Цитаты о крик

„Этот мир — горы, а наши поступки — крики: эхо от нашего крика в горах всегда возвращается к нам.“

„Вся пропаганда войны, все крики, ложь и ненависть неизменно исходят от людей, которые не сражаются.“

„Мудрые не стремятся к развлечениям, умеют заниматься делом — то есть деловиты, в собраниях достойных людей — серьёзны, доброжелательны и всегда готовы ответить вопрошаемому, к спорщикам — требовательны. Они предусмотрительны и при знакомстве с подобными себе, осторожны в общении с незнакомыми. Со всеми скромны, сдержанны, при криках — молчаливы, в ответах — остроумны, в речах — кратки. Всегда снисходительны, готовы к благородному использованию случая. Они терпеливы в ожидании, довольствуются малым. Всё, что сумели постичь из наук, готовы отдать для общего пользования, благодарны и уверенны в добром слове, всегда обращают внимание на истину в том предмете, который им хорошо известен. Таковы мудрые.“

„Мне уже поздно говорить, что я не любил. За порогом остались те, кто бросил меня, и те, от кого бежал я. И это случалось не раз, и не два, и даже не три…
Мне уже поздно утверждать, что меня не любили. Это неправда. Было всё: ревность, скандалы, клятвы, признания, мольбы, крики вслед: «Вернись!..» Мне уже поздно говорить, что я никого не предавал. Быть может, многое не казалось мне предательством — но ведь это совсем не значит, что другой человек думал точно так же, как я…
Мне уже поздно уверять, что не предавали меня. Разочарование, безысходность, осознание, что тебя просто использовали для своих целей — всё это мне хорошо знакомо. Это чувство, которое навсегда остаётся с тобой. Чувство, от которого хочется сбежать, но бежать некуда, потому что от самого себя всё равно не убежишь.
Мне уже поздно говорить, что всё позади. Потому что я для себя решил: нет, всё ещё впереди. Ещё будет новая жизнь с чистого листа, новые мечты и проекты, новые встречи и расставания, новая любовь…
Мне уже поздно разочаровываться, потому что я дико хочу жить. Сегодня, сейчас, сию минуту. Пока ещё не стало совсем поздно…“

„Их молчание — громкий крик.“

„Жил юноша – ученый, много знавший,
Искусством красноречия блиставший,
С красивым почерком; но розы щек
Еще красивей оттенял пушок;
И только численного букв значенья
Не мог запомнить он при всем стремленье.
Сказал я раз про шейха одного,
Что впереди нет зуба у него.
Мой собеседник, посмотрев сурово,
Ответил: «Ты сказал пустое слово.
Ущерб в зубах заметить ты успел,
А доблести его не разглядел!»
Когда умерших сонм из тьмы изыдет,
То добрые плохого не увидят.
Коль поскользнется на пути своем
Муж, благородством полный и умом,
Ты, низкий, не суди его за это,
Когда он весь – живой источник света.
И пусть в шипах кустарники цветов, –
Не избегают роз из-за шипов,
Ведь у павлинов видят люди злые
Не красоту, а ноги их кривые.
Когда ты темен ликом – убедись,
А в темное зерцало не глядись.
Дорогу правды сам найти старайся,
К ошибкам ближнего не придирайся.
И о чужих изъянах не кричи,
Сам на себя взгляни и замолчи.
Запретной не клади черты пороку,
Когда тому же предан ты пороку.
И с униженными не будь суров,
Когда ты сам унизиться готов.
Когда ты зла не будешь делать в жизни,
Тогда лишь будешь прав и в укоризне.
Что в кривизну мою иль прямоту
Вам лезть, коль я являю чистоту.
Хорош я или дурен, сам я знаю,
Сам за свои убытки отвечаю.
В душе моей хорош я или плох –
Не вам судить! Об этом знает Бог!
Имам тогда вину мюрида мерит*,
Когда мюрид в его величье верит.
У Бога дело доброе одно
Тебе за десять будет зачтено.
Ты тоже за одно благодеянье
Дай щедро, как за десять, воздаянье.
Не обличай у ближнего изъян,
Коль в нем живет величья океан.
Когда невежда мой диван* откроет
И пробежать глазами удостоит,
Плевать ему, что мыслей мир велик…
Но чуть огрех – какой подымет крик!
Ему глубинный книги смысл не светит,
Но он описку каждую заметит.
Не одинаков смертного состав;
Бог создал нас, добро и зло смешав.
Хоть в самом добром доле есть помеха,
Из скорлупы добудь ядро ореха.“

„Поистине всегда там, где недостает разумных доводов, их заменяет крик.“

„Дикий пейзаж, за окном бухие крики — кураж.
Сюда не едут хипари купить в бутике винтаж.
Если в Вики задашь «Кеннинг Таун», выкинет аж
Статью, что тут полная жопа — Ники Минаж.“

„Излагать истину некоторым людям — это всё равно, что направить луч света в совиное гнездо. Свет только попортит совам глаза, и они поднимут крик. Если бы люди были невежественны только потому, что ничему не учились, то их, пожалуй, ещё можно было просветить; но нет, в их ослеплении есть система… Можно образумить человека, который заблуждается невольно; но с какой стороны атаковать того, кто стоит на страже против здравого смысла?“

„Патриот — это тот, что кричит громче всех, не зная из-за чего собственно крик.“

„У народа, лишённого общественной свободы, литература — единственная трибуна, с высоты которой он заставляет услышать крик своего возмущения и своей совести.“

„Когда рассеется дым и поутихнут крики, станет ясно, кто был рождён, чтоб стать великим.“

„Осла и в львиной шкуре по крику узнаешь.“

„Невежда — осел, даже хуже него, потому что его можно водить куда угодно и грузить на него что угодно. Осел не претендует на превосходство и остроумие, он всегда смирен, дашь ли ты ему есть или нет. Он — вьючный невольник, но он — могучий труженик.
У невежды нет качеств осла, его душа дурные свойства приобрела. Он горделив и надменен, в голове его — сотни развратных сновидений. Он таит в своей душе сотни вредных для людей мыслей, люди могут ожидать от него тысячи неприятностей. Крик осла неприятен на слух, но других пороков в нем нет. Он с мельницы везет к тебе домой муку, а чтобы ты мог изготовить из нее пищу, он привозит тебе дрова. Он всегда готов трудиться. Невежда будет злиться, если его ты назовешь ослом, а осел на любые слова не отвечает злом.“

„Тишина важнее, чем крик.“

„Жизненный уровень — это качество жизни, и он определяется нашей включенностью в бытие, а не уровнем дохода. Можно есть простую пищу, ходить босиком по морскому берегу, слушать крики чаек, любоваться закатом и чувствовать себя счастливым, а можно изнывать от тоски в роскошном антураже, заливая эту тоску алкоголем и мечтая о суициде. Похоже, мы ещё не пришли к пониманию этой идеи, а понимание это приходит в процессе самопознания, самотрансформации.“

„Главное препятствие, которое стоит на пути воспитания сердца, — это наш страх перед страданием, перед душевной болью, перед духовной трагедией. Мы боимся страдания, и поэтому мы свое сердце суживаем и защищаем. Мы боимся смотреть и видеть; мы боимся слушать и услышать; мы боимся видеть человека в его страдании и слышать крик его души. И поэтому мы закрываемся. И, закрываясь, мы делаемся все уже и уже, и делаемся пленниками этой нашей закрытости.“

„Вы спрашиваете, как Господь может попускать такое несчастье (войну) людям, где же благое Его учение? — На бумаге. Если бы оно было начертано в сердцах человеческих, люди жили бы в мире. Насколько бессмысленно призывать жителей города, в котором свирепствует чума: «Станьте здоровыми!», настолько же бессмысленно кричать: «Мир! Мир!», а жить в греховной нечистоте и безнравственности. Здоровье само придет в город, когда он будет очищен от грязи и чумной заразы, и мир придет к народам, когда они очистятся от чумы безверия и греха. А иначе на наши крики: «Мир! Мир!»“

„На всю страну монаршим криком грянет: «Пощады нет!» — и спустит псов войны.“

„Я шёл по дороге с двумя приятелями, вдруг солнце зашло и все небо стало кровавым, при этом я как будто почувствовал дыхание тоски. Я задержался, опёрся на балюстраду моста смертельно усталый. Над чёрно-голубым фьордом и городом висели клубы кровавого пара. Мои приятели пошли дальше, а я остался с открытой раной в груди. Громкий, бесконечный крик пронзил окружающую природу.“

„Мы не можем заявлять прав на животных, существующих на суше, которые питаются одинаковой пищей, вдыхают тот же воздух, пьют ту же воду, что и мы; при их умерщвлении они смущают нас своими ужасающими криками и заставляют стыдиться нашего поступка.“

„Образ крутого парня помогал мне в серьёзных ситуациях. Как-то раз я задел зеркало одной машины на парковке. Юноша выскочил из неё с криком: «Ты охренел, че творишь?!» Позже поглядел на меня: «Не волнуйтесь, всё в порядке».“

„Он бежал … в него стреляли люди …
Провалив лапу в холодный снег,
Волк твердо знал: спасения не будет …
И нет зверя страшнее человека …
И прямо сейчас за сотни миль отсюда,
Был смертный приговор …
Молодая девушка где-то там
Четвертая уже сделала аборт …
Ребенок кричал!!! Но никто не слышал крика …
Он звал на помощь: «Мамочка, вставай!!!
Вы даете мне шанс быть нужным!
Дай мне возможность жить!!! Потому что я жив! "
И волк убежал … собаки сломали себе шеи …
В лесу кричали пьяные люди …
Он почти полностью в ловушке …
Волк прыгнул вперед и разбил слезу …
Ребенок кричал, проливая слезы …
Как страшно умереть НЕРЖДЁННЫМ!
И пытаясь спрятаться от железа,
Он мечтал смотреть в глаза матери …
Просто "маме" не нужно …
Рожать стало, видите ли, немодно …
Тратит душу на глупость …
Убивать своих детей «не в весле» …
И волк бессилен … надо было …
ВАРВАРОВ взял волка …
Она одна осталась с волками,
Когда он принял приговор …
Собаки уничтожали его тело!
Но только волком душу не разорвать!!!
Его счастливая душа устремилась в рай!!!
ЗАСЛУЖИВАЮТСЯ СМЕРТЬ ЗА ЛЮБОВЬ ДЕТЕЙ!!!
А кто, скажите мне, настоящий зверь?
И почему этот возраст мерзкий???
ЖИВОТНЫЕ ПРОСТО ЧЕЛОВЕКИ, ЧЕМ НАС …
И нет зверя страшнее МУЖЧИНЫ!!!
10 марта 2009 г.“

„Бесноватые бывают покойны до того времени, доколе их не подведут к святыне, а подведут — откуда возьмется сила необыкновенная, отвращение от святыни, хула, оплевание святыни, пронзительный крик“

„За криком души голос разума уже не слышен.“

„Мне холодно — знаешь?
Мне холодно — слышишь?
… Дорога лесная
В стенах, да без крыши.
А небо дыряво,
А с небушка каплет…
У мутной канавы я бросила грабли.
Холодные капли
Текут под рубашку,
Озябшие пальцы терзают ромашку.
Ромашка сказала:
— Не любит… Я знаю!
Ни фей, ни русалок -
Дорога лесная!
Мне все по плечу,
Я не думаю плакать,
Но снова кричу
В эту зыбкую слякоть,
Чтоб крик поднимался
Все дальше, все выше.
— Люблю тебя! Знаешь?
Люблю тебя, слышишь?!“

„В наших глазах — крики «вперёд», в наших глазах — окрики «стой», в наших глазах — рождение дня и смерть огня, в наших глазах — звёздная ночь, в наших глазах — потерянный рай, в наших глазах — закрытая дверь, что тебе нужно — выбирай!“

„Мы идем в гущу шумной толпы, чтобы заглушить крик собственной совести.“

„Спам — это крик одинокой души в пространство вселенского одиночества.“

„Крик души убедительно звучит только на резонансных частотах.“

„Крики неодобрения всегда громче оваций. Если десять людей будут аплодировать, а один будет освистывать, то все, что ты будешь слышать, — это свист.“

„Дай Бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай Бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.
Дай Бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым — но не красть,
конечно, если так возможно.
Дай Бог быть тёртым калачом,
не сожранным ничьею шайкой,
ни жертвой быть, ни палачом,
ни барином, ни попрошайкой.
...
Дай Бог, чтобы твоя страна
тебя не пнула сапожищем.
Дай Бог, чтобы твоя жена
тебя любила даже нищим.
Дай Бог лжецам замкнуть уста,
глас Божий слыша в детском крике.
Дай Бог живым узреть Христа,
пусть не в мужском, так в женском лике.
Не крест — бескрестье мы несём,
а как сгибаемся убого.
Чтоб не извериться во всём,
Дай Бог ну хоть немного Бога!
Дай Бог всего, всего, всего
и сразу всем — чтоб не обидно…
Дай Бог всего, но лишь того,
за что потом не станет стыдно.“

„Мне нравится итальянский подход к воспитанию детей — мальчики не уходят из семьи, пока не становятся по-настоящему взрослыми, не женятся. Я считаю, что современная жизнь, когда дети проводят мало времени с родителями, живут отдельно от них, неправильна и противоестественна. Мне кажется, то, что маленькие дети выражают плачем и криками при расставании с мамой или папой, человек инстинктивно чувствует в любом возрасте.“

„В США могут устроить крик по такому поводу, по какому в Германии никто и бровью бы не повёл. Забавно, американцы гораздо более открытые, немного наивные, как большие дети. Они всё воспринимают не так серьёзно, и, наверное, не такие утомительные, как немцы.“

„Я видел город, город был велик.
Там люди жили, злые на язык. Они всегда друг друга поносили,
Там и юнец бранился и старик. В том городе кричали и вопили
И чудно жили под всеобщий крик.“

„Каждая песня — это письмо кому-нибудь. Это может быть сожаление, признание или крик о помощи.“

„Ловлю благую весть и зрю дорогу в рай,
Мне слышен рокот гор, и слабый крик в пустыне,
И мощный глас веков: судьбе не уступай,
Пусть гнев небес крещеным будет страшен, ныне
В стране Париса оставайся, поступай
Как знаешь, но живи без кривды и гордыни,
Предательство, и страх, и зверство отвергай,
Ходи прилежно в храм и людям помогай.“

„Не секрет, что в России существует „пятая колонна“, которая живет на деньги наших врагов, которая выполняет заказы врага. Это чистая вражеская агентура. Для них российский оборонно-промышленный комплекс и то, что мы делаем, это как серпом, как говорится, по голове, и как ком в горле. Любая ситуация, которая позволяет им поднимать крик и визг, ими, конечно, используется.“

„Вчера я был в подземном мире вместе с Кринингом. Мы были с музыкантами с лысой головой, кудрявым и в пурпурной одежде с отвратительными, бессмысленными криками (…). Под крышей с ним репетировали панк-группы. Я не знаю, хочу ли я стать музыкантом. (…) Мне казалось, что кто-то приходит в детский дом, вдали от всех друзей.“

„… гегелевская система охватила несравненно более широкую область, чем какая бы то ни была прежняя система, и развила в этой области ещё и поныне поражающее богатство мыслей. Феноменология духа (которую можно было бы назвать параллелью эмбриологии и палеонтологии духа, отображением индивидуального сознания на различных ступенях его развития, рассматриваемых как сокращенное воспроизведение ступеней, исторически пройденных человеческим сознанием), логика, философия природы, философия духа, разработанная в её отдельных исторических подразделениях: философия истории, права, религии, история философии, эстетика и т. д., — в каждой из этих различных исторических областей Гегель старается найти и указать проходящую через неё нить развития. А так как он обладал не только творческим гением, но и энциклопедической учёностью, то его выступление везде составило эпоху. Само собой понятно, что нужды «системы» довольно часто заставляли его здесь прибегать к тем насильственным конструкциям, по поводу которых до сих пор подымают такой ужасный крик его ничтожные противники. Но эти конструкции служат только рамками, лесами возводимого им здания. Кто не задерживается излишне на них, а глубже проникает в грандиозное здание, тот находит там бесчисленные сокровища, до настоящего времени сохранившие свою полную ценность“

„Мама — единственный человек, который слышит и понимает без слов, будь то крик души или шёпот сердца.“

„Война - это вопли воздушной тревоги
Война - там валяются руки и ноги
Война - это крики сгорающих в танке
Война - это сгнившие в яме останки“

„Никто из художников еще не изобразил душу, все изображают лишь ее след, тень, крик…“

„Русские привыкли бравировать своим бесстрашием, но скажу честно: умирать не хочется никому. Тем не менее мы поднимались и с криком: «За Родину, за Сталина!» шли в атаку…“

„…оборот речи и формы речевого оборота входят в обиход. Такой способ речи осуществляется уже в необозримом количестве описаний современного состояния мира. Они описывают то, что по своей сути неописуемо. Ибо это могло бы быть осмысленно только в мышлении, которое есть род зова и которое поэтому иногда должно становиться криком.“

„Я спал так крепко прошлой ночью, что не заметил как планета вращается вокруг своей оси быстрее тысячи миль в час. Я не слышал ни криков 120000 младенцев, родившихся между 10 вечера и 5 часами утра, ни стонов 50000 умирающих. Возможно какие-то мирные договоры были разорваны — я проспал и это. Если где-то падали бомбы на мирных жителей — я укрылся от этого подушкой. Мужчины и женщины целовались и их стоны были полны нежности, но час за часом я лежал свернувшись под одеялом, закрыв глаза — вдох и выдох, вдох и выдох.“

„Люблю осень! Люблю этот расцвет природы, окутанный мудростью и осознанием неизменности течения жизни. Всему своё время.
За осенью придёт зима.
В 40 жизнь только начинается.
Да. Октябрь — это человек за 40. Он многое понимает о том, как крутятся все шестеренки Жизни, осознаёт скоротечность времени и ценит каждое мгновение настолько, что раскрашивает его самыми яркими красками, на которые только способна душа. Завтра может грянуть мороз, может налететь ледяной ветер, которые заставят расстаться с тем, что так долго прикрывало беззащитную в своей наготе суть. То, что внутри станет видно всем. И никакие попытки спрятать, закрасить, подрисовать не помогут исправить рисунок Жизни, который она наносит на тело человека, начиная с первого крика новорожденного. Зеркало Жизни — глаза человека. В них отражается всё, так же как в бездонных октябрьских лужах.
В вашей Жизни сейчас весна? Всё расцветает, заливается светом и смехом, пьянящего солнца так много, что кажутся неважным один сорванный цветок, одно разбитое сердце, одно маленькое предательство? Осень придёт ко всем. Она неминуема и потому беспощадна. Она по-царски величественна и спокойна. Она знает, что следом за ней придёт время покоя и тишины. Время, когда останется лишь подводить итоги. Время завершения круга Жизни.
Осень любит дарить подарки тем, кто живёт с ней на одном дыхании. Посмотрите вокруг. Услышьте и увидьте.“

„Нет крика боли без эха радости в конце.“

„Крик души-это,как выстрел из пистолета без глушителя...“

„Она была крупной женщиной славянского типа, немного рыхловатой, мягкой, уютной — при ее сверхзвуковой подвижности величие тела только придавало шарма. Правильные черты лица, тоненький носик, большой накрашенный рот с красивыми зубами… В меру манерности, в меру натуральности: она нравилась мужчинам и использовала это без стеснения. Никакого собственного жилья у нее не было. В начале их романа (три года назад) она снимала красивые квартиры, но что-то случилось: то ли выгонял хозяин, то ли перестал платить спонсор. Она позвонила, подробно рассказывая, какую орехово-дубовую мебель она дарит сейчас друзьям и выставляет на улицу. Их разговор скоро перешел в область телефонного секса, и наутро она прилетела из Сан-Хосе в Нью-Йорк. Примчалась, хотела остаться, не получилось. В Калифорнии она теперь жила у подружек, перемещаясь от одной к другой вместе со своим попугаем в высокой железной клетке, несколькими картинами, написанными ею в более спокойные времена, и очень ограниченным гардеробом. Шмутья у нее было на удивление мало, но она могла преподнести себя эффектно в любом наряде. С подружками через несколько месяцев ссорилась (или попугай доставал их своими криками), после чего переезжала к кому-нибудь другому. Жила на чужой яхте, одно время катались с места на место в большом разрисованном автобусе с какими-то престарелыми хиппи, пока и эта идея себя не исчерпала.“

„Уточкин в то время еще не был прославленным летчиком, да и самолетов тогда еще не было.
Молодой, по-молодому веселый, он тогда лишь начинал свою карьеру как чемпион велосипедного спорта, и не существовало на свете такого гонщика — ни иностранца, ни русского, который мог бы хоть раз обогнать его на нашем городском циклодроме.
Если бы мне в ту пору сказали, что в мировой истории были герои, более достойные поклонения и славы, я счел бы это клеветою на Уточкина. Целыми часами просиживал я вместе с другими мальчишками под палящим солнцем верхом на высоком заборе, окружавшем тогда циклодром, чтобы в конце концов своими глазами увидеть, как Уточкин на какой-нибудь тридцатой версте вдруг пригнется к рулю и вырвется вихрем вперед, оставляя далеко позади одного за другим всех своих злополучных соперников — и Богомазова, и Шапошникова, и Луи Першерона, и Фридриха Блитца, и Захара Копейкина, — под неистовые крики толпы, которая радовалась его победе, как собственной.
— Уточкин! Уточкин! Уточкин!“

„«Юппи-ду» — это крик наслаждения. Крик любви между женщиной и мужчиной. Но также это крик сожаления из-за насилия женщины и из-за потери друга. Это очень наивный фильм, который будет интересен и через двадцать лет.“

„Россия — боль моей души.
Социальные песни — крик моей души.
Бой за добро — суть моей жизни.
Победа над злом — цель моей жизни.“

„Думаю, внутри каждого актера сидит ребенок, который тайно мечтает попрыгать по зданиям с криком «Йо-хоооо, козлы!»“

„Оглянусь — окаменею.
Жизнь осталась позади.
Ночь длиннее, день темнее.
То ли будет, погоди. У других — пути-дороги,
У других — плоды труда,
У меня — пустые строки,
Горечь тайного стыда. Вот уж правда: что посеешь…
Поговорочка под стать.
Наверстай-ка что сумеешь,
Что успеешь наверстать! Может быть, перед могилой
Узнаём в последний миг
Всё, что будет, всё, что было…
О, немой предсмертный крик! Ни пощады, ни отсрочки
От беззвучной темноты…
Так не ставь последней точки
И не подводи черты.“

„Нам предстоит эпоха коротких, сильных слов, подобных редким крикам летящих журавлей.“

„Я скучаю по тебе. Просто скучаю. Как обычно скучают люди. Я скучаю по тебе даже больше, чем я могла себе представить, когда готовилась расстаться с тобой. Поэтому это письмо просто крик боли.“

„Крики, лица,
толкотня.
Застрелитесь
без меня.“

„Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха.“

„О, только бы жить! Я хочу видеть, как солнце опускается за горой, и синее небо покрывается яркими звёздами, как на зеркальной поверхности моря появляются белые барашки, и целые скалы волн разбиваются друг о друга под голос неожиданной бури. Я хочу броситься в челнок навстречу этой буре, хочу скакать на бешеной тройке по снежной степи, хочу идти с кинжалами на разъярённого медведя, хочу испытать все тревоги и все мелочи жизни. Я хочу видеть, как молния разрезает небо и как зелёный жук переползает с одной ветки на другую. Я хочу обонять запах скошенного сена и запах дёгтя, хочу слышать пение соловья в кустах сирени и кваканье лягушек у пруда, звон колокола в деревенской церкви и стук дрожек по мостовой, хочу слышать торжественные аккорды героической симфонии и лихие звуки хоровой цыганской песни.
О, только бы жить! Только бы иметь возможность дохнуть земным воздухом и произнести одно человеческое слово, только бы крикнуть, крикнуть!.. <...>
И вдруг я вскрикнул, всей грудью, изо всей силы вскрикнул. Безумная радость охватила меня при этом крике, но звук моего голоса поразил меня. Это не был мой обыкновенный голос: это был какой-то слабый, тщедушный крик. Я раскрыл глаза; яркий свет морозного ясного утра едва не ослепил меня. Я находился в комнате Настасьи. Софья Францевна держала меня на руках. Настасья лежала на кровати, вся красная, обложенная подушками, и тяжело дышала. <...>
А меня выкупали в корыте, спеленали и уложили в люльку. Я немедленно заснул, как странник, уставший после долгого утомительного пути, и во время этого сна забыл всё, что происходило со мной до этой минуты.
Через несколько часов я проснулся существом беспомощным, бессмысленным и хилым, обречённым на непрерывное страдание.
Я вступал в новую жизнь...“

„Если мужчина рвёт на себе рубаху с криками о чести и достоинстве, это значит, что нет у него ни чести ни достоинства.“

„Вот веточка цветущего вереска, обрызганная каплями росы, которые играют, как алмазы, под лучами солнца — вселенная в миниатюре, радующая взгляд того, кто умеет видеть!
Вот уголок леса, окруженный скалами, перерезанный песчаными обрывами,покрытый мхом, поросший можжевельником; его дикий, мрачный вид находит не менее жуткий отклик в сердце, и оно болезненно сжимается, когда из лесной чащи доносится пронзительный крик коршуна. Вот опаленные солнцем, бесплодные ланды с крутыми каменистыми склонами, дали которых окутаны, как в пустыне, знойным маревом,— здесь я нашел прелестный и одинокий цветок анемона с лиловыми, точно шелковыми лепестками и золотыми тычинками — трогательное олицетворение моей непорочной возлюбленной, такой одинокой в своей долине!
Вот обширные пруды, по поверхности которых природа рассыпала зеленые блестки,
спеша одеть полурастительным, полуживотным покровом эти стоячие воды, где жизнь возникает за несколько дней, а водо­рослей и насекомых такое же множество, как и светил, плавающих в эфире мироздания.“

„По стенам шифера, источенным водой,
Побеги каперсов; иссохший ствол маслины;
А выше за холмом лиловые вершины
Подъемлет Карадаг зубчатою стеной.
И этот тусклый зной, и горы в дымке мутной,
И запах душных трав, и камней отблеск ртутный,
И злобный крик цикад, и клекот хищных птиц —
Мутят сознание. И зной дрожит от крика…
И там — во впадинах зияющих глазниц
Огромный взгляд растоптанного Лика.“

„Тогда я не смог вспомнить ни одной молитвы, которые знал наизусть. Моя душа не сумела взорваться криком о помощи, мольбой к Господу. Она смирено принимала всё, что посылает Бог“

„«Пытливый ум заводит в неприглядную тьму своих размышлений, душа же говорит иное, шепчет. Как распознать этот тихий, но порой такой важный голос своего сердца, как уловить его тихие, но такие добрые и нужные нотки? Если не слышишь шёпот своего сердца, то со временем услышишь крик, и это будет крик твоей души»“

„Дом, где я жил, был высечен
Из злата наивысшей пробы,
Добытого из одуванчиков
Пчелами-мотовками на просеке,
Среди пчелиного жужжания.
Ну и, конечно, изысканные наши вина
Происходили от того же одуванчика,
Что и моя шевелюра, яркая, как летний день;
Я окунался с головой в бадью для дождевой воды
Глаза промыть и вишней красил губы,
Мой крик — мой вопль чистого восторга:
Византия? Нет. Я из племени индейцев,
Девчонок и мальчишек, что зовется Иллинойс.“

„Пострадавший был не кто иной, как сэр Мохини, падишах — шикарный малый, ну прямо франт с Пиккадилли, сказали бы вы, оглядев его с ног до головы, вернее, с ног до плеч. Потому что выше торчала безобразная черная голова в этаком здоровенном тюрбане, а на тюрбане бриллиант. Чертова птица вдруг как клюнет камешек да и проглотила его, а когда этот тип поднял крик, смекнула, видно, что дело неладно, пошла и смешалась с другими страусами, чтобы сохранить свое инкогнито.“

„Что там крик моды, когда вокруг стоны и вопли?!“

„Почему комары не вызывают отвращения, а тараканы вызывают? Хотя комары налетают, пьют самое дорогое, а тараканы просто противные. Противные, отвратные, и все.Куда бы они ни побежали, откуда бы ни выбежали, все с криком за ними. А комары… Хорошо, чтобы не было. Но если есть, ну пусть, ну что делать, в обществе все должны быть. Кроме тараканов, конечно.“

„Животное знает только жизнь, но не смерть. А если бы мы были чисто растительными существами, мы бы умирали, не замечая этого, поскольку ощутить смерть и умереть было бы одним и тем же. Но предсмертный крик слышат и животные…, они наблюдают умирание, однако его не понимают“

„Въезжают они во трепещущий бор,
Весь полный весеннего крика;
Гремит соловьиный в шиповнике хор,
Звездится в траве земляника;
Черёмухи ветви душистые гнут,
Все дикие яблони в цвете;
Их запах вдыхаючи, мыслит Канут:
«Жить любо на Божием свете!»“

„Видя бесполезность своих усилий, они хотели уже бросить работу и плыть пока к лесу, как вдруг жалобный крик заставил их немедленно броситься прочь от дерева. Это кричал Том, поспешно удалявшийся от ствола, как будто его испугало что-нибудь страшное. Но в этом крике слышался не один страх, — в нём слышалась и боль.
Едва успели они задать несколько вопросов своему товарищу, как все начали издавать подобные восклицания, теперь им уже не нужны были объяснения Тома.
Пока наши герои старались наклонить громадный ствол, с него свалилось штук двадцать муравьёв, и они напали на пловцов, рассчитывая спастись на них.
Вместо того, чтобы выразить свою благодарность за это временное отдаление грозившего им трагического конца, насекомые в ту же минуту вонзили свои ядовитые жала в кожу людей, как будто желали им отомстить за нападение.“

„Словно крик в бредовом сне
Над больной страною реет
Цвет распоротых артерий —
Цвет, оправданный вполне.“

„… произведения Йегера — крик распятого, который сам пригвоздил себя к кресту…, 1921“

„Я слышал крик и понимал со смехом -
Слова мертвы. Моя душа мертва.“

„Но и этого внимания не оказал ему Ахиш, а просто ничего не ответил офицеру. Он был человек высокомерный и с подчиненными грубый.
— Накормить, — сказал он коротко, хлыстом указывая в сторону Самсона, и ушёл.
Самсона посадили, и солдат ткнул ему в губы ложку с варевом из чечевицы. Одну Самсон проглотил; но когда солдат поднёс вторую, пророк внезапно пришёл в бешенство, подбежал к нему с криком, похожим на лай, и вышиб ложку.
— Пусть издохнет с голоду! — вопил он.“

„Волна столыпинского «успокоения» докатилась до Московского университета и унесла Лебедева на вечный покой. Эта новая жертва снова и снова приводит на память невольный крик, когда-то вырвавшийся из наболевшей груди Пушкина, — крик отчаяния, крик проклятия родившей его стране: «Угораздило же меня с умом и с сердцем родиться в России.»“

„Отец с удивлением смотрел на меня.
— Что с тобою?
Я был красен, как свёкла. Кровь так и залила, моё лицо, в глазах потемнело. Сопоставление Гани с мелким чиновником представилось мне таким кощунством, таким оскорблением моих мечтаний и надежд, что я не мог сдержать крика негодования. А кощунство это уязвило меня тем сильнее, что вышло из уст отца.“

„Слышат вдруг – мелькает, Стук и крики, галоп, шум. Это ударили с большака, Покатилась орава Просто, прямо в лесосплав. Как московиты в речку влезли, В осоке болотной погрязли, Мы – в берег из-за кустов. Тут московит – был готов. Всех посекли, всех дотла, Всё бандитское логово. Сёк бы больше, хоть до утра, Да московитов не было.“

„И всё, и всё ещё в молчанье…
Вдруг на ступенях восклицанье:
«Парфений, слышишь?.. Крик вдали —
То Ивиковы журавли!..»“

„Крик привлёк тот пташечку“

„Мало кто слышит крик, но все ловят шёпот.“

„Крик петуха, скрип двери, лай собаки, которые может поразительно искусно воспроизвести скрипка, никогда не будут признаны произведениями искусства.“

„Последний крик моды? Почтим же ее память, господа!“

„Отшельником живу, Екатерининский канал 105.
За окнами растет ромашка, клевер дикий,
Из-за разбитых каменных ворот
Я слышу Грузии, Азербайджана крики.
Из кукурузы хлеб, прогорклая вода.
Телесный храм разрушили.“

„Встречает утро заспанный Париж.
И утомленных подымает властно
Грядущий день, всесилен и несыт.
Какой-то свет тупой и безучастный
Над пробуждённым городом разлит.
И в этом полусвете-полумраке
Кидает день свой неизменный зов.
Как странно всем, что пьяные гуляки
Ещё бредут из сонных кабаков.
Под крик гудков бессмысленно и глухо
Проходит новый день — ещё один!
И завтра будет нищая старуха
Его искать средь мусорных корзин.“

„Речи без помыслов, люди без лиц,
Жаркие споры глухих и слепцов…
Слышишь? Под крики кладбищенских птиц
Мертвые будят своих мертвецов.
Брызнут на веки кровавой росой
Вздрогнешь, прозришь и увидишь, скорбя:
Вот он, последний решительный бой
Каждый из множества – сам за себя.
А из промозглых полесских болот
Веет дыханьем библейских пустынь:
В души, в сердца и в источники вод
Медленно падают звезды Полынь.“

„На сей раз я постараюсь взять себя в руки и убежать без криков.“

„Тогда я ещё не понимал, что такое популярность. И вдруг, практически в один день я стал известен. Ни один поход утром в магазин или на пробежку с собаками не обходился без криков восхищения и по крайней мере десятка автографов. Но это ещё ничего… Я почувствовал себя настоящим идиотом, когда один из таблоидов назвал меня одним из 50 самых красивых людей.“

„Пена, брызги, песок, — все осталось позади, вместе с криками детей, визжащих на берегу, вместе с бредущими по мелководью американцами, похожими на носорогов. Впереди был только океан и тишина, мерцающая солнечными бликами серо-стальная вода.“

„Если не оборачиваться на шум машин, едущих по шоссе, на свист электричек, на пьяные возгласы мужиков на автобусной остановке, на истошные крики телевизора, на маленькую зарплату, на незаконченный ремонт, на отсутствие у жены норковой шубы, на присутствие её у жены начальника, а только идти по заснеженному полю на лыжах, смотреть на темнеющий впереди лес, на снежные бурунчики, вырывающиеся из-под острых кромок лыж, слушать свист ветра, сухое постукивание лыжных палок, пробивающих наст, вовремя объезжать торчащие из-под снега сухие стебли прошлогодних репейников, то через минут пятнадцать, в крайнем случае двадцать пять, жизнь начинает налаживаться. Главное — не снижать темп.“

„Есть такая профессия — Родину защищать. Вот и дежурят они по периметру нашему и американскому… А внутри Отечества крики: «Защитите нас! Спасите нас!» А тут радость — спустили на воду еще один подводный ракетный крейсер, и еще сто сорок человек ушло в безопасные воды Америки. Уехало от перестрелок и взрывов на улицах к берегам Америки защищать нас. И если грубо откровенно… А откровенно — это всегда грубо… И если честно… А честно — это тоже грубо… Наши атомные крейсера дежурят у Америки скорее по желанию народа, чем структур. Структурам тоже отрывать от себя и погружать в воду огромные деньги не хотелось бы. Но надо. Сзади народ, не терпящий. С криками: «Пусть нас убивает милиция, взрывают террористы, истребляют скинхеды, но с Америки охрану не снимем никогда!» Исчезающая от этого всего интеллигенция проектирует крейсера и перехватчики, «черные акулы» и «стреляющие тополя», а вечером выходит в город, уже не как защитники, а как жертвы Отечества, которое они защищают по периметру. Теперь, через полгода, я отвечаю на вопрос Познера «что такое власть?» — это люди, которым положена охрана.“

„Решение составлялось на глаз, лучше сказать на слух, скорее по силе криков, чем по большинству голосов.“

„Если вас не заметили, вы остаетесь ни с чем. Вам нужно чтобы вас заметили, но без криков и обмана.“

„Бывает, и крика не слышно.“

„На вершине пламени крик обретает право творить слова и затем сам отражается в них. Я имею здесь в виду, что все мы, художники, неуверенные в таком бытии, но уверенные в нереальности другого, день за днем ждем, чтобы начать наконец жить.“

„Итог всей жизни – некролог,
Последний крик, последний вздох.
Предстанет жизнь в последний раз
И – вся! – вместится в десять фраз.“

„Поздравляя любимую, главное — не сорваться на крик!“

„Гребенщиков был абсолютно неагрессивен, он не бился в стену и не ломился в закрытую дверь, ни с кем не воевал, а спокойно отходил в сторонку, открывал другую, не видимую для сторожей дверь и выходил в неё. При этом в его неагрессивности и простоте чувствовалось гораздо больше силы, чем в диких криках и грохоте первобытных рокеров. Они хотели свободы, отчаянно сражались за неё, а Б. Г. уже был свободен, он не воевал, он просто решил и стал свободным.
Естественно, что на ленинградской рок-сцене «Аквариум» стоял несколько особняком. Хард-рокеры терпеть его не могли, называли «соплями», «эстрадой» (!) и так далее, говорили, что Б. Г.“