Цитаты о песок

„Видишь этого мальчика, старый мудрец?
Он песком забавляется — строит дворец.
Дай совет ему: «Будь осторожен, юнец,
С прахом мудрых голов и влюбленных сердец!»“

„Это просто профессия. Трава растёт, птицы летают, волны омывают песок, я бью людей.“

„У нас две тысячи сотрудников Администрации, неужели Вы думаете, что я каждого контролирую? Вон Песков сидит напротив, мой пресс-секретарь, он несёт иногда такую «пургу», я смотрю по телевизору и думаю: чего он там рассказывает? Кто ему это поручил?.“

„Обиды записывайте на песке, благодеяния вырезайте на мраморе.“

„Врач должен проникнутся людской болью и познанием человека. Врач - сеятель добра и утешения, он должен сеять на благой земле, сеять на песке, на камне, сеять в радости и тернии“

„И у самой несчастливой жизни есть свои светлые часы и свои цветики счастья среди песка и камней.“

„Времени как песка в бескрайней пустыне,
но помни, твоя горсть в песочных часах“

„Основа личности и общества, живущего в справедливости, стоит на утесе, а живущего во лжи – на песке.“

„Важнейшее качество хорошего менеджера — решимость грудью встречать любые плохие новости, самому искать встречи с ними, а не прятать голову в песок. Настоящий менеджер сначала выясняет, что плохо, а уже после — что хорошо.“

„Я не могу найти оправдание для скуки или сочувствовать человеку, который жалуется, что ему скучно. Все можно оправдать: злость, депрессию, плохие поступки. Только не скуку или занудство. Человек, который не умеет развлечь себя или найти себе интересное занятие, недостоин сожаления. Если говорить обо мне, я люблю смотреть на пейзажи. Даже если я сижу в пустыне на камне и смотрю на песок, каждая минута приносит мне радость.“

„Печально думать о цивилизации, которая не бросит и горсти песка в детскую песочницу. Но счастлив тот, у кого в душе собрано множество сокровищ. И есть силы помочь их собирать растущему человеку. Ибо любовь — это когда внутри больше, чем снаружи.“

„Все мы погрязли в песках времени и не имеем над этим никакого контроля.“

„Коль пристанища ты ждешь — не торопись.
Старикам внимать ты слух свой приучи.
По пескам лишь два прогона мчится конь,
А верблюд бредет и в полдень и в ночи!“

„Жизнь с крючка сорвалась и бесследно прошла,
Словно пьяная ночь, беспросветно прошла.
Жизнь, мгновенье которой равно мирозданью,
Как меж пальцев песок, незаметно прошла!“

„Даже замки из песка падают в море, в конечном счете.“

„Индюк не прячет голову в песок. Мы – индюки, какой восторг!“

„Глупо, просто глупо,— сказал старый робот.— Если б вы повидали с мое… Сколько раз мне попадались вот такие парни — лежат себе на песке в высохшем мешке из собственной кожи, а кости изгрызли песчаные волки и грязные черные коршуны.“

„Когда умру, схороните меня с гитарой в речном песке.“

„Суть страусиной политики, не в том, чтобы спрятать голову в песок, а в том, чтобы показать задницу.“

„за ошибки многих не осуждай всего (…) хотя на вид я был в два раза старше его, - за ошибки многих не осуждай всего. Все на земле смешанной природы, как смесь сахара с песком. Будь как мудрый муравей, который отбирает лишь сахар, а песок оставляет нетронутым.“

„Густота виолончельного тембра лучше всего приспособлена для передачи ожидания и мучительного нетерпения. В мире не существует силы, которая могла бы ускорить движение меда, текущего из наклоненной склянки. Поэтому виолончель могла сложиться и оформиться только тогда, когда европейский анализ времени достиг достаточных успехов, когда были преодолены бездумные солнечные часы и бывший наблюдатель теневой палочки, передвигающейся по римским цифрам на песке, превратился в страстного соучастника дифференциальной муки и в страстотерпца бесконечно малых. Виолончель задерживает звук, как бы она ни спешила. Спросите у Брамса — он это знает. Спросите у Данте — он это слышал.“

„На самом деле рай у каждого свой, он выглядит так, как нравится конкретному человеку, точнее, его душе. У кого - то это лес и домик на опушке, у кого - то тропический остров посреди теплого океана, с пальмами и белым песком, у кого - то старинная усадьба на холме с видом на реку из библиотеки, а у кого - то и мегаполис с небоскребами, множеством автомобилей и бурной ночной жизнью…Там каждый выбирает себе и обстановку, и тех людей, которые его окружают.“

„Я отбрасывал слишком большую тень, и мой сын стал съеживаться. Он винил меня во всех неудачах: если бы отцу не досталась вся слава, если бы отец не оставлял таких больших следов на песке. Я подумал: «Господи, он себя в гроб загонит»“

„Поток богатств теряется в песках расточительности.“

„Сколько было на свете красавиц, подобных Плеядам,
А песок и для них обернулся последним нарядом.
Горделива была, отворачивалась от зеркал,
Но смотреть на нее — другу я бы совета не дал.“

„В конце концов даже замки из песка падают в море.“

„Современный человек находится перед Гималаями библиотек в положении золотоискателя, которому надо отыскать крупинки золота в массе песка.“

„Густота виолончельного тембра лучше всего приспособлена для передачи ожидания и мучительного нетерпения. В мире не существует силы, которая могла бы ускорить движение мёда, текущего из наклонённой склянки. Поэтому виолончель могла сложиться и оформиться только тогда, когда европейский анализ времени достиг достаточных успехов, когда были преодолены бездумные солнечные часы и бывший наблюдатель теневой палочки, передвигающейся по римским цифрам на песке, превратился в страстного соучастника дифференциальной муки и в страстотерпца бесконечно малых. Виолончель задерживает звук, как бы она ни спешила. Спросите у Брамса — он это знает. Спросите у Данте — он это слышал.“

„Окно открыто. Дождь струится,
И капли бережно стучат,
Чтоб не спеша успел напиться
Дремотный, посвежевший сад.
Дождь деловито моет ивы,
Играет влажною листвой,
И расправляет плющ лениво
Затекший позвоночник свой.
Трава трепещет. На дорожке
Шуршит песок, как будто там
Незримые шагают ножки
По гравию и по цветам.“

„Следы на песке времени сидя не оставишь.“

„Путину верить нельзя. Он говорит одно, а потом какой-нибудь Песков-Навка (пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков) выйдет и скажет, что Путина не так поняли. Это мы уже проходили.“

„Если вы испытываете непреодолимое желание кого-то опорочить, не произносите эти слова вслух; напишите их на песке поближе к воде!“

„Нет ничего, чему бы не вредили страсти. Как бурные ветры, нападая на тихое море, возмущают его с самого дна, так что песок смешивается с волнами, так и страсти, вторгаясь в душу, возмущают в ней все и ослепляют мыслительную ее способность, — особенно же страсть к славе“

„Что же такое русский народ? Сообщество людей или ещё не организованная природная стихия? Может быть, это песок, летучая пыль, подобная той, какая, взметнувшись в воздух, три месяца в году носится над русской землей? Или всё-таки вода, подобная той, что во все остальные месяцы превращает этот безрадостный край в обширное грязное болото либо ледяную равнину? Нет. Песок куда надёжнее, чем русский народ.»“

„Помню упрек твой: «Погибели ищешь своей,
Только верблюду ты предан, седлу да гордыне».
Так я ответил: «Удел мой скитаться в песках.
Счастья, любви и покоя чуждаюсь отныне».“

„Со мной в походе два коня,
Но пеший я ходок:
Что кони в шахматах, они
Поднять не могут ног.
Что в шахматах, за край полей
Им не дано дорог.
Конь черный подо мной — земля,
А белый конь — песок.“

„Женщина на песке очаровательна — она похожа на только что раскопанную статую.“

„Люди страшатся раскачивать лодку, в которой надеются проплыть безопасно по стремнинам жизни, когда в действительности лодка застряла в песке на перекате. Им было бы лучше раскачать лодку и попытаться снять ее с мели.“

„Факты — это песок, скрежещущий в шестернях теории.“

„И когда-нибудь потом… Я буду жить на берегу, в построенном из песка городе, который от набега волн становится только прекраснее, и освещённом четырьмя советскими лампами, буду держать в руках карточку другой, думать, почему я называю это карточкой, а не фотографией, и бесконечно смотреть на море… Вдаль…
Ты скажешь — это романтика?.. Нет, это не романтика.. Там всегда остаётся надежда… Надежда на то, что может никогда и не сбыться… Она просто есть.. Здесь нет надежды.. Есть безнадёжность… Есть потеря. Это потеря всего, что у меня было, если знать — что было для меня — всем… Это неимение ничего за огромной глубиной мысли и бесконечности песка… И даже не сон… Реальность, но без мечты. Где солнце — только нарисованная на небе мечта, а подлинные — только море и карточка. Карточка… Та, в ком я оставил свою зиму и похоронил свои улыбки… Та… Впрочем, это уже неважно.
Просто берег. И вода… И без ветра… И без слёз… И без тебя… да и без меня…
И без любви…
Темно.“

„Пустыни — это бывшие горы. Когда-то они высились незыблемо и величественно. Но однажды горные породы обуяла гордыня. Они подумали: «А что если нам жить не частичкой большой горы, а отдельно, самим по себе?» И гора пошла трещинами, породы постепенно выветрились, рухнула вершина… И ветер сровнял песок.“

„Мы увидали ровный, сильно удлинённый четырёхугольник, довольно большой, больше двора. Он был похож на сад, потому что кругом вились лабиринтом узкие песчаные дорожки. Одна шла вдоль ограды, другая, пошире, к заколоченной террасе дома. Ограда везде была ровная, глухая, сплошная, только в левой стороне, ближе к дому, чернела дверка, в которую мы вошли. Недалеко от ограды была врыта в землю каменная цистерна, в ней, пониже сырой зелени на боках, тяжело лежала тинная вода. В саду не было ни деревьев, ни обычных цветов: вдоль всей ограды, и по бокам других дорожек, и около цистерны стояли громадные зеленоватые кадки с железными обручами. Из кадок шли, корчась, коробясь, виясь по песку или торча вверх, мясистые члены бесконечных кактусов. Я видел небольшие кактусы прежде и никогда не верил, что они — растение.“

„Homo sapiens в массе, представляет собой более отвратительное зрелище, чем чуть ли не все остальные виды животных. Загон с лошадьми или молодыми быками производит впечатление могучей, нервной грации, тогда как это скопище коленчатой, бесцветной, как у альбиносов, распростертой на песке плоти напоминает больную фантазию художника-сюрреалиста на анатомические темы.“

„Мыслить и хотеть, но не исполнять, не делать, когда есть на то возможность, значило бы заключить пламя в сосуд и покрыть его, чтобы оно угасло, или посеять семя в сухой песок, где оно не даст ростка и погибнет со всем плодородием своим. Напротив, мыслить, хотеть и затем делать подобно огню пламенному, который разливает вокруг теплоту и свет, или семени в тучной почве, вырастающему в дерево либо в цветок и которое живет. Всякому понятно, что хотеть и не делать при возможности - значит не хотеть; и что любить добро, но не делать его - значит не любить добра. Это значило бы только думать, будто бы хочешь и любишь что-либо, а такая отвлеченная мысль, не приложенная к делу, угасает и обращается в ничто.“

„ФРАНЦ: … Я хотел нарисовать какой-нибудь красивенький пустячок в цвете…

ГЕРБЕРТ: Туманность, созданную ударной волной звездного ветра вокруг звезд типа Вольфа-Райе, например.

ФРАНЦ: Да, они очень миленькие. Лохматенькие такие.

ГЕРБЕРТ: Но туманность не удалась.

ФРАНЦ: Да, ей не хватило… она была недостаточна туманна.

ГЕРБЕРТ: Заключил наш художник, вблизи знавший оригинал.

ФРАНЦ: Так, Герберт, вы на что намекаете? Что я не знаю, как выглядят туманности вокруг звезд Вольфа-Райе?

ГЕРБЕРТ: Действительно! Какой порядочный человек не знает, как выглядят туманности ударного типа!

ФРАНЦ: Нет такого типа, Герберт. Есть туманности, созданные ударной волной.

ГЕРБЕРТ: Которые, надо понимать, невозможно отличаются от всех остальных.

ФРАНЦ: Конечно! Те, что ударной волной, у них такие облака, как от огромного взрыва в пустыне. Как-будто неисчислимые массы материи создаются где-то в глубине и поднимаются клубами на поверхность. Только они не водяные, как облака, а песочные, из миллиардов песчинок, и настолько они рассыпчаты, что ты прямо можешь почувствовать этот песок на нёбе. Но мне никак не удавалось ухватить эту дымчатость. Чтоб кристально чистый горный воздух, и вдруг в нем дымка и не тумана, но сухого, обжигающего песка.“

„ФРАНЦ: … Я хотел нарисовать какой-нибудь красивенький пустячок в цвете…

ГЕРБЕРТ: Туманность, созданную ударной волной звездного ветра вокруг звезд типа Вольфа-Райе, например.

ФРАНЦ: Да, они очень миленькие. Лохматенькие такие.

ГЕРБЕРТ: Но туманность не удалась.

ФРАНЦ: Да, ей не хватило… она была недостаточна туманна.

ГЕРБЕРТ: Заключил наш художник, вблизи знавший оригинал.

ФРАНЦ: Так, Герберт, вы на что намекаете? Что я не знаю, как выглядят туманности вокруг звезд Вольфа-Райе?

ГЕРБЕРТ: Действительно! Какой порядочный человек не знает, как выглядят туманности ударного типа!

ФРАНЦ: Нет такого типа, Герберт. Есть туманности, созданные ударной волной.

ГЕРБЕРТ: Которые, надо понимать, невозможно отличаются от всех остальных.

ФРАНЦ: Конечно! Те, что ударной волной, у них такие облака, как от огромного взрыва в пустыне. Как-будто неисчислимые массы материи создаются где-то в глубине и поднимаются клубами на поверхность. Только они не водяные, как облака, а песочные, из миллиардов песчинок, и настолько они рассыпчаты, что ты прямо можешь почувствовать этот песок на нёбе. Но мне никак не удавалось ухватить эту дымчатость. Чтоб кристально чистый горный воздух, и вдруг в нем дымка и не тумана, но сухого, обжигающего песка.“

„В Индии есть песчаная пустыня, и в песках ее водятся муравьи величиною почти с собаку…
Несколько таких муравьев, пойманных на охоте, есть и у персидского царя. Муравьи эти роют для себя жилище под землею и оттуда выносят песок на поверхность. Песок этот… золотой.
За ним-то и ходят индийцы в пустыню, причем каждый из них выезжает на тройке верблюдов.
Прибыв на место с мешками, индийцы немедленно наполняют их золотым песком и с величайшей быстротой уезжают назад, потому что, как рассказывают персы, муравьи тотчас чуют охотников обонянием и бросаются за ними в погоню. Нет другого животного, столь быстрого, как муравьи; и если бы индийцам не удавалось убежать раньше, чем муравьи соберутся, то ни один из них не остался бы в живых.“

„Жанна смотрела вдаль, на безбрежную, волнистую водную гладь, которая, казалось, дремала под звездами.В эти часы отдохновения природы после захода солнца в воздухе разливались все запахи земли. Жасмин, обвивавший окна нижнего этажа, непрестанно струил свой резкий аромат, который смешивался с более легким благоуханием распускавшихся листьев.
Медленные дуновения ветра приносили крепкий запах соленого воздуха и липкие испарения морских водорослей.Девушка, сияющая от счастья, полной грудью вдыхала воздух, и деревенская тишина успокаивала ее, как свежая ванна.Все животные, просыпающиеся с наступлением вечера и таящие свою безвестную жизнь в тиши ночей, наполняли полутьму безмолвным оживлением. Огромные птицы беззвучно парили в воздухе, как пятна, как тени; жужжание невидимых насекомых едва касалось уха; по росистой траве и по песку пустынных дорог мчались немые погони. Лишь несколько меланхолических жаб посылали к луне свой короткий и однообразный стон. Жанне казалось, что сердце ее расширяется, что оно полно неясных звуков, как и этот светлый вечер, что оно вдруг закишело тысячью бродяжнических желаний, как у тех ночных животных, чей шорох ее окружал. Что-то роднило ее с этой живой поэзией; и в мягкой белизне ночи она ощущала нечеловеческий трепет, биение едва уловимых надежд, что-то похожее на дуновение счастья.“

„…Шли леса и отступали степи
Перед их щетинистой стеной.
Шли леса во всем великолепье
Диких сил и щедрости земной.
Но избытку силы нет пощады;
На земные, буйные сады.
Ринулись моря, как водопады.
Северные яростные льды.
Замело песками разрушенье,
И земля сомкнула черный зев,
Где легли могучие растенья,
Под пятой веков окаменев.“

„В чёрный суглинок, в болото, в песок, в камень, в асфальт или в ковёр каждый человек глубоко пускает корни для того, чтобы назвать это место своим домом.“

„Всё глубже погружаясь в себя, я
Крадусь по затянутой паутиной лестнице.
Под ногами песок, ступени скрипят,
Я осторожно продвигаюсь дальше, да!
Я иду, будто под гипнозом,
Скользя по коридорам.
Сажусь в бабушкино кресло-качалку,
Воспоминания витают вокруг, да!
Я предаюсь им на чердаке,
Лукреция нетерпеливо ждёт.“

„Свалка навсегда осталась в моей памяти как одно из самых сильных воспоминаний о детстве в Касл-роке.Почему-то она ассоциируется у меня с картинами сюрреалистов: часовыми циферблатами без стрелок, свисающими с ветвей деревьев, меблированными комнатами в викторианском стиле, торчащими посреди песков Сахары, или старинными паровозами, выезжающими прямо из каминов.“

„Я вообще не верю в одну-единственную силу таланта, без упорной работы. Выдохнется без неё самый большой талант, как заглохнет в пустыне родник, не пробивая себе дороги через пески…“

„ГОСТ определял ее как смесь воды, растворенного газа, песка и жидких углеводородов, добываемую из скважины. Я демонстрировал суду и этот ГОСТ, и эту жидкость, был большой скандал, о нем много писали и говорили. Но в так называемом приговоре суд предпочел ничего этого «не заметить.»“

„Теперь я проклят, родина внушает мне отвращение. Лучше всего пьяный сон, на прибрежном песке.“

„В нашей профессии самое большое огорчение, быть может, приносит то, что очень многие замыслы, даже те, над которыми уже начата работа, так и не воплощаются в жизнь. Хотя контуры их были уже ясно видны. Но вдруг в шестерни попадает песок…“

„"о" /> полунощницу, часть утрени и — за работу над печной глиной. Выходят иеромонахи из церкви, идут к настоятелю благословиться, еще в клобуке, с мантией на руке. А он отрывается от глины с песком или от кирпичей, и полой подрясника или передником вытирает рот и кисть руки, чтобы поцеловаться с отцами рука в руку.“

„Пряча голову в песок, не забудь зажмурить глаза.“

„Дело не в том, что считает на сей счет президент, а дело в том, что прописано в законодательстве о государственной службе», — заявил Песков. Он напомнил, что должности, которые предусматривают допуск к сведениям, составляющим государственную тайну, подразумевают наличие российского гражданства. «И не недельного, а постоянного.“

„Женщины начисто лишены воображения. Они уверены, что достаточно их присутствия, чтобы заполнить жизнь. Но в мире так много всего другого. Они не подозревают даже, что в мире есть еще что-то. Мало кто из них об этом догадывается. Впрочем, то не их вина. Просто они боятся. Им и в голову не приходит, как много всего вокруг. Вокруг земля. можно лежать на земле, на песке, чтобы в голове было пусто и веял легкий ветерок. Можно ходить и смотреть по сторонам, и делать что-нибудь, строить каменные дома для людей, делать для них машины, давать им свет или что-нибудь еще, что каждый мог бы получить, — и они бы потом тоже могли ничего не делать, могли бы лежать на песке, на солнце, с пустой головой, и спать с женщинами.“

„Счастье личности вне общества невозможно, как невозможна жизнь растения, выдернутого из земли и брошенного на бесплодный песок.“

„Вы по-прежнему стройны, как клепсидра, но песок уже почти весь внизу.“

„Море рассматриваю как даром пропадающее место для ходьбы. С ним мне нечего делать. Море может любить только матрос или рыбак. Остальное – человеческая лень, любящая собственную лёжку на песке.“

„К себе домой из дальних стран
Спешила эта птица
Через пески и океан,
Чтоб дома расшибиться.“

„Не беда, что жизнь ушла,
Не беда, что навсегда,
Будто я и не жила,
А беда, что без следа,
Как в песок вода.“

„Пена, брызги, песок, — все осталось позади, вместе с криками детей, визжащих на берегу, вместе с бредущими по мелководью американцами, похожими на носорогов. Впереди был только океан и тишина, мерцающая солнечными бликами серо-стальная вода.“

„Смерть, ты здесь,
ты вечно наготове!
Не пои песок ручьями крови!
Смерть,
сухие листья, злые вести!
Не сплетай венок из них
невесте!
Смерть, я знаю — ты
несправедлива,
но оставь зелёной ветку ивы!
Злая смерть, любви
неутоленной
ветку ивы ты оставь зелёной!“

„Страус вовсе не прячет голову в песок — он показывает нам задницу.“

„Надо жить ощущениями и эмоциями, тем, что люди могут дать друг другу. А всё остальное это только замки на песке.“

„Пустыня… Замело следы
Кружение песка.
Предсмертный хрип: «Воды, воды…»
И — ни глотка.
В степных снегах буран завыл,
Летит со всех сторон.
Предсмертный хрип: «Не стало сил…»—
Пургою заметен.
Пустыни зной, метели свист,
И вдруг — жилье во мгле.
Но вот смертельно белый лист
На письменном столе…“

„Вместе они любили
сидеть на склоне холма.
Оттуда видны им были
церковь, сады, тюрьма.
Оттуда они видали
заросший травой водоем.
Сбросив в песок сандалии,
сидели они вдвоем.“

„Жизнь — единственный способ,
чтобы обрастать листвой,
ловить ртом воздух на песке, взлетать на крыльях; отличать боль
от всего, что не является ею; и всегда какой-то важной вещи
не знать, не ведать.“

„Приляг на отмели. Обеими руками
Горсть русого песку, зажженного лучами,
Возьми и дай ему меж пальцев тихо течь.
А сам закрой глаза и долго слушай речь
Журчащих волн морских, да ветра трепет пленный,
И ты почувствуешь, как тает постепенно
Песок в твоих руках. И вот они пусты.
Тогда, не раскрывая глаз, подумай, что и ты
Лишь горсть песка, что жизнь порывы воль мятежных
Смешает, как пески на отмелях прибрежных…“

„Cталин, наконец, умер. Перестало биться волчье сердце и работать дьявольский ум.
Ушел человек, в котором не было ничего человеческого – ни души, ни любви, ни жалости.
Холодная жестокость профессионального палача и звериный инстинкт самосохранения роднили его больше со звериным племенем, чем с родом человеческим.
Ушел человек, который обессмертил свое имя миллионами смертей самых человечных из людей в чекистских подвалах, сибирских тайгах, колымских рудниках, среднеазиатских песках и кавказских горах.
Ушел человек, который создал, укрепил и расширил беспрецедентную систему государственного рабства и черного мракобесия.
Ушел человек, который вырастил по своему образу и подобию целый легион народных палачей, жадно ухватившихся за осиротелый трон.
Ушел человек, который создал и вырастил первоклассную армию международных мастеров восстаний, революций и войн, готовых ввергнуть человечество в новую катастрофу за идеи усопшего полубога.
Ушел человек, который на протяжении тридцати лет безнаказанно плавал в море крови отцов и братьев, в реках слез наших матерей и сестер.
Ушел самый проклятый из всех проклятых людей, которые когда-либо шагали по этой земле… Осиновый кол в его могилу!
Вечное проклятие его памяти!!
Истребительная война его наследству!!! Таков приговор наших народов.
Таков он будет и у будущих поколений!“

„Мелодия становится цветком,
Он распускается и осыпается,
Он делается ветром и песком,
Летящим на огонь весенним мотыльком,
Ветвями ивы в воду опускается…“

„А на белом песке“

„Мы с Тарковским росли под знаком отрицания много­го из того, что было в кинематографе. Нам казалось, что мы знаем, как делать настоящее кино. Главная правда — в фактуре, чтобы было видно, что все подлинное — камень, песок, пот, трещины в стене. Не должно быть грима, штукатурки, скрывающей живую фактуру кожи. Костюмы должны быть неглаженые, нестиранные. Мы не признавали голливудскую или, что было для нас то же, сталинскую эстетику. Ощущение было, что мир лежит у наших ног, нет преград, которые нам не под силу одолеть.“

„Мир раздираем великим множеством великих и малых противоречий, решение которых не под силу человеку, некоммунистически воспитанному… Если человечество не поймет этого и не станет бесповоротно на путь создания высшего коммунистического общества, не сумеет решительно перевоспитать себя — тогда оно будет ввергнуто в такие пучины голода и истребления, о которых мир еще не слыхивал… Для меня вопрос стоит так: либо будет всепланетное коммунистическое общество, либо не будет никого, а будут песок и пыль на мёртвой планете.“

„Она созидала своё королевство не из бренного песка, и здешнее море было солью её слов, и весь этот мир был её песня.“

„Человек сам, силой массового внушения, влияет на физическую судьбу Земли. И даже, пожалуй, всей Вселенной. Миллиарды разумов видят деревья деревьями, дома — домами, улицы — улицами, а не чем-нибудь другим. Эти разумы видят вещи такими, какие они есть, и помнят их такими, какими они были… Разрушь эти разумы — и всё основание материи, лишённое регенеративной силы, рухнет и рассыплется, как колонна из песка…“

„Если твое сознание замечает только тебя самого, то оно видит только время, которое невозможно вернуть. Но если оно замечает семью, родственников, детей, рождения, общение с другими людьми, то оно видит повторения, тогда время скорее похоже на поле, на равнину, на континент, где можно путешествовать, а не на песочные часы, в которых струится песок, которому быстро приходит конец.“

„На горах этих лежит печать особой торжественности, — они возвышаются как стены на границе жизни и смерти. Здесь, внизу, город, порт, дамба, движутся суда, поезда, лодки, — там — вечное молчание. Туда никто не ходит, потому что незачем ходить. Там начинается область скал и песчаных холмов. Кое-где попадается красный вереск, кое-где иерихонская роза продерётся из-за песка своими сухими ветвями — и только; кругом ни дерева, ни кустика, ни капли воды — открытое, мёртвое пространство.“

„Время занесло песком великие города древности. Когда-нибудь и наш город, и все существующие сегодня города мира занесет этот песок времени. И Солнце, став сверхновой, сожжет к чертовой бабушке и Землю, и все, что к тому моменту останется от человечества. Но даже если не сожжет — ученые так и не пришли к единому мнению о конечной судьбе нашего светила — время неумолимо. Красавица, которую ты сегодня обнимаешь, через десять лет подурнеет, потом постареет, через тридцать-сорок — станет старухой, а затем умрет и истлеет под землей вместе с деревянной тарой, в которую ее упакуют. Если, конечно, к моменту ее смерти в моду не войдет другой погребальный обряд. Что, разумеется, не имеет значения. Значение имеет лишь то, что здесь и сейчас, а не когда-нибудь послезавтра.“

„В воздухе висела несформулированная плотная масса из понимания, насколько люди пусты.
Три крохотных слова, которые ничего не значат, если не прожиты.
И вот именно – эти двуногие не проживают совсем ничего.
Страусы не вкапываются головой в песок, и уж тем более не стучат ей о бетон в шоке, эти повадки страусам придумали люди. По образу и подобию своему“

„Нам не дано перевернуть песочные часы жизни, чтобы заставить время течь в обратную сторону, но то, как мы используем каждую его крупицу — зависит только от нас. Ведь всегда найдется тот, кто «построит из песка замок» и тот, кто просто смиренно ждет, когда последняя крупинка упадет вниз, похоронив под собой все возможные свершения и его самого.“

„И открылось мне – я до сих пор не знаю, куда иду,
Но слово мое древнее всех пиктограмм Перу.
Пламя ревет для меня, чтоб я слышал в огне барабан.
Пепел, зола и уголь летят по моим стопам,
Хоть плоть моя, как была, так осталась – соль и песок.
Абсолют никогда не войдет ни в один человечий висок.

И, пожалуй, то повод для неизбывного счастья.“

„Когда океан бушует, затапливая корабли, пустынный берег – это спасение. Когда солнце испепеляет жизнь в песках, прохладные воды моря – надежда на выживание. Добро может обернуться злом и наоборот.“

„Музыка укачивала.
Уводила вне кабинетика, куда-то под совсем чужое небо, чужие горячие звезды, может быть, пальмы.
Под свет софитов, к берегу Тихого океана, где белоснежный песок и ледяные коктейли.
И дамы в платьях настолько легких, что те плывут за ними по воздуху, повторяют любое движение.
Он подпевал певцу.
Он знал каждое слово,
каждую нотку этого чужого легкомысленного ослепительного мира –
знал, как хозяин.
Он великолепно вёл. Твердо и плавно.
Мягко и уверенно.
Словно я заранее знала все движения,
словно всё именно так и задумывалось с сотворения мира.
And I seem to find the happiness I seek when we are together dancing cheek to cheek…
И сразу – не страшно.
Весь мир сразу маленький, игрушечный у него в руках.
Не опасный и против тебя, а такой – попкорн, сахарная вата и карамель.“

„Плеск волн с барашками белоснежной воздушной пены на гребне, золотая дорожка жидкого закатного солнца, запах свежести и прохлады, влажного песка и ракушек, выброшенных на берег, невидимые пары брома и йода – уникальная смесь ароматов, созданная рукой величайшего парфюмера – самой природы. Запах, который оставляет поцелуй с привкусом соли на губах, очаровывает и навечно покоряет сердце.“

„Люди все чаще стали прибегать к синопсису, смотрят через призму не углубляясь в суть вопроса, они довольствуются информационной выжимкой. Дела их, как дворец стоящий на песке. — постоянно, времени не хватает. Безусловно, оно уходит, с собой забирая, лучшие возможности и Несостоявшееся моменты.“

„Во всякой вещи скрыт узор, который есть часть Вселенной. В нем есть симметрия, элегантность и красота — качества, которые прежде всего схватывает всякий истинный художник, запечатлевающий мир. Этот узор можно уловить в смене сезонов, в том, как струится по склону песок, в перепутанных ветвях креозотового кустарника, в узоре его листа. Мы пытаемся скопировать этот узор в нашей жизни и нашем обществе и потому любим ритм, песню, танец, различные радующие и утешающие нас формы. Однако можно разглядеть и опасность, таящуюся в поиске абсолютного совершенства, ибо очевидно, что совершенный узор — неизменен.И, приближаясь к совершенству, все сущее идет к смерти.“

„Справедливость — в песочнице за детьми должен быть пригляд, иначе и песок будет в глазах и рев на весь двор.“

„Особым образом, говорят, рождается халибское и мизенское железо, так как его выделывают из речного песка. Одни передают, что оно после промывки просто выплавляется в печах;
другие — что эта получаемая от многократной промывки субстанция подбрасывается и очищается на огне, причем добавляется и камень пиримах, находимый там в большом количестве.“

„Лето улыбается, лето знает.
И не стыдясь оно льет так близко
Лето гладкое, беспокойное.
И с любовью оно греет песок, на котором ты лежишь.“

„Что бы ты ни делал – это уйдет в песок.“

„Если бросить в пруд камень, по воде пойдут концентрические круги, вовлекающие в свое движение, на разном расстоянии, с различными последствиями, кувшинку и тростник, бумажный кораблик и поплавок рыболова. Предметы, существовавшие каждый сам по себе, пребывавшие в состоянии покоя или дремоты, как бы оживают, они вынуждены реагировать, вступать во взаимодействие друг с другом. Движение распространяется вширь и вглубь.
Камень, устремляясь вниз, расталкивает водоросли, распугивает рыб; достигая дна, он вздымает ил, натыкается на давно забытые предметы; некоторые из них оголяются, другие, напротив, покрываются слоем песка. За кратчайший миг происходит множество событий или микрособытий. Даже при наличии желания и времени вряд ли можно было бы зафиксировать их все без исключения. Также и слово, случайно запавшее в голову, распространяет волны вширь и вглубь, вызывает бесконечный ряд цепных реакций,извлекая при своем «западании» звуки и образы, ассоциации и воспоминания, представления и мечты. Процесс этот тесно сопряжен с опытом и памятью, с воображением и сферой подсознательного и осложняется тем,
что разум не остается пассивным, он все время вмешивается, контролирует, принимает или отвергает, созидает или разрушает.“

„Но кто же строит ее? — спросил Хомер.
— Муравьи.
У Хомера отвисла нижняя челюсть.
— Муравьи? Вы про насекомых говорите? Маленьких таких, которые в муравейниках живут?
— Вот именно, — подтвердил Эндрю. Его пальцы пробежали по песку, изображая встревоженного муравья.
— Но они на это не способны, — возразил Хомер. — Они тупые.
— Теперь уже нет, — сказал Эндрю.“

„Он провел лучом по серии картинок, которая привела его к стене, также раскрашенной, но совсем другой рукой. Здесь уже речь не шла ни о каких копиях. Картина на стене была такой огромной, что Клему пришлось несколько раз провести фонариком из конца в конец, прежде чем ему открылось все ее великолепие. Было совершенно ясно, что одержимая филантропическими идеями группа живописцев-монументалистов взвалила на себя задачу по украшению этого подземного мира, и результатом их работы стал фантастический пейзаж с зелеными небесами, простреленными молниями ослепительно желтого, под которыми простиралась желто-оранжевая равнина.На песке возвышался окруженный крепостными стенами город с причудливыми шпилями. Краска в лучах фонарика ярко блестела, и, подойдя поближе, Клем обнаружил, что монументалисты закончили свои труды совсем недавно. Стена до сих пор была липкой…Они потрудились над каждой доступной стеной в округе, создав целый парад ослепительных образов, многие из которых были куда более странными, чем пейзаж с зеленым небом. Слева от Клема был человек с двумя сложенными руками вместо головы, между ладонями которого плясали молнии. Справа — семейка чудиков с волосатыми лицами.
Дальше виднелся горный пейзаж с фантастическим довеском в виде нескольких обнаженных женщин, парящих над снегами, а пониже — усеянная черепами степь, на горизонте которой паровоз выплевывал дым в ослепительное небо. Еще пониже был остров, окруженный морем, по которому бежала одна-единственная волна, а в пене этой волны проступало чье-то лицо.
Все это было изображено в той же страстной спешке, что и первая картина,но от этого живопись только обретала нетерпеливость наброска и становилась более мощной в своем воздействии. Возможно, дело было в его утомлении или просто в необычном местонахождении этой выставки, но на Клема она произвела сильное и странное впечатление. В картинах не было ничего фальшивого и сентиментального. Они были как бы окнами, открытыми в сознания незнакомцев, и он почувствовал радостное возбуждение, обнаружив там такие чудеса.“