Цитаты о битва

„Я видел 70 сподвижников битвы Бадр, если бы вы их знали, то считали бы сумасшедшими. А если бы они знали вас, то считали бы, что вы никакого отношения к Исламу не имеете.“

„Память о войне — это не только боль и скорбь.
Это память о битвах и подвигах.
Это память о победе!“

„Дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей.“

„Корреспондент: Джохар Мусаевич, как вы оцениваете возможную битву с такими генералами как Грачёв и Лебедь?
Джохар Дудаев: Грачи и лебеди не знаю, но перья точно полетят.“

„Если бы каждому из нас воочию показать те ужасные страдания и муки, которым во всякое время подвержена вся наша жизнь, то нас объял бы трепет, и если провести самого закоренелого оптимиста по больницам, лазаретам и камерам хирургических истязаний, по тюрьмам, застенкам, логовищам невольников, через поля битвы и места казни; если открыть перед ним все темные обители нищеты, в которых она прячется от взоров холодного любопытства, то в конце концов и он, наверное, понял бы, что это за лучший из возможных миров.“

„Печальная правда заключается в том, что жизнь человека состоит из комплекса неумолимых противоположностей — дня и ночи, рождения и смерти, счастья и страдания, добра и зла. Мы не уверены даже в том, что какое-то одно будет преобладать над другим, что добро победит зло, или радость — боль. Жизнь — это поле битвы. Оно всегда существовало и всегда будет существовать, будь это не так, жизнь подошла бы к концу.“

„Воины-победители сперва побеждают и только потом вступают в битву; те же, что терпят поражение, сперва вступают в битву и только затем пытаются победить.“

„Я с детства знал, что газеты могут лгать, но только в Испании я увидел, что они могут полностью фальсифицировать действительность. Я лично участвовал в «сражениях», в которых не было ни одного выстрела и о которых писали, как о героических кровопролитных битвах, и я был в настоящих боях, о которых пресса не сказала ни слова, словно их не было. Я видел бесстрашных солдат, ославленных газетами трусами и предателями, и трусов и предателей, воспетых ими, как герои. Вернувшись в Лондон, я увидел, как интеллектуалы строят на этой лжи мировоззренческие системы и эмоциональные отношения.“

„Знай врага и знай себя: тогда в тысяче битв не потерпишь поражения.“

„Битва за Россию продолжается, победа будет за нами!.“

„Ни уклоняться от битвы нельзя, ни самому искать битвы: тогда и победа будет славнее.“

„Видите ли, алкоголизм — очень сложная штука. С одной стороны, ты пьешь, когда счастлив, с другой — чтобы утопить свои печали. Но слово «демон», на мой взгляд, слишком сильное. Я бы сказал, что это скорее некая уязвимость, страх — все мы в тот или иной период жизни сталкиваемся со страхом и чувствуем уязвимость. Их надо побороть. Если в этой битве мы проигрываем, то назад дороги нет. Но если собираем все силы в кулак, идем до конца, то в итоге побеждаем. Нельзя опускать руки, нельзя отчаиваться — нужно продолжать бороться за себя.“

„Советский Союз, что ты выиграешь от своей жалкой политики? Где твоя порядочность? Было бы для тебя позором сдаться в этой битве?“

„Одержать сто побед в ста битвах - это не вершина воинского искусства. Повергнуть врага без сражения - вот вершина.“

„Революция не постель из роз. Революция — это битва между будущим и прошлым.“

„Молодежь должна быть воспитана на благородных традициях. Традиция – это не мертвая реликвия прошлого. Это – боевое могучее оружие, выкованное и отточенное в прошлом для великих битв настоящего и будущего.“

„…красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей.“

„Победи себя и выиграешь тысячи битв.“

„Дорогой профессор, такая война стоила бы жизни как минимум 30 000 наших бравых солдат, и даже в лучшем случае не принесла бы никакой выгоды. Тот, кто хоть раз заглянул в угасающие глаза воина, умирающего на поле битвы, хорошо подумает, прежде чем начать войну.“

„Очень плохо потерпеть поражение в битве с иноземными воинами, но ещё горше быть побеждённым иноземными женщинами.“

„Если бы кто-нибудь в битве тысячекратно победил тысячу людей, а другой победил бы себя одного, то именно этот другой — величайший победитель в битве.“

„Битву при Садове выиграл прусский школьный учитель.“

„Лишь тот в совете — солнце, в битвах — лев,
Кто разумом смирять умеет гнев.“

„Добру и злу дано всегда сражаться.
И в вечной битве зло сильнее тем,
Что средства для добра не все годятся,
Меж тем, как зло не брезгует ничем.“

„Русский народ должен быть истреблён на поле битвы или же поодиночке. Он должен истечь кровью.“

„И ещё довелось мне увидеть под солнцем, что не быстрым — удача в беге, не разумным — богатство, не храбрым — удача в битве и не мудрым — хлеб, и не сведущим — благословенье, но срок и случай постигает их всех.“

„Мир, как зеркало отражает ваше отношение к нему. Когда вы недовольны миром, он отворачивается от вас. Когда вы боретесь с миром, он борется с вами. Когда вы прекращаете свою битву, мир идет к вам навстречу.“

„В битве богов и людей людям никогда не выйти победителями.“

„Музыка свадебного шествия всегда напоминает мне военный марш перед битвой.“

„Во всех предыдущих кампаниях у врагов Германии было достаточно здравого смысла и порядочности, чтобы уступить превосходящей силе, благодаря их давней и цивилизованной… западноевропейской утонченности. В битве за Францию вражеские части сдавались, как только получали предупреждение, что дальнейшее сопротивление бессмысленно. Конечно, мы, эсэсовцы пришли в Россию без иллюзий, но до последней зимы слишком многие немцы не сознавали, что русские комиссары и твердолобые большевики преисполнены жестокой воли к власти и животного упрямства, которое заставляет их драться до конца и не имеет ничего общего с человеческой логикой или долгом… а является инстинктом, присущим всем животным.“

„Какая бы затея не была дерьмовой, её можно воплотить, главное – не останавливаться. Никогда не сдавайтесь в том, что любите! Это тяжелейшая битва, этот путь не для всех. При первых ударах все сворачивают. Это ступени к характеру. Достигни этого!“

„Успех — это путь одиночек. Очень немногие готовы терпеть эту боль, идти на жертвы, проявлять терпение, чтобы стать в конечном итоге успешным. Это вечная битва. На вашем пути не будет очень много друзей, вам будут встречаться лишь тени. Ты должен доверять своему сердцу, искренне верить в то, что ты делаешь. Вот что делает твою битву победоносной.“

„В этом году мы будем отмечать 200-летие во дня Бородинской битвы, и как не вспомнить Лермонтова и его Чудо-богатырей? Мы помним эти слова еще с детства, со школы, помним этих воинов, которые перед битвой за Москву клялись в верности отечеству, и мечтали умереть за него. Помните, как они говорили? И Есенина будем помнить, будем все помнить наше величие. Так вот, вспомним эти слова:
"Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали."“

„Раньше были битвы титанов, теперь — чайников.“

„Война освежает людей. Человеколюбие всего более развивается лишь на поле битвы.“

„Многие люди порочны, и я буду терпеть оскорбления, как слон в битве – стрелу, выпущенную из лука.“

„Важно понимать, что речь идёт о стратегической войне, а не о том, чтобы выиграть сегодня-завтра битву. Можно выиграть все битвы, но проиграть войну.“

„Я дрался с самыми сильными бойцами этого мира! И я выиграл эту битву! Но, у меня осталось ещё много дел, которые нужно довести до конца.“

„Мы не страшимся смерти на поле битвы, но слово боимся сказать в пользу справедливости.“

„Битву выигрывает умеющий маневрировать. Чем умнее генералитет, тем больше он использует маневры, тем самым уменьшая кровопролитие.“

„Знаешь, одна из самых серьезных потерь в битве — это потеря головы.“

„Война плохо вооружённой армии против армии современной, оснащённой по последнему слову техники, похожа на битву между тигром и слоном. Если тигр остановится, слон ударит его своим могучим хоботом. Но тигр днём прячется в джунглях, появляясь лишь по ночам. Он запрыгивает на слона, рвёт когтями его спину, а потом снова исчезает в джунглях.“

„Там должно взлезать или вскарабкиваться на горы в виду неприятеля, имея его то впереди, то с крыл, то в тылу. Должно будет осаждать громады, укрепленные природой и брать их приступом. Войско идет гусем – Артиллерийские и фортификационные правила не нужны; построения не возможны; о правильных сражениях и битвах нечего и думать. Это война стрелков, неутомимость солдат, решимость офицера: вот вожди к славе!“

„Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.“

„Ровно три дня битвы меня охраняли трое: дервиш Ибрагим сзади, и двое - справа и слева. И только когда они упали, пронзенные стрелами, я узнал, что это были танцовщица Айтекин и воинственная женщина-бакинка, жена Гази-бека - Султаным-ханым.“

„- Нам повезло, почти все в сборе,- шепнул Бриссенден Мартину,- Вот Нортон и Гамильтон. Пойдемте к ним. Стивенса, к сожалению, пока нет. Идемте. Я начну разговор о монизме, и вы увидите, что с ними будет.
Сначала разговор не вязался, но Мартин сразу же мог оценить своеобразие и живость ума этих людей. У каждого из них были свои определенные воззрения, иногда противоречивые, и, несмотря на свой юмор и остроумие, эти люди отнюдь не были поверхностны. Mapтин заметил, что каждый из них (независимо от предмета беседы) проявлял большие научные познания и имел твердо и ясно выработанные взгляды на мир и на общество. Они ни у кого не заимствовали своих мнений; это были настоящие мятежники ума, и им чужда была всякая пошлость. Никогда у Морзов не слыхал Мартин таких интересных разговоров и таких горячих споров. Казалось, не было в мире вещи, которая не возбуждала бы в них интереса. Разговор перескакивал с последней книги миссис Гемфри Уорд на новую комедию Шоу, с будущего драмы на воспоминания о Мансфилде. Они обсуждали, хвалили или высмеивали утренние передовицы, говорили о положении рабочих в Новой Зеландии, о Генри Джемсе и Брандере Мэтью, рассуждали о политике Германии на Дальнем Востоке и экономических последствиях желтой опасности, спорили о выборах в Германии и о последней речи Бебеля, толковали о последних начинаниях и неполадках в комитете объединенной рабочей партии, и о том, как лучше организовать всеобщую забастовку портовых грузчиков.
Мартин был поражен их необыкновенными познаниями во всех этих делах. Им было известно то, что никогда не печаталось в газетах, они знали все тайные пружины, все нити, которыми приводились в движение марионетки. К удивлению Мартина, Мэри тоже принимала участие в этих беседах и при этом проявляла такой ум и знания, каких Мартин не встречал ни у одной знакомой ему женщины.
Они поговорили о Суинберне и Россетти, после чего перешли на французскую литературу. И Мэри завела его сразу в такие дебри, где он оказался профаном. Зато Мартин, узнав, что она любит Метерлинка, двинул против нее продуманную аргументацию, послужившую основой "Позора солнца".
Пришло еще несколько человек, и в комнате стало уже темно от табачного дыма, когда Бриссенден решил, наконец, начать битву.
- Тут есть свежий материал для обработки, Крейз, -сказал он, - зеленый юноша с розовым лицом, поклонник Герберта Спенсера. Ну-ка, попробуйте сделать из него геккельянца.
Крейз внезапно встрепенулся, словно сквозь него пропустили электрический ток, а Нортон сочувственно посмотрел на Мартина и ласково улыбнулся ему, как бы обещая свою защиту.
Крейз сразу напустился на Мартина, но Нортон постепенно начал вставлять свои словечки, и, наконец, разговор превратился в настоящее единоборство между ним и Крейзом. Мартин слушал, не веря своим ушам, ему казалось просто немыслимым, что он слышит все это наяву - да еще где, в рабочем квартале, к югу от Мар-кет-стрит. В этих людях словно ожили все книги, которые он читал. Они говорили с жаром и увлечением, мысли возбуждали их так, как других возбуждает гнев или спиртные напитки. Это не была сухая философия печатного слова, созданная мифическими полубогами вроде Канта и Спенсера. Это была живая философия спорщиков, вошедшая в плоть и кровь, кипящая и бушующая в их. речах. Постепенно и другие вмешались в спор, и все следили за ним с напряженным вниманием, дымя папиросами.“

„Все, кто захотят устроить войну в области, должны знать, что Днепропетровск станет для них вторым Сталинградом, только в этой битве выиграет украинский народ.“

„Я не струсил, не схитрил, не применил уловок в битве. И вот это было моей второй ошибкой! Я сам дал врагу возможность возвести железную крепость перед моими несчастными кази.“

„Мать всех битв — начальная школа.“

„В революциях сегодняшнего дня проще сражаться с камерой, чем с автоматом, а в некоторых случаях автоматы не понадобятся вовсе, битва за свободные умы будет выиграна в кинотеатре, а не в танковом бою.“

„Простите, что я вспоминаю о прошлом, но и забывать о нем не приходится. Ведь один, с морским флотом, построенным первоначально на пресной речной воде, с моряками, им самим обученными, без средств, но с твердой верой в Россию и её будущее шел вперед Великий Петр. Не было попутного ветра, он со своими моряками на руках, на мозолистых руках, переносил по суше из Финского залива в Ботнический свои галеры, разбивал вражеский флот, брал в плен эскадры и награждал чернорабочего творца новой России Петра Михайлова скромным званием адмирала. Господа, неужели об этой стремительной мощи, об этой гениальной силе наших предков помнят только кадеты морского корпуса, которые поставили на месте Ган-гутской битвы скромный крест из сердобольского гранита? Неужели об этой творческой силе наших предков, не только силе победы, но и силе сознания государственных задач, помнят только они и забыла Россия? Ведь кровь этих сильных людей перелилась в ваши жилы, ведь вы плоть от плоти их, ведь не многие же из вас отрицают отчизну, а громадное большинство сознает, что люди соединились в семьи, семьи — в племена, племена — в народы для того, чтобы осуществить свою мировую задачу, для того, чтобы двигать человечество вперед. Неужели и тут скажут, что нужно ждать, пока окрепнет центр, неужели в центре нашей государственной мысли, нашего государственного чувства ослабло понимание наших государственных задач?“

„Битва за будущее ведётся в прошлом.“

„Спустя 10 лет после Чалдыранской битвы я ни разу не улыбнулся, потому что я сам, уверовав в свою непобедимость, допустил ошибки, обрекшие меня на вечные муки.“

„…Мы проиграли битву, но избежали войны. И шестеро из нас возвращались из плена, а не с загородной прогулки…“

„Во многих войнах я воевал… но теперь, думаю, я проиграю эту последнюю битву…“

„В той битве, длившейся три дня, я потерял таких храбрецов-кази, каждый из которых сравнится мужеством с молодым львом.“

„Не обязательно выигрывать каждую битву, главное выиграть войну.“

„Разгул безнравственности, усиленная пропаганда насилия и разврата, осуществляемая либеральными СМИ, диктат Запада во главе с США, пробуждение огромного исламского мира, слабость российской государственности, расчленение русского народа, духовная агрессия инославия и одновременный рост религиозного фанатизма сектантов - все это свидетельствует об огромном конфликтном потенциале современного мира, об активизации темных сил мировой закулисы, готовящихся на волне разгорающейся смуты к решительной битве за мировое господство, описанной еще на заре христианской эры апостолом Иоанном Богословом в его знаменитом Апокалипсисе.“

„Одинаковое счастье — быть победителем или побежденным в битвах любви.“

„Битву нередко выигрывает тот, кто в ней не участвует.“

„Ежели ты отважился на битву, неуместно проявлять робость или нерешительность. И если противник намерен слопать тебя на обед, тебе надлежит им позавтракать.“

„Женщина смотрит на свое тело с тревогой — так, будто тело — это ее ненадежный союзник в битве за любовь.“

„Успех морских битв приготовляется заблаговременно и зависит от начальника (адмирала) только до первого выстрела. В этот торжественный момент главнокомандующий должен совсем положиться на личные способности и опытность командиров…“

„Люди призваны в мир не для одного спокойного созерцания; мы должны действовать и участвовать в великих битвах жизни, каждый по силам и средствам своим“

„Титульный лист книги Аммиана издания Аккурзия (Аугсбург, 1533) 2. А так как, быть может, те, кто не жил в Риме и кому доведется читать мою книгу, удивятся, почему в случаях, когда мое повествование доходит до событий в Риме, речь идет только о волнениях, харчевнях и тому подобных низких предметах, то я вкратце изложу причины этого, никогда намеренно не уклоняясь от истины.
3. Когда впервые воздымался на свет Рим, которому суждено жить, пока будет существовать человечество, для его возвышения заключили союз вечного мира Доблесть и Счастье, которые обычно бывают разлучены, а если бы хотя бы одной из них не было налицо, то Рим не достиг бы вершины своего величия.
4. Со своего начала и до конца времени детства, то есть почти в течение 300 лет, римский народ выдерживал войны вокруг стен города. Затем, войдя в возраст, после многообразных невзгод на полях битв он перешел через Альпы и через морской пролив; а, став юношей и мужем, стяжал победные лавры и триумфы со всех стран, входящих в необъятный круг земной; склоняясь к старости и нередко одерживая победы одним своим именем, он обратился к более спокойной жизни.
5. Поэтому-то достославный город, согнув гордую выю диких народов и дав законы, основы свободы и вечные устои, словно добрый, разумный и богатый отец, предоставил управление своим имуществом Цезарям, как своим детям.
6. И хотя трибы давно бездействуют, центурии успокоились, нет борьбы из-за подачи голосов, и как бы вернулось спокойствие времен Нумы Помпилия, но по всем, сколько их ни есть, частям земли чтят Рим, как владыку и царя, и повсюду в чести и славе седина сената и имя римского народа.
7. Но этот великолепный блеск Рима умаляется преступным легкомыслием немногих, которые, не помышляя о том, где они родились, так словно им предоставлена полная свобода для пороков, впадают в заблуждения и разврат. По словам поэта Симонида, первое условие счастливой жизни — слава Отечества.
8. Некоторые из них, полагая, что они могут себя увековечить статуями, страстно добиваются их, словно в медных мертвых изображениях заключена награда более высокая, нежели заключенная в сознании за собой честной и благородной деятельности. Они хлопочут о позолоте этих статуй, почет, который впервые был присуждён Ацилию Глабриону, когда он силою оружия и своей умелостью победил царя Антиоха. А как прекрасно, пренебрегая этими мелочами, взбираться на вершину истинной славы по крутому и длинному пути, как сказал некогда аскрейский поэт (Гесиод), это показал Цензор Катон. Когда его однажды спросили, почему нет его статуи среди множества других, он сказал: «Я предпочитаю, чтобы разумные люди удивлялись, почему я этого не заслужил, чем чтобы они про себя с осуждением толковали о том, чем я это заслужил; это было бы много обиднее».
9. Другие, почитая высшее отличие в необычно высоких колесницах и великолепии одевания, потеют под тяжестью плащей, застегнутых на шее и прихваченных у пояса. Делая их из чрезвычайно тонкой материи, они дают им развиваться, откидывая их частыми движениями руки, особенно левой, чтобы просвечивали широкие бордюры и туника, вышитая изображениями различных звериных фигур.
10. Третьи, напуская на себя важность, преувеличенно хвалятся, когда их о том и не спрашивают, размерами своих поместий, умножая, например, ежегодные доходы со своих плодородных полей, раскинувшихся с самого востока и до крайнего запада; при этом они забывают, что предки их, благодаря которым достигло таких размеров римское государство, стяжали славу не богатствами, а жестокими войнами: ни в чем не отличаясь от простых солдат по имуществу, пище и одежде, доблестью сокрушали они всякое сопротивление.
11. Поэтому расходы на погребение Валерия Публиколы были покрыты в складчину; вдова Регула, оставшись без средств с детьми, жила на пособия от друзей ее мужа; дочери Сципиона из государственной казны было выдано приданое, так как знати было стыдно, что остается не замужем девушка во цвете лет из-за продолжительного отсутствия своего неимущего отца.
12. А теперь, если ты, как новый в Риме человек благородного сословия, явишься для утреннего приветствия к какому-нибудь богатому, а потому и зазнавшемуся человеку, то он примет тебя в первый раз с распростертыми объятиями, станет расспрашивать о том и сем и заставит тебя лгать ему. И удивишься ты, что человек столь высокого положения, которого ты никогда раньше не видел, оказывает тебе, человеку скромного состояния, такое изысканное внимание, так что, пожалуй, и пожалеешь, что ради такого преимущества на десять лет раньше не прибыл в Рим.
13. Но если ты, польщенный этой любезностью, сделаешь то же самое и на следующий день, то будешь ожидать, как незнакомый и нежданный посетитель, а твой вчерашний любезный хозяин будет долго соображать, кто ты и откуда явился. Если же ты, будучи наконец признан и принят в число друзей дома, будешь три года неизменно исполнять обязанность утреннего приветствия, а затем столько же времени будешь отсутствовать и вернешься опять к прежним отношениям, то тебя не спросят, где ты был и куда, несчастный, уезжал, и понапрасну будешь ты унижаться весь свой век, заискивая перед этой высокомерной дубиной.
14. Когда же начнутся приготовления к бесконечным зловредным пирам, устраиваемым время от времени, или раздача ежегодных спортул, то с большой опаской идет обсуждение того, следует ли пригласить кроме тех, для кого этот пир является ответной любезностью, также и чужого человека. И если, после тщательного обсуждения, решатся это сделать, то пригласят того, кто шатается у дверей возниц цирка, мастерски играет в кости или выдает себя за человека, знакомого с тай-нами науки чернокнижия.
15. А людей образованных и серьезных избегают как скучных и бесполезных; следует отметить и то, что номенклаторы обычно продают эти и другие подобные приглашения и, взяв деньги, позволяют участвовать в прибылях и пирах безродным проходимцам, пуская их со стороны.
16. Я не стану говорить об обжорстве за столом и разных излишествах, чтобы не затянуть своего изложения; но отмечу, что некоторые из знати носятся сломя голову по обширным площадям и мощеным улицам города, не думая об опасности, мчатся, как курьеры, волоча за собой толпы рабов, словно шайку разбойников, не оставляя дома даже и шута, как выразился комический поэт. Подражая им, и многие матроны мечутся по всему городу, пусть и с закрытым лицом и в носилках.
17. Как опытные полководцы ставят в первую линию густые ряды людей посильнее, за ними легковооруженных, далее стрелков, а позади всех вспомогательные войска, чтобы они могли прийти на помощь при необходимости: так и начальники подвижной праздной городской челяди, которых легко узнать по жезлу в правой руке, тщательно расставляют свою команду, и, словно по военному сигналу, выступает впереди экипажа вся ткацкая мастерская, к ней примыкает закопченная дымом кухонная прислуга, затем уже вперемешку всякие рабы, к которым присоединяется праздное простонародье из числа соседей, а позади всего — толпа евнухов всякого возраста, от стариков до детей с зеленоватыми, безобразно искаженными лицами. В какую сторону не пойдешь, наткнешься на толпы этих изуродованных людей, и проклянешь память Семирамиды, знаменитой древней царицы, которая впервые кастрировала юных отроков, совершая насилие над природой и отклоняя ее от предначертанного пути; между тем как природа, уже при самом рождении живого существа влагая зародыши семени, дает им как бы указание на пути продолжения рода.
18. При таких условиях даже немногие дома, прежде славные своим серьезным вниманием к наукам, погружены в забавы позорной праздности и в них раздаются песни и громкий звон струн. Вместо философа приглашают певца, а вместо ритора — мастера потешных дел. Библиотеки заперты навечно, как гробницы, и сооружаются гидравлические органы, огромные лиры величиной с телегу, флейты и всякие громоздкие орудия актерского снаряжения.
19. Дошли наконец до такого позора, что, когда не так давно из-за опасности недостатка продовольствия принимались меры для быстрой высылки из города чужестранцев, представители знания и науки, хотя число их было весьма незначительно, были немедленно изгнаны без всяких послаблений, но оставлены были прислужники мимических актрис и те, кто выдали себя за таковых на время; остались также три тысячи танцовщиц со своими музыкантами и таким же числом хормейстеров.
20. И в самом деле, куда ни кинешь взор, повсюду увидишь немало женщин с завитыми волосами в таком возрасте, что если бы они вышли замуж, то могли бы по своим годам быть матерями троих детей, а они до отвращения скользят ногами на подмостках в разнообразных фигурах, изображая бесчисленное множество сцен, которые сочинены в театральных пьесах.
21. Нет сомнения в том, что пока Рим был обиталищем всех доблестей, многие знатные люди старались удержать при себе, — как гомеровские лотофаги сладостью своих ягод — разными любезностями благородных чужеземцев.
22. А теперь мно-гие в своем надутом чванстве считают низким всякого, кто родился за пределами городских стен за исключением бездетных и холостых: просто невероятно, с какой изобретательностью ухаживают в Риме за людьми бездетными!
23. И так как у них в столице мира свирепствуют болезни, в борьбе с которыми оказывается бессильно всякое врачебное искусство, то придумали спасительное средство: не посещать заболевших друзей, а к прочим предосторожностям прибавилась еще одна, довольно действенная: рабов, которых посылают наведаться о состоянии здоровья пораженных болезнью зна-комых, не пускают домой, пока они не очистят тело в бане. Так боятся заразы, даже когда ее видели чужие глаза.
24. Но если их пригласят на свадьбу, где гостям раздают золото, то те же самые люди, соблюдающие такие предосторожности, готовы, даже если и плохо себя чувствуют, скакать хотя бы в Сполетий. Таковы нравы знати.
25. Что же касается людей низкого происхождения и бедняков, то одни проводят ночи в харчевнях, другие укрываются за завесами театров, которые впервые ввел Катул в свое эдильство, в подражание распущенным нравам. Кампании режутся в кости, втягивая с противным шумом воздух, с треском выпускают его через ноздри, или же — и это самое любимое занятие — с восхода солнца и до вечера, в хорошую погоду и в дождь обсуждают мелкие достоинства и недостатки коней и возниц.
26. Удивительное зрелище представляет собой эта несметная толпа, ожидающая в страстном возбуждении исхода состязания колесниц. При таком образе жизни Рима там не может происходить ничего достойного и важного.“

„Львы нужны для того чтобы начать драку, саму битву, всегда заканчивают шакалы.“

„Мы всегда находимся в битве между тем, кто мы есть, и тем, кем мы можем стать.“

„Истины и мудрость – два непоколебимых столпа нашего ума, которые наделяют нас силой встречать тёмные дни, как герои в битве.“

„В битве побеждают только те, кто приручил свои слабости.“

„Не стоит сдаваться в плен иллюзиям - концом всякой кровавой битвы является начало войны за мир.“

„Нынешние женщины так же ярки, как самцы павлинов и райских птиц - они разукрашены мужскими символами доминирования, битвы - но живут, как пленные попугайчики, в клетках собственных нарядов.“

„В богатой подвигами летописи украинского воинства множество битв и дат, достойных стать Днем защитника Отчизны. Я подчеркиваю: Украина больше никогда не будет отмечать это праздник по историческому календарю соседней страны. Мы будем уважать защитников своей Родины, а не чужой!“

„Я всегда буду хранить в памяти нашу битву во Франции. Это действительно было великолепно.

Ужасно было, когда Жиль погиб. Я плакал в тот день, на следующий день тоже, даже когда ехал по трассе… И я вспоминаю чувства, которые испытывали все стартовавшие. Мы все знали, что его талант вне досягаемости.“

„Солдаты, более способные на грабеж, чем на битву, — пренебрежительно выразился о московских ратниках немец Пуффендорф, наблюдавший Московскую Россию в ее упадочную пору, в XVII веке. Это утверждение мы оставляем на его совести (уж в чем ином, а в недоброжелателях и клеветниках у нас никогда недостатка не было).“

„6. Теперь я хочу описать в беглом очерке, как я несколько раз делал раньше в соответствующих местах, пороки знати, а затем — простого народа.
7. Некоторые, блистая знатными, как они думают, именами, страшно гордятся тем, что зовутся Ребуррами, Флабуниями, Пагониями, Герсонами, Далиями, Таррациниями, Перразиями и другими столь приятно звучащими славными именами.
8. Некоторые величаются шелковыми одеждами и гордо выступают в сопровождении огромной и шумной толпы рабов, как будто их провожают на смерть или — чтобы выразиться, избежав дурного знамения — они замыкают строй выступающей перед ними армии.
9. Когда такие люди входят в сопровождении 50 служителей под своды терм, то грозно выкрикивают: «Где наши». Если же они узнают, что появилась какая-нибудь блудница, или девка из маленького городка, или хотя бы давно промышляющая своим телом женщина, они сбегаются наперегонки, пристают ко вновь прибывшей, говорят в качестве похвалы разные сальности, превознося ее, как парфяне свою Семирамиду, египтяне — Клеопатру, карийцы — Артемизию или пальмирцы — Зенобию. И это позволяют себе люди, при предках которых сенатор получил замечание от цензора за то, что позволил себе поцеловать жену в присутствии собственной их дочери, что тогда считалось неприличным.
10. Некоторые из них, когда кто-нибудь хочет их приветствовать объятием, наклоняют голову вниз, словно собирающиеся бодаться быки, и предоставляют льстецам для поцелуя свои колени или руки, полагая, что и это должно их сделать счастливыми, а что касается чужого человека, которому они, быть может, даже в чем-то обязаны, то, по их мнению, выполнен весь долг вежливости, если они предложат ему вопрос, какие термы он посещает, какой водой пользуется, в чьем доме остановился.
11. Будучи столь важными и являясь, как они о себе воображают, почитателями доблестей, эти люди, если только узнают, что получено известие о предстоящем прибытии в Рим коней или возниц, с такой поспешностью бросаются, смотрят, расспрашивают, как их предки дивились некогда братьями Тиндаридами, когда они известием о победе в давние времена наполнили всех радостью.
12. Дома их посещают праздные болтуны, которые рукоплещут со всяческой лестью каждому слову человека высшего положения, играя шутовскую роль паразита древней комедии. Как те льстят хвастливым солдатам, приписывая им осады городов, битвы, тысячи убитых врагов, уподобляя их героям, так и эти до небес превозносят знатных людей, восхищаясь высоко воздымающимися рядами колонн с капителями наверху и любуясь стенами, ослепляющими взор блеском мрамора.
13. Иной раз на пирах требуют весы, чтобы взвесить рыб, птиц и сонь, затем идут до тошноты повторяющиеся восхваления их величины, как будто никогда не виданной; а тут еще стоит при этом чуть не тридцать нотариев, с записными книжками, недостает только школьных преподавателей, чтобы произнести об этом речь.
14. Некоторые боятся науки, как яда, читают с большим вниманием только Ювенала и Мария Максима и в своей глубокой праздности не берут в руки никакой другой книги; почему это так, решать не моему слабому рассудку.
15. А между тем, людям такого высокого положения и столь знатного происхождения следовало бы читать много различных сочинений. Ведь они наслышаны, что Сократ, когда он уже был приговорен к смерти и заключен в темницу, услышав, как один музыкант распевал под аккомпанемент лиры стихи Стесихора, попросил того учить его, пока есть еще время; на вопрос певца, какая ему от этого польза, когда ему предстоит умереть послезавтра, Сократ ответил: «Чтобы уйти из жизни, зная еще чуть-чуть больше».
16. Немногие среди них проявляют должную строгость во взысканиях за проступки. Так, если раб несколько опоздает, принося горячую воду, отдается приказ наказать его тридцатью ударами плети; если же он намеренно убьет человека, и присутствующие настаивают, чтобы виновный был наказан, то господин восклицает: «Чего же и ожидать от подобного негодяя и мошенника? Если в другой раз он посмеет сделать что-нибудь подобное, то уж я его накажу».
17. Верхом хорошего тона считается у них, чтобы чужой человек, если его приглашают к обеду, лучше убил бы брата у кого-то, чем отказался от приглашения; сенатору легче потерять половину состояния, чем перенести отсутствие на обеде того, кого он решил пригласить после основательного и неоднократного рассмотрения этого вопроса.
18. Некоторые из них готовы сравнивать свои путешествия с походами Александра Великого или Цезаря, если им пришлось проехаться подальше для осмотра своего имения или для участия в большой охоте; если же они съездят из Арвернского озера на расписных лодках в Путеолы, в особенности, если это происходило во время тумана, то готовы уподобить себя Дуиллию. Если при этом на бахроме шелковых завес окажутся мухи, не захваченные золочеными опахалами, или через щель завес проникнет луч солнца, они изливаются в жалобах на то, что не родились они в стране киммерийцев.
19. Если кто-то выходит из бани Сильвана или целебных вод Маммеи, то немедленно вытирается тончайшими льняными простынями и принимается тщательно осматривать вынутые из-под пресса блистающие белизной одежды, — а приносят их столько, что можно было бы одеть одиннадцать человек. Наконец, отобрав несколько одежд и нарядившись, он берет кольца, которые отдавал рабу, чтобы не попортить их сыростью, разукрашивает ими пальцы и уходит.
20. Вернись же кто из них недавно со службы при особе императора или из похода, в его присутствии (никто не смеет открыть рот), он является как бы председателем. Все молча слушают, что он говорит … он один, как глава дома, рассказывает неподходящее, но приятное ему, и по большей части умалчивает о том, что действительно интересно.
21. Некоторые из них, хоть это и нечасто случается, не желают, чтобы их звали aleatores (игроки в кости) и предпочитают называться tesserarii (метатели костей), хотя разница между этими названиями такая же, как между словами «воры» и «разбойники.»“

„Для меня и моих соперников важна битва за поул. А в случае с Жилем, вы можете увидеть битву даже за 10-е место…

Он стартовал быстрее кого бы то ни было. Я думал, что должен узнать хитрость… Весь сезон он совершал молниеносные старты, несравнимые ни с кем.

Жиль был последним великим гонщиком. Остальные из нас просто кучка хороших прфессионалов.“

„Битва против несправедливости — это одна из самых прекрасных битв. Она определила мой политический выбор, и я по-прежнему считаю, что поступил правильно…“

„Это битва Microsoft против человечества, и у Microsoft в ней небольшое преимущество.“

„Идущие с песней в бой,
Без страха — в свинцовый дождь,
Вас Георгий ведет святой,
Крылатый и мудрый вождь.

И те, кто в битве падет,
Услышат песню его.

Услышат в последний час
Громовый голос побед.
Зрачкам тускнеющих глаз
Блеснет немеркнущий свет!“

„Следующей битве на земле будет предшествовать сражение в небе. Оно покажет, какая из сторон имеет оперативный или тактический недостаток и будет вынуждена пойти на компромиссные решения в бою.“

„Некрасив я, знаю сам;
* ‎В битве бесполезен! —
Чем же жёнам и мужам
* ‎Мил я и любезен?“

„Храбрость нужна не только в битвах, но и в простых житейских делах.“

„Советские Советы мало чем отличаются от первобытных. Они точно так же занимаются решением племенных организационных вопросов и в острые моменты руководят восстаниями и битвами.“

„Помню, ещё во время выхода первых книг, журналистка сказала мне, что миссис Уизли «ну, знаете, просто мама». Я была в абсолютной ярости от этого замечания. Я считаю себя феминисткой, и мне всегда хотелось показать, что если женщина просто сделала выбор, свободный говорить: «Я создам семью, и это будет мой выбор. Я могу вернуться к карьере, могу работать неполный рабочий день, но это мой выбор», это не значит, что это всё, на что она способна. И как подтвердилось в том небольшом сражении, Молли Уизли выходит вперёд и доказывает, что она такой же воин, как и все на этом поле битвы.“

„Книга — это битва душ, а не война слов.“

„После битвы при Херонее Филипп [Македонский] обратился к Архидаму, сыну Агесилая, с письмом, написанным весьма надменно. Тот ответил: «Если ты, царь, измеришь свою тень, то обнаружишь, что она не стала больше, чем была до победы».“

„Научиться бы быть равнодушной, холодной,
Не впускать в свое сердце тревогу, а в мысли — печаль…
Принимать все, как есть, не тасуя чужую колоду -
Невозможно других изменить, хоть реви, хоть скучай… Но почувствовав снова порезы от лезвия бритвы
Нелюбви, невниманья, ненежности, неглубины,
Понимаю — как я далека от конца этой битвы,
Самой главной из битв… И порезы мне эти нужны.“

„[Диалог с судьей]: — У вас есть родственники? — У меня нет родственников. Если им надо будет — они сами себя назовут. Я от них отказываюсь. Я с семи лет в детском доме. — Родители? — Отец ушел из семьи, когда мне был год, а когда исполнилось четыре — умерла мать. Откуда-то возникли отец с братом, определили меня в детдом. — Значит, брат есть? — Я отказался от него. Брат у меня был до ареста. — Двоюродные братья и сестры? — Я не помню. Я и за границей лечился в специальных учреждениях, и в киевском дурдоме лежал. Поэтому не помню. — Вы отказываетесь давать ответы? Чем вы это мотивируете? — Тем, что голова есть на плечах, — что-то помнит, что-то нет… — Во время службы в армии в 1977—1979 годах вы принимали участие в боевых действиях? — Последние полгода принимал участие в битве за урожай.“

„Солдаты! Я не могу предложить вам ни почестей, ни жалованья; я предлагаю вам голод, жажду, форсированные марши, битвы и смерть.“

„Не важно, Арджуна ли это на поле битвы Курукшетра, художник у мольберта или читающий лекцию преданный. Искренний слуга предлагает себя в качестве инструмента проявления божественного.“

„В битве при Левктре многие спартанцы побежали с поля битвы и, согласно закону, подлежали за это лишению гражданской чести (атимии). Однако эфоры, видя, что город таким образом в момент крайней нужды в воинах потеряет своих мужчин, не знали, как избегнуть атимии и вместе с тем соблюсти законы. Тогда законодателем избрали Агесилая. Придя на площадь народного собрания, он сказал: «Я не согласился бы стать законодателем, чтобы вводить новые законы; и в нынешние я не стану вносить ни сокращений, ни изменений. Наши нынешние законы хороши и должны сохраняться во всей силе… начиная с завтрашнего дня».“

„Бывало, вспомню о тебе — и на душе светло.
Теперь в печали и тоске рыдаю, вспоминая.
Бывало, радостно спешил к тебе я во дворец.
Теперь к могиле прихожу, где прах и пыль земная.
Я жаждал только одного — чтоб ты подольше жил,
Меня доверьем одарял, наветы отвергая.
Я приходил к тебе в нужде, спасенье обретал,
Я был ростком, а ты росой меня живил, сверкая.
Ты был отрадой для друзей, неудержимо щедр,
Как дождь, который туча шлет, густая, грозовая.
Ты укрывал от зноя нас, светил во тьме ночной,
И в час беды мы шли к тебе, о помощи взывая.
Ты помогал. Ты был высок — и саном и душой.
Теперь тебя покоит бог в высоком круге рая.
Ты — смертный, и тебя настиг неотвратимый рок,
От тела душу отделил, шутя извлек, играя.
Не помогли тебе ни двор, ни войско, ни друзья,
Ни стража, ни валы, ни рвы, ни мощь твоя иная,
И вот перенесли тебя из пышного дворца
В жилище новое, где тлен, и прах, и пыль земная,
И дверь, забитая землей, — ни сдвинуть, ни раскрыть,—
Застыла, Страшного суда недвижно ожидая,
И опустели навсегда дворцы, что ты возвел,
И в яме поселился ты, где затхлость нежилая.
Ты ложе мягкое свое на саван променял,
Забыв о мускусе, застыл, могильный смрад вбирая.
Ты навсегда ушел в страну, откуда нет вестей.
Ты здесь чужак, хоть и лежишь в земле родного края
Прощай, наш доблестный эмир, защитник рубежей.
Ты мчался в битву, ураган беспечно обгоняя.
Прощай! Найдется ли когда подобная твоей
Отвага, дерзкая в бою, и ярость огневая.
Прощай! Не в силах мы тебя достойно восхвалить —
Нет лучшей славы на земле, чем жизнь твоя благая.
Ты нас за гробом ожидай. Ведь следом за тобой
Мы скоро двинемся, хвалу предвечному слагая.“

„Жена принимает в супружестве имя мужа, подобно тому как победитель принимает имя битвы, им выигранной.“

„Во время войны с Филиппом некоторые считали более выгодным завязать битву подальше от дома. «Не об этом следует думать, — сказал Архидам, — а о том, чтобы там, где придется сражаться, быть сильнее противника».“

„Я не хочу обидеть религиозных людей, которые, возможно, сейчас рядом со мной. Это неуместно нападать на религиозных людей, это… Ну вы понимаете, это слишком просто, как когда битва уже выиграна.“

„Невозможно выиграть забег, если вы не рискнете побежать, невозможно одержать победу, если вы не решитесь на битву.“

„2:1! Вот как выигрываются великие битвы! Пижоны! Пижоны! Пижоны лежат, а великие торжествуют. Вот как выигрываются великие битвы! Я сломал даже стул в комментаторской кабине. От восто-орга! Коллина успокаивает лежащих в полуобморочном состоянии игроков "Баварии". Великие пижоны, а пижонов наказывают. Шерингем и Солскьяр, вышедшие на поле, забили по голу. (в дополнительное время финала Лиги Чемпионов 1999 «Манчестер Юнайтед»“

„Свободу и право в бою найти! — из стихотворения Салавата Юлаева «Битва».“

„В какой битве погиб Гарибальди? В последней.“