Цитаты о мрак

„Когда я сердцем и душой изведал от людей печаль,
Была ли сердцу от души, душе ль от сердца злей печаль? Вся скорбь — от этих двух причин, от них всегда тоска и грусть:
Когда печаль со всех сторон, попробуй-ка рассей печаль! Кто в этом мире огорчен — из-за людей его беда:
Кого в темнице мрак гнетет, тому от палачей печаль. Послушай, друг, я клятву дал с людьми вовеки не дружить:
Да не проникнет в их сердца от горести моей печаль! Мне и в глухих песках пустынь не нужен в бедствиях собрат:
Ведь даже призракам степным чужда моих скорбей печаль. Одно коварство видел я в ответ на преданность мою,
Из-за неверности людской в душе еще сильней печаль.“

„Кто ко мне позовет обитателей тесных могил,
Самых близких, погибших в расцвете здоровья и сил?
Разве я их узнаю при встрече, восставших из праха,
Если б чудом неслыханным кто-нибудь их воскресил?
Кто ко мне позовет их, завернутых в саван немой?
Разве в бездну могилы доносится голос земной?
Не зовите напрасно. Никто не приходит оттуда.
Все уходят туда — не ищите дороги иной.
Эй, живой человек! Посмотри на себя — ты мертвец.
Жизнь истрачена вся. Наступает обычный конец.
Седина — твой убор головной, ослепительно-белый.
Унеслась твоя молодость, время горячих сердец.
Твои сверстники умерли — ищут обещанный рай.
Обогнали тебя, обошли. Торопись, догоняй.
На земле для тебя, старика, ничего не осталось,—
Ни надежды, ни радости. Времени зря не теряй!
Собирайся в дорогу, пора. В вековечную тьму.
Путь последний тебе предстоит. Приготовься к нему.
Все имущество брось — и воистину станешь богатым.
Презирай богача — это нищий, набивший суму.
Собирайся, не медли, не бойся отправиться в путь.
Не надейся, что будет отсрочка, об этом забудь.
Поддаваться греховным соблазнам — постыдное дело.
Обуздай свои страсти и высшее благо добудь.
Тот, кто истину ищет, найдет путеводный маяк.
О слепые сердца! Прозревайте — рассеется мрак.
Удивляет меня горемыка, отвергший спасенье,
И счастливец, на время спасенный от всех передряг.
Удивляют меня беззаботно слепые сердца,
Что поверили выдумке: жизнь не имеет конца.
Новый день приближается — всадник на лошади белой
Он спешит. Может быть, это смерть посылает гонца.
Твоя бренная жизнь — подаяние божьей руки.
Неизбежная смерть — воздаянье тебе за грехи.
Обитатель подлунного мира, вращается время,
Словно мельничное колесо под напором реки.
Сколько стен крепостных уничтожил безжалостный рок
Сколько воинов он на бесславную гибель обрек!
Где строители замков, где витязи, где полководцы?
Улыбаясь, молчат черепа у обочин дорог.
Где защитники стойкие, доблести гордой сыны,
Чье оружие сеяло смерть на равнинах войны?
Где вожди, созидатели, где повелители мира,
Властелины вселенной? Закопаны, погребены.
Где любимцы собраний — о них не смолкала молва.
Словно заповедь божью, народ принимал их слова.
Где кумиры толпы? Стали просто комочками праха,
Сквозь которые ранней весной прорастает трава.
На престоле небес восседает предвечный Аллах.
Он карает, и милует, и обращает во прах
Непокорных глупцов, и на небо возносит достойных.
Он велик. Ему равного нет в бесконечных мирах.
Для любого из смертных он выделил долю его.
Кто посмеет судить справедливую волю его?
Ограждая от гибели, от заблуждений спасая,
Нас к единственной истинной цели ведет божество.
Остаетесь глухими, беспечно живете, друзья!
Подступают последние сроки, расплатой грозя.
Позабудьте соблазны — внемлите разумному зову.
Приближается время возмездия, медлить нельзя.
Безвозвратно ушедшие в лоно могильной земли!
В этом новом жилище какое вы благо нашли?
Все теперь вы равны, и у всех одинаковы лица,
Хоть по-разному вы к завершению жизни пришли.
Обитатель могилы! Забыл ты земное жилье.
Заколочена дверь в неземное жилище твое.
Даже с мертвыми, спящими рядом с тобой, по соседству,
Ты не вправе общаться. Проклятое небытие!
Сколько братьев своих я оплакал и в гроб положил!
Сколько раз я их звал возвратиться из темных могил!
Брат мой! Нам не помогут напитки, еда и лекарства.
Жизнь уходит, по капле бежит, вытекая из жил.
Брат мой! Ни ворожба, ни заклятие, ни амулет
Не спасли от погибели, не дали помощи, нет.
Брат мой! Как тебе спится на каменном ложе подземном,
Как живется в последнем убежище? Дай мне ответ!
Я пока еще жив, еле вынес разлуку с тобой.
Я горюю один над твоей безысходной судьбой.
Ведь кончина твоя стала смертным моим приговором.
Жду последнего дня — полумертвый и полуживой.
Плачет сердце мое, разрывается сердце, дрожа.
Припадаю к могиле, едва от рыданий дыша.
Брат мой милый, навеки ушедший, единственный брат мой!
Вспоминаю тебя — каменеет от боли душа.“

„Существует достаточно света для тех, кто хочет видеть, и достаточно мрака для тех, кто не хочет.“

„Всему бывает противоположность,
С добром враждует зло и с правдой ложность. Непримиримы умный и дурак,
Вода и пламя, простота и сложность. В саду враждуют роза и сорняк,
Сильней ее красы его ничтожность. И розу побеждает сильный враг,
Но роза попирает безнадежность. Ты слышишь — соловей, прорезав мрак,
Поет о ней, и это — непреложность.“

„Христопоклонники, вот вам вопрос наш
Пусть на него ответит, тот кто сможет: Если господь погиб от рук злодеев
Что за господь такой скажите все же? И разве Он доволен их поступком?
Коль так, тогда они блаженны тоже? А если он разгневан их деянием,
Тогда они сильней Его, похоже? И значит мир без Господа остался,
Того, кто отвечать и слышать может? И значит семь небес осиротели,
Когда в сыру землю он был положен? Осталася Вселенная без Бога
И управителя – прибит ведь он же? Как ангелы могли его оставить
Без помощи, увидев слезы божьи? Как выдержали деревяшки бога,
Когда затылком был к доске приложен? И как к нему приблизиться железо,
И как его пробить и ранить может? И как могли враги его руками
Ударить, прикоснувшись к его коже? И сам Христос – себя ли оживил он?
Иль воскресил его другой бог все же? Как может быть: земля покрыла бога
И даже чрево было ему ложем? Пробыл он девять месяцев во чреве
Во мраке кровь его питала тоже Через отверстие младенец вышел
Сосок груди ему был в рот положен Он ел и пил, и как другие люди
Нужду справлял – и это бог твой тоже? Бог выше измышлений христианских
Христианин за это будет спрошен! Крестопоклонники, и что вам делать:
Орудье смерти чтить или клясть может? Не будет ли разумно сжечь вам
Орудье смерти или уничтожить? Коль бог на нем насильно был распятый
И был руками он к кресту пригвозжен? Тогда сей крест пусть будет вечно проклят
Топчи его, а целовать его не гоже! Его ты чтишь, а бог на нем унижен
Не друг ты значит, а ненавистник божий А если поклоняешься кресту ты,
За то, что нес он тело бога все же Так крест его давно уже утерян
Откуда знаешь, на что он был похожий? Так как от чего тебе не кланяться могилам
Ведь твой господь в могилу был положен? О раб Христа опомнись поскорее!
Было начало и конец был тоже…“

„Cвязью с людьми мы обязаны лишь своим собственным усилиям: стоит перестать писать или говорить, стоит обособиться, и толпа людей вокруг вас растает; понимаем, что большая часть этих людей на самом деле готовы отвернуться от нас (не из злобы, а лишь из равнодушия), а остальные всегда оставляют за собой право переключить свое внимание на что-нибудь другое; в эти дни мы понимаем, сколько совпадений, сколько случайностей необходимы для рождения того, что называют любовью или дружбой, и тогда мир снова погружается во мрак, а мы – в тот лютый холод, от которого нас ненадолго укрыла человеческая нежность.“

„От жизни до смерти — один только шаг.
Любой из живых превращается в прах.
Извечное Время — учитель жестокий,
но пользу немногим приносят уроки.
Извечное Время-пророк, и мудрец,
и лучший наставник заблудших сердец.
Но ты его слову не внемлешь, бедняга,
и долгую жизнь почитаешь за благо.
Стремясь пересилить карающий рок,
познанья из опыта ты не извлек.
И Времени голос — разумное слово -
не тронул тебя, безнадежно глухого.
О, если б ты выслушал Времени зов!
Он горечи полон, правдив и суров.
А ты отдаешься бездумным усладам.
Ты смерти не ждешь, а она уже рядом.
Ты истины мира сего не постиг,
Ты жаждал всего — ничего не достиг.
Живешь во дворце, ненадежном и бренном,
готовься к нежданным, дурным переменам.
Безносая скоро придет за тобой,
Найдешь ли за гробом желанный покой?
Не скрыться от гибели, смертный лукавый,
повсюду дозоры ее и заставы.
Зачем ты поддался обману, мой брат?
Ведь разумом ты от природы богат.
Ты знал, что подлунная жизнь мимолетна,
но мысли об этом отверг беззаботно.
А смерть перед нами с косою своей.
Мы все — достоянье могильных червей.
Готовься к минуте последней и грозной,
одумайся, брат мой, покуда не поздно!
Спеши, не пускай суету на порог!
Покайся — вокруг торжествует порок.
Я тоже виновен, я — грешник беспечный.
Я завтра низринусь во мрак бесконечный.
Как медленно близится гибельный миг,
предел и вершина страданий моих!
Храни же меня перед бездной незримой,
мой разум бесстрашный и неколебимый.
Я вспомнил далекие юные дни -
весеннему саду подобны они.
Я все расточил. Ничего не осталось
на долю твою, горемычная старость.“

„Богатство имеет только наружность светлую, а внутри исполнено мрака, а бедность — напротив. Если бы открылась перед тобой совесть каждого, то в душе бедного ты увидел бы великое спокойствие и безопасность, а в душе богатого — смятение, смущение, волнение.“

„Скинь со спины поклажу долга, по чести действовать учась.
Зачем откладывать надолго? Срок правосудию — сейчас!
Как счастья выпросишь у неба и счет предъявишь бытию,
Когда во мрак уводишь слепо звезду счастливую свою.
О человек! Ты разве ликом подобен ангелу? — Отнюдь!
В благотворении великом подобен ангелу пребудь.
В новруза день благоуханный в степи ты видишь неспроста,
Как распускаются тюльпаны, и каждый — яркая звезда!
Тюльпан блистающий, ликуя, звезде подобен почему? —
Он принял форму не другую, а ту, что надобна ему.
А ты, разумный, почему же не подражаешь тем, кто прав,
И образы берешь похуже, высокоправпых не признав?
Нарцисса золото червогшо и серебро его бело, —
Как Искандарова корона, земли созданье расцвело!
И померанец благовонный подобен царскому венцу, —
Плодами, цветом, пышной кроной он славе цезарской к лицу.
Но гордый тополь жаждал славы и свысока на мир глядел, —
Он прогадал — сереброглавый: ему — бесплодия удел.
А ты, — когда венцом господства твоя прельстилась голова, —
Ищи с достойнейшими сходства, пойди в учение сперва!
Дерев бесплодных древесину сожгут, и копчено для них.
И в том бесплодие повинно, — судеб не может быть иных.
Но если знание завяжет плоды на дереве твоем,
Тебе и небо честь окажет: в плодах мы солнце познаем.
Нe ошибись, о брат, считая труд стихотворца баловством!
Затея, думаешь, простая писать о сложном и простом.
Ремесла праведные эти благой указывают путь:
Тебе на том — не здешнем — свете за них причтется что-нибудь.
Запятая почтенны эти, благоразумен книжный труд:
За них на том — не здешнем — свете подарки сладостные ждут!
Ио если, добрый мастер слова, ты стихотворцем вздумал стать,
Ты не завидуй, что другому — быть музыкантом благодать!
Где восседать певцу в обычай, тебе не место ни на миг,
Не похваляйся глоткой бычьей, укороти-ка свой язык!..
Но есть опасность и другая… Доколе будешь ты опять,
Тысячекратно повторяя, «тюльпан» и «пальму» восхвалять.
«Явитесь, розовые щеки и стан красавицы, скорей!
Лупоподобный лик жестокий и амбра черная кудрей!»
Так льешь потоки славословий на мир невежества и зла —
На тех, кто всюду наготове творить бесчинства без числа!
Нам всем их прихоти знакомы, — так для чего тебе, скажи,
Стихами прославлять законы корыстолюбия и лжи.
Обманов бездну не измеря, ты, очевидно, слишком прост!
Ложь — достояние безверья, бесчестьем пущенное в рост.
Невежд учение излечит. А я… Я — тот, благодари,
Кто перед свиньями не мечет свой жемчуг, о язык «дари»!“

„Мрак противен уму не меньше, чем зрению; ничто не может доставить нам такого наслаждения, как возможность превратить мрак в свет, каких бы трудов это ни стоило.“

„Из авлия Аллаха — совершенный имам, алим, действующий по своим знаниям, обладатель высокого благородства, и красивого характера, щедрости и великодушности, освещающий своим светом мрак невежества, разъяснивший проблемное, и прекрасно объяснивший ставящие в тупик вещи, тот, чьё знание распространилось на Западе и Востоке, и чей мазхаб распространился как на суше и на море, следующий за сунной и асарами, и за тем, на чем собрались мухаджиры и ансары, бравший знание от лучших имамов, и от него самого передавали мудрые ученые, хиджазец, курейшит, Абу Абдуллах, Мухаммад ибн Идрис аш-Шафии, да будет доволен им Аллах и сделает его самого довольным.
Он достиг высокой степени, и добился благородных достоинств, ведь степени и достоинства — заслуживает их тот, у кого есть религия и происхождение, а у аш Шафии были оба этих качества, да смилуется над ним Аллах — достоинство знания, и действия по нему, и достоинство происхождения, по причине его близости к Посланнику Аллаха, мир ему.
Его достоинство в знании — это то, чем выделил его Аллах — владение разными видами знаний, и его углубление в науки требующие мудрости. Ведь он извлекал скрывающиеся смыслы, и разъяснил благодаря своему пониманию, основы и фундаменты, и добился этого благодаря тем благородным мнениям, которыми Аллах наделяет курейшитов.“

„Весь уклад нашей нынешней жизни свидетельствует, что выбор у человечества невелик: либо светлый путь духовно-нравственного самосовершенствования, либо мрак культурной и моральной деградации.“

„Жить бы мне
в такой стране,
чтобы ей гордиться!..
Только мне
в большом говне
довелось родиться. Не помог
России Бог,
царь или республика.
Наш народ
ворует, пьет,
гадит из-за рублика. Обмануть,
предать, надуть,
обокрасть — как славно-то!
Страшен путь
во мрак и жуть,
Родина державная. Сколько лет
все нет и нет
жизни человеческой.
Мчат года.
Всегда беда
над тобой, Отечество.“

„Что в нашей жизни золото и слава,
Иль поиск истины до седины волос,
Но если в Сердце пусто, и в Душе отрава,
Вам не понять незыблемость Миров.

В том лучшем Мире Чистота,
Царит Любовь и красота Гармоний,
Здесь на Земле лишь лицемерье, мрак и грязь.
Так хочется в родной свой дом попасть,где Света власть для жаждущей измученной Души приют свой даст, согреет и утешит…

И лишь Творец с глубокой болью созерцает,
Как человечество Вселенские законы попирает
И только лишь себя боготворит….“

„Суеверие опасно, допускать его существование — в этом даже есть известная трусость. Относиться к нему терпимо — не значит ли это навсегда примириться с невежеством, возродить мрак средневековья? Суеверие ослабляет, оглупляет.“

„Когда ум рассматривает предмет лишь в общих чертах, то в них видно только смещение непостижимых затруднений и неясностей. Но это лишь порождаемые ленью призраки, населяющие этот мрак. Внесите туда лучи размышления, и все, что было неясным, станет ясным.“

„Монастырский звонарь зазвонил среди гор,
И сбегаются в сумерках к речке олени.
Ветерок так по-женски в забвеньи и лени
На воде уже выплясал дрожи узор. А тропой караваны идут, и простор
Колокольцами полнится; движутся тени.
Жду рассвета, забыв о печали и тлене,
Слышу тихий средь пашен ночных разговор. А пейзаж деревенский в глубоком ущельи,
Как ленивый орел у скалы на груди,
Что вонзил свои когти в прохладные щели. Ароматы несут меня — мрак позади.
Под деревьями жду вдохновенно опять
Дух, что явится тихо желанья венчать.“

„Знаете, друзья, рано или поздно люди устают от попирания железных сапог гнёта. Рано или поздно, друзья, люди устают от окунания в бездну унижения, в которой их ждёт лишь мрак безвыходного отчаяния. Рано или поздно люди устают от того, что их выталкивают из тёплого, солнечного Июля жизни и оставляют прозябать на суровом ноябрьском морозе. Рано или поздно.“

„Все предметы, видимые глазом и осязаемые руками, становились пусты, легки и прозрачны — подобны светлым теням во мраке ночи становились они; ибо та великая тьма, что объемлет всё мироздание, не рассеивалась ни солнцем, ни луною, ни звёздами, а безграничным чёрным покровом одевала землю, как мать, обнимала её; во все тела проникала она, в железо и камень, и одиноки становились частицы тела, потерявшие связь; и в глубину частиц проникала она, и одиноки становились частицы частиц; ибо та великая пустота, что объемлет мироздание, не наполнялась видимым, ни солнцем, ни луною, ни звёздами, а царила безбрежно, всюду проникая, всё отъединяя: тело от тела, частицы от частиц; в пустоте расстилали свои корни деревья и сами были пусты; в пустоте, грозя призрачным падением, высились храмы, дворцы и дома, и сами были пусты; и в пустоте двигался беспокойно человек, и сам был пуст и лёгок, как тень; ибо не стало времени, и сблизилось начало каждой вещи с концом её: ещё только строилось здание, и строители ещё стучали молотками, а уж виделись развалины его и пустота на месте развалин; ещё только рождался человек, а над головою его зажигались погребальные свечи, и уже тухли они, и уже пустота становилась на месте человека и погребальных свечей; и, объятый пустотою и мраком, безнадёжно трепетал человек перед ужасом бесконечного.
Так говорили те, кто ещё имел охоту говорить. Но, вероятно, ещё больше могли бы сказать те, которые не хотели говорить и молча умирали.“

„Думайте, прежде чем сказать. Людская брань уродует чистый дух. Постоянные упреки и оскорбления способны превратить сердце в холодный бесчувственный камень, а душа становится тёмной пустой бездной, в которой нет ничего кроме чёрной тени, там всегда обитает мрак.“

„С книгами бывает то же самое, что и с девицами. Самые лучшие, самые достойные залёживаются. Но в конце концов является человек, оценивший их и извлекающий их из мрака неизвестности к свету прекрасной деятельности.“

„Похоже, духовные потомки Сталина, Кагановича, Постышева не растворились во мраке истории. Они правят кровавый бал на временно захваченных землях так называемых ЛНР и ДНР. Они повторяют там преступный эксперимент времен Голодомора, лишая мирных людей продуктов питания.“

„Перед любовью бессильны ужас и мрак смерти.“

„Порой мужей угрюмых ум и знанья
Нам скрашивают мрак существованья.
Так, возникая в черных облаках,
Тьму озаряет молнии сиянье.“

„Дар высший из всех, что послал нам Изед,
Наш разум, — достоин быть первым воспет. Спасение в нем, утешение в нем
В земной нашей жизни и в мире ином. Лишь в разуме счастье, беда без него,
Лишь разум — богатство, нужда без него. Доколе рассудок во мраке, вовек
Отрады душе не найдет человек.“

„… поэта я вижу скорее в подвале, чем на вершине башни; безо всяких «царственных лавров», он выглядит как любой из нас, обремененный тяжкими заботами; его мало помнят, толща растущего мрака почти погребла его; из последних сил он прикрывает от холодного ветра свою свечу, а ветры задувают даже в его подвале — яростно и неутомимо.“

„Время словно исчещало. Оно перестала быть потоком,вытекающим из мрака и вливающимся в снег. Оно превратилось в озеро,в котором беззвучно отражалась жизнь“

„Те, кто не чувствуют мрака, никогда не будут искать света.“

„Моя постель — как малый челн.
Я с няней снаряжаюсь в путь,
Чтоб вдруг, пловцом средь тихих волн,
Во мраке потонуть.

Чуть ночь, я на корабль всхожу,
Шепнув «покойной ночи» всем,
И к неземному рубежу
Плыву, и тих и нем.“

„Молитва выводит человека из мрака. Когда человек покидает этот мрак, он становится человеком, действующим для Всевышнего, он работает, но делает это в угоду Богу, сражается во имя Него, убивает и восстаёт для Него. Молитва не тормозит человеческой деятельности.“

„Вёл доро́гой тебя неуклонной
Сквозь опасности, бури и мрак
Вдохновлённый мечтою учёный,
Зоркий штурман, поэт и чудак.“

„Мелодия скрипки, ещё одна попытка
Поймать в унитазе золотую рыбку,
Не вижу взгляда любимых глаз,
Ты говоришь, что всё придёт, а я уже давно пас,
И не надо убеждать меня, хуй с ним,
Я живу во мраке и уйду молодым.“

„И никто не знал … что стоит глубоко, глубоко под ними, на дне темного трюма, в соседстве с мрачными и знойными недрами корабля, тяжко одолевавшего мрак, океан, вьюгу…“

„Поцелуй был такой глубины и силы,
что мертвых пронзал во мраке могилы.
Поцелуй возвратился, горяч и глубок,
и губы живых лихорадил и влек.
Поцелуй был слишком велик для губ,
он чувствовал это, вонзаясь вглубь,
Тот поцелуй, который привык
выкапывать мертвых и сеять живых.“

„Для того, чтобы увидеть свет, недостаточно выйти из мрака.“

„В словах «Бог» и «религия» вижу тьму, мрак, цепи и кнут.“

„Когда на сердце светло, в темном подземелье блещут небеса. Когда в мыслях мрак, при свете солнца плодятся демоны.“

„Какие бы боль и страдания ни приносила жизнь, мы все равно должны её приветствовать. Солнце и Луна, день и ночь, мрак и свет, любовь и смерть — человек всегда между ними. Кто боится страданий, тот боится и радости.“

„Играйте, веселитесь, растите, молодые силы, жизнь у вас впереди, и вам легче будет жить: вам не придётся, как нам, отыскивать свою дорогу, бороться, падать и вставать среди мрака; мы хлопотали о том, как бы уцелеть — и сколько из нас не уцелело!“

„…Нормандия… Имя, оставшееся на карте Франции как память о суровых завоевателях с Севера. И её первому правителю ярлу Ролло ещё предстояло утвердить свою власть, начертать законы, сокрушить врагов. Ибо это время, названное историками Тёмными веками, было временем смелых, беспощадных и дерзких, и под клинками их мечей старая Европа обретала новые очертания. Викингу из Норвегии суждено было неслыханно возвыситься, войдя в королевский дом франков, отречься от своих богов и принять священное Крещение в городе Руане, который долгое время был известен ближним и дальним сеньорам как усадьба Ролло Рухам. <…>Он исполнил всё, что задумал, — укротил недругов, приручил соперников, разгадал интриги и коварные ловушки на пути, ведущем к трону. И тем не менее сам оказался в плену, угодив в силки, сплетённые из блистающих красной медью волос той, что затерялась во мраке варварских времён, оставив о себе лишь детское имя — Птичка. <…>Но всё это было ещё впереди…“

„Ад – это просто.

Ад – это наша жизнь.

Но сколько твердости требует рай!

Бог ли сослал Люцифера в бездну отчаяния или Люциферу просто не хватило сердцевины остаться в больше, чем раю – жить наедине с Господом?

Может, у Люцифера просто не хватило сил,

а там уже – когда ты теряешь бога, любой чертог – это бездна отчаяния, и нет в ней ни конца, ни края, только мрак и прах.“

„Конечно, я люблю бодрствовать по ночам и радуюсь наступлению прохладной тьмы. Когда на город падает мрак, разум наполняется тишиной, безмолвием, спокойствием. События дня превращаются в давно забытое прошлое. Ночь это моё любимое время суток, потому что лишь в эти тёмные часы у меня появляется надежда на то, что в будущем всё будет прекрасно. Именно в ночные часы рождается вера в то, что всё завершится благополучно. И как на смену ночи придет день, так и горе сменится на счастье… И страхи канут в небытие и все пугающие предположения окажутся глупостью…“

„Для возникновения цвета необходимы свет и мрак, светлое и темное, или, пользуясь более общей формулой, свет и не свет. Непосредственно близ света возникает цвет, который мы
называем желтым, ближайший к темноте — другой, который мы обозначаем синим.
Эти два цвета, если их взять в самом чистом виде и смешать между собой так, чтобы они
оказались в полном равновесии, образуют третий цвет, который мы называем зеленым.
Но и каждый из первых двух цветов в отдельности может вызвать новое явление тем, что он
сгущается или затемняется. Он приобретает тогда красноватый оттенок, который может достичь такой высокой степени, что в нем едва уже можно признать первоначально синий или желтый цвет. Однако самый яркий и чистый красный цвет можно получить преимущественно в
группе физических цветов тем, что оба конца желто-красного и сине-красного соединяются. Вот это — живое воззрение на явление и возникновение цветов.“

„Так в лесу росистом
В час ночной — светляк
Блеском золотистым
Рассекает мрак,
Невидимый горит цветов и трав маяк.“

„Со всех сторон безлюдье.
Со всех сторон.
Сиротский звон сверчка.
Сиротский звон.
Сон бубенца во мраке.
Сон…“

„Сегодня люди — гады,
Надежда спит сегодня —
Усталая надежда,
Накрашенная сводня.
Из веры, книг, и жизни,
Из мрака и сомненья
Мы строим год за годом
Свое мировоззренье..“

„Если постараться и приложить небольшие, почти неощутимые усилия, о свете и мраке вообще можно не вспоминать. Посчитать их абстракциями, которые придумали томящиеся от полуденного зноя древние мудрецы, у которых не было пластиковых карт и мобильных телефонов, а имелись лишь бесчисленные овечьи стада и виноградные лозы.
Выпнуть добро и зло из системы координат и прекрасно существовать как придется, отвлекаясь только на решение сиюминутных задач, как заработать себе на тазик бензина, на ковшик с супом и куда смотаться вечером. Хуже другое другое – то, что свет и особенно мрак все равно о тебе не забудут, и законы их продолжат действовать, сохраняя над тобой полную власть, как единственные незыблемые законы бытия.“

„Русские купцы постоянно были во мраке относительно большей части того, чем торговали, страшились обмана, не доверяли, были обманываемы и, в свою очередь, обманывали.“

„Смех прекрасен, когда он озаряет движение общественности, когда ясна его культурная цель, когда светлою стрелою летит он во мрак, убивает и ранит его чудовищ.“

„Справедливо говорит Карамзин, что и «лапландец, рождённый почти в гробе природы, несмотря на то, любит хладный мрак земли своей». Спросили бы вы любого из старожилов городка Б., доволен ли он местом своего жительства… Каждый, наверно, ответил бы вам, что нет на всей поверхности земного шара более приютного, более привольного уголка.“

„… тягучий мрак.“

„Сердце моё беспокойно забилось. В комнате Гани было светло.
Свет этот врывался ясным столбом во мрак соседней залы, а на фоне этого светлого столба клубились лёгкие струйки дыма, словно частицы пыли в солнечном луче.
До меня донёсся какой-то неопределённый запах, который с каждою минутой становился всё сильней и сильней. Вдруг волосы дыбом стали на моей голове: я различил запах можжевельника.
— Папа, что это значит? — стремительно крикнул я, сбрасывая шахматную доску, вместе с шахматами, наземь. Отец вскочил с места взволнованный, — он также почуял этот проклятый запах и быстро захлопнул дверь моей комнаты.
— Ничего, ничего, — торопливо проговорил он.
Но я был уже на ногах и, хотя шатался из стороны в сторону, но быстро направился к дверям.
— Зачем там курят можжевельником? — крикнул я.“

„Мой дом — это кладбище,
Мертвецы в гробах — мои товарищи,
А друзья мои — темнота и мрак,
И никто из них, Вам, живым, не враг.“

„Публика втягивает тебя в свои объятия, открывает своё сердце и поглощает тебя целиком. Ты переполняешься её любовью, а она — твоей. Потом в гаснущем свете зала ты слышишь шум уходящих шагов. Они ещё твои. Ты уже больше не содрогаешься от восторга, но тебе хорошо. А потом улицы, мрак, сердцу становится холодно, ты одна“

„Я не умру, мой друг. Дыханием цветов
Себя я в этом мире обнаружу.
Многовековый дуб мою живую душу
Корнями обовьет, печален и суров.
В его больших листах я дам приют уму,
Я с помощью ветвей свои взлелею мысли,
Чтоб над тобой они из тьмы лесов повисли
И ты причастен был к сознанью моему.
Над головой твоей, далекий правнук мой,
Я в небо пролечу, как медленная птица,
Я вспыхну над тобой, как бледная зарница,
Как летний дождь прольюсь, сверкая над травой.
Нет в мире ничего прекрасней бытия.
Безмолвный мрак могил — томление пустое.“

„Когда кто-то любит, он затмевает другого. Потому мрак вмещает всё. А среди влюбленных кто-то третий. Всё в одном.“

„В кромешном мраке розовые очки ни к чему.“

„Цитата = «Бог — Слово» - и постыжены враги разума. «Я есмь… истина» - и освящена работа мысли, без которой нельзя понять ни истины, ни правды, и постыжены те, кто может вывести ближних из болота мрака и суеверий и не делает того.“

„И когда Сергей Петрович понял, что деньги не исправляют несправедливостей природы, а углубляют их и что люди всегда добивают того, кто уже ранен природой, — отчаяние погасило надежду, и мрак охватил душу.“

„Наука, повторяю, была источником всех успехов, достигнутых человечеством, начиная с его колыбели, теряющейся во мраке.“

„Слушать музыку можно, только закрывая глаза и лицо (превратившись в ухо и нос), т. е. устроив ночное безмолвие и мрак — условия — предмирные. В эти условия ночного небытия начинает втекать и принимать свои формы — становиться космосом — дотоле бесформенный и небывший хаос.“

„Ничто под солнцем взор влюбленный мой
Не веселит, когда любимой нет,
Когда не вижу пред собою той,
Чьей прелестью пленен весь божий свет. Она сокрылась — и во мраке я,
Подобьем смерти стала жизнь моя.“

„Живые мне близки, но я для них далек.
Покорный жребию, я в землю молча лег. Дыханье кончилось: на смену песнопений
Приходит тишина, безмолвие, забвенье. Первейший из живых, я праха стал мертвей.
Щедрейший хлебосол, стал кормом для червей. Я солнцем в небе был, и вдруг — конец и хаос,
И небо, омрачась, от горя разрыдалось. Как часто обнажал я свой всесильный меч,
Чтобы счастливого от счастья вдруг отсечь! Но рыцарей не раз в лохмотьях хоронили,
Оставив в сундуках нарядов изобилье. Скажи врагам моим: «Скончался аль-Хатиб».
А где бессмертного снискать они смогли б? Скажи им: «Радуйтесь — но все промчится мимо,
И тот же вечный мрак вас ждет неотвратимо».“

„Предо мною рассеялся мрак,
Стало легче и радостней жить.
Раньше выпить я был не дурак,
А теперь не дурак, чтобы пить!“

„Средь множества скорбей, средь подлости и горя,
Когда разбой и мрак вершат свои дела,
Когда цветет обман, а правда умерла,
Когда в почете зло, а доброта — в позоре, Когда весь мир под стать Содому и Гоморре, -
Как смею я, глупец, не замечая зла,
Не видя, что вокруг лишь пепел, кровь и мгла,
Петь песни о любви, о благосклонном взоре, Изяществе манер, пленительности уст?!
Сколь холоден мой стих! Сколь низок он и пуст,
Для изможденных душ — ненужная обуза! Так о другом пиши! Пора! А если — нет,
Ты жалкий рифмоплет. Ты больше не поэт.
И пусть тебя тогда навек отвергнет муза.“

„На нас действуют ещё очень сильно наши наклонности и наши страсти; они ослепляют наш ум ложным блеском, покрывают и наполняют его мраком.“

„Судьба, как ракета, летит по параболе
Обычно — во мраке и реже — по радуге.“

„Другая половина нашей планеты окутана тенью и мраком.“

„Дышал на меня серебряный космос
Зеленой листвою и летним теплом,
В огромном просторе услышу я голос,
Разлившийся небом во мраке ночном. Волна откровений таинственной связи
Меня с этим миром и этой листвой,
Нахлынула быстро, и мысли увязли
В огромном просторе с его глубиной. И сверху меня зовут эти звезды
Холодным сияньем зеленых ночей
Нырнуть в это небо, вздохнув этот воздух,
Узнав связь природы и дальних огней.“

„Как сладостен напев печальный твой!
Участьем нежным сердце наполняя,
То Жалость, к лютне голову склоняя,
Коснулась струн дрожащею рукой,
И, подхватив неотзвеневший строй,
Отозвалась гармония иная —
Твоя, чей блеск сияет, разгоняя
Мрак горести слепящей красотой.
Так облако, затмившее луну,
По краю озаряется свеченьем;
Так прячет черный мрамор белизну
Прожилок с их причудливым сплетеньем.
Пой песню, лебедь — пой всегда одну,
Пленяющую скорбным утешеньем.“

„Влюблён ли я в смерть?!
Да нет.
Просто когда пишу некоторые песни, настроение такое.
Может, потом я буду слушать их и подумаю — О, чёрт! Что за мрак?!“

„Огонек во мраке ночи, безмолвие флейты, поющей на десять тысяч ладов: так впервые открывается нам незыблемый покой бытия. Пробуждение от снов наяву, ни единого шороха во всей вселенной: так впервые скрывается нам первозданный Хаос бытия. Если в такие мгновения «пролить свет на себя самого», то понимаешь, что слух и зрение, вкус и обоняние — все это путы, а желания и страсти — все это суета.“

„От контакта положительного героя с отрицательным произошло короткое замыкание, и в пьесе наступил полный мрак.“

„В море часто бывает хлопотно: отвечаешь за корабль, грузы. Тебе вверены человеческие жизни. Бессонные ночи на мостике, ветры, болтанка на зыби, непредвиденные случаи, требующие предельного напряжения. Иногда упорно не открывается маяк. Долго приходится ждать лоцмана в опасном месте. Или какое нибудь судно оказалось в тумане слишком близко. Береговая суета с погрузкой и выгрузкой… Да мало ли у капитана всяческих дел, порой весьма беспокойных. Не каждый выносит это, многие не выдерживают. Тяжелы жертвы морю… Но кем бы я стал, если бы снова начал жизнь? — спрашиваю я себя. Может быть, космонавтом? Я представляю себе бесконечное пространство среди звёзд, холод, мрак… Конечно, это заманчиво, это необходимо человечеству. Но сколько ещё дела здесь, на родной, тёплой земле… Нет, я стал бы только моряком!“

„Мрак в душе — от грязных мыслей.“

„Когда во мраке мы ощущаем страх,он входит в нашу жизнь как призрак...“

„Высоко вверху большие лампы боролись с мраком, нависавшим, словно брюхо дохлого кита, дрейфующего в глубинах океана.“

„Тюлька затаилась во мраке, чтобы изловить кита.“

„Как-то он перенёс сюда несколько полевых растений, вместе с куском дёрна, на котором они росли. Но ни куриная слепота, ни колокольчики не хотели жить без солнца. Они мало-помалу умирали, хирели, как хиреют чахоточные. Дольше всех держался какой-то цветок, хотя и он побледнел совсем в вечном мраке этой могилы. Старик Иван с любопытством разглядывал его, пока и тот не склонился на своём засохшем стебельке. Ивану остались одни грибы да какие-то серые лишаи, как седины проступившие на диком камне…“

„Если герой сражается с мраком и побеждает его, пусть он продолжает ходить в лохмотьях.“

„Н. Пимоненко, 1905 г. ]]Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! Всмотритесь в нее. С середины неба глядит месяц. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит он. Земля вся в серебряном свете; и чудный воздух и прохладно-душен, и полон неги, и движет океан благоуханий. Божественная ночь! Очаровательная ночь! Недвижно, вдохновенно стали леса, полные мрака, и кинули огромную тень от себя. Тихи и покойны эти пруды; холод и мрак вод их угрюмо заключен в темно-зеленые стены садов. Девственные чащи черемух и черешень пугливо протянули свои корни в ключевой холод и изредка лепечут листьями, будто сердясь и негодуя, когда прекрасный ветреник — ночной ветер, подкравшись мгновенно, целует их. Весь ландшафт спит. А вверху все дышит; все дивно, все торжественно. А на душе и необъятно, и чудно, и толпы серебряных видений стройно возникают в ее глубине. Божественная ночь! Очаровательная ночь!“

„В [царстве прозябаемом, то есть в растительном царстве] три Систематика: Турнефорт, Линней и Жюсьё, сияют как три великие светила. Прочие более или менее озаряют таинства Природы, заимствуя свет свой от лучей сих Гениев. Усиливающиеся же блистать одним светом собственным, и сами ходят во мраке, и других в оный погружают. Желающему заниматься Ботаникою, необходимо нужно иметь понятие о Системах всех сих трёх Писателей; без сего не может он видеть, так сказать, зачатия методического познания сего царства, возрастания, усовершения сих Систем, уклонений от оных, уклонений полезных или вредных наук, дополнений новыми открытиями, и разных затей мелких умов, каковых как везде, так наипаче в сей науке довольно размножилось [Мартынов, 1821, Предисловие, I].“

„Вернется ли кто-либо из нас, младших собратьев и соратников, на родину — сказать трудно. Еще труднее сказать, какою вернувшиеся увидят ее. Хотя мы только то и делали, что трудились над изучением России, над разгадкой большевистской революции, мы этой загадки все еще не разгадали. Бесспорно, старые эмигранты лучше знают историю революции и настоящее положение России, чем иностранцы. Но, зная прекрасно политическую систему большевизма и ее хозяйственное устройство, ее громадные технические достижения и ее непереносимые нравственные ужасы, ее литературу и науку, ее церковь, мы всего этого по-настоящему все же не чувствуем; зная факты и статистику, мы живой, теперешней России перед глазами все же не видим. В голове у нас все ясно, а перед глазами мрак. За последние годы из этого мрака вышли нам навстречу новые, взращенные уже Советской Россией люди. Будем надеяться, что они, если мы только не оттолкнем их от себя и поможем им преодолеть свою «окопную» психологию, помогут нам разгадать страшный облик породившей и воспитавшей их России.“

„Когда читаешь Гиту после Упанишад — ощущаешь тепло и интимность живой встречи души с высшим. И хотя философски Гита тесно связана с «тайным учением» брахманов, Бог для нее не только абстрактное понятие или безличный Абсолют, для достижения которого нужно утратить свое «я»: он — личностный Бог, выступивший из глубины священного Мрака навстречу людям. Поистине среди древних прообразов Христа одним из первых может считаться Кришна.
...Какой же... [из учения Гиты] следует вывод? Кришна не только не одобряет скорби Арджуны по поводу убийства сородичей, а призывает его смело идти в битву. Уродливая, непостижимая логика! Здесь, как и в сцене «преображения» Кришны, вновь обнаруживается языческая непросветленность сознания.
Возвышенно учение Гиты о вере спасающей, о личном любящем Боге, благороден призыв ее к действию и бескорыстию, трогательной теплотой дышат ее строки, когда она касается этих предметов, строки, иногда называемые «индийским евангелием.»“

„Константин всегда сопереживал своим героям, радовался вместе с ними или вместе с ними грустил. Придумывая персонаж, наделяя его характером, внешностью, взглядом на жизнь, он прежде всего делился…Делился своим внутренним миром, возможно не круглым и вовсе не похожим на планету Земля, но огромным и таким же неповторимым, как она. Страница за страницей, весной, летом, осенью или зимой, он проживал вместе с героями каждый день, помогал исправлять ошибки, отправляться к подножию огромных гор, проступающих на горизонте зубчатой грядой, расчищать от снега тропинки и потом обязательно заваривать чай с душистым земляничным листом. Константин всегда был рядом, иначе бы ничего не получилось. Но он никогда не был одним из них. А сейчас…. После разговора с Бедокуром он почувствовал, что сам оказался в сказке, где существует добро, искренне полное любви. Но существует и зло, насквозь пропитанное мраком. И теперь, как обычно, расположившись на кухне напротив огромного тёмного окна, писатель обдумывал необыкновенный, настоящий сказочный сюжет, в котором он сам - Константин Пономарёв - оказался чуть ли не главным героем. Всему нашлось место в этой истории, всё выстроилось по законам жанра: и начало, повествующие о жизни писателя, и середина, неожиданно круто изменившая её,- и, получается, что теперь всё неумолимо движется к финалу.“

„Люди беспечно глядят на красоту заката, забывая, что уже через миг всё погрузится во мрак.“

„Минуя образы в голове,
Открыв глаза на страхи;
Смотри, смо-три! Твержу я тебе
Не умирай же во мраке.

Не стой над собой, как будто во сне
Ты действуй и управляй сам.
Смотри на себя не в пелене,
Нутро своё оголяй же!“

„«Мрак» — это чувство всегда из нежелания работать.

Тебе приходят мысли — ты не хочешь их заканчивать.

Тебе приходят эмоции — ты хочешь их игнорировать.

Вот откуда это всё проистекает.“

„Если вы не излучаете свет, — вы обречены двигаться во мраке.“

„Предчувствие …
— Напряжение.
— Настроение мрак.
— Иду на снижение.
— В душе смятенье и бардак…“

„Каждая душа ищущая спасения у Господа — подобна устремлённой птице, сквозь мрак несущейся к свету.“