Цитаты о предмет

„Нам говорят, что все это хорошо, построено много новых заводов, заложены основы индустриализации. Но было бы гораздо лучше отказаться от политики индустриализации, от политики расширения производства средств производства, или по крайней мере отложить это дело на задний план с тем, чтобы производить больше ситца, обуви, одежды и прочих предметов широкого потребления.
Предметов широкого потребления действительно произведено меньше, чем нужно, и это создает известные затруднения. Но тогда надо знать и надо отдать себе отчет, к чему привела бы нас подобная политика отодвигания на задний план задач индустриализации. Конечно, мы могли бы из полутора миллиардов рублей валюты, истраченных за этот период на оборудование нашей тяжелой промышленности, отложить половину на импорт хлопка, кожи, шерсти, каучука и т.д. У нас было бы тогда больше ситца, обуви, одежды. Но у нас не было бы тогда ни тракторной, ни автомобильной промышленности, не было бы сколько-нибудь серьезной черной металлургии, не было бы металла для производства машин, — и мы были бы безоружны перед лицом вооруженного новой техникой капиталистического окружения.
Мы лишили бы себя тогда возможности снабжать сельское хозяйство тракторами и сельхозмашинами, — стало быть, мы сидели бы без хлеба.
Мы лишили бы себя возможности одержать победу над капиталистическими элементами в стране, — стало быть, мы неимоверно повысили бы шансы на реставрацию капитализма.
Мы не имели бы тогда всех тех современных средств обороны, без которых невозможна государственная независимость страны, без которых страна превращается в объект военных операций внешних врагов. Наше положение было бы тогда более или менее аналогично положению нынешнего Китая, который не имеет своей тяжелой промышленности, не имеет своей военной промышленности, и который клюют теперь все, кому только не лень.
Одним словом мы имели бы в таком случае военную интервенцию, не пакты о ненападении, а войну, войну опасную и смертельную, войну кровавую и неравную, ибо в этой войне мы были бы почти что безоружны перед врагами, имеющими в своем распоряжении все современные средства нападения.
Вот как оборачивается дело, товарищи.“

„Я бился над этой проблемой несколько лет. Это был вопрос жизни и смерти. Я знал, что умру, если не решу его. Мой мозг был напряжен до предела, и в какой-то момент случилось немыслимое — я слышал тиканье часов в трех комнатах от меня, приземление мухи на стол глухим стуком отдавалось в моих ушах, в темноте я обладал чувствительностью летучей мыши и мог определить местонахождение предметов благодаря особому покалыванию во лбу. Солнечные лучи так давили на мой мозг, что я едва не терял сознание. Проносящийся вдали экипаж сотрясал мое тело и вдруг я увидел вспышку, похожую на маленькое солнце. В одно мгновение истина открылась мне. Это было состояние абсолютного счастья. Мысли шли нескончаем потоком, и я едва успевал фиксировать их.“

„Мудрые не стремятся к развлечениям, умеют заниматься делом — то есть деловиты, в собраниях достойных людей — серьёзны, доброжелательны и всегда готовы ответить вопрошаемому, к спорщикам — требовательны. Они предусмотрительны и при знакомстве с подобными себе, осторожны в общении с незнакомыми. Со всеми скромны, сдержанны, при криках — молчаливы, в ответах — остроумны, в речах — кратки. Всегда снисходительны, готовы к благородному использованию случая. Они терпеливы в ожидании, довольствуются малым. Всё, что сумели постичь из наук, готовы отдать для общего пользования, благодарны и уверенны в добром слове, всегда обращают внимание на истину в том предмете, который им хорошо известен. Таковы мудрые.“

„Человеку нужно лишь неизменно любить то, что достойно любви, а не расточать свое чувство на предметы незначительные, недостойные и ничтожные, и он будет становиться все сильнее и проницательнее.“

„Хотя в мире нет предмета, который был бы слабее и нежнее воды, но она может разрушить самый твердый предмет.“

„У меня потрясающие родители. Всю жизнь прожили в одном месте, в одном доме. Говорят, большего им не нужно. У них друзья, с которыми они дружат всю жизнь, со школы. Они верные люди. А родительская верность сообщает ребенку уверенность, правда? Мое детство, и брата, и сестры было отмечено этой уверенностью в незыблемости нашей жизни, в том, что если что-то дурное и случится, то уж точно будет преодолено. Для отца наша стабильность всегда была приоритетом, причем не материальная ее сторона. Папа говорит, деньги не предмет первой необходимости, они, как огнетушитель в доме, нужны для безопасности. Предмет первой необходимости для него – доверие друг к другу. А мама всегда считала: главное, что она должна дать нам, – это саму себя, свое время. Она всегда сама укладывала нас и говорила с нами перед сном столько, сколько мы хотели. Я стараюсь смотреть на семью с их, папиной и маминой, позиций: семья должна стать для человека самым безопасным местом на свете, свободным от тревог.“

„Самому любить лучше, чем быть любимым: любить – это некое действие, доставляющее наслаждение, и благо, а быть любимым не вызывает в предмете любви никакой деятельности. Тем не менее, люди из честолюбия предпочитают быть любимцами, а не сами любить, поскольку быть любимцем связано с каким-то превосходством.“

„Признак хорошего образования — говорить о самых высоких предметах самыми простыми словами.“

„Нет ничего, что в большей степени могло бы привлечь внимание человека и заслужило бы быть предметом изучения, чем природа. Понять её огромный механизм, открыть её созидательные силы и познать законы, управляющие ею — величайшая цель человеческого разума.“

„Лучше быть предметом зависти, чем сострадания.“

„Дизайн – это не то, как предмет выглядит, а то, как он работает.“

„Когда вы смотрите на дерево или на луну, или на то, что вокруг вас, всегда используете слово — дерево, луна. Можете ли вы смотреть на дерево или луну не называя их, не используя слова, чтобы их выделить? Можете ли вы смотреть без слов, без смысла слов, не сопоставляя слово с предметом? Теперь, сможете ли вы посмотреть на свою жену, мужа, своих детей без слова «моя жена», без образа? О слове думают. Мысль рождена из памяти. Память мертва. Лишь из видения без слов — вы наблюдаете.“

„Первый урок, который мы обязаны выучить, заключается в том, что сами по себе деньги не являются злом. Это просто инструмент, как, например, карандаш. Карандаш можно использовать для написания прекрасного любовного письма или жалобы, из-за которой последует увольнение. Когда конструировали карандаш, его сделали таким, что он стал удобен и для письма, и для попадания острым концом в глаз. Дело не в самом предмете, а в мотивации человека, держащего в руках карандаш или деньги.“

„В страхе больше зла, чем в самом предмете, которого боятся.“

„Мне жизнь дала совет на мой вопрос в ответ –
Подумав, ты поймешь, что вся-то жизнь – совет:
«Чужому счастью ты завидовать не смей,
Не сам ли для других ты зависти предмет?»
Еще сказала жизнь: «Ты сдерживай свой гнев.
Кто развязал язык, тот связан цепью бед».“

„Религия есть не что иное, как искусство занимать ограниченный ум человека предметом, которого он не в состоянии понять.“

„Нет такого предмета, который не подошел бы еврею для фамилии.“

„Поймите, что всё состоит из мыслей, просто мыслей. Ваше понимание красоты — это мысль, ваше отвращение к предмету, который является уродливым — это мысль. Ваша жажда или отвращение — есть не что иное, как мысль. Осознайте, что это всего лишь мысль, и вы будете свободны. Больше ничто не будет управлять вами, но вы сможете управлять всем в своей жизни.“

„Если не почитать мудрецов, то в народе не будет ссор. Если не ценить редких предметов, то не будет воров среди народа. Если не показывать того, что может вызвать зависть, то не будут волноваться сердца народа. Поэтому, управляя [страной], совершенномудрый делает сердца [подданных] пустыми, а желудки – полными. [Его управление] ослабляет их волю и укрепляет их кости. Оно постоянно стремится к тому, чтобы у народа не было знаний и страстей, а имеющие знания не смели бы действовать.
Осуществление недеяния всегда приносит спокойствие.“

„Все существующие ныне общества видят в женщине только товар. Восток рассматривает ее как предмет купли-продажи, запад же отказывается признавать в ней женщину.“

„Хочешь понять что действительно твоё — отпусти всё, и твоё останется с тобой. Когда ты отбрасываешь ожидание того, что человек, ситуация, место или предмет удовлетворит тебя, тебе проще присутствовать в настоящем моменте, потому что ты больше не ждёшь следующий момент.“

„О трех предметах не спеши рассуждать: о Боге, пока не утвердишься в вере; о чужих грехах, пока не вспомнишь о своих, и о грядущем дне, пока не увидишь рассвета.“

„Нас делает счастливым и несчастным не то, каковы предметы в действительности, а то, во что мы их путем восприятия превращаем.“

„Картина у живописца будет мало совершенна, если он в качестве вдохновителя берет картины других; если же он будет учиться на предметах природы, то он произведет хороший плод…“

„Изучение природы создаёт людей не хвастливых и велеречивых, и не выставляющих напоказ образование, предмет соперничества в глазах толпы, но людей смелых…“

„Кто поближе нам кажется близким
Чувства ищут предмет очевидный.“

„Истинно красноречив тот, кто обыкновенные предметы выражает просто, великие — возвышенно, а средние — с умеренностью.“

„Русский человек, не знаю почему, не стремится понять то, что он видит. Он не задаёт вопросов с тем, чтобы овладеть предметом, чего никогда не допустит иностранец. Иностранец никогда не удержится от вопроса. Бывали у меня одновременно и русские, и иностранцы. И в то время, как русский поддакивает, на самом деле не понимая, иностранец непременно допытывается до корня дела.“

„Лучше быть недовольным мудрецом, чем довольным дураком; лучше быть недовольным Сократом, чем довольной свиньёй; потому что если дурак или свинья знают только свою сторону предмета, то мудрецу ведомы все его стороны. И поэтому лучше ошибаться вместе с Сократом, чем быть правым вместе со всеми.“

„Глупо признавать главным разум и с этим мнением принимать решения о прочих предметах, а на его развитие не тратить ни времени, ни усилий. Так, забота о теле подобна худшим друзьям и быстро нас оставляет, в то время как образование, подобно прекрасным и благородным людям, остается нам верным до нашей смерти, а некоторых одаривает бессмертной славой после смерти.“

„Речь должна вытекать и развиваться из знания предмета. Если же оратор не изучил его, то всякое красноречие является напрасным, ребяческим усилием.“

„Пусть мессер да Винчи, незаконный сын трактирной служанки, корчит из себя белоручку и неженку. Я – потомок древнего рода, не стыжусь моей работы, не брезгаю потом и грязью, как простой поденщик. Что же касается до преимуществ ваяния или живописи, то это спор нелепый: искусства все равны, вытекая из одного источника и стремясь к одной цели. А ежели тот, кто утверждает, будто бы живопись благороднее ваяния, столь же сведущ и в других предметах, о которых берется судить, то едва ли он смыслит в них больше, чем моя судомойка.“

„Читайте не затем, чтобы противоречить и опровергать, не затем, чтобы принимать на веру, не затем, чтобы найти предмет для беседы; но чтобы мыслить и рассуждать.“

„Врач должен следить за собой, чтобы не возникали пустые разговоры о разных предметах, не имеющих отношения к делу. Говорить нужно только о самом необходимом.“

„Если бы брак не был основой семьи, то он так же не являлся бы предметом законодательства, как, например, дружба.
Проект закона о разводе (18 декабря 1842 г.).“

„Содержательно власть спорить со мной не может, поэтому будет массово нанимать вот этих деятелей по 500 рублей, метающих в меня различные предметы… Господи, я вот сейчас в Киров приехал, там люди стоят и кричат: «Навальный — вор!» А потом они же со мной летят в Москву в одном самолете“

„Жалость самый бесполезный предмет на свете. Она — обратная сторона злорадства.“

„Идеализировать - это значит переоценивать, возводить на пьедестал, создавать кумира. Любовь, созидающая и управляющая миром, отличается от идеализации тем, что она, по сути своей, бесстрастна, как это ни парадоксально звучит. Безусловная любовь - это чувство без права обладания, восхищение без поклонения. Другими словами, она не создает отношений зависимости между тем, кто любит, и предметом его любви. Эта простая формула поможет определить, где кончается чувство и начинается идеализация.“

„Война — но только не та позорная и гнусная драка за деньги и сферы влияния, которую именуют войной политики, — естественное и прекрасное состояние человека. В войне закаляется воля, в войне человек обретает настоящих друзей и сам становится крепче, смелее, оттачивает инструменты, помогающие ему добиваться своего. Мы воюем беспрерывно: за свои проекты, за свое мнение (иногда за саму возможность его иметь)… Война, внутренняя, сверкающая, бесконечная, великая и страшная до нервного веселья, — именно то, чему мы обязаны появлением в нашей жизни предметов искусства, хорошего кино и спектаклей, всего, что не похоже на этот мир.“

„Только тот народ имеет право и власть удержать в своих руках море, который может его отстоять. Поэтому все те народы, которые стремились к морю, которые достигали его, неудержимо становились на путь кораблестроения. Для них флот являлся предметом народной гордости; это было внешнее доказательство того, что народ имеет силу, имеет возможность удержать море в своей власти. Для этого недостаточно одних крепостей, нельзя одними крепостными сооружениями защищать береговую линию. Для защиты берегов необходимы подвижные, свободно плавающие крепости, необходим линейный флот. Это поняли все прибрежные народы. Беззащитность на море так же опасна, как и беззащитность на суше. Конечно, можно при благоприятных обстоятельствах некоторое время прожить на суше и без крова, но когда налетает буря, чтобы противостоять ей, нужны и крепкие стены, и прочная крыша. Вот почему дело кораблестроения везде стало национальным делом. Вот почему спуск каждого нового корабля на воду является национальным торжеством, национальным празднеством. Это отдача морю части накопленных на суше народных сил, народной энергии. Вот почему везде могучие государства строили флоты у себя дома.“

„Когда Питтак спросил молчавшего за столом Солона, отчего он не говорит — оттого ли, что не находит предмета для разговора, или по глупости, он получил ответ: «Ни один дурак не может молчать за столом.»“

„Справедливо ли упрекать путешествующего в том, что он столько времени тратит на дорогу, когда преодоление пути и есть предмет его странствия?“

„Чистая математика — это такой предмет, где мы не знаем, о чем мы говорим, и не знаем, истинно ли то, что мы говорим.“

„Обыкновенно, чем больше развита у человека способность мыслить и соображать, тем быстрее и искуснее мысли его подбираются к предмету, осматривают его со всех сторон и затем вполне им овладевают.“

„Нетерпеливость, мать глупости, хвалит краткость… таким людям некогда составить понятие об одном частном предмете, а потому хотят они дать в сокращении мысль Бога, которая объемлет вселенную, развешивают и размельчают её на бесконечные части, словно анатомируя её.“

„Рождающий беспокойство предмет — вот первый шаг к искусству.“

„Научное знание — это способность делать либо хорошее, либо плохое, но оно не содержит инструкции по своему использованию. Ценность такой способности очевидна, даже несмотря на то, что она может быть сведена на нет тем, что человек с ней делает. Я научился способу выражения этой общей человеческой проблемы во время поездки в Гонолулу. Там, в буддистском храме, человек, проводивший экскурсию, немного рассказал туристам о буддизме и закончил свой рассказ, сказав, что откроет им кое-что, что они никогда не забудут — я действительно помню это до сих пор. Это была буддистская притча: Каждому человеку дан ключ, открывающий врата рая; этот же самый ключ открывает и врата ада.
Так какова же тогда ценность ключа от врат рая? Истинная правда то, что когда нам недостает ясных инструкций, которые дают нам возможность отличить врата рая от врат ада, то этот ключ может оказаться опасным предметом. Но при этом ценность ключа очевидна: как сможем мы войти в рай, не имея его?“

„Религия — важный предмет в женских школах. Она, как бы на нее ни смотреть, есть надежнейшая гарантия для матерей и мужей. Школа должна научить девушку верить, а не думать.“

„Куда бы мы ни обращали наши взоры, каким бы ни был предмет нашего наблюдения, мы нигде не находим противоречия между наукой и религией. Мы, скорее, констатируем их абсолютную гармонию в основных пунктах, особенно в области естествознания. Как религия, так и наука, в конечном результате, ищут истину и приходят к исповеданию Бога.“

„Рассудок и разум — два вида мыслительной деятельности человека, различие и взаимное отношение которых понимается неодинаково в различных философских учениях. По сравнению с рассудком, разум является высшей формой умственной деятельности. Рассудок является способностью осмысливать предметы и их связи посредством понятий, он представляет собой способность образования понятий, суждений и правил (И.Кант).“

„Я изображаю предметы так, как я думаю о них, а не так, какими я их вижу.“

„У меня никогда не было денег, и я был очень счастлив без них. Когда я умру, мои деньги мне не будут уже нужны. Мои кинофильмы будут жить — для людей, чтобы судить, каким я был человеком. Я только хочу остаться предметом интереса.“

„Каждый предмет рассказывает историю; если ты знаешь как её прочесть!“

„Пусть учитель спрашивает с ученика не только слова затверженного урока, но и смысл и самую суть его, и судить о пользе, которую он принёс, не по показаниям памяти своего питомца, а по его жизни. И пусть, объясняя что-либо ученику, он покажет ему это с сотни разных сторон и применит к множеству различных предметов, чтобы проверить, понял ли ученик как следует и в какой мере усвоил это.“

„Рост количества изнасилований и негативное отношение к женщине в целом вызваны еще одной культурной особенностью многих стран — использованием женского образа в неожиданных целях, например, рекламных. Изображение красивой женской ноги может служить рекламой пылесосу и даже шагающему экскаватору. Человек из субъекта превращается в объект, и обыватель привыкает к тому, что между металлическим предметом и женщиной нет никакой разницы.“

„Небесный Владыка управляет всем миром как Властитель Вселенной… Из слепой физической необходимости, которая всегда и везде одинакова, не могло бы произойти никакого разнообразия, и всё соответственное месту и времени разнообразие сотворённых предметов, что и составляют строй и жизнь вселенной, могло произойти только по мысли и воле Существа Самобытного, которого я называю Господь Бог.“

„Воля может и должна быть предметом гордости гораздо больше, нежели талант. Если талант – это развитие природных склонностей, то твердая воля – это ежеминутно одерживаемая победа над инстинктами, над влечениями…“

„Я сейчас вряд ли воспроизведу все фамилии, которые Вы назвали, но про человека, который кидался в полицию чем-то там, какими-то тяжёлыми предметами, и в то же время он является литератором… Я не знаю, но про него можно сказать, что музам служит, а с головой не дружит, потому что кидаться в полицию нельзя ни тяжёлыми, ни лёгкими предметами.“

„Для каждого из существующих предметов есть три ступени, с помощью которых необходимо образуется его познание; четвертая ступень — это само знание, пятой же должно считать то, что познается само по себе и есть подлинное бытие: итак, первое — это имя, второе — определение, третье — изображение, четвертое — знание.“

„Чем чище сердце, тем оно просторнее, тем более вмещает в себе любимых; чем грешнее, тем оно теснее, тем менее оно способно вмещать в себе любимых — до того, что оно ограничивается любовью только к себе, и то ложной; любим себя в предметах, недостойных бессмертной души: в сребре и злате, в любодеянии, в пьянстве и прочем подобном.“

„Мы воспитаны так, что не очень-то разбираемся в предметах бесполезных, например, не умеем в красивых речах критиковать военные приготовления и планы врагов, вместо того чтобы опровергнуть их делом, когда это понадобится. Напротив, мы считаем, что вражеские планы так же разумны, как и наши, и что не речами надо отвечать на превратности судьбы. При наших военных приготовлениях и планах всегда нужно исходить из того, что перед нами враг, хорошо понимающий дело. И никогда не следует строить расчеты на ожидаемых ошибках противника, но полагаться только на свою собственную готовность к войне. Не думайте только, что люди так уж резко отличаются друг от друга, но сильнейший всегда тот, кто воспитан в самых суровых правилах.“

„Не зная никакого бога, я сделал человека предметом своего поклонения. Конечно, я успел узнать, как низко он может пасть. Но это лишь увеличивает моё уважение к нему, ибо позволяет оценить те высоты, которых он достиг.“

„Живописец, бессмысленно срисовывающий, руководствуясь практикой и суждением глаза, подобен зеркалу, которое отражает все противопоставленные ему предметы, не обладая знанием их.“

„Едва люди начали менять, как уже они сами стали предметами обмена. Действительный залог превратился в страдательный — хотели того люди, или нет.“

„Никогда человек хорошо не знает своего предмета, если он ему никого не обучает.“

„Один предмет из ста широко обсуждается потому, что он непонятен; 99 предметов из ста непонятны потому, что широко обсуждаются.“

„Мы вырастаем великими за счёт мечты. Все великие люди — мечтатели. Они видят предметы в мягком волшебном сиянии весеннего дня или в багровом зареве долгих зимних вечеров. Некоторые из нас дают своим великим мечтам умереть, но другие вскармливают и защищают их, лелеют их в самые тяжкие свои дни, пока те не вынесут их на тёплый солнечный свет, который всегда с теми, кто верит, что их мечты станут реальностью.“

„Мудрец блуждать не станет день-деньской,
Ища предмет, который под рукой…
Мудрец тянуть не станет к звездам руку,
Чтоб засветить свечу перед собой.“

„Когда будет написана психология предметов неодушевленных, тогда всем станет ясно, что водопроводный кран капает не просто, а со скуки.“

„Можно сказать, что человек — это просто особое приспособление для хранения паспорта. Паспорт закладывают ему во внутренний карман, как пакет акций в сейф, который, сам по себе не представляя ценности, служит вместилищем для ценных предметов.“

„Леча больного, доктор только помогает природе; точно так же и наставник должен только помогать воспитаннику бороться с трудностями постижения того или другого предмета; не учить, а только помогать учиться.“

„Если бы тени предметов зависели не от величины сих последних, а имели бы свой произвольный рост, то, может быть, вскоре не осталось бы на всем земном шаре ни одного светлого места.“

„Ни в чем нельзя быть уверенным. Поэтому ничего нельзя сказать. Можно только кричать, заикаться, хрипеть. Конвейер жизни несет человека куда-то — неизвестно куда. Человек превращается в вещь, в предмет, перестает быть живым существом.“

„Истинная любовь может наслаждаться без чувственных наслаждений, даже и тогда, когда предмет её за отдаленными морями скрывается.“

„3нание бывает двух видов. Мы сами знаем предмет — или же знаем, где найти о нем сведения.“

„Человеку бодрствующему, внимательному и имеющему пламенную любовь к Богу ничто никогда не может препятствовать беседовать с Господом… Где душа бодрствующая, там ум окрыляется и освобождается, так сказать, от уз тела, взлетает к предмету любви и, презирая землю и становясь выше всего видимого, стремится к Нему.“

„Третьим моим правилом было: всегда стремиться побеждать скорее себя, чем судьбу, изменяя свои желания, а не порядок мира, и вообще привыкнуть к мысли, что в полной нашей власти находятся только наши мнения и что после того, как мы сделали все возможное с окружающими нас предметами, то, что нам не удалось, следует рассматривать как нечто абсолютно невозможное“

„Подобно тому как всем предметам и явлениям в мире присуща двойственность (это и есть закон единства противоположностей), империализму и всем реакционерам также присуща двойственность — они являются и настоящими, и бумажными тиграми. В прошлом класс рабовладельцев, класс феодалов-помещиков и буржуазия до завоевания ими власти и в течение некоторого времени после завоевания её были полны жизненных сил, являлись революционными и прогрессивными, представляли собой настоящих тигров. В последующие периоды, ввиду того что рабы, крестьянство и пролетариат, являющиеся их противоположностью, постепенно росли и крепли, вели с ними борьбу, которая всё более и более обострялась, класс рабовладельцев, класс феодалов-помещиков и буржуазия постепенно изменялись в обратную сторону и превратились в реакционеров, отсталых людей, в бумажных тигров, которые в конце концов были свергнуты или будут свергнуты народом. Подобная двойственность присуща реакционным, отсталым, загнивающим классам и тогда, когда народ вступает с ними в борьбу не на жизнь, а на смерть. С одной стороны, они представляют собой настоящих тигров, которые пожирают людей, причём пожирают их миллионами, десятками миллионов. Дело народной борьбы переживает эпоху больших трудностей, на его пути встречается много крутых поворотов и зигзагов. Для того чтобы свергнуть господство империализма, феодализма и бюрократического капитализма в Китае, китайскому народу потребовалось свыше ста лет, пришлось пожертвовать десятками миллионов жизней, прежде чем он одержал победу в 1949 году. Посмотрите, разве мы имели здесь дело не с живыми, железными, настоящими тиграми? Однако они в конце концов превратились в бумажных, мёртвых, соево-творожных тигров. Это — исторические факты. Разве не приходилось наблюдать такие факты или слышать о них? Да их поистине тысячи и десятки тысяч! Тысячи и десятки тысяч! Следовательно, если подходить к вопросу по существу, с точки зрения длительного периода времени, с точки зрения стратегии, то империализм и всех реакционеров следует рассматривать такими, какими они являются на самом деле — бумажными тиграми. На этом основывается наша стратегическая идея. В то же время они являются живыми, железными, настоящими тиграми, они пожирают людей. На этом основывается наша тактическая идея.
Мао Цзэдун. Речь на Учанском заседании Политбюро ЦК КПК“

„Самым важным явлением в школе, самым поучительным предметом, самым живым примером для ученика является сам учитель.“

„Деньги — это сводник между потребностью и предметом, между жизнью и жизненными средствами человека.
Экономическо-философские рукописи 1844 года.“

„Риторика – это способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета.“

„Чем более спорят о предмете, тем более путаются: светоч истины меркнет, когда им сильно машут.“

„Для такого предмета как география более всего необходимы геометрия и астрономия“

„Самые лучшие педагоги вдохновляют своих учеников. Это вдохновение берётся из страсти учителя к преподаваемому им предмету. В большинстве случаев этот человек посвятил изучению своего предмета всю жизнь и теперь делится со слушателями своим заразительным энтузиазмом. По-моему, этот энтузиазм есть у многих, но они не могут стать учителями, потому что не прошли через фабрику учителей. Зато есть учителя, прошедшие эту фабрику, но у них нет этой искры вдохновлять людей. Именно вдохновлённый ученик продолжает изучать предмет сам. В этом и отличие между лидерами и теми, кто плывёт по течению, учась ради оценок.“

„Некоторый аскетизм – не такое уж страшное зло, как многим кажется. Человек должен самоограничивать себя. Ведь если дать неограниченную волю в удовлетворении потребностей, человечество вскоре превратится в огромный разноязыкий театр бытовой трагедии. Попробуйте подарить обывателю пятисотсильный «фиат» из чистого серебра. «Хочу золотой или из платины, — изречет обыватель. – А у соседа вот мебель черного дерева, а у меня только, мол, красного…». И так далее, до бесконечности, ибо такого рода запросам предела нет. Тут даже у доброго джинна из сказки опустились бы руки. Следовательно, вопрос не в том, чтобы насытить мир предметами роскоши, но в том, чтобы переводить эти потребности человека на все более и более высокую духовную ступень. Чтобы человек мог легко обойтись без модной побрякушки, без наливки и настойки, пусть даже вкусных, но зато, чтобы он задыхался от жажды воплотить в образы слова, звуки, краски. От жажды творчества.“

„Причина заблуждений коренится не только в наших ощущениях, но и в самой природе человеческого разума, который все представляет по своему собственному масштабу, а не по масштабу вселенной, и таким образом уподобляется зеркалу с неровной поверхностью, которое, отражая лучи предметов, еще и примешивает к ним свою собственную природу.“

„До посещения Припяти я не понимал, что людей приманивает в этом городе, но, оказавшись в этом месте, царящая там атмосфера пронзила меня насквозь. Ты начисто теряешь умение разговаривать, попадая туда в первые секунды. Это ни с чем не сопоставимое чувство, граничащее с удивлением и радостью от увиденного и состраданием к людям. Происходит моментальное переосмысление ценностей, ты осознаешь, что окружающий наш мир, это лишь предметы и вещи, и больше ничего. Ты проходишь сквозь туннель листьев и в его глубине замечаешь десятиэтажный дом, рядом с ним еще один дом и еще один, целая улица этих домов. Это был обыкновенный советский район, это была обыкновенная советская улица, где ездили автомобили, работали магазины, люди спешили на работу и теперь здесь пусто. Проникаясь этими мыслями, твое тело вмиг обсыпается мурашками, словно сыпью. Перед твоими глазами стоят семьи на автобусной остановке, ты видишь густой трафик, ты видишь открытые форточки квартир, но этого больше не существует. Буквально за одно мгновенье все это перестало существовать.“

„Судя по обложкам бесчисленных женских журналов, два предмета особенно интересуют женщин:
1) почему мужчины такие свиньи;
2) как привлечь мужчин.“

„Именно вежливость — это условное и систематическое отрицание эгоизма в мелочах повседневного обихода, и она представляет собой, конечно, признанное лицемерие, однако она культивируется и восхваляется, так как то, что она скрывает, — эгоизм, настолько гадко, что его не хотят видеть, хотя знают, что оно тут, подобно тому, как желают, чтобы отвратительные предметы по крайней мере были прикрыты занавеской.“

„Целью научных занятий должно быть направление ума таким образом, чтобы оно выносило прочные и истинные суждения о всех встречающихся предметах.“

„Если кто воображает, что тот, кого он любит, питает к нему ненависть, тот будет в одно и то же время и ненавидеть, и любить его. Ибо, воображая, что он составляет для него предмет ненависти, он в свою очередь склоняется к ненависти к нему. Но он тем не менее любит его. Следовательно, он в одно и то же время будет и ненавидеть, и любить его.“

„Когда ум рассматривает предмет лишь в общих чертах, то в них видно только смещение непостижимых затруднений и неясностей. Но это лишь порождаемые ленью призраки, населяющие этот мрак. Внесите туда лучи размышления, и все, что было неясным, станет ясным.“

„Если природа создала нечто, чем ты не можешь обладать в большей степени, нежели другие, то это благодаря воздействию мыслительной силы, именуемой идеей, каковая принадлежит человеку лишь до тех пор, пока он хранит её при себе; но стоит только её огласить, как она становится всеобщим достоянием, и тот, кому она достанется, уже не может отделять себя от неё. Особенность её заключается также в том, что каждый обладает не какой-то её частью, но владеет ею целиком. И тот, кому досталась от меня моя идея, воспринимает её сам, не умаляя при этом меня; не тень, но отблеск света отбрасывает он на меня. Идеи должны беспрепятственно передаваться от одного к другому по всему земному шару для морального и взаимного наставления человека и улучшения его состояния, кажется, было нарочито благосклонно задумано природой, когда она сделала их распространяющимися, подобно огню, по всему пространству без уменьшения их плотности в любой точке, и подобно воздуху, в котором мы дышим, двигаемся и имеем своё физическое существование и который не может быть ограничен или составлять исключительную собственность. Таким образом, изобретения по самой своей природе не могут быть предметом собственности.“

„Я хочу сказать несколько слов о Тарасе Шевченко как переводчик. По важности, непосредственности действия на меня и удаче результата Шевченко следует для меня за Шекспиром и соперничает с Верленом. Вот с какими двумя великими силами сталкиваюсь я, соприкасаясь с ним. Из русских современников и последователей Пушкина никто не подхватывал с такою свободою Пушкинского стихийного развивающегося, стремительного, повествовательного стиха с его периодами, нагнетаниями, повторениями и внезапно обрывающимися концами. Этот дух четырехстопного ямба стал одной из основных мелодий Шевченки, такой же природной и непреодолимо первичной, как у самого Пушкина. Другой, дорогой для меня и редкостной особенностью Шевченки, отличающей его от современной ему русской поэзии и сближающей его с позднейшими ее явлениями при Владимире Соловьеве и Блоке, представляется глубина евангельской преемственности у Шевченки, которою он пользуется с драматической широтой Рембрандта, Тициана или какого-нибудь другого старого италианского мастера. Обстоятельства из жизни Христа и Марии, как они сохранены преданием, являются предметом повседневного и творческого переживания этого большого европейского поэта. Наиболее полно сказалась эта черта в лучшем из созданий «кобзаря», поэме «Мария», которую я однажды был счастлив перевести, но можно сказать, что у Шевченки нет ни одной строчки, которая не была бы овеяна тем же великим освобождающим духом. <…“

„Смотришь на заработки певцов и спортсменов и понимаешь, что главные предметы в школе — это пение и физкультура.“

„Когда мы читаем книгу, глаза устают и, чтобы дать им отдохнуть, мы разглядываем картинки. Рисунок помогает представить описанное словами. Рассказ оживает благодаря рисунку, и не может быть рисунка отдельно от рассказа. Так я думал. Но, оказалось, был не прав. Два года назад, находясь в Венеции в качестве посла нашего падишаха, я увидел там работы итальянских мастеров. Не зная, какие сюжеты они иллюстрируют, я старался понять суть нарисованного. Однажды я увидел рисунок на стене дворца и застыл, потрясённый. Это было изображение человека, просто человека, такого же, как я. Гяур, конечно, не из наших. <…> Рисунок отображал всё то, что было важного в жизни: панорама поместья, видневшегося из открытого окна, деревня и лес, который казался живым благодаря оттенкам сочных красок. На столе перед человеком — часы, книги, ручки, карта, компас, коробки с золотыми монетами, прочие предметы непонятного мне назначения, которые я видел и на других рисунках. И, наконец, рядом с отцом — прекрасная, как сон, дочь. Я понял, что этот рисунок и есть рассказ.“

„Правильным мы называем представление, которое направлено на свой предмет.“

„Проверьте свои личные расходы на предмет того, не относятся ли некоторые из них к категории расходов, которые могут быть отнесены в счет вашего бизнеса.“

„Я полагаю, что для художника нет ничего труднее, чем писать розу; но создать свою розу он может, лишь забыв обо всех розах, написанных до него. Первый шаг к творчеству состоит в том, чтобы увидеть истинный облик каждого предмета.“