Цитаты о отвращение

„На самом деле, в зоопарке дети получают первый урок жестокости. Присмотритесь, как выглядят там пони, особенно те, что катают детей. Замученные, старые, больные, некормленые. Потому что ни одна здоровая лошадь или пони не допустит, чтобы на нее посадили ребенка. И к цирку необходимо с самых ранних лет прививать отвращение. Цирк учит детей развлекаться, глядя на страдания других живых существ. Я не хочу, чтобы мой сын ходил на представления, номера которого построены на унижении и издевательстве над другими существами. Когда наши дети станут взрослыми, вокруг будет уже другой мир, лучше и гуманнее, и нельзя тащить в него старые жестокие забавы.“

„Чтобы покарать меня за отвращение к авторитетам, судьба сделала авторитетом меня самого.“

„Если ты увидишь ехидну, ядовитую змею или скорпиона в ящике с украшениями из слоновой кости или золота, ты все равно не полюбишь и не захочешь иметь их, хотя они и посажены в дорогое помещение, напротив, станешь глядеть на них со страхом и отвращением, как на ядовитых животных. Так, когда ты встретишь людей богатых, щедро наделенных всем судьбою, но порочных, не изумляйся их блестящей внешности, а презирай их за их пороки.“

„Поймите, что всё состоит из мыслей, просто мыслей. Ваше понимание красоты — это мысль, ваше отвращение к предмету, который является уродливым — это мысль. Ваша жажда или отвращение — есть не что иное, как мысль. Осознайте, что это всего лишь мысль, и вы будете свободны. Больше ничто не будет управлять вами, но вы сможете управлять всем в своей жизни.“

„Отвращение часто наступает после удовольствия, но часто и предшествует ему.“

„Тем не менее, страсти, независимо сильные или нет, никогда не должны столь выражаться, чтобы достигнуть пункта порождения отвращения, и музыка, даже в ситуациях самого большого ужаса, никогда не должна быть болезненной для уха, но должна польстить и очаровать, и таким образом всегда оставаться музыкой.“

„Счастье наступит тогда, когда зарплату будем получать с отвращением. То есть, никогда!“

„Кто смотрит на зло без отвращения, тот скоро будет смотреть на него с удовольствием.“

„Не взирай на этот мир со страхом и отвращением. Смело смотри в лицо тому, что предлагают тебе боги.“

„Желание — мера ценности. Хороший вкус советует даже телесную жажду разжигать, но не утолять; хорошо, да мало — вдвойне хорошо. Во второй раз всё кажется куда хуже. Пресыщение вредит удовольствию, вселяет отвращение даже к веками признанному величию. Верный способ быть приятным: захватить аппетит в тот миг, когда голод его разжёг, и — оставить под голодком. Уж ежели ему раздражаться, то лучше от нетерпеливого желания, нежели от досадной сытости: наслажденье выстраданное вдвойне сладостно.“

„Мне внушает отвращение мысль о том, чтобы каждый вечер пускать в свою кровать кого-то, кого я не знаю.“

„У меня разное отношение к насилию в реальной жизни и в кино. Насилие в кино вызывает сильные чувства, а в жизни — только ужас и отвращение.“

„Умная женщина непременно должна почувствовать глубокое отвращение к тому мужчине, который в разговорах с нею никогда не может или не хочет забыть её пол, то есть всегда говорит с нею как с женщиной и никогда не говорит с нею как умный человек с умным человеком.“

„Во многих рождается отвращение к учению оттого, что выговоры в устах иных учителей походят на явную ненависть.“

„Задайтесь целью ежедневно делать то, что не по душе. Это золотое правило поможет вам выполнять свой долг без отвращения.“

„Наказание не должно внушать больше отвращения, чем проступок.“

„Отвращение является негативной формой привязанности.“

„Бесноватые бывают покойны до того времени, доколе их не подведут к святыне, а подведут — откуда возьмется сила необыкновенная, отвращение от святыни, хула, оплевание святыни, пронзительный крик“

„Отвращение к мухам легко превращается в симпатию к паукам.“

„Эгоисты капризны и трусливы перед долгом: в них вечное трусливое отвращение связать себя каким-нибудь долгом.“

„Я предпочитаю быть собой с риском навлечь насмешки со стороны, нежели притворяться и испытать на себе собственное отвращение.“

„Я питаю отвращение к иллюзиям: вот почему я принимаю мир таким, каков он есть.“

„Ничего люди не принимают с таким отвращением, как советы.“

„У чиновников , крысятников и портяночников воры в законе крадут с отвращением.“

„Самые счастливые люди на Земле - это депутаты. Их личное счастье и счастье ближайших родственников процветает за счет голосов доверчивых избирателей, которые идут на выборы так же охотно, как рыба идет на нерест, а раки — к пиву. Виртуальные выборы снимают эмоциональное напряжение, но вызывают отвращение к власти. Избирательные технологии процветают коммерческим подходом к урнам с прахом демократии. Если бы депутаты пошли навстречу многочисленным пожеланиям трудящихся,то их бы никто больше не увидел.“

„Мужчины умеют ненавидеть; женщины — только испытывать отвращение. Последнее гораздо страшнее.“

„Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: «Умерла от отвращения.»“

„Ничто не проникает так незаметно и глубоко в душу человека, как пример: какую бы дурную черту люди не проглядели в себе и не прощали себе самим, она может внушать им только отвращение и стыд, когда выступает перед ними в других людях.“

„Иногда говоришь что-то, от чего чувствуешь отвращение к самому себе и понимаешь, что это ведь твой язык произносит сейчас слова по твоему выбору. Знаешь, что потом ещё долго будешь жалеть о сказанном, .. но остановить себя уже не можешь.“

„Никогда я не чувствовал себя таким одиноким, предоставленным самому себе, как в те часы, когда я сознавал, что за мной нет нужной реальной силы,которую я кроме совершенно условного личного влияния на отдельных людей и массы, смог бы восстановить; а последние, охваченные революционным экстазом, находились в состоянии какой-то истерии с инстинктивным стремлением к разрушению, заложенным в основание духовной сущности каждого человека. Лишний раз я убедился, как легко овладеть истеричной толпой, как дешевы её восторги, как жалки лавры её руководителей, и я не изменил себе и не пошел за ними. Я не создан быть демагогом — хотя легко бы мог им сделаться, — я солдат, привыкший получать и отдавать приказания без тени политики, а это возможно лишь в отношении массы организованной и приведенной в механическое состояние. Десять дней я занимался политикой и чувствую глубокое к ней отвращение, ибо моя политика — повеление власти, которая может повелевать мною. Но её не было в эти дни, и мне пришлось заниматься политикой и руководить дезорганизованной истеричной толпой, чтобы привести её в нормальное состояние и подавить инстинкты и стремление к первобытной анархии. (11 марта 1917)“

„Тревога - это лишь легкое отвращение перед будущим.“

„За отвращением ко лжи нередко кроется затаённое желание придать вес нашим утверждениям и внушить благоговейное доверие к нашим словам.“

„Страх — враг логики. Нет более сильной, разрушительной, пагубной, вызывающей отвращение вещи в мире — для человека или нации.“

„Если свобода тирании ужасна, то тирания свободы внушает отвращение, потрясает, страшит.“

„Ревность и зависть — это два одинаково плохих способа сохранить любовь: если они что и делают, то только разрушают твою собственную самооценку и самоуважением. Ревнивые люди, равно как и завистливые друзья, сбрасывают вас на несколько ступенек вниз — туда, где заканчивается любовь и начинается отвращение и омерзение в отношениях.“

„Искусство стремится непременно к добру, положительно или отрицательно: выставляет ли нам красоту всего лучшего, что ни есть в человеке, или же смеется над безобразием всего худшего в человеке. Если выставишь всю дрянь, какая ни есть в человеке, и выставишь ее таким образом, что всякий из зрителей получит к ней полное отвращение, спрашиваю: разве это уже не похвала всему хорошему? Спрашиваю: разве это не похвала добру?“

„Следует постоянно освежать в памяти молодых людей золотое правило: ничего лишнего! Дабы везде можно было охранять себя от пресыщения и отвращения.“

„Модель проста. Собственность страны − собственность её граждан! Эту собственность трудом своим и создавших. Всех! А не кучки избранных. Вот базовая идея. Да, это у нас, в России, они дикие, циничные, жадные, бездарные, эти избранные! в крови, как правило, по уши, и вообще ничего, кроме отвращения, вызывать у нормального человека не могут; в цивилизованных же странах они могут быть рафинированные, утончённые, культурные, образованные, щедрые, умные, воспитанные, обаятельные!.. да какие угодно! − но это ровным счётом ничего не меняют. Какие бы они умные и обаятельные ни были − с какой стати они владеют тем, что должно принадлежать всем? И то, что они такие умные и всепонимающие − только усугубляет ситуацию. Понимают, что это глубоко аморально по сути, но − не делятся ведь, тем не менее! Крохами только. В лучшем случае. С барского стола. Собственно, эта идея социальной несправедливости общества будоражила умы людей с незапамятных времён. Ведь в современном обществе вполне достаточно сейчас уже средств и ресурсов, что все жили хорошо. Так почему всё же некоторые до сих пор живут плохо? Ясно же, что это неправильно. Несправедливо! И что надо с этим что-то делать. Но что? До сих пор это было совершенно непонятно. Все насильственные методы перераспределения, такие замечательные в теории, на практике оказывались абсолютно неэффективными и в конечном итоге тупиковыми. (Все эти социализмы-коммунизмы.) Нужно было что-то принципиально другое. МММ − это и есть это принципиально другое. Финансовый, ненасильственный, инструмент перераспределения имеющихся в обществе ресурсов. Дать всё бедным, не отнимая ничего у богатых. Накормить всех пятью хлебами! Какая из стран максимально приближена, мне трудно сказать. В силу недостаточного знакомства с предметом. Скандинавские страны, насколько мне известно. Впрочем, повторяю, я не совсем в теме.“

„Братья! Перед нами лежит ультиматум. Здесь говорится о сдаче власти. Однако, что это значит? Ради кого мы должны сдаться? Нам говорят, что проходящую через нашу страну армию возглавляет турецкий командир по имени Ниджати. Идущая из России эта агрессивная сила направляется, я так думаю, спасать Турцию, ведущую сейчас борьбу не на жизнь, а на смерть. Братья! Турция — спасительница Азербайджана. Священная страна, защищающая интересы нашего народа. С должным уважением проводим всякую силу, идущую ей на выручку. Но с условием, что эта сила не проглотит нашу свободу и независимость. Хотя, конечно же, всякая сила, вошедшая в нашу страну, не может считаться дружественной нам, она враждебна. Эта пропаганда, которую мы слышим, вражеская пропаганда. Нас обманывают. Это ложь, это русская армия. Её желание — вернуть всё к границам 1914 года. Прикрываясь идеей помощи Анатолии, эта оккупационная армия пришла и уже никогда не выйдет отсюда. Принимать этот ультиматум и сдаться большевикам нет никакой необходимости. Мы с отвращением отвергаем ультиматум… Этот меджлис, который клялся беречь нашу независимость как зеницу ока, если примет ультиматум, это будет равнозначно сдаче власти врагу, притворяющемуся другом. Мы пришли сюда по воле и желанию народа, нас отсюда можно вывести только силой и штыками.“

„Когда я начал устраивать свои шоу, я стремился показать журналистам то, что они как раз совсем не хотели видеть: голод, кровь, нищету. Смотришь на всю эту «фэшн-тусовку» в их дорогих прикидах и темных очках и понимаешь, что они никакого понятия не имеют о происходящем в мире. Их интересы ограничиваются рамками моды. Я трачу деньги на свои шоу для того, чтобы показать этим людям другую сторону жизни. Пусть они испытывают ненависть и отвращение — меня это вполне устраивает. Буду знать, что хоть какие-то чувства в них пробудил.“

„Не о том нужно заботиться, чтобы не иметь врагов, но чтобы не иметь их справедливо или по своей воле, чтобы нам, хотя бы мы тысячекратно были ненавидимы, самим не ненавидеть и не отвращаться от других, ибо в этом и состоит вражда — в ненависти и отвращении.“

„На томик Данте он взглянул прямо-таки с отвращением.
«Французская? Так я и думал, небось сплошные пакости. … я проверю эти ваши книги по своему списку. Министр внутренних дел — он насчет книг знаете какой строгий. Если мы не можем искоренить литературу у себя дома, мы можем хотя бы добиться, чтобы ее не ввозили к нам из-за границы.»…“

„Красота души придает прелесть даже невзрачному телу, точно так же, как безобразие души кладет на самое великолепное сложение и на прекраснейшие члены тела какой-то особый отпечаток, который возбуждает в нас необъяснимое отвращение.“

„Тщеславие вызывает отвращение у всех по той простой причине, что оно всем без исключения свойственно, а два тщеславия не сойдутся никогда.“

„Несу литературу как гроб мой, несу литературу как печаль мою, несу литературу как отвращение моё.“

„Когда я вижу, что по какому-то бреду начинает фанатеть толпа людей — это вызывает у меня отвращение.“

„Иногда приходит время, когда действия государственной машины становятся настолько гнусными, вызывают такое отвращение, что ты не можешь больше участвовать в этом. Не можешь даже опосредованно принимать участие, и должен броситься телом под ее шестеренки, колеса, рычаги, под весь этот механизм, и ты должен остановить его. Ты должен показать людям, что управляют и владеют им, что до тех пор, пока ты не обрел свободу, ты не допустишь никаких действий со стороны этого механизма.“

„Любовь измеряется мерой прощения,
Привязанность — болью прощания,
А ненависть — силой того отвращения,
С которым ты помнишь свои обещания.“

„На больших и малых экранах мы видим много реального секса… Извивающиеся и переплетающиеся лоснящиеся тела отвлекают нас от собственных обугленных и обезглавленных туш, которые вызывают у нас отвращение.“

„Отвращение к кровопролитию нужно иметь в крови.“

„Из всех форм прогресса у меня вызывает отвращение лишь прогресс человеческой морали. Но поскольку на самом деле его не существует, то о прогрессе я стараюсь не говорить вообще.“

„Если вы зайдёте на кухню и познакомитесь там со всеми секретами и способами так угождать вашему вкусу, чтобы вы ели больше, чем необходимо; … если вы увидите все эти яства не на роскошно накрытом столе, а в другом месте, вы сочтёте их отбросами и почувствуете отвращение.“

„В нынешнюю эпоху одежда сделалась для человека чем-то вроде кожи, с которой он ни при каких условиях не разлучается; одежда так же необходима человеку, как шерсть животному; в результате о том, как выглядит человеческое тело, никто уже не вспоминает. Всякий, кто хоть немного знаком с художниками и кому случалось бывать в их мастерских в то время, когда им позируют натурщики, испытывает при виде неведомого зверя — амфибий обоего пола, выставленных на обозрение публики, — безотчётное изумление, смешанное с лёгким отвращением. Экземпляр неизвестной науке породы, недавно привезённый из Центральной Австралии, вне всякого сомнения, не выглядит так неожиданно и так ново с зоологической точки зрения, как обнажённый человек; поистине, в Зоологическом саду следовало бы установить клетки для самцов и самок из породы homo, сбросивших искусственную кожу. На них смотрели бы с таким же любопытством, как на жирафу, онагра, тапира, утконоса, гориллу или двуутробку.“

„Могу сказать вам, что простой немец испытывает страх и отвращение при виде всего этого. Но в том-то и дело, что, отказываясь от своей миссии, мы не были бы немцами, а тем более германцами. Это необходимо, хотя и ужасно.“

„Давление и насилие могут вызывать отвращение, но не в силах излечить его.“

„…Искусство — божественная игра. Эти два элемента — божественность и игра — равноценны. Оно божественно, ибо именно оно приближает человека к Богу, делая из него истинного полноправного творца. При всем том искусство — игра, поскольку оно остается искусством лишь до тех пор, пока мы помним, что в конце концов это всего лишь вымысел, что актеров на сцене не убивают, иными словами, пока ужас или отвращение не мешают нам верить, что мы, читатели или зрители, участвуем в искусной и захватывающей игре; как только равновесие нарушается, мы видим, что на сцене начинает разворачиваться нелепая мелодрама, а в книге — леденящее душу убийство, которому место скорее в газете. И тогда нас покидает чувство наслаждения, удовольствия и душевного трепета — сложное ощущение, которое вызывает у нас истинное произведение искусства.“

„Титульный лист книги Аммиана издания Аккурзия (Аугсбург, 1533) 2. А так как, быть может, те, кто не жил в Риме и кому доведется читать мою книгу, удивятся, почему в случаях, когда мое повествование доходит до событий в Риме, речь идет только о волнениях, харчевнях и тому подобных низких предметах, то я вкратце изложу причины этого, никогда намеренно не уклоняясь от истины.
3. Когда впервые воздымался на свет Рим, которому суждено жить, пока будет существовать человечество, для его возвышения заключили союз вечного мира Доблесть и Счастье, которые обычно бывают разлучены, а если бы хотя бы одной из них не было налицо, то Рим не достиг бы вершины своего величия.
4. Со своего начала и до конца времени детства, то есть почти в течение 300 лет, римский народ выдерживал войны вокруг стен города. Затем, войдя в возраст, после многообразных невзгод на полях битв он перешел через Альпы и через морской пролив; а, став юношей и мужем, стяжал победные лавры и триумфы со всех стран, входящих в необъятный круг земной; склоняясь к старости и нередко одерживая победы одним своим именем, он обратился к более спокойной жизни.
5. Поэтому-то достославный город, согнув гордую выю диких народов и дав законы, основы свободы и вечные устои, словно добрый, разумный и богатый отец, предоставил управление своим имуществом Цезарям, как своим детям.
6. И хотя трибы давно бездействуют, центурии успокоились, нет борьбы из-за подачи голосов, и как бы вернулось спокойствие времен Нумы Помпилия, но по всем, сколько их ни есть, частям земли чтят Рим, как владыку и царя, и повсюду в чести и славе седина сената и имя римского народа.
7. Но этот великолепный блеск Рима умаляется преступным легкомыслием немногих, которые, не помышляя о том, где они родились, так словно им предоставлена полная свобода для пороков, впадают в заблуждения и разврат. По словам поэта Симонида, первое условие счастливой жизни — слава Отечества.
8. Некоторые из них, полагая, что они могут себя увековечить статуями, страстно добиваются их, словно в медных мертвых изображениях заключена награда более высокая, нежели заключенная в сознании за собой честной и благородной деятельности. Они хлопочут о позолоте этих статуй, почет, который впервые был присуждён Ацилию Глабриону, когда он силою оружия и своей умелостью победил царя Антиоха. А как прекрасно, пренебрегая этими мелочами, взбираться на вершину истинной славы по крутому и длинному пути, как сказал некогда аскрейский поэт (Гесиод), это показал Цензор Катон. Когда его однажды спросили, почему нет его статуи среди множества других, он сказал: «Я предпочитаю, чтобы разумные люди удивлялись, почему я этого не заслужил, чем чтобы они про себя с осуждением толковали о том, чем я это заслужил; это было бы много обиднее».
9. Другие, почитая высшее отличие в необычно высоких колесницах и великолепии одевания, потеют под тяжестью плащей, застегнутых на шее и прихваченных у пояса. Делая их из чрезвычайно тонкой материи, они дают им развиваться, откидывая их частыми движениями руки, особенно левой, чтобы просвечивали широкие бордюры и туника, вышитая изображениями различных звериных фигур.
10. Третьи, напуская на себя важность, преувеличенно хвалятся, когда их о том и не спрашивают, размерами своих поместий, умножая, например, ежегодные доходы со своих плодородных полей, раскинувшихся с самого востока и до крайнего запада; при этом они забывают, что предки их, благодаря которым достигло таких размеров римское государство, стяжали славу не богатствами, а жестокими войнами: ни в чем не отличаясь от простых солдат по имуществу, пище и одежде, доблестью сокрушали они всякое сопротивление.
11. Поэтому расходы на погребение Валерия Публиколы были покрыты в складчину; вдова Регула, оставшись без средств с детьми, жила на пособия от друзей ее мужа; дочери Сципиона из государственной казны было выдано приданое, так как знати было стыдно, что остается не замужем девушка во цвете лет из-за продолжительного отсутствия своего неимущего отца.
12. А теперь, если ты, как новый в Риме человек благородного сословия, явишься для утреннего приветствия к какому-нибудь богатому, а потому и зазнавшемуся человеку, то он примет тебя в первый раз с распростертыми объятиями, станет расспрашивать о том и сем и заставит тебя лгать ему. И удивишься ты, что человек столь высокого положения, которого ты никогда раньше не видел, оказывает тебе, человеку скромного состояния, такое изысканное внимание, так что, пожалуй, и пожалеешь, что ради такого преимущества на десять лет раньше не прибыл в Рим.
13. Но если ты, польщенный этой любезностью, сделаешь то же самое и на следующий день, то будешь ожидать, как незнакомый и нежданный посетитель, а твой вчерашний любезный хозяин будет долго соображать, кто ты и откуда явился. Если же ты, будучи наконец признан и принят в число друзей дома, будешь три года неизменно исполнять обязанность утреннего приветствия, а затем столько же времени будешь отсутствовать и вернешься опять к прежним отношениям, то тебя не спросят, где ты был и куда, несчастный, уезжал, и понапрасну будешь ты унижаться весь свой век, заискивая перед этой высокомерной дубиной.
14. Когда же начнутся приготовления к бесконечным зловредным пирам, устраиваемым время от времени, или раздача ежегодных спортул, то с большой опаской идет обсуждение того, следует ли пригласить кроме тех, для кого этот пир является ответной любезностью, также и чужого человека. И если, после тщательного обсуждения, решатся это сделать, то пригласят того, кто шатается у дверей возниц цирка, мастерски играет в кости или выдает себя за человека, знакомого с тай-нами науки чернокнижия.
15. А людей образованных и серьезных избегают как скучных и бесполезных; следует отметить и то, что номенклаторы обычно продают эти и другие подобные приглашения и, взяв деньги, позволяют участвовать в прибылях и пирах безродным проходимцам, пуская их со стороны.
16. Я не стану говорить об обжорстве за столом и разных излишествах, чтобы не затянуть своего изложения; но отмечу, что некоторые из знати носятся сломя голову по обширным площадям и мощеным улицам города, не думая об опасности, мчатся, как курьеры, волоча за собой толпы рабов, словно шайку разбойников, не оставляя дома даже и шута, как выразился комический поэт. Подражая им, и многие матроны мечутся по всему городу, пусть и с закрытым лицом и в носилках.
17. Как опытные полководцы ставят в первую линию густые ряды людей посильнее, за ними легковооруженных, далее стрелков, а позади всех вспомогательные войска, чтобы они могли прийти на помощь при необходимости: так и начальники подвижной праздной городской челяди, которых легко узнать по жезлу в правой руке, тщательно расставляют свою команду, и, словно по военному сигналу, выступает впереди экипажа вся ткацкая мастерская, к ней примыкает закопченная дымом кухонная прислуга, затем уже вперемешку всякие рабы, к которым присоединяется праздное простонародье из числа соседей, а позади всего — толпа евнухов всякого возраста, от стариков до детей с зеленоватыми, безобразно искаженными лицами. В какую сторону не пойдешь, наткнешься на толпы этих изуродованных людей, и проклянешь память Семирамиды, знаменитой древней царицы, которая впервые кастрировала юных отроков, совершая насилие над природой и отклоняя ее от предначертанного пути; между тем как природа, уже при самом рождении живого существа влагая зародыши семени, дает им как бы указание на пути продолжения рода.
18. При таких условиях даже немногие дома, прежде славные своим серьезным вниманием к наукам, погружены в забавы позорной праздности и в них раздаются песни и громкий звон струн. Вместо философа приглашают певца, а вместо ритора — мастера потешных дел. Библиотеки заперты навечно, как гробницы, и сооружаются гидравлические органы, огромные лиры величиной с телегу, флейты и всякие громоздкие орудия актерского снаряжения.
19. Дошли наконец до такого позора, что, когда не так давно из-за опасности недостатка продовольствия принимались меры для быстрой высылки из города чужестранцев, представители знания и науки, хотя число их было весьма незначительно, были немедленно изгнаны без всяких послаблений, но оставлены были прислужники мимических актрис и те, кто выдали себя за таковых на время; остались также три тысячи танцовщиц со своими музыкантами и таким же числом хормейстеров.
20. И в самом деле, куда ни кинешь взор, повсюду увидишь немало женщин с завитыми волосами в таком возрасте, что если бы они вышли замуж, то могли бы по своим годам быть матерями троих детей, а они до отвращения скользят ногами на подмостках в разнообразных фигурах, изображая бесчисленное множество сцен, которые сочинены в театральных пьесах.
21. Нет сомнения в том, что пока Рим был обиталищем всех доблестей, многие знатные люди старались удержать при себе, — как гомеровские лотофаги сладостью своих ягод — разными любезностями благородных чужеземцев.
22. А теперь мно-гие в своем надутом чванстве считают низким всякого, кто родился за пределами городских стен за исключением бездетных и холостых: просто невероятно, с какой изобретательностью ухаживают в Риме за людьми бездетными!
23. И так как у них в столице мира свирепствуют болезни, в борьбе с которыми оказывается бессильно всякое врачебное искусство, то придумали спасительное средство: не посещать заболевших друзей, а к прочим предосторожностям прибавилась еще одна, довольно действенная: рабов, которых посылают наведаться о состоянии здоровья пораженных болезнью зна-комых, не пускают домой, пока они не очистят тело в бане. Так боятся заразы, даже когда ее видели чужие глаза.
24. Но если их пригласят на свадьбу, где гостям раздают золото, то те же самые люди, соблюдающие такие предосторожности, готовы, даже если и плохо себя чувствуют, скакать хотя бы в Сполетий. Таковы нравы знати.
25. Что же касается людей низкого происхождения и бедняков, то одни проводят ночи в харчевнях, другие укрываются за завесами театров, которые впервые ввел Катул в свое эдильство, в подражание распущенным нравам. Кампании режутся в кости, втягивая с противным шумом воздух, с треском выпускают его через ноздри, или же — и это самое любимое занятие — с восхода солнца и до вечера, в хорошую погоду и в дождь обсуждают мелкие достоинства и недостатки коней и возниц.
26. Удивительное зрелище представляет собой эта несметная толпа, ожидающая в страстном возбуждении исхода состязания колесниц. При таком образе жизни Рима там не может происходить ничего достойного и важного.“

„Многие из романов Дика, прочитанные по отдельности, могут показаться кладовками, заполненными хаотичными и сложными идеями, как если бы автор пытался уместить в одну вещь сразу всё, что пришло ему в голову. Возможно, этот недостаток проистекает от тогдашней обстановки на книжном рынке и от тех жёстких ограничений по объёму, которые издательство «Эйс» установило для своих авторов. С другой стороны, можно поспорить: а стали бы его романы такими глубокими и богатыми по мысли, будь они хотя бы на четверть длиннее? Чудесная, многоуровневая паутина тем и концепций, образовавшаяся в результате такого вынужденного «процесса конденсации», придаёт творчеству Дика некий специфический привкус, ту самую характерную особенность, которая делает его творчество поистине уникальным. Непокорное, эксцентричное, экстравагантное — в любом случае, оно свидетельствует о том, что Дик, по-видимому, первый настоящий гений в фантастике со времён Стэплдона. Он — некий своеобразный гибрид Диккенса и Достоевского, обладающий даром комизма и увлекательности первого и трагической глубиной второго, но выбравший, тем не менее, такой вид литературы, где его эксцентричность пришлась как нельзя ко двору. В любом случае, как и многие НФ-писатели, он узнал и полюбил этот жанр, читая журналы задолго до того, как сформировались его литературные вкусы. Он так и не оправился от первого увлечения запретными прелестями ван Вогта.
Дик — один из мастеров современных неудовлетворенностей, в лучших традициях описателей безнадёжности, которая проходит через Свифта и Хаксли. Для Дика нет простых решений, нет лёгких установок и всемогущих супергероев. Его герои, часто хилые, часто совсем не отвечающие ситуации, стоят по колено в технологических отбросах и смотрят с тоской на видения, которые выходят за пределы их понимания. Настроение, доминирующее в книгах Дика, сродни угрюмым метафизическим комедиям — как, например, в сцене из романа «Снятся ли андроидам электроовцы?», где Рик Декард, уже полностью избавившийся от иллюзий, вдруг делает открытие, что жаба, которую он подобрал в пустыне, надеясь, что это последний экземпляр исчезнувшего вида, вовсе не живое существо, а всего лишь машинка. Эта жаба внушает нам такое же сильное отвращение, смешанное со смехом, как и робот у Гаррисона, работающий на угле (хотя там пафоса больше); должно быть, мы бессознательно противопоставляем эту жабу и этого робота великому образу Человека, Сына Божьего, видим их как символы одновременно и наших достижений и наших падений — нашего наследства Франкенштейна, превращённого в тягостный фарс.“

„Любовь, то есть невинность, способность поддаваться иллюзии, готовность сосредоточить стремление к особям противоположного пола на одном, любимом, человеке, редко сохраняется в душе после года сексуальной распущенности, а после двух — никогда. Когда в юном возрасте сексуальные связи сменяют одна другую, человеку становятся недоступны сентиментальные, романтические отношения, и очень скоро он изнашивается, как старая тряпка, напрочь теряя способность любить. А дальше живёт, как и положено старой тряпке: время идёт, красота блекнет, в душе накапливается горечь. Начинаешь завидовать молодым, красивым, ненавидеть их. Эта ненависть, в которой никто не отваживается признаться, становится всё лютее, а потом слабеет и гаснет, как гаснет всё. И остаются только горечь и отвращение, болезнь и ожидание смерти.“

„В знак солидарности борьбы с алкоголизмом в рюмки собутыльников не доливал.“

„Почему комары не вызывают отвращения, а тараканы вызывают? Хотя комары налетают, пьют самое дорогое, а тараканы просто противные. Противные, отвратные, и все.Куда бы они ни побежали, откуда бы ни выбежали, все с криком за ними. А комары… Хорошо, чтобы не было. Но если есть, ну пусть, ну что делать, в обществе все должны быть. Кроме тараканов, конечно.“

„Противоположность любви — не отвращение и даже не равнодушие, а ложь.“

„Любовь, ненависть, отчаяние, жалость, негодование, отвращение — что все это значит по сравнению с совокуплением планет?“

„Хуже всего — девственность. Что-то уродливое, внушающее брезгливость, гадливость, отвращение. Никогда никому не раскрыться — предел противоестественного.“

„Фрэнки, несмотря на моё отвращение к прессе, я бы с удовольствием поднимался с могилы каждый десяток лет, или около того, и покупал несколько газет.“

„…бог, который зовет нас из конца времени в качестве общей судьбы человека — это проявление отвращения к языческому вождю, потому что живого бога нельзя обнаружить ни в каком прошлом…“

„Теперь я проклят, родина внушает мне отвращение. Лучше всего пьяный сон, на прибрежном песке.“

„Он <индеец> отплывает на пиро́ге и тотчас возвращается обратно, везя на буксире привязанную к борту тёмно-пурпурную кувшинку — шириной превосходящую саму пиро́гу.
Трудно не прийти в восторг при виде этого чуда природы. К несчастью, дно чашечки кишит насекомыми, при виде которых по телу пробегает дрожь отвращения. Их укусы очень опасны. С помощью ланцета, извлечённого из походного рюкзака, собираюсь изъять из цветка мерзкую живность.“

„Я люблю и одновременно не люблю пауков. Эту манию я разделяю со своими сёстрами и братьями. Мои чувства можно сравнить с влечением и отвращением одновременно. На семейных сборищах мы могли часами разговаривать о пауках, прибегая к подробным и ужасным описаниям.“

„Сати познал отвращение к Вагнеру в гуще вагнерианства, в самом средоточии этой секты. Он предостерёг Дебюсси против Вагнера.“

„Не так трудно победить добродетель женщины, как преодолеть её отвращение.“

„Многие тени усопших заняты только тем, что лижут воды реки мёртвых, так как текут они от нас и сохраняют ещё солёный привкус наших морей. Река вздымается от отвращения, устремляется вспять и выносит их в этом отливе снова в жизнь. Они же, счастливые, поют гимны благодарения, ластясь к возмущённой реке.“

„Какое бы отвращение к жизни ни испытывал человек, но как только судьба наперекор его намерению воспрепятствует ему умереть, присущее людям малодушие не помешает ему тут же втайне возблагодарить судьбу.“

„Антоним любви — это даже не равнодушие и не отвращение, а банальная Ложь.“

„Наслаждаясь уединенной жизнью в лесу, не ведаешь ни славы, ни позора. Идя стезею истины, не ведаешь ни пристрастия, ни отвращения.“

„Одиночество, беспросветность?
Но ведь ты же – вода, но ведь я же – ветер!
Отвращение, горечи привкус?
Но ведь я же – луч, но ведь ты же – ирис!
Пустыня, остров необитаемый?
Но ведь ты – душа, но ведь я — дыханье!“

„Трудно представить более глупый лозунг, чем «Естественное небезобразно». Как раз наоборот! Болезни, старость, смерть, растерзанные хищниками и гниющие трупы, испражнения — все это абсолютно естественно. Показательно, что практически любое выделение физиологической жидкости либо отвратительно, либо постыдно, либо то и другое. С другой стороны, искусственное безобразным не бывает. Разбитая машина не вызывает отвращения, в отличие от изувеченного трупа. Единственное исключение — искусственные муляжи естественных вещей.“

„Отвращения или страстной ненависти к женщине нормальный мужчина никогда не может испытывать… мужчина может и даже должен выбрать себе для брачного сожития женщину по любви: но упрочивает и укрепляет связь не физиологическая страсть, а сложная смесь привычки, благодарности, дружбы, удобства, желание устроить домашние дела, положение в обществе, сознание своего долга перед детьми и государством, более или менее бессознательное следование установившимся традициям.“

„Открытое изображение бессознательного вызвало бы возмущение социальной, моральной и эстетической личности, следовательно, дало бы не наслаждение, а страх, отвращение и негодование.“

„Природа покрывается порой ядовитыми пятнами отвращения к нам.“

„Оскорбительно ли для жертвы, если людоед с отвращением выплёвывает её?“

„Отвращение, будучи, безусловно, границей, — в первую очередь двусмысленность.“

„Все религии чужды природе и страшны для здравого смысла; сколько нибудь сильный разум смеется над ними и испытывает к ним отвращение.“

„Удивительно, как некоторые люди, никогда в жизни не признавшиеся бы, что они трусы, легко рассказывают о собственной брезгливости. А между прочим страх и отвращение – это практически одно и то же чувство. Оба они вызываются опасением перед неким объектом, и оба выражаются в желании максимально увеличить дистанцию между собой и этим объектом…Согласитесь, настоящий мужик, который герой и все такое, с одинаковой презрительной легкостью смеется в лицо и львам, и кишечным палочкам.“

„Чудо не имеет своей противоположности; оно возникает уже как двойственное в своей сути, состоящее одновременно из ужаса и восторга, очарования и отвращения, захватывая, заставляя дрожать от удовольствия и страха.“

„Человек не может по-настоящему любить красоту и истину, если он не питает отвращения к толпе; то же и художник: хотя он и не может не взывать к толпе, он должен уметь отрешиться от нее.“

„В какой-то африканской стране на львов охотятся при помощи стаи маленьких злобных собачонок… Они лают, яростно, визгливо лают… И лев погибает. Нет, не от страха… От отвращения. От отвращения тоже разрывается сердце.
Впрочем, львов после смерти у нас очень любят.“

„Гора детских ботиночек в темных залах музея на месте Освенцима напоминает что-то уже виденное, например, гору игрушек под рождественской елкой. Знаю, смерть в любом случае доберется до каждого. Но когда она смешивается с детством, наукой и всем тем, что в моем мире стремится спасти, отгораживает меня, живого, от смерти, — отвращение к преступлению нацизма становится невыносимо острым.“

„Но если вы сомневаетесь в целесообразности всего происходящего, а смерть вызывает у вас ужас и отвращение, вам надо выйти на улицу в тот момент, когда люди в защитных оранжевых куртках стригут деревья. Это бывает в конце марта или в начале апреля, когда может выпасть на мокрую землю снег. Контраст глубоко темногорячих деревьев и такой же темной земли со свежим выпавшим снегом с дерзко нелепыми оранжевыми куртками садовников, с яркими лимонно-желтыми срезами веток вызовет у вас прилив беспечности. У вас появится настроение, которое вы хотя и не примете до конца всерьез, но задумаетесь, стоит ли быть таким уж сугубым в поисках смысла жизни.“

„Юрий Миранович Антоян о Джумагалиеве и других серийных убийцах: «Сексуальные «серийные» убийства обладают общими характерными чертами, которые всегда связаны с интимной жизнью виновного, его психотравмирующими сексуальными переживаниями, его ощущениями своей сексуальной недостаточности, ущербности, что и позволяет называть подобные убийства сексуальными. В жизни каждого такого убийцы были серьёзные провалы в половой жизни, а у подавляющего большинства — подлинные катастрофы, то есть они не состоялись как мужчины. Так, Чикатило был импотентом, Головкин (убивший 12 мальчиков и подростков) и Ершов (зарубивший топором 4 женщин) — девственниками, убийца-людоед Джумагалиев испытывал отвращение к половому акту и т. д. Одним словом, почти все серийные сексуальные убийцы были сексуальными неудачниками либо ощущали себя таковыми.»“

„Потомок актёрской фамилии, он с детства наблюдал театр из-за кулис. Он полюбил изнанку театра, зато навсегда возненавидел бутафорскую сторону жизни. Навсегда проникся отвращением к фальши. Как неудачливый самоубийца, как артист.
— <…> артист — это донор. Именно донор, который отдает себя, не требуя вознаграждения…“

„Конечно, такие марафоны проводились не часто, но они были. Я подсчитал, что за одиннадцать месяцев службы в армии провел в лесу больше ста дней. Финляндия полна лесов: ими покрыто 70 процентов территории страны. У меня было ощущение, что я побывал возле каждого дерева … Кроме того, теперь мне до конца жизни есть о чем поговорить с любым финном. Некоторые даже считают, что это главная причина всеобщей воинской обязанности в стране: надо дать финнам неисчерпаемую тему для разговоров за пивом. Общее несчастье их объединяет. Служат они с отвращением, но потом с удовольствием об этом вспоминают.“

„Моя матушка желала, чтобы я стал собачьим парикмахером. Она говорила, что это очень благородное занятие и к тому же доходное. У её светских приятельниц с пуделями да болонками я, конечно, буду нарасхват! — Его длинные гибкие пальцы словно стригли и завивали воображаемую шерсть, а на лице выразилось отвращение.“

„Идея интегрального воспитания достигла своего полного развития лишь очень недавно.

Она родилась из глубокого чувства равенства, из требования разума, что каждый человек, к какому бы классу он ни принадлежал, имеет право на развитие, возможно полным образом, всех своих физических, умственных и эмоциональных способностей.

Очень многие, вполне искренние и прогрессивные люди, приходят в ужас от подобного требования и всем сторонникам системы интегрального воспитания задают вопрос: для чего, говорят они, нужно знать какому нибудь рабочему разныя науки, искусство и литературу? Ведь все это ему совершенно не понадобится в жизни, а между тем знакомство с этими предметами воспитает в нем чувство недовольства своей судьбой и поселит в его душе отвращение к его обычной, скромной и тяжелой, но общественно-необходимой работе. Неизбежно вкусив знания, рабочий захочет более легкого и приятного труда, а если нужда и заставит его работать в мастерской, на поле или в шахте, то он будет себя чувствовать гораздо несчастнее, чем работающий рядом с ним совершенно необразованный товарищ.“

„Ничто не могло смягчить меня. Вскоре все стало казаться скучным: очередной рассвет, жизни героев, влюбленности, войны, открытия, которые люди делали насчет друг друга. Единственное, что мне не наскучило, – это мысль о том, как много денег сделал Тим Прайс, и все же со временем наскучило и это. Во мне не было ясных эмоций, только алчность и, кажется, безграничное отвращение. Я обладал всеми свойствами человеческого существа – плотью, кровью, кожей, волосами, – но разрушение моей личности зашло так далеко, что способность к обычному состраданию исчезла, – я намеренно медленно уничтожил ее. Я был просто подделкой, грубой копией человеческого существа, функционировал лишь слабый кусочек моего мозга.“

„Любовь, то есть невинность, способность поддаваться иллюзии, готовность сосредоточить стремление к особям противоположного пола на одном, любимом, человеке, редко сохраняется в душе после года сексуальной распущенности, а после двух — никогда. Когда в юном возрасте сексуальные связи сменяют одна другую, человеку становятся недоступны сентиментальные, романтические отношения, и очень скоро он изнашивается, как старая тряпка, напрочь теряя способность любить. А дальше живёт, как и положено старой тряпке: время идёт, красота блекнет, в душе накапливается горечь. Начинаешь завидовать молодым, красивым, ненавидеть их. Эта ненависть, в которой никто не отваживается признаться, становится всё лютее, а потом слабеет и гаснет, как гаснет всё. И остаются только горечь и отвращение, болезнь и ожидание смерти.“

„Как, должно быть, душевно легко людям, которые всегда с такой необычайной простотой и легкостью знают, за кого они и против кого. Мне иногда кажется, что за всю свою жизнь я никогда не был стопроцентно на какой-либо стороне, в каком-либо лагере. Отвращение от этой «стопроцентности.»“

„В любом маленьком городке или деревне мог ужиться только один [подонок, тут — алкоголик] : по какому-то необъяснимому закону человеческого общества двоим уже было тесно. Тут безобразничал Старый Билл, там Старый Чарли или Старый Тоуб. Истинное наказание для жителей, которые с отвращением терпели эти отребья как неизбежное зло. И по тому же закону, по которому на каждое небольшое поселение приходилось не более одного такого отщепенца, этот один-единственный был всегда.“

„Ничто — это всегда стильно. Всегда в хорошем вкусе. Ничто идеально — в конце концов, совершенно ничто ему не противоречит. Ничто не утомляет, Ничто не вызывает сексуального отвращения, Ничто не доставляет огорчений. Единственный случай, когда мне хочется быть Чем-то, — это когда я еще не на вечеринке, чтобы туда пойти.“