрасно, пренебрегая этими мелочами, взбираться на вершину истинной славы по крутому и длинному пути, как сказал некогда аскрейский поэт (Гесиод), это показал Цензор Катон. Когда его однажды спросили, почему нет его статуи среди множества других, он сказал: «Я предпочитаю, чтобы разумные люди удивлялись, почему я этого не заслужил, чем чтобы они про себя с осуждением толковали о том, чем я это заслужил; это было бы много обиднее».
9. Другие, почитая высшее отличие в необычно высоких колесницах и великолепии одевания, потеют под тяжестью плащей, застегнутых на шее и прихваченных у пояса. Делая их из чрезвычайно тонкой материи, они дают им развиваться, откидывая их частыми движениями руки, особенно левой, чтобы просвечивали широкие бордюры и туника, вышитая изображениями различных звериных фигур.
10. Третьи, напуская на себя важность, преувеличенно хвалятся, когда их о том и не спрашивают, размерами своих поместий, умножая, например, ежегодные доходы со своих плодородных полей, раскинувшихся с самого востока и до крайнего запада; при этом они забывают, что предки их, благодаря которым достигло таких размеров римское государство, стяжали славу не богатствами, а жестокими войнами: ни в чем не отличаясь от простых солдат по имуществу, пище и одежде, доблестью сокрушали они всякое сопротивление.
11. Поэтому расходы на погребение Валерия Публиколы были покрыты в складчину; вдова Регула, оставшись без средств с детьми, жила на пособия от друзей ее мужа; дочери Сципиона из государственной казны было выдано приданое, так как знати было стыдно, что остается не замужем девушка во цвете лет из-за продолжительного отсутствия своего неимущего отца.
12. А теперь, если ты, как новый в Риме человек благородного сословия, явишься для утреннего приветствия к какому-нибудь богатому, а потому и зазнавшемуся человеку, то он примет тебя в первый раз с распростертыми объятиями, станет расспрашивать о том и сем и заставит тебя лгать ему. И удивишься ты, что человек столь высокого положения, которого ты никогда раньше не видел, оказывает тебе, человеку скромного состояния, такое изысканное внимание, так что, пожалуй, и пожалеешь, что ради такого преимущества на десять лет раньше не прибыл в Рим.
13. Но если ты, польщенный этой любезностью, сделаешь то же самое и на следующий день, то будешь ожидать, как незнакомый и нежданный посетитель, а твой вчерашний любезный хозяин будет долго соображать, кто ты и откуда явился. Если же ты, будучи наконец признан и принят в число друзей дома, будешь три года неизменно исполнять обязанность утреннего приветствия, а затем столько же времени будешь отсутствовать и вернешься опять к прежним отношениям, то тебя не спросят, где ты был и куда, несчастный, уезжал, и понапрасну будешь ты унижаться весь свой век, заискивая перед этой высокомерной дубиной.
14. Когда же начнутся приготовления к бесконечным зловредным пирам, устраиваемым время от времени, или раздача ежегодных спортул, то с большой опаской идет обсуждение того, следует ли пригласить кроме тех, для кого этот пир является ответной любезностью, также и чужого человека. И если, после тщательного обсуждения, решатся это сделать, то пригласят того, кто шатается у дверей возниц цирка, мастерски играет в кости или выдает себя за человека, знакомого с тай-нами науки чернокнижия.
15. А людей образованных и серьезных избегают как скучных и бесполезных; следует отметить и то, что номенклаторы обычно продают эти и другие подобные приглашения и, взяв деньги, позволяют участвовать в прибылях и пирах безродным проходимцам, пуская их со стороны.
16. Я не стану говорить об обжорстве за столом и разных излишествах, чтобы не затянуть своего изложения; но отмечу, что некоторые из знати носятся сломя голову по обширным площадям и мощеным улицам города, не думая об опасности, мчатся, как курьеры, волоча за собой толпы рабов, словно шайку разбойников, не оставляя дома даже и шута, как выразился комический поэт. Подражая им, и многие матроны мечутся по всему городу, пусть и с закрытым лицом и в носилках.
17. Как опытные полководцы ставят в первую линию густые ряды людей посильнее, за ними легковооруженных, далее стрелков, а позади всех вспомогательные войска, чтобы они могли прийти на помощь при необходимости: так и начальники подвижной праздной городской челяди, которых легко узнать по жезлу в правой руке, тщательно расставляют свою команду, и, словно по военному сигналу, выступает впереди экипажа вся ткацкая мастерская, к ней примыкает закопченная дымом кухонная прислуга, затем уже вперемешку всякие рабы, к которым присоединяется праздное простонародье из числа соседей, а позади всего — толпа евнухов всякого возраста, от стариков до детей с зеленоватыми, безобразно искаженными лицами. В какую сторону не пойдешь, наткнешься на толпы этих изуродованных людей, и проклянешь память Семирамиды, знаменитой древней царицы, которая впервые кастрировала юных отроков, совершая насилие над природой и отклоняя ее от предначертанного пути; между тем как природа, уже при самом рождении живого существа влагая зародыши семени, дает им как бы указание на пути продолжения рода.
18. При таких условиях даже немногие дома, прежде славные своим серьезным вниманием к наукам, погружены в забавы позорной праздности и в них раздаются песни и громкий звон струн. Вместо философа приглашают певца, а вместо ритора — мастера потешных дел. Библиотеки заперты навечно, как гробницы, и сооружаются гидравлические органы, огромные лиры величиной с телегу, флейты и всякие громоздкие орудия актерского снаряжения.
19. Дошли наконец до такого позора, что, когда не так давно из-за опасности недостатка продовольствия принимались меры для быстрой высылки из города чужестранцев, представители знания и науки, хотя число их было весьма незначительно, были немедленно изгнаны без всяких послаблений, но оставлены были прислужники мимических актрис и те, кто выдали себя за таковых на время; остались также три тысячи танцовщиц со своими музыкантами и таким же числом хормейстеров.
20. И в самом деле, куда ни кинешь взор, повсюду увидишь немало женщин с завитыми волосами в таком возрасте, что если бы они вышли замуж, то могли бы по своим годам быть матерями троих детей, а они до отвращения скользят ногами на подмостках в разнообразных фигурах, изображая бесчисленное множество сцен, которые сочинены в театральных пьесах.
21. Нет сомнения в том, что пока Рим был обиталищем всех доблестей, многие знатные люди старались удержать при себе, — как гомеровские лотофаги сладостью своих ягод — разными любезностями благородных чужеземцев.
22. А теперь мно-гие в своем надутом чванстве считают низким всякого, кто родился за пределами городских стен за исключением бездетных и холостых: просто невероятно, с какой изобретательностью ухаживают в Риме за людьми бездетными!
23. И так как у них в столице мира свирепствуют болезни, в борьбе с которыми оказывается бессильно всякое врачебное искусство, то придумали спасительное средство: не посещать заболевших друзей, а к прочим предосторожностям прибавилась еще одна, довольно действенная: рабов, которых посылают наведаться о состоянии здоровья пораженных болезнью зна-комых, не пускают домой, пока они не очистят тело в бане. Так боятся заразы, даже когда ее видели чужие глаза.
24. Но если их пригласят на свадьбу, где гостям раздают золото, то те же самые люди, соблюдающие такие предосторожности, готовы, даже если и плохо себя чувствуют, скакать хотя бы в Сполетий. Таковы нравы знати.
25. Что же касается людей низкого происхождения и бедняков, то одни проводят ночи в харчевнях, другие укрываются за завесами театров, которые впервые ввел Катул в свое эдильство, в подражание распущенным нравам. Кампании режутся в кости, втягивая с противным шумом воздух, с треском выпускают его через ноздри, или же — и это самое любимое занятие — с восхода солнца и до вечера, в хорошую погоду и в дождь обсуждают мелкие достоинства и недостатки коней и возниц.
26. Удивительное зрелище представляет собой эта несметная толпа, ожидающая в страстном возбуждении исхода состязания колесниц. При таком образе жизни Рима там не может происходить ничего достойного и важного.“

„Разум – это свет, который освещает путь нашей жизни. Он открывает нам двери к знаниям, помогает принимать обдуманные решения и позволяет нам отличать истину от иллюзии. Величина разума заключается в его способности преобразовывать мир и совершать невозможное.“

„В Индии есть песчаная пустыня, и в песках ее водятся муравьи величиною почти с собаку…
Несколько таких муравьев, пойманных на охоте, есть и у персидского царя. Муравьи эти роют для себя жилище под землею и оттуда выносят песок на поверхность. Песок этот… золотой.
За ним-то и ходят индийцы в пустыню, причем каждый из них выезжает на тройке верблюдов.
Прибыв на место с мешками, индийцы немедленно наполняют их золотым песком и с величайшей быстротой уезжают назад, потому что, как рассказывают персы, муравьи тотчас чуют охотников обонянием и бросаются за ними в погоню. Нет другого животного, столь быстрого, как муравьи; и если бы индийцам не удавалось убежать раньше, чем муравьи соберутся, то ни один из них не остался бы в живых.“

„Самые удобные домики у личинок ручейников. Ручейники — крылатые насекомые.
Когда они садятся, они складывают крылья крышей у себя на спине и прикрывают ими все свое тело. А личинки ручейников бескрылые, голые, им нечем прикрыться. Живут они на дне ручьев и речек. Найдет личинка сучочек или камышинку величиной со спичку, склеит на них трубочку из песчинок и залезает в нее задом, задом. Очень удобно получается: хочешь — совсем спрячься в трубочку и спи там спокойно, никто тебя не увидит; хочешь — высунь передние ножки и ползи по дну вместе с домом: домик-то легкий.“

„На следующий день приступили к сооружению плотов. К счастью, возле реки росло множество деревьев, известных у голландцев под названием «кокер-боомов», которые, по утверждению Лауренса, вполне пригодны для сооружения плотов или паромов.
Кокер-боом — род алоэ. Его короткий и толстый ствол даёт материал, обладающий в высушенном виде всеми свойствами пробкового дерева.
На берегу реки устроили настоящую верфь. Все имевшиеся кокер-боомы были срублены и распилены на брёвна одинаковой величины, длиною в одиннадцать футов и три фута в диаметре. Знойное тропическое солнце быстро сушило их, так что можно было рассчитывать на скорое изготовление необходимого количества плотов.“

„Да, это величина большая! Но отрицательная!“

„Люди растут. Можно даже встретить человека в натуральную величину.“

„Лучше полный ноль, чем отрицательная величина.“

„Белая соломенная шляпа величиной с запасное колесо, а на ней зелёные солнечные очки, похожие на оладьи.“

„6. Теперь я хочу описать в беглом очерке, как я несколько раз делал раньше в соответствующих местах, пороки знати, а затем — простого народа.
7. Некоторые, блистая знатными, как они думают, именами, страшно гордятся тем, что зовутся Ребуррами, Флабуниями, Пагониями, Герсонами, Далиями, Таррациниями, Перразиями и другими столь приятно звучащими славными именами.
8. Некоторые величаются шелковыми одеждами и гордо выступают в сопровождении огромной и шумной толпы рабов, как будто их провожают на смерть или — чтобы выразиться, избежав дурного знамения — они замыкают строй выступающей перед ними армии.
9. Когда такие люди входят в сопровождении 50 служителей под своды терм, то грозно выкрикивают: «Где наши». Если же они узнают, что появилась какая-нибудь блудница, или девка из маленького городка, или хотя бы давно промышляющая своим телом женщина, они сбегаются наперегонки, пристают ко вновь прибывшей, говорят в качестве похвалы разные сальности, превознося ее, как парфяне свою Семирамиду, египтяне — Клеопатру, карийцы — Артемизию или пальмирцы — Зенобию. И это позволяют себе люди, при предках которых сенатор получил замечание от цензора за то, что позволил себе поцеловать жену в присутствии собственной их дочери, что тогда считалось неприличным.
10. Некоторые из них, когда кто-нибудь хочет их приветствовать объятием, наклоняют голову вниз, словно собирающиеся бодаться быки, и предоставляют льстецам для поцелуя свои колени или руки, полагая, что и это должно их сделать счастливыми, а что касается чужого человека, которому они, быть может, даже в чем-то обязаны, то, по их мнению, выполнен весь долг вежливости, если они предложат ему вопрос, какие термы он посещает, какой водой пользуется, в чьем доме остановился.
11. Будучи столь важными и являясь, как они о себе воображают, почитателями доблестей, эти люди, если только узнают, что получено известие о предстоящем прибытии в Рим коней или возниц, с такой поспешностью бросаются, смотрят, расспрашивают, как их предки дивились некогда братьями Тиндаридами, когда они известием о победе в давние времена наполнили всех радостью.
12. Дома их посещают праздные болтуны, которые рукоплещут со всяческой лестью каждому слову человека высшего положения, играя шутовскую роль паразита древней комедии. Как те льстят хвастливым солдатам, приписывая им осады городов, битвы, тысячи убитых врагов, уподобляя их героям, так и эти до небес превозносят знатных людей, восхищаясь высоко воздымающимися рядами колонн с капителями наверху и любуясь стенами, ослепляющими взор блеском мрамора.
13. Иной раз на пирах требуют весы, чтобы взвесить рыб, птиц и сонь, затем идут до тошноты повторяющиеся восхваления их величины, как будто никогда не виданной; а тут еще стоит при этом чуть не тридцать нотариев, с записными книжками, недостает только школьных преподавателей, чтобы произнести об этом речь.
14. Некоторые боятся науки, как яда, читают с большим вниманием только Ювенала и Мария Максима и в своей глубокой праздности не берут в руки никакой другой книги; почему это так, решать не моему слабому рассудку.
15. А между тем, людям такого высокого положения и столь знатного происхождения следовало бы читать много различных сочинений. Ведь они наслышаны, что Сократ, когда он уже был приговорен к смерти и заключен в темницу, услышав, как один музыкант распевал под аккомпанемент лиры стихи Стесихора, попросил того учить его, пока есть еще время; на вопрос певца, какая ему от этого польза, когда ему предстоит умереть послезавтра, Сократ ответил: «Чтобы уйти из жизни, зная еще чуть-чуть больше».
16. Немногие среди них проявляют должную строгость во взысканиях за проступки. Так, если раб несколько опоздает, принося горячую воду, отдается приказ наказать его тридцатью ударами плети; если же он намеренно убьет человека, и присутствующие настаивают, чтобы виновный был наказан, то господин восклицает: «Чего же и ожидать от подобного негодяя и мошенника? Если в другой раз он посмеет сделать что-нибудь подобное, то уж я его накажу».
17. Верхом хорошего тона считается у них, чтобы чужой человек, если его приглашают к обеду, лучше убил бы брата у кого-то, чем отказался от приглашения; сенатору легче потерять половину состояния, чем перенести отсутствие на обеде того, кого он решил пригласить после основательного и неоднократного рассмотрения этого вопроса.
18. Некоторые из них готовы сравнивать свои путешествия с походами Александра Великого или Цезаря, если им пришлось проехаться подальше для осмотра своего имения или для участия в большой охоте; если же они съездят из Арвернского озера на расписных лодках в Путеолы, в особенности, если это происходило во время тумана, то готовы уподобить себя Дуиллию. Если при этом на бахроме шелковых завес окажутся мухи, не захваченные золочеными опахалами, или через щель завес проникнет луч солнца, они изливаются в жалобах на то, что не родились они в стране киммерийцев.
19. Если кто-то выходит из бани Сильвана или целебных вод Маммеи, то немедленно вытирается тончайшими льняными простынями и принимается тщательно осматривать вынутые из-под пресса блистающие белизной одежды, — а приносят их столько, что можно было бы одеть одиннадцать человек. Наконец, отобрав несколько одежд и нарядившись, он берет кольца, которые отдавал рабу, чтобы не попортить их сыростью, разукрашивает ими пальцы и уходит.
20. Вернись же кто из них недавно со службы при особе императора или из похода, в его присутствии (никто не смеет открыть рот), он является как бы председателем. Все молча слушают, что он говорит … он один, как глава дома, рассказывает неподходящее, но приятное ему, и по большей части умалчивает о том, что действительно интересно.
21. Некоторые из них, хоть это и нечасто случается, не желают, чтобы их звали aleatores (игроки в кости) и предпочитают называться tesserarii (метатели костей), хотя разница между этими названиями такая же, как между словами «воры» и «разбойники.»“

„Я считаю, в Государственной российской Думе должны принять следующий закон. Чтобы чиновники не брали взяток, увеличить их зарплаты до величины среднемесячной суммы взяток. А чтобы им никто этих взяток не предлагал, всех остальных людей лишить зарплаты.“

„Тёмный лимузин величиной с дом пронзительным гудком сдул меня с дороги и прошелестел мимо.“

„… не только число рождений и смертных случаев, но и абсолютная величина семей обратно пропорциональна высоте заработной платы… Этот закон капиталистического общества напоминает массовое воспроизводство индивидуально слабых и постоянно травимых животных видов.“

„Совокупность ограниченных величин никогда не станет бесконечностью.“

„Процент неграмотных — величина постоянная, только в наше время неграмотные умеют читать.“

„Ничто так не вредит наблюдениям, как заготовленное наперед понятие о вещах и людях: это сито для сортировки жемчужин пропускает только известной величины и круглоты перлы.“

„О маленькой книжке Ахматовой можно написать десять томов — и ничего не прибавишь. А о бесчисленных томах полного собрания сочинений Брюсова напишешь только одну книжку — величиной с ахматовскую — и тоже ничего не прибавишь.“

„Человек, живущий только для себя, есть даже не нуль, а отрицательная величина в человечестве.“

„Астрономы считали её звездой второй величины, но звезда не была с этим согласна.“

„Это не значит что в жизни не должно быть ценностей, за которые стоит умирать. Как раз наоборот: Смерть уважает тех кто в своей жизни имеет ценности сравнимые с ней по величине.“

„Мое знакомство с «Мифом» было достаточно коротким, всего 5 дней. За тех 5 дней я даже не набивался к нему в друзья, мы сосуществовали в одном блиндаже. Некоторые подробности, конечно, запомнились. В чем, возможно, особенность нашего знакомства? Так случилось, что именно у меня на руках, можно так сказать, он умер. Это, по-видимому, единственное, что меня может отличать от других участников этих событий или людей, которые знали Василия. Надеюсь, что когда-то все это будет рассматриваться академически, возможно, кто-то снимет художественный фильм о такой личности. Я очень хочу, чтобы и у меня в городе его имя было запечатлено. Во время презентации фильма «Миф» я так и сказал: «Я тебя, Василий, на тот свет благодарю, если так можно сказать, потому что ты спас, в сущности, мою жизнь». Нужно ли было Василию вообще идти на войну. Я этого не решаю. Теперь важно уважать его подвиг, беречь память о нем. Я хотел бы, чтобы на таких людях было больше сосредоточенно внимания. Василий Слипак – это такая величина, он мог поднимать массы, он был авторитетом и примером. С того, что я успел увидеть, это просто гиперпатриот. Он Герой!“

„Вот, однако, сведения о его смерти, почерпнутые из самого чистого источника. Дантес пустой человек, но ловкий, любезный француз, блиставший в наших салонах звездой первой величины. Он ездил в дом к Пушкину. Известно, что жена поэта красавица. Дантес, по праву француза и жителя салонов, фамильярно обращался с нею, а она не имела довольно такта, чтобы провести между ним и собою черту, за которую мужчина не должен никогда переходить в сношениях с женщиною, ему не принадлежащею. А в обществе всегда бывают люди, питающиеся репутациями ближних: они обрадовались случаю и пустили молву о связи Дантеса с женою Пушкина. Это дошло до последнего и, конечно, взволновало и без того тревожную душу поэта. Он запретил Дантесу ездить к себе. Этот оскорбился и отвечал, что он ездит не для жены, а для свояченицы Пушкина, в которую влюблен. Тогда Пушкин потребовал, чтобы он женился на молодой девушке, и сватовство состоялось.“

„Почему г-н посланник Резанов и решился съездить в Лагуну с нашими естествоиспытателями для осмотрения ботанического сада, заведенного там маркизом де Нава на тот конец, чтобы развести в оном все растения земель, лежащих между тропиками, а особливо, Южной Америки, и приучив оные к климату менее тёплому, пересадить после в Гишпанию с надежнейшим успехом. Сие полезное заведение делает немалую честь усердию к отечественным пользам маркиза де Нава, употребившего на то знатную часть своего собственного имения. В начале приобрело оно одобрение Королевское и находилось под хорошим присмотром; ныне же перестали, как сказывают, пещися о содержании оного в надлежащем порядке. Другая побудительная причина сего путешествия наших естествоиспытателей состояла в том, чтобы осмотреть находящееся недалеко от Оротавы необычайной величины так называемое драконово дерево, имеющее на десятифутовой высоте своей от земли 36 футов в окружности.“

„Рама эта имела двадцать квадратных футов и помещалась посредине комнаты. Поверхность ее состояла из множества деревянных дощечек, каждая величиною в игральную кость, одни побольше, другие поменьше. Все они были сцеплены между собой тонкими проволоками. Со всех сторон каждой дощечки приклеено было по кусочку бумаги, и на этих бумажках были написаны все слова их языка в различных наклонениях, временах и падежах, но без всякого порядка. Профессор попросил меня быть внимательнее, так как он собирался пустить в ход свою машину. По его команде каждый ученик взялся за железную рукоятку, которые в числе сорока были вставлены по краям рамы, и быстро повернул ее, после чего расположение слов совершенно изменилось. Тогда профессор приказал тридцати шести ученикам медленно читать образовавшиеся строки в том порядке, в каком они разместились в раме; если случалось, что три или четыре слова составляли часть фразы, ее диктовали остальным четырем ученикам, исполнявшим роль писцов.“

„Когда-то Анаксагор нас учил, что Гелий раскаленный шар, огромный, величиной с Пелопоннес. Это тогда многим показалось преувеличенным ― подумайте, с целый Пелопоннес!“

„Трудно понять китайцев и женщин. Я знал китайцев, которые два-три года терпеливо просиживали над кусочком слоновой кости величиной с орех. Из этого бесформенного куска китаец с помощью целой армии крохотных ножичков и пилочек вырезал корабль — чудо хитроумия и терпения: корабль имел все снасти, паруса, нёс на себе соответствующее количество команды, причём каждый из матросов был величиной с маковое зерно, а канаты были так тонки, что даже не отбрасывали тени, — и всё это было ни к чему… Не говоря уже о том, что на таком судне нельзя было сделать самой незначительной поездки, — сам корабль был настолько хрупок и непрочен, что одно лёгкое нажатие ладони уничтожало сатанинский труд глупого китайца. Женская ложь часто напоминает мне китайский корабль величиной с орех — масса терпения, хитрости — и всё это совершенно бесцельно, безрезультатно, всё гибнет от простого прикосновения.“

„Был у ничтожества талант один - знаток он был науки "малых величин".“

„Скорость времени есть величина безразмерная и, потому, абсолютно относительная.“

„Так вот этот Мальтен рассказал мне следующее приключение. Его двоюродный брат, унтер-офицер индийской армии, в одно прекрасное воскресенье отправился из Калькутты на загородную ферму, в гости к приятелю. На ферме он застал праздник; к вечеру было пьяно всё — господа и слуги, англичане и индусы, люди и слоны. Кузен Мальтена — человек, склонный к поэтическим настроениям, даже стихи пишет. Чуть ли не ради поэтических впечатлений и угораздило его попасть именно в индийскую армию. Отдалясь от пьяного общества, он одиноко стоял у колючей растительной изгороди, смотрел на закат солнца и, как очень хорошо помнит, обдумывал письмо в Ливерпуль, к своей невесте. Именно на полуслове: «…ваша фантазия не в силах вообразить, дорогая мисс Флоренса, неисчислимые богатства индийской флоры и фау…», он слышит позади себя тяжкие и частые удары. Точно какой-нибудь исполин сверхъестественной величины и силы, Антей, Атлас, с размаху вбивает в землю одну за другой длинные сваи. Не успел мечтатель обернуться, как его схватило сзади что-то необыкновенно крепкое, могучее, эластическое, подбросило высоко в воздух и, помотав несколько секунд, как маятник, с силою швырнуло в иглистые кусты алоэ — полумёртвого, не столько от боли, сколько от ужаса непонимания и незнания, самого опасного и могущественного из ужасов: его описали в древности Гомер и Гезиод, а в наши дни со слов Тургенева — Ги де Мопассан. Беднягу с трудом привели в чувство. Разгадка происшествия оказалась очень простою: один из рабочих слонов фермера добрался до кувшинов с пальмовым вином, опустошил их, опьянел и пришёл в ярость. Мундир унтер-офицера привлёк внимание хмельного скота своей яркостью, и кузен Мальтена стал его жертвой… Такого разнообразия индийской фауны не только мисс Флоренса, но и сам горемычный жених её, конечно, не мог себе ранее вообразить!.. Ощущение нежданно-негаданно схваченного слоном солдата, в ту минуту, когда он не только не думал о каком-нибудь слоне определённом но, вероятно, позабыл и самую «идею слона», вероятно, было близко к ощущениям человека в первый момент землетрясения.“

„Когда видишь фотографию китайского храма, высеченного в скале, этого нечеловеческого сооружения, с фигурами богов, величиной в тучи — тут же почти, закрыв лицо, отбрасываешь это изображение. …
Вот как, если заглянуть вглубь, чувствуешь себя. Довольно мне и моей культуры — греческой, римской, средиземноморской, — моей культуры, моего Наполеона, моего Микеля, моего Бетховена, моего Данте, меня. Довольно мне меня! Я был в аду, в чистилище, в раю, я шел куда-то по звуку скрипки, по зеленоватой дороге — да, да, это было со мной. Но никогда я не был в скале храма, во рту Будды, в огне дракона! Не надо мне этого! Не надо! Мне страшно. Я перестаю существовать! Я ничто!“

„Правительство - это либо организованная благотворительность, либо организованное безумие; его особая величина не допускает затенения.“

„Количество доказательств в деле - величина постоянная, в отличие от фактов, число которых постоянно растёт.“

„Брак подразумевает равенство, не обязательно социальное, но равенство душевных величин и соразмерность внутреннего строения.“

„Страх — это необходимый сопутствующий элемент для перемен в жизни. Причём объём страха, прямо пропорционален величине самих изменений, и именно он регулирует и останавливает нас при желании что-то поменять. Другими словами, чем более значимых перемен вы хотите, тем сильнее будет страх.“

„Это как «Страсти» Баха — слушали вы музыку или не слышали вообще ни одной ноты, если у вас есть тонкость восприятия — вкус, проще говоря, Бах мимо вас не пройдет. Неважно писали ли музыку до него или он единственный и первый, неважно принято ли будет на него дрочить или надо будет кривить губы — «фи, попса, кто его только не знает» — величина гения Баха от этого не зависит.“

„Ценность жизни определяется величиной Любви в ней.“

„Уровень смысла в жизни человечества зависит от величины гуманности в ней.“

„Результат — есть единственная величина измерения, между размышлением и действием.“

„Масштаб личности детектива определяется величиной должности следователя, который уполномочен его допросить.“

„Главное богатство человечества измеряется не только количеством счастливых поколений, но и величиной его ответственности за счастливое будущее.“

„Большая из двух неравных линий, поверхностей или тел превосходит меньшую на такую величину, которая, будучи складываемая сама с собой, может превзойти любую заданную величину из тех, которые могут друг с другом находиться в определенном отношении.“

„Каждая счастливая жизнь – определенная ценностная величина, и чем их больше, тем ценность жизни выше. Если желаешь, чтобы жизнь стала ценнее, создавай счастье для других и себя.“

„Я ищу средство исцеления, ищу постоянную величину. Такая постоянная величина - человеческие легкие. Для их нормальной работы необходима другая постоянная - кондиционированный воздух. Мы должны взять на себя инициативу обеспечить им легкие.“

„Камни душ разнятся по количеству граней и величине, перерастая саму себя, душа создает новые кристаллы самой себя.“

„В индийской земле есть так называемая смоковница, которая, как уже было сказано, ежегодно пускает корни из своих ветвей, причем не из молодых, а из прошлогодних и еще более старых.
Корни эти, вросши в землю, образуют вокруг дерева как бы ограду и превращают его в своеобразный ша­тер, в котором обычно живут люди. Корни эти отличаются от побегов; они белее, в волосках, кривы и безлистны. Вершина этого дерева густолиственна; все дерево правильной круглой формы, очень большое; говорят,что оно бросает тень на две стадии;
тол­щина ствола бывает иногда больше, чем в шестьдесят шагов, обычно же в сорок.
Листья на нем не меньше маленького щита, а плоды маленькие, величиной с горошину нута и похожие на винную ягоду; поэтому эллины и назвали это дерево «смоковницей».
Плодов удивительно мало, не только по сравнению с величиной дерева, но и вообще. Растет это дерево возле реки Акесины.“

„О, сад Тартарена — подобного ему не было во всей Европе.
Ни одного местного дерева, ни одного французского цветка, — одни только экзотические растения: камедные деревья, кубышечные тыквы, хлопчатник, дерево манго, бананы, кокосовые пальмы, баобаб, индийские смоковницы, кактусы, фиговые деревья. Можно было подумать, что находишься в Центральной Африке, за 10 тысяч лье от Тараскона. Всё это, разумеется, не достигало натуральной величины; так, кокосовые пальмы были не больше свеклы, а баобаб (arbos gigantea — гигантское дерево) с успехом помещался в горшке из-под резеды.“

„Волновая теория света, оперирующая непрерывными функциями точки, прекрасно оправдывается при описании чисто оптических явлений и, вероятно, едва ли будет заменена какой-либо иной теорией. Но все же не следует забывать, что оптические наблюдения относятся не к мгновенным, а к средним по времени величинам. Поэтому, несмотря на полное подтверждение экспериментом теории дифракции, отражения, преломления,
дисперсии и так далее, может оказаться, что теория света, оперирующая непрерывными пространственными функциями, приведет к противоречию с опытом, когда ее будут применять к явлениям возникновения и превращения света. Я и в самом деле думаю, что опыты, касающиеся излучения черного тела, фотолюминесценции, возникновения катодных лучей при освещении ультрафиолетовыми лучами и других групп явлений, связанных с возникновением и превращением света, лучше объясняются предположением о том, что энергия света распределяется по пространству дискретно.“

„В условиях рыночной экономики биржевый курс физических постоянных - величина переменная. Она зависит от актуального спроса на сенсации.“

„Профессиональный Бокс — масштабное явленье,
Вселенских величин шизофренический психоз
Конвейер перекачки денег,
Фабрика по производству звёзд!“

„Приступая к доказательству очевидного плагиата т.н. «теории относительности», можно безапелляционно заявить, что сумма логического ряда постулатов слишком расточительно синхронизирует многомерный интеграл Гамильтона, в свете «Теории простых сред и её приложений к выводу основных законов электростатических и электродинамических взаимодействий», напрочь игнорируя приоритетные мнения Умова (1873), Хевисайда (1890), Дж.Томсона(1881), Гильберта, Лоренца, А.Пуанкаре (1900) и Ф.Газенорля (1904) относительно авторства вышеупомянутой теории.

Интеграл Пуассона позитивно транслирует аксиоматичный интеграл Лагранжа. В результате поле направлений предпочитает соответствовать аксиоматическому критерию интегрируемости, при этом, вместо 3,62 и 4,12 можно взять космогоническую константу Эйнштейна, но лучше «константу Петровича-Водкина». Например, 2,87 и 1,49. Правда, целое число чересчур усиливает доверие, а бесконечно малая величина не слишком уверенно обуславливает критерий сходимости Коши.

Степенной ряд последствий совершенно очевидно является следствием невыясненной причины. Предел функции, не затрудняя себя представить доказательства, трансформирует импульсный скачок в беспредел функции роста деградации. Понятно, что при этом иррациональные числа не столько необходимы, сколько достаточны. Так в быту математиков появилась мера градации водочной посуды: если кому-то нужно купить «соточку», то просят — дайте «пионера», полбутылки — «комсомольца», а если целую бутылку — «партийца».“

„Пустоту легче заполнять дутыми величинами.“

„Всякое явление есть модус или форма бытия абсолютного тожества.
Эта форма есть не что иное, как определенная величина или степень, в которой полагается или является абсолютное единство субъективного и объективного, то есть знание (самопознание), и потому Шеллинг обозначает ее термином "потенция".
Таким образом, вещи образуют ряд потенций, вечным,неподвижным и неизменным основанием которых служит абсолютное тожество.“

„Гравитация, столкновения материальных частиц, метеоритов и планет существенно изменяют скорость, значит, и "течение" времени. Это — раз. Во-вторых, пространство реально, а время, как продукт перцептивного сознания — абстрактно. В-третьих, время вообще не физический параметр и в природе "само по себе" не существует. При этом, в традиционном понимании, время бежит "вперед". Это куда, простите за любопытство? Где "перед" находится? Неужели там, где вы подумали?

Возьмите для примера любой график в функции времени и увидите, что в одной общей системе координат одновременно присутствует объективная реальность — физическая величина (масса, давление, температура и т.д.) и некий фантом в виде шкалы времени (абсцисса и ордината). Что это за процесс с вещественной и мнимой частью? Соединение души с телом? О каком адекватно "реальном управлении" материальными процессами и технологиями может идти речь? В таком представлении Декартовой системы координат время на абсциссе левее нуля времени и пространство ниже общего нуля обозначено со знаком минус. Что это? Отрицательное пространство и время? Это как прикажете понимать? Вопрос: а когда началось время? Ноль ("начало") пространства не совпадает с нулем ("началом") времени, так как "время" существовало и до "большого взрыва". И после этого мы заявляем, что управляем процессами в "реальном" масштабе времени? Абсурд! Вопрос в том, где этот глюк возник — в природе или в сознании? Понятно, что в природе доминирует гармония, а хаос царит у человека в голове.“